Немудрено, что царское военное ведомство прибегало к большим закупкам автомашин за границей. Например, у фирмы «Рено» (что особенно лоббировал помощник военного министра Сухомлинова — полковник Секретев). Как это похоже на нынешнюю РФ, где власти закупают военные беспилотники в Израиле, а подлодки готовятся покупать в Евросоюзе…
Электротехническая промышленность той России только наполовину удовлетворяла её потребности (остальное везли из-за границы), при этом на две трети акции электротехнических заводов принадлежали иностранцам: «Вестингаузу», «Сименсу» и т.д. Даже кожевенная промышленность — и та не могла обеспечить Россию хромовой кожей и «шевро»; дубильные вещества и экстракты для обработки кож ввозятся из-за рубежа. Даже мыла своего (туалетного и жидкого) в той России была 63 231 тонна — по 0,39 кг на душу населения. (А.Г. Купцов. «Миф о красном терроре». С. 169–170.)
Первая мировая стала проверкой промышленно-технологических возможностей всех её стран-участниц. А что тогда было самым высокотехнологичным? Производство самолётов (аэропланов) и моторов к ним. И если смотреть положение в этих областях, то царская Россия выглядит сущим аутсайдером, хуже которого лишь полуаграрная Австро-Венгрия и разваливающаяся, отсталая Турция. Итак, с августа 1914 по ноябрь 1918 года англичане произвели 41 тысячу авиационных моторов (и 55 тыс. аэропланов). Франция выдала «на-гора» 93 тысячи моторов (и 51 тысячу самолётов). Германия построила 41 тысячу «движков» и 46 тысяч летательных аппаратов тяжелее воздуха. Россия же в 1914–1917 годах — это только 1,5 тысячи моторов и 5607 самолётов. Даже если допустить, что никакой революции в 1917-м не случилось и Россия смогла произвести 3 тысячи моторов и 10 тысяч аэропланов — один чёрт она выглядит как полный аутсайдер. За первые три года войны Германия построила самолётов в 16 раз больше, чем Российская империя. При этом аэропланы и моторы России отставали от западных. Так, к 1917 году основной немецкий истребитель «Альбатрос» развивал скорость в 165 км/час, австрийский «Ганза-Бранденбург» — 187 км/час. Новейшие французские аэропланы «СПАД» — до 190–200 км/час. А русские машины того же периода (завод Лебедева) — максимум 135 км/час. Русское двигателестроение в 1917 году покрывало лишь 36% потребностей собственного невеликого авиастроения (статья Владислава Гончарова «Карлики и великаны»).
И какие моторы делала Россия? До 1914 года их вообще в стране не выпускали, и только перед самой войной царизм купил у Франции лицензии на производство маломощных ротативных двигателей «Гном» в 50 и 80 «лошадей». Причём выпуск моторов вели на московском заводе французской компании «Гном и Рон» из деталей, что шли из Франции. Да ещё и с инженерным составом, целиком состоящим из французов. По сути, то было чисто колониально-отверточное производство. Только с начала 1916-го стали делать ещё и движки «Гном-Моносупап» и «Рон» мощностью в 100–110 лошадиных сил (40 моторов в месяц) — в то время как на Западе тысячами гнали моторы по 200–360 л.с.! То есть полная отсталость и полная технологическая зависимость от Запада налицо. Первый собственно русский мотор (166-сильный РБЗ-6, скопированный с немецкого «Аргуса») стали делать на Русско-Балтийском вагонном заводе только в конце 1916 года, но так и не добились объёмов выпуска более десяти штук в месяц. И при этом значительную часть комплектующих приходилось везти из-за границы: у себя их не было. Например, не делала Россия шарикоподшипников: эту проблему решит лишь Сталин.
Возьмём цифры производства аэропланов по годам в Первую мировую. В 1914 году Германия выпускает 1348 самолётов. Австро-Венгрия — 70. Великобритания — 245, Франция — 541, Россия — 535. Но уже в 1915 году картина разительно изменяется. Немцы делают 4532 машины, австрияки — 238, Англия — 1933, Франция — 4489, Италия — 382. Россия — 1305.
1916 год. Промышленность у всех уже отмобилизована. Германия строит 8182 аэроплана, Австро-Венгрия — 931, Британия — 6099, Франция — 7549, Италия — 1255, Россия — 1870.
1917 год. Кульминация войны. Немцы — 19 646 самолетов, австрийцы — 1714. Англия строит 14 748 аэропланов, Франция — 14 915. США начинают с 1807 машин. Италия доводит годовое производство до 3871 самолёта. Россия стагнирует. Произведено только 1897 аэропланов. Первой в мире сделав четырёхмоторный бомбардировщик («Илья Муромец» Игоря Сикорского), старая Россия смогла выпустить лишь 94 машины этого типа. Немцы же смогли за войну выпустить 2028 бомбардировщиков. В мае 1917 года германские «готы» начинают налёты на Лондон.
Вот вам и «передовая страна». Всего 94 «муромца»…
Немудрено, что по размерам валового национального продукта на душу населения Россия накануне Первой мировой уступала США в 9,5 раза, Англии — в 4,5, Канаде — в 4, Германии — в 3,5, Франции, Бельгии, Голландии, Австралии, Новой Зеландии, Испании — в 3 раза, отсталой Австро-Венгрии — в 2 раза. Страна продолжала отставать от стран-лидеров — в 1913 году её ВНП соотносился с ВНП Германии как 3,3 к 10, в то время как в 1850 году соотношение равнялось 4 к 10. Немцы продолжали нас обгонять.
Роясь в своём архиве, нашёл интересные данные из газеты «Дуэль». В 1913 г. в США имелось 3,035 млн абонентов телефонной сети, в Германии — 797 тыс., в Англии — 536,5 тыс., во Франции — 185 тыс., в Австро-Венгрии — 110 тыс., в Швеции — 102 тыс., в Дании — 98 тыс., а вот в России — только 97 тыс. абонентов. И это при российских-то расстояниях…
Уровень производительности труда в промышленности в России был меньше, чем в США — в 9 раз, в Англии — в 5 раз, в Германии — в 4 раза.
В 1909–1914 гг. англичане построили 64 крупных надводных корабля, немцы — 47, французы — 24, итальянцы — 16. Россия с потугами достроила и вновь создала 10 надводных кораблей класса «линкор-крейсер». И это при том, что в России военные расходы в 1908–1913 годах составляли 32–33% от общей суммы госбюджета.
Процитирую «Дуэль»: «Возьмем теперь госбюджет. Сколько проклятий было обрушено на головы большевиков и КПСС за «пьяные» бюджеты начиная с середины 1970-х годов. Но что мы видели в царской России? Вот «Статистические ежегодники России» (под редакцией директора Центрального статистического Комитета МВД H.H. Белявского) за 1908–1913 годы, ежегодники мировой статистики С. Запа «Социально-политические таблицы всех стран мира» издательства «Сотрудничество» (Москва).
Итак, за 1908–1913 годы общие суммы доходов, поступивших в бюджет, составили 14 987 млн руб. В том числе доходы от водочной монополии: 3993 млн руб. (26,64%). Прямые налоги: 1115 млн руб. (7,44%). Косвенные налоги: 3111 млн. руб. (20,76%), пошлины: 943 млн руб. (6, 29%)…»
Как видите, в среднем годовой бюджет царской России на излёте её истории был маловат: всего 3 млрд рублей в год.
Входить в Первую мировую всё ещё технически и промышленно отсталой, на 80% крестьянской и средневековой России было смертельно опасно. Откроем статью И. Маевского «К вопросу о зависимости России в период Первой мировой войны» («Вопросы истории», 1957, № 1, с. 69–77)
«…То же самое можно сказать и о производстве стали, которой приходилось в России в 1913 году на душу населения в 11 раз меньше, чем в США, в 8 раз меньше, чем в Германии, в 6 раз меньше, чем в Англии, в 4 раза меньше, чем во Франции. Добыча каменного и бурого угля на душу населения была в 26 раз меньше, чем в США, в 31 раз меньше, чем в Англии, в 15 раз меньше, чем в Германии, и в 5 раз меньше, чем во Франции. Намного отставала Россия от передовых капиталистических стран и по переработке хлопка. В 1911 году его приходилось на душу населения всего лишь 5,6 фунта, или в 8½ раз меньше, чем в Германии и Франции, и почти в 2 раза меньше, чем в Австро-Венгрии.
Объём промышленного производства России с 1860 по 1913 год увеличился в 10,5 раза, в то время как в Германии — только в 6 раз, во Франции — в 3 раза, в Англии — в 2,5 раза, в США — в 6 раз [ «Vierteljahrshefte zur Konjunkturforschung». Sonderheft 31. 1933]. Тем не менее в предвоенный период Россия оставалась «невероятно, невиданно отсталой страной, нищей и полудикой, оборудованной современными орудиями производства вчетверо хуже Англии, впятеро хуже Германии, вдесятеро хуже Америки» (В.И. Ленин. Соч. Т. 19. С. 261)…»
Гм-м, с такой экономикой соваться в Первую мировую войну для России было смертельно опасно. Прав был премьер Столыпин, когда говорил о недопустимости втягивания страны в большой европейский конфликт. Нужно было ещё добрых четверть века избегать войны, занимаясь подъёмом народного хозяйства России. Причём такая работа потребовала бы от русских и крайнего напряжения сил, и прохождения через опаснейшие «перевалы».
В ответ плакальщики по «России, которую мы потеряли» поднимут возмущённый вой и начнут потрясать в воздухе цифрами небывалого роста экономики при Николае Втором. Дескать, в 1893–1900 годах среднегодовой прирост промышленной продукции составлял 9%, а в 1908–1913 годах — 8,8%.
Но цифры — вещь лукавая. Вполне можно представить себе через энное число десятилетий каких-нибудь будущих плакальщиков, что станут вопить: при Путине, мол, экономика росла на 7–8% в год! Как жили-то мы хорошо! Сколько покупали автомашин на душу населения, сколько строили, по 150 миллионов мобильных телефонов держали! Да только мы с вами прекрасно знаем цену тому «росту». «Росту», при котором погибали самые высокотехнологичные и наукоёмкие предприятия, деградировало образование, вымирали кадры учёных и инженеров. Что сей «рост без развития» был нездоровым и некачественным, сырьевым. Что в его ходе оборудование и инфраструктура страны превращались в рухлядь.
Так что цифры цифрами, а есть истинная картина. На самом-то деле отставание России от Запада увеличивалось. Да, потенциально огромные возможности для развития у нашей страны в начале XX века были: в её деревнях ещё жило несколько десятков миллионов славян (среднеазиатов мы не считаем), ведущих жалкое натуральное хозяйство. Несколько десятков миллионов нищих, способных потратить на товары не более нескольких рублей в год. Вы вспомните картины некоторых сёл: бесштанные босые дети, одна пара сапог на несколько сыновей, курные покосившиеся избы, крытые соломой. Но для того чтобы развиваться, нужно было примерно миллионов двадцать народу согнать с земли и направить в города. Да ещё этих же людей сделать рабочими на заводах и фабриках, строителями, железнодорожниками, трактористами и шофёрами. Цифру в 20 миллионов мы не с потолка берём: с 1913 по 1953 год доля городского населения России/СССР выросла с 15 (некоторые говорят о семнадцати) процентов до 33%.