азённые средства.
А дальше приходит мировой кризис 1929 года, и Великий крах американского фондового рынка перекидывается не только на Европу, но и на «Россию без 1917 года». В деревне — бунты. Идёт жестокое раскрестьянивание, людей заменяют тракторы и комбайны. Скорее всего, в стране вспыхивает революция — по аналогии с 1905 годом. А может, и случается попытка Юга отделиться. С возможной войной между Севером и Югом. И всё это творится на фоне страшной засухи 1933 года, приносящей голод на Юг. Казачий и причерноморский Юг отказывается отправлять хлеб в Центр. В самом же Центре — страшенный банковский кризис, аналогичный американскому; люди, лишившись сбережений, громят банки и выходят на улицы. Установившаяся в Петербурге-Петрограде военная диктатура какого-нибудь генерала Корнилова пытается подавить бунты.
Отблеск такой альтернативной реальности Алексей Толстой уловил в романе «Гиперболоид инженера Гарина» (1925–1927 гг.) В финале романа Гарин, став американским диктатором, сталкивается с восстанием рабочих и бежит, оставив вместо себя двойника: барона Корфа. И тот рьяно берётся за подавление выступлений народных масс: бросает конницу на улицы, начинает бомбить рабочие кварталы газовыми бомбами с полицейских аэропланов. Специальные жандармские отряды врываются в рабочие жилища, уничтожая всё живое. Поставьте на место Америки кризисную «Россию без 1917 года» тех же лет, и вы, пожалуй, узрите картину того, что могло случиться.
Параллельно вокруг России смыкается кольцо внешних врагов. Никому не нравится то, что русские заняли Босфор и Дарданеллы. Не нравится это ни Англии, ни США, ни Франции, ни Японии. Они считают: русские захватили слишком большое пространство на планете, они наложили лапу на гигантские природные ресурсы. Надо отнять их у России, а саму страну расчленить. Япония зарится на Сибирь и Приморье. Англия — на Кавказ и Юг. Американцы смекают, что без переформатирования мира и превращения доллара в мировую валюту им из Великой депрессии не выйти — нужна новая мировая война. Впрочем, они также засматриваются на природные ресурсы Восточной Сибири. Англичане начинают щупать почву в Германии: вы, дескать, потерпели поражение, но вы — свои, европейцы, в отличие от этих русских варваров. Войдите в западную коалицию — и давайте соединёнными силами разгромим и расчленим Россию. Германия при этом получит часть её земель. Например, Украину.
Вполне возможно, что против бьющейся в кризисе некоммунистической России 1930-х начинается новая глобальная война. Немцы прут с Запада на танках и с самолётами. С Востока нападает Япония. Англичане и французы бомбят нефтепромыслы Баку и Грозного. Американцы высаживаются на Сахалине, Камчатке, берут Владивосток. Японцы «перекусывают» Транссиб. В Германию, превращённую в главную ударную силу, идут караваны судов из США и Англии. С танками и пушками, с тушёнкой и грузовиками, со стратегическим сырьём и нефтью. Англичане на своих дредноутах громят наш Черноморский флот, западная авиация топит Балтийский флот. Небольшие военно-морские силы России в Тихом океане уничтожены атаками японских авианосцев. Северный флот России? Он ещё очень мал: страна не могла позволить себе строить много дредноутов и авианосцев — средства государства поглощали выплата внешнего долга и необходимость проводить болезненную и весьма затратную аграрную реформу (Столыпин-2). Англичане и греческие войска выбивают русских из Константинополя.
Западные спецслужбы поддерживают сепаратистские восстания в казачьих землях, на Кавказе и в Средней Азии. Они вооружают прибалтийских и финских националистов, поляков. На стороне наступающих немцев сражаются и поляки: они желают оторвать от Российской империи свои земли и создать независимую Польшу.
Что некоммунистическая Россия может противопоставить сему натиску? Немного танков, немного авиации. А в основном — пехоту да кавалерию. Ведь в этой ветви реальности «без коммунистов и Сталина» не случилось форсированной сталинской индустриализации, не были в рекордные сроки построены гигантские мощности, не созданы огромные сталинские ВВС и танковые войска. Нет миллионов подготовленных красными пилотов, техников, механиков-водителей.
В тяжёлых боях русские теряют Польшу, Финляндию, Белоруссию, Северное Причерноморье, Приморье, юг Сибири. Немцы врываются на Украину, движутся к Москве. Взят в блокаду Петроград: западные войска действуют из Прибалтики и Финляндии. Центральный промышленный район России парализован налётами английских четырёхмоторных бомбардировщиков «Ланкастер» и американских «летающих крепостей» «Б-17». На Дону объявляет о независимости и союзе с Западом новое казачье государство — Доно-Кубань. О своём суверенитете объявляют Азербайджан и Грузия, переходят под британский протекторат Хивинское ханство и Бухарский эмират. В Киеве собирается конгресс украинских самостийников.
Всё. Разгром. Дальше — раздел бывшей Российской империи. Во избежание возрождения русского империализма на несколько республик нарезаются даже великорусские земли.
Правда, война продолжается и потом, после капитуляции и раздела России. Японцы и Америка схлестываются на нашем Дальнем Востоке и на Тихом океане, на стороне США здесь играют Англия и Голландия. Британцам не хочется уступить Японии Сингапур и Малайю, а голландцам — Индонезию.
В Европе возможен конфликт между воспрявшей Германией, с одной стороны, и Францией да Англией — с другой. Но русских это уже не спасает. Даже если Западу становится не до поверженной России, один чёрт на её территории вспыхивает затяжная междоусобица между новыми «русскими республиками» — между ними и украинскими самостийниками. Идут бои за Воронежскую губернию и Кубань: украинские националисты считают их своими.
Учтём: в России существуют сильные революционные партии: и большевиков-коммунистов, и социал-демократов, и многочисленных агрессивных эсеров — социалистов-революционеров, славных своим террором и жестокостью, не уступающей большевистской. В альтернативной версии истории могло получиться так: в одной русской республике власть захватили эсеры, в другой — большевики, в третьей — военная правая диктатура, а в четвёртой — вообще атаман типа Семёнова или Анненкова. Естественно, они друг с другом сцепились бы, при этом ориентируясь на разные иностранные силы.
А ещё на этом нерадостном фоне свирепствуют голод и нищета, крестьянские восстания — селяне решают вообще жить вольницей, не признавая над собой никакого государства.
Атомного оружия нет, но борьба идёт жесточайшая. Чтобы сдержать натиск немцев, англичане и американцы ведут массированную воздушную войну против городов Германии. В Атлантике разворачивается напряжённая морская битва. Хотя немцы и лишились сильного флота в 1918-м, они строят подводные лодки. Германия громит Францию.
Ещё через четыре года уцелевшие в этой схватке США, Япония, Германия и Британская империя разделяют планету на сферы влияния, строя новый миропорядок на остатках России и за её счёт. Совокупные потери русских от войны, голода, нищеты, межнациональной резни, упадка городов — 30–40 миллионов человек. Засуха 1947 года вызывает страшный голод в русских землях.
Такова реальность, в которой мы могли оказаться без 1917 года. Господство клептократической низшей расы доводило до краха и победившую в Первой мировой Россию.
Мы можем сделать вывод: советский вариант истории был наилучшим выбором для России в первой половине XX столетия. Ибо в рамках капиталистической (или либерально-рыночной) парадигмы Россия в жестоком, машинном мире тех лет обрекалась на внутренний взрыв, разгром и исчезновение, а русский народ — на раскол и вымирание. Революция в России была неизбежна: и не случись она в 1917-м, то неминуемо произошла бы потом. Царские верхи сделали всё, чтобы в стране произошла революция.
«Драйвом» истории XX века стали жесточайшие «машинные» войны, требовавшие величайшего напряжения сил наций, передовой техники и вершин менеджерской организации. Целью этих войн было завоевание «жизненного пространства», обращение в рабов покорённого населения и уничтожение его «излишков». Старая Россия была слишком отсталой, неразвитой и расколотой изнутри, чтобы выдержать эти испытания. Красные, сумев в рекордные сроки поднять страну из разрухи и за десять лет превратив Россию-СССР в индустриальную сверхдержаву, сумели — хотя и жестоко — сжать время. Они в десять лет сделали то, на что у царской России должно было уйти тридцать-сорок лет.
Не некролог, но попытка разобраться…
Вернувшись из альтернативной реальности в привычную нам историю, мы не хотим бросаться в крайности. Вне всякого сомнения, в царской России были и замечательные люди, подвижники и патриоты высшей пробы. Поистине — высшая раса. Именно благодаря им в романовской империи делалось всё хорошее. Наш русский народ всегда был талантливым. Мы всегда будем помнить изобретателя радио Попова, инноваторов-электротехников Яблочкова и Ладыгина. Биологов Павлова, Сеченова, Тимирязева. Смелого искателя нового в военно-морском деле — адмирала Макарова. Авиаконструктора Сикорского. Пламенного энтузиаста автостроения и тяжёлой авиации Шидловского. Адмирала Колчака — в роли выдающегося минёра и полярного исследователя. Отца Ленина — Илью Ульянова, замечательного деятеля народного образования. Талантливого полководца, генерала Брусилова. Изобретателя электросварки Бенардоса. Создателя современного учения о гигиене Эрисмана. Авиаторов Нестерова и Уточкина. Полярников Седова и Русанова. Великого химика и географа Менделеева.
Сквозь мерзкую массу воров и казнокрадов просвечивают настоящие чудо-богатыри, чьи имена сегодня почти забыты. Скажем, Дмитрия Григорьевича Бенардаки, создателя (в 1849 г.) Сормовского судостроительного завода. Или его преемника Константина Окунева, создавшего в 1871-м современный тип речного пассажирского судна — с двухъярусной надстройкой над главной палубой. А Николай Петров, что в 14 лет от роду (1850 г.) дерзнул поступать в Институт корпуса инженеров путей сообщения? Именно он в Турецкую войну 1877–1878 годов блестяще организует переброску катеров с Невы на Дунай по железной дороге. Именно он первым разработал технологии перевозки и хранения угля и зерна. Он был организатором рекордного строительства Транссиба, а потом стал одним из основателей нынешнего МИИТа — Московского института инженеров транспорта.