История становления теневого бизнеса отмечена громкими делами и фамилиями, ставшими нарицательными. В Москве — трегубовщина, в Краснодаре — медуновщина, в Таджикистане — одыловщина, Узбекское дело. В 35 регионах страны каждая вторая организованная группа оказывалась в тесной увязке с представителями власти. В 80 % случаев главарями шаек оказывались руководители хозяйственной системы. Целые отрасли превращали они в свою вотчину. Теневая организация не начинала свою деятельность, пока не обеспечит „крышу над головой“: не купит местную власть, работников правопорядка. Отсюда и пошел сегодняшний термин — „крыша“, означающий якобы бандитское прикрытие, а на самом деле — просто рэкет. Иначе говоря, бандитским промыслом занимались государственные чиновники, сместившиеся сегодня в разряд бизнесменов. Если это правило нарушалось в прошлом, т. е. не делились с органами власти, то быстро — решетка, колючая проволока, лесоповал. Сегодня то же самое, но государство, видимо по договоренности, отдало право „крыши“ криминалу, делиться приходится и с властью и с криминалом. Если нарушается сегодня правило, то, помимо финансовых потерь, тюрьмы или зоны, может случиться и смерть ослушника. Как работали с теневиками времен начала века тогдашние бандиты, описывает И. Бабель в рассказе „Как это делалось в Одессе“. Сегодня и приемы жестче, и объемы круче.
Самая распространенная схема работы дельца такова. Договор на закупку товара заключает фирма А, но сама реализацией не занимается, а продает фирмам В, С и О, которые учреждены ею же, чтобы класть в карман „наработанную“ ими торговую наценку, скрывать доходы и прибыль от налогообложения. Очень хорошо, когда фирмы В, С и О находятся в других государствах — Белоруссии, Украине, Казахстане. Тогда с легкостью обманываются все названные государства, а доходы дельцов возрастают в десятки раз. По прошествии года или меньше фирмы В, С и О либо исчезают, либо объявляют себя банкротами, не уплатив налоги государству за весь срок деятельности. Открываются другие фирмы с теми же функциями и с теми же доходами.
6.4. ИСПОЛНИТЕЛИ
„Шестерки“ — непосредственные исполнители преступлений, выполняющие поручения лидеров уголовной среды. Они строго подчиняются уголовному авторитету, даже если имеют свое окружение. За непослушание и невыполнение распоряжений — казнь. Все они мечтают о лидерстве, о роли значительного и авторитетного пахана воровского сообщества, но 90 % их так и остаются шестерками с бегающими глазками ненадежного человека, наглого, агрессивного, жестокого, беспринципного.
В первые годы советской власти воровской клан пополняли беспризорники и лишенцы, все те, кто страдал от психологических и физических тягот жизни, общей неустроенности. Сегодня, через столько лет после заявлений о ликвидации преступности в стране, оказалось, что в преступность молодежь толкают те же причины, что и ранее. Тридцать миллионов людей, пропущенных через колонии за последние 30 лет, существенно влияют на мораль общества. Столько было и есть учителей, обладающих криминальным опытом! Не случайно столь велика молодежная преступность. Родившись и выжив в нищете, видя скрытое изобилие государственных нуворишей, лицемерно обещающих в скором будущем изобилие, советский человек всю жизнь мечтал о достатке. К сожалению, прямого пути к этому не было, хотя, как заверяли, все пути открыты. Поэтому часто оказывалось, что единственная дорога ведет к преступлению.
Общественный слой „шестерок“ создает прихлебательское и подсиживающее обрамление тех, кто находится „в силе“, „в законе“. Их отличительные черты — наивность, примитивизм и появившаяся впоследствии наглость. Не имеющие совести, не способные иметь ее изначально, они стремятся только к удовольствиям, вплоть до самых грубых и примитивных. Они зачастую талантливы в искусстве притворства, обмана и блефа. Их не посвящают в детали происходящего, их просто используют как беспрекословных исполнителей. Одни из них чаще всего попадаются на денежную приманку, другие на шантаж и провокацию, поскольку ничего, кроме того чтобы „шестерить“, они не умеют. Отличаются безграничной легковерностью, некритичностью, беззастенчивостью. Пошлые стандартные прибаутки, вызывающие тошноту у всех, кроме их самих, едва прикрывают серость, хамство и ограниченность. Совокупность этих качеств толкает их на любое криминальное деяние, которое им поручают авторитеты. Встретив в человеке и силу и ум, то, чего им не хватает, шестерки бывают поражены и раздавлены. Об этом говорят их манера держаться, мимика, голос. Страх, уважение, любовь — идеальные сочетания для того, кого можно использовать и выбросить.
Жизненные принципы преступника вызревают постепенно. В детстве он отнимает игрушку у слабого, в отрочестве очищает карманы у пьяных, в зрелом возрасте со знанием дела готовит преступления, кооперируясь с себе подобными. Мировоззрение, мораль и философия типичного представителя нищенствующего клана, которому, например, „не западло“ пригласить девушку в ресторан и смыться с ее шубкой, оставив обманутую расплачиваться по счету. Основной жизненный принцип исполнителя — получение благ. „Если от меня чего-то хотят, значит, я чего-то стою, а раз я чего-то стою, то почему я должен стоить дешево?“ Людей с такими принципами легко использовать как наживку, как инструмент или как одноразовый шприц. Поманил пальчиком, показал зелененькую бумажку, бросил покровительственно с одобрением: „Ну, парень, ты крут!“ — и считай, инструмент в твоем распоряжении. После дела инструмент выбрасывается на помойку или уничтожается, чтобы не было утечки информации. Так же поступают с ним, если вследствие своей „крутизны“ он начинает отклоняться от заданной ему программы поведения. Нестойкость убеждений часто толкает исполнителей к действиям, нарушающим заветы старших. Катранщики редко пойдут, например, на прямое ограбление и шантаж своих клиентов, а их охранники, так называемые „жуки“, вполне могут, обладая информацией, которую они получают в месте игр, пойти на насильственные действия.
Занимаясь групповым воровским промыслом, исполнитель приобретает, благодаря только численности группы, ощущение непреодолимой силы, и осознание этого позволяет ему поддаваться таким инстинктам, которым никогда он не дает волю в одиночку. В группе он анонимен, чувство ответственности исчезает, и проявляется тот самый беспредел, который можно видеть во властных структурах, в бизнесе и криминале. Поведение исполнителя в группе напоминает состояние загипнотизированного, у него обнаруживается склонность к произволу, буйству, свирепости. В группе он напрочь лишается способности к наблюдению и анализу, если последнее качество вообще у него есть Рядовые исполнители не стесняются изменить свой имидж, переходя, например, от карманных краж в часы пик к выполнению функций „контролеров общественного транспорта“, когда малое число пассажиров не позволяет „держать сидельник", т. е. воровать на определенной остановке транспорта. Та же шайка здоровенных молодцов, которая залезла к вам в карман по дороге на рынок, преспокойно оштрафует вас за безбилетный проезд, предъявив документы по всей форме. „Не я штрафую, бюджет!“ „У всех дети, плати, не булькай!“ — рявкает хорошо поставленным голосом на заробевшую женщину один из трех молодцов в коже.
С годами приходят знания и опыт. Они накладывают отпечаток на поведение каждого человека, в том числе и преступника, делая его действия более целеустремленными. Опыт придает им уверенность, они бойко „ботают по фене“, но глаза выдают беспокойство. Этим исполнитель отличается от настоящих, „больших" воров, умеющих подавлять в себе эмоции и даже натягивать маску честного человека. Тюрьмы дают самый большой криминальный опыт. Там авторитеты учат исполнителей воровскому мастерству, жестокости, предусмотрительности при совершении преступлений. Те, кто поумнее; приобретая этот опыт, выдвигаются, недалекие, которых большинство, либо погибают в соответствии с алгоритмом использования шестерок, либо проводят почти всю жизнь в заключении.
Стремление остаться незамеченным, удержать в тайне свое участие в совершении кражи никогда не покидает преступника. Вместе с тем неудержимое желание раскрыть свою тайну, поделиться ею со знакомыми заставляет часто выбалтывать обстоятельства совершения преступления. Если после кражи повезло остаться неразоблаченным, бравируя этим, исполнители рассказывают друзьям о легкости и беспечности воровской жизни. Проверка на болтливость — один из тестов, по которым проводится оценка деловых качеств исполнителя на его пути в авторитеты. „Пацан“ не будет коронован до тех пор, пока не пройдет всестороннюю проверку. Тесты действительно выявляет организационные и деловые качества, характер и волю претендента. Одним из серьезных испытаний является, в частности, сбор средств в воровскую кассу. Эта операция требует не только умения уговорить „терпилу“ или „мужика“, но, если они не понимают „по-доброму“, — нагнать на них страху, припугнуть так хитро, чтобы не взбунтовались, не вышли из себя, а оставались покорными данниками. Один из инструментов здесь — умение ругаться. По этому параметру также тестируют новичков. Есть русский мат. Но есть и уголовный. Слова те же, но в них такая ненависть, злобность, истеричность, что сразу подавляют волю противника.
Легкость и доступность входа в преступление соблазняют полуграмотных, ленивых, наглых, завистливых и трусливых, а значит, неспособных действовать в одиночку, толкают их к отказу от карьеры, требующей сообразительности, инициативы, энергии, личных усилий и воли. Ограниченная сфера функций, выполнение которых обеспечивает приличное существование, их вполне удовлетворяет. Те, кто попадает на нары за преступление, те, кого убивают в разборках, те, кого уничтожают свои же боссы, чтобы скрыть следы преступлений, — это „шестерки“. Они приходят на смену выбывшим, чтобы, на время заняв их место, уступить вслед за тем его другому российскому „гангстеру“ с незаконченным начальным образованием. Страна нищих с избытком поставляет рекрутов для криминальных войн и российских лагерей. Многие из них гибнут и в своих разборках, и при силовых задержаниях, которыми власти демонстрируют „успешную борьбу с криминалом“. Хотя чаще всего задержание сводится к тому, что „мальчиков“ просят встать к стене и как можно шире расставить ноги. Через полчаса такого стояния их трудно свести вместе. В большинстве случаев задержанных с