вное поприще, где можно добиться успехов. Яркий пример тому — массовый переход номенклатурных оборотней-коммунистов в демократов и бизнесменов.
— Я — демократ!
— С какого года?
Отработанная десятилетиями схема допуска кандидатов в номенклатуру дала сбой только один раз — в 1989–1990 годах, когда горлопаны из „народного фронта“ сумели убедить послушное большинство в своих талантах и попасть на этой волне в депутатскую когорту, а потом и в исполнительную власть. Новый клан никому не известных ранее управителей, более молодых, энергичных, образованных, зубами вцепился в захваченную власть. Хищники хоть и сбились в стаю, постоянно грызлись между собой, выслуживаясь перед вожаком, но дружно вставали против всех, кто не был в их стае. „Вождю стаи“ требуется лишь несколько приспешников, надежных людей, что увеличивает грызню, подсиживание и протаскивание „своих“.
Для того, чтобы оценить руководителя советской формации, мы наложили на него портрет вора; для оценки сегодняшних руководителей больше подходит портрет дельца. Главный девиз дельца — „деньги превыше всего“ — для сегодняшнего руководителя — программа к действию. Но если для дельца деньги — ради дела, здесь деньги являются целью.
Главный пункт морального кодекса современных руководителей соответствует кодексу дельцов: „Главное в жизни — деньги, честность — донкихотство“. Поэтому в погоне за накоплением они используют весь свой наличный арсенал: опыт, логику, работоспособность, изобретательность, знакомства, связи, закрытость всех планов и соответствующих им действий.
Свободой, в отличие от дельца и вора, современный руководитель не рискует. В крайнем случае ему грозит отставка. Следовательно, он может не обладать волей и сильным характером. Он привлекает людей возможностями стоящего у власти, щедро распродавая их бизнесу, криминалу, короче, всем, кто платит. Сегодня выделились две категории таких руководителей: первая на ворованные деньги скупала в разных странах мира — от Европы до Южной Америки — земли, виллы, отели, забыв о необходимости платить огромные налоги на недвижимость, и сейчас изо всех сил вытягивает деньги из страны для их уплаты; представители второй категории предпочли вкладывать деньги в экономику своей страны, организовывая производство, покупая заводы, открывая банки и развивая новые виды деятельности. Входящие в обе эти категории — воры. Но первая категория — гнилой продукт философии нищенствующего человека, импотенции мысли и морали хапуги, всегда готовые покинуть свою страну. Это и государственные чиновники, обирающие свои отраслевые предприятия, и руководители региональных администраций, пускающие в оборот бюджетные деньги, и высшие военные чины, чьи части брошены на произвол судьбы. Вторые — это будущие Елисеевы, Третьяковы, Демидовы В их планах нет намерения покинуть страну, только в крайнем случае.
Удачливый человек от неудачника отличается умением всего добиться. Удачливые, талантливые новые чиновники и депутаты, принципиально не принимавшие советскую действительность, поднявшись до аппаратных высот, забыли свое суровое диссидентское прошлое. Так приятно из нищеты попасть в изобилие, обладать всем достоянием страны. Это не интеллектуалы и не интеллигенты, хотя и отличаются краснобайством, они больше похожи на тех, кто не гнушается ограбить ближнего. Они грабят страну. Интеллигентом в их положении быть нельзя; у интеллигента может начаться депрессия вследствие угрызений совести, а такого в аппарате быть не должно.
Бездарности из клана вороватых руководителей, чтобы выжить, объединяются в сообщество. Их главные черты: краснобайство, корпоративность, взаимная поддержка (не входящая в противоречие с желанием подсидеть коллегу). Именно они делят имущество страны. Это про них русские пословицы: „С виду — детина, а в остальном — скотина", «Говорит до вечера, а слушать нечего". Всенародная «промашка «с президентом — лучшая иллюстрация подобных качеств. Главное и самое простое — обещай. Обещай уверенно, бодро, правдоподобно, но вместе с тем двусмысленно и невнятно, не назначая срока и оговаривая условия.
Те, кому обещают, сначала верят и выдвигают новых лидеров на политическую сцену и в высокие кресла вождей, какое-то время продолжают надеяться на своих избранников, потом злятся, ругаются и в конце концов забывают об их обещаниях. А новые аппаратчики процветают и снова обещают в указах, распоряжениях, постановлениях, мгновенно забывая о них после публикации.
„На языке мед, а под языком лед".
Чиновная элита — речь идет прежде всего о московской, — которая сегодня занимает свои кресла по воле мафии, в свою очередь, набирает себе исполнителей, глядя на которых поражаешься сходству прежних и нынешних кадров. В этой среде ложь всегда поощрялась. Ты мог думать что хотел, но говорить обязан был то, что внушали газеты, чему учили в школе. „Скованные одной цепью“ зорко следили друг за другом в полной готовности предать. Умело разжигались ненависть и зависть. Ложь, как гигантский спрут, раскинула свои щупальца по всей стране: правительство лгало — народу, народ — правительству. Понятливые продвигались на высокие посты. Тех, кто пытался своевольничать, бесцеремонно сбрасывали с номенклатурных высот. Вот и сегодня президент „в интересах России“ время от времени сдает партнеров. На более низком уровне конкурентов и претендентов попросту уничтожают.
Применительно к исполнителям — воспитанникам такой школы приведенные выше общие характеристики можно дополнить следующими штрихами: обладатели средних интеллектуальных способностей; безликие, с фальшивой улыбочкой якобы на американский манер; всегда готовые на любую подлость в угоду сильному; скрывающие подлинные чувства и готовые вцепиться в горло конкуренту, короче, типичный подвид, заполонявший ранее комсомольские райкомы. „Классовое“ сознание их вполне вызрело, и они, не колеблясь могут отправить ненадежного человека на тот свет, правда, чужими руками.
Они не боятся нажить геморрой, они боятся протереть брюки. Самоуверенность, полуприкрытая развязность, порой переходящая в бесцеремонность, — типичные черты московского чиновника. Они искренне полагают, что командированные в их ведомство — всего лишь папуасы и за подпись или резолюцию обязаны проявить благодарность.
Главное свойство характера государственного и муниципального чиновника-коммерсанта — душевная кривизна, которая прямым путем ведет его к цели и смыслу жизни. Главные черты — преданность и исполнительность, поскольку остального ничего другого делать не умеют; неуклюжая жестикуляция, при попытках создать впечатление творческой пылкости; согласованность действий — на уровне логических функций циклового автомата.
— Папа сегодня два раза побил меня.
— За что?
— Первый раз, когда я показал ему табель с двойками, а второй — когда он увидел, что это его старый табель.
— Зачем вы вступаете в партию, если не интересуетесь политикой?
— Знаете, один дед у меня был красный, другой — белый. Брат нынче зеленый, племянник — коричневый, один зять — черный, другой — желтый, сын — голубой. А я что — рыжий?
Сегодня членство в любой партии, в отличие от прежних времен, не помогает сделать карьеру. Необходим капитал и предприимчивость. Когда начала разваливаться коммунистическая система, интуиция, отточенная в аппаратных баталиях, подсказала аппаратчикам, что привычный уровень жизни скоро будет обеспечиваться только наличными. Большинство из них перешли в бизнес, вовремя прихватив офисы, лицензии, квоты. В тех же помещениях бывших обкомов, горкомов, райкомов расположились прежние их обитатели, но уже в роли бизнесменов и предпринимателей. В таможенных креслах тоже свои люди — бывшие партийные деятели. Прокрутили комсомольскую и партийную кассу, получили первоначальный капитал. Потом — миллиардные обороты в неделю. Пускали через океан замаскированный металлоломом или другим хламом прокат и цветные металлы, цемент и лесоматериалы, короче, все, что легко украсть здесь и за бесценок сбыть там. Это только официально — за бесценок. На самом деле, разница оседает на секретных зарубежных счетах бывших и действующих аппаратчиков.
На фондовых и товарных биржах продают все, что подворачивается, благодаря бесконечным связям и завязкам; в Госкомимуществе верхние эшелоны власти вершат свои делишки, сколачивая капиталы в ситуации с колебанием цен на имущество страны, провоцируя падение акций, а скупив, через неделю обеспечивая их подъем, что приносит государственным ворам миллионы и сотни миллионов долларов. По сравнению с аферистами на фондовой бирже жулики из „МММ“ или „Гермесов“ выглядят наивными пионерами, обыгрывающими сверстников в „пристенок“. Эти государственные деятели с легкостью делают граждан — нищими.
— Может ли женщина сделать мужчину миллионером?
— Может, если мужчина миллиардер.
Сохранить в тайне воровские деяния трудно. Единственная возможность для этого — клановость, круговая порука, ограничение доступа чужаков. От лишних освобождаются просто — вышвыривают или устраняют. Вчера они были нужны, сегодня нет. Их использовали и выбросили. Стереотипная ситуация. Так поступили недавно с генералом Лебедем; в недалеком прошлом с „молодым“ Елисеевым, которого расстреляли, чтобы не заговорил. Способы разные, но цель одна: отстранение от власти и ограничение влияния. Бывший начальник налоговой службы Петербурга Д. Филиппов сделал с помощью правильной организации налогообложения бюджет города бездефицитным, а его взяли и уволили. В борьбу с ним включились не только российские ведомства, но даже послы и консулы иностранных государств, поскольку он затронул „святое“ — возможность растаскивать национальное достояние, в том числе и через многочисленные совместные предприятия. Но с другой стороны, когда были установлены факты сокрытия от налогообложения и перераспределения доходов Фондом имущества России, когда было выявлено, что миллиардные суммы размещались в виде депозитных вкладов в коммерческих структурах или перечислялись в уставные фонды, за это только пожурили — свои ребята-воры, а не наивные альтруисты типа Филиппова.