7.3. СПОСОБЫ ВОРОВСТВА НА ГОСУДАРСТВЕННОМ УРОВНЕ
Лизинг, клиринг и дизайн!
Брокер, дилер, дистрибьютер!
Цап валюту! Айн, цвай, драй…
И купил себе компьютер.
Компьютер — это то, что мог позволить себе приобрести советский человек конца 1980-х годов, умыкнувший немного денег за счет лигачевско-НТЦМовских возможностей. Сегодня хапают не на компьютер, а на безбедное существование своих потомков в третьем и последующих поколениях, как бы они ни кутили, ни проигрывали свои состояния в казино, старое название которых — катран, где Германн, наивный человек, пытался сделать себе состояние.
Мы привыкли смотреть на богатство с подозрением. Если кто-то унаследовал крупное состояние, то мы воспринимаем это как везение, хоть он этого явно не заслуживает, а если он разбогател за счет предприимчивости, то подозреваем его в махинациях. Для российского гражданина единственная возможность разбогатеть сопряжена с обманом и воровством.
Делать деньги — занятие не из самых благородных, но еще меньшее уважение вызывает то, как это делают государственные чиновники. В восторг от изобретательности российских политиков, пожелавших стать бизнесменами, прийти затруднительно. Тем более что их деяниям сопутствуют безнаказанность, клановая и депутатская неприкосновенность, вседозволенность.
Чаще всего воруют нагло, не заботясь о том, чтобы замести следы и сохранить имидж. К тому же им не приходится генерировать идею, разрабатывать технологию хищения, скрываться после совершения операции. Все гораздо проще. Ушлые люди, разделившие бывшее „народное" имущество на неравные части: себе — много, обществу — остатки, воспользовались первым воровским способом — приватизацией. Идея и технология разработаны на государственном уровне. Посвященным оставалось только разыгрывать со своими сообщниками — руководителями предприятий, объединений, отраслей — спектакль на тему: акционирование. В начале 1990-х годов эта постановка проигрывалась во всероссийском масштабе. В итоге главными акционерами, а следовательно, и собственниками предприятий стали их руководители, власть, мафия. Этот способ вывел бывших номенклатурщиков, теневиков и членов криминального сообщества в число самых богатых людей России. Сначала они вкладывали деньги в конфискованные у партаппаратчиков дачи и особняки, позднее стали вкладывать в коммерцию и производство. Сегодня можно точно сказать: за забором, нарастив его в высоту и пустив поверху проволоку под напряжением, живут воры, а раньше там отдыхала партгосноменклатура.
Те, кого мы называем властью, на заре рыночных реформ, на этапе „большого хапка“, благословили такие простые операции, как невозвращаемый кредит и пирамида. Последний способ используют деятели более мелкого уровня, хотя объемы воровства с его помощью достигают сотен миллионов долларов. Почуяв безнаказанность данной схемы, через год-два многие, обнаглев и торопясь, не захотят сделать даже нескольких промежуточных движений, а сразу перечисляют деньги на зарубежный счет. И тоже сходило. Коммерческие банки, которые впоследствии обанкротились, предпочитали давать невозвращаемые кредиты тем же государственным ворам, получая с них свой процент и по прошествии некоторого времени возложив долги на государство и бесчисленных обманутых вкладчиков.
Для деятелей отраслевого уровня типичным было взять баснословный кредит в банке под государственные гарантии и распылить деньги по множеству частных фирм, концентрируя средства на своем секретном зарубежном счете. Потом следовала реорганизация госпредприятия в акционерное общество с изменением юридического лица, что позволяло избавиться от тягостной необходимости возмещать государственный долг. Акционерные общества в большинстве случаев не стали правопреемниками государственных предприятий, из которых они вышли. Здесь была двойная нажива: бывшие хапнули себе все, что можно, под прежний титул и под закрытие госпредприятия, новые списали все убытки на прежних и записали на себя, воспользовавшись государственной неразберихой, земли, предприятия, автомашины, деньги.
Один из освоенных способов банкиров и политиков — финансовая игра на перепадах банковских курсов валют, искуственно создававшихся в разных городах. Перегоняя из одного города в другой чемоданы и автомашины, набитые долларами, наращивали за один вояж десятки и сотни тысяч долларов; за год прирост капитала достигал 1000 %. Им сумасшедшая инфляция была выгодна. Когда общество стояло на грани возмущения, власть вынуждена была отказаться от этой воровской технологии, введя фиксированный курс доллара.
Для хозяйственников и дипломатов существовал другой способ: распродажа заграничной собственности бывшего СССР. Оказалось, что половина строений за границей, принадлежащих различным министерствам и ведомствам, после распада Союза чудесным образом оказалась бесхозной. Чтобы ликвидировать этот диссонанс, у них появлялся владелец, исчезавший сразу же после продажи зданий на аукционе. Самым богатым собственником за рубежом было МО СССР. Как утверждает И. Бунич, вырученных за продажу имущества и недвижимости средств, если бы они поступили в государственный бюджет, хватило бы на 10 лет безбедного существования всей страны. Но эти сокровища оказались распроданы даже не за полцены, а хорошо если за десятую ее часть. Первоклассный военный городок с системой бензоколонок и ремонтным заводом проходил по документам как скопление полуразрушенных халуп. Благодарный покупатель переводил за это на секретный счет военного чиновника круглую сумму. Механизм купли-продажи воинского добра работал надежно и бесшумно, обеспечив не одно поколение потомков генералов. В наибольшем выигрыше от этих экономических „изысков“ оказался Запад, который ничего не потерял, поскольку деньги, вырученные генералами и дипломатами за продажу, так и остались в местных банках, правда, на анонимных счетах российских нуворишей-воров.
Сегодня в ход пошел механизм банкротств, когда за бесценок можно вступить во владение гигантами советской индустрии. Хозяевами оказываются те же государственные деятели и чиновники, разбогатевшие на прежних финансовых аферах и использующие свои властные полномочия. Помимо этого в теневой сфере функционируют предприятия и прииски, приносящие доходы своим владельцам. Нет разницы между теневой и реальной экономикой — это сообщающиеся сосуды, превращающие государство в бесплатного донора для государственных воров и преступных сообществ.
Приватизация поставила все на свои места. Сегодня государственный руководитель федерального или муниципального уровня и высшая чиновная элита распоряжаются подопечными им регионами и предприятиями как своей вотчиной. Благодаря этому у них есть земли, особняки и зарубежные счета. Государственные служащие России получают миллионы долларов в виде взяток при решении вопросов о регистрации предприятий, аренде помещений, выдаче лицензий, оказании содействия в вывозе сырья в обход легальных каналов. Ежегодно на зарубежных счетах воров всех категорий оседают сотни миллионов долларов.
Таким образом, способами узаконенного воровства у общества стали:
— приватизация;
— невозвращаемые кредиты;
— пирамиды;
— перепады банковских курсов валют в условиях инфляции;
— распродажа государственной собственности за рубежом;
— банкротство предприятий;
— теневое производство.
Главным методом управителей является государственный рэкет через произвольную налоговую политику, раздачу лицензий и квот, создание коммерческих банков и структур для отмывания награбленного золота.
Но трагедия российского богатого человека, независимо от его категории, заключается в том, что он должен скрывать свое богатство. Большому чиновнику, одному из богатейших людей страны, владельцу основного пакета акций крупнейшего петербургского предприятия „Ижорский завод“, получившему его, возможно, в знак уважения, приходится хранить информацию о своем богатстве как можно строже, иначе потеряется имидж ратоборца за благоденствие российского гражданина. Капиталы нуворишей из СНГ, этой новой категории богачей, может, и не уступающие по объему другим, не имеют легитимности происхождения. Всего в мире 447 миллиардеров, из них 123 — азиаты, 149 — граждане США. Один из богатейших людей мира Б. Гейтс свое состояние в 18 млрд долларов за 1996 год увеличил на 40 %. Возможно, наши миллионеры увеличивают свои состояния еще более высокими темпами.
В коммерческий банк врывается грабитель с револьвером:
— Всем стоять! Не двигаться! Кассир, выручку в сумку! Забрав деньги, грабитель скрывается.
— Чему вы радуетесь? — спрашивает кассира коллега.
— Нам грозило кое-что похуже! Ревизия.
Профессор подходит к студенту, сдающему экзамен, заглядывает под стол и спрашивает:
— Это что там у вас, молодой человек?
— Водка, — робко отвечает тот.
— А закуска есть?
— Нет.
— Водка — это хорошо, — глубокомысленно замечает профессор, — а могло бы быть отлично.
Бутылка водки — это минимальная ставка поборов, принятая и в советское время, да и сейчас, в качестве единицы расчета. Все равно где и для чего: вспахать ли огород колхозным трактором на селе, получить ли зачет в вузе. Это стандартный минимум, но с него все начиналось.
Главный отличительный признак кражи — тайный способ хищения имущества. У карманников есть такой экзамен на проверку мастерства новичка: необходимо вытащить кошелек у человека на улице, пересчитать деньги и затем вернуть на место, чтобы жертва ничего не заметила. У государственных воров задача значительно проще: необходимо вытащить у населения деньги, а если жертва замечает это, даются очередные обещания президента или потенциальных претендентов на власть о компенсации вкладов, о скорой выплате зарплаты, о прекрасной жизни в ближайшем будущем, которые, естественно, никогда не будут выполнены.