Был лишь один натюрморта мастер в эпоху царизма. Хруцкий – вот имя его, белорус по графе был он пятой. Вор и его не забыл, картину вынес с «Плодами»: чтоб подавиться ими тебе, вандал энергичный.
Ранний берем классицизм, Екатерины эпоху. Жил и работал в ту славную пору Василий Шебуев. Выдран его «Актеон», и он выдран и содран рулоном. Вора испепели, могучий гнев Артемиды!
«Дачи Мордвинова парк» Иваном Шишкиным писан. Там Петергофа дубы стоят в молчании знойном. Плачем об этих дубах и завершаем сей список, наши 16 картин утраченных в нем перечислив.
«Сделали это свои! – поутру вопили газеты. – Слишком легко украсть из музея их оказалось! Тайный коллекционер им свои накатал пожеланья: этим и обусловлен комплект такой необычный!»
Я же поведаю вам, что о том говорит опергруппа: место она изучала, и все в протоколе осталось. Просто преступник проник в глубины старинного дома: библиотеки окно для него оказалось отперто. Влез на второй этаж он с помощью длинной веревки, датчиков нет на окне, литой шпингалет был приподнят. Библиотеки стена – общая с залом музейным, шкаф там обычный стоял, и старая дверь за ним крылась. В зал, передвинув стеллаж, вошел он тайным проходом, масляный свой урожай сумев собрать незаметно. (Странный еще был нюанс: вор отодрал этикетки, горстью засыпав таблички себе в карман отворенный.)
Бегает бодро фотограф, эксперты с прищуром смотрят: «Мощный, наверно, мужик! Конечно, был он высоким! Шкаф отодвинуть сумел, а провода перерезал он на большой высоте – уж точно мужик был здоровый». Список короткий примет… Быть может, найдется свидетель? Ищут свидетелей тщательно, хоть на дворе была полночь. И смогли отыскать! То снизошла Артемида, чудо решив сыскарям из Угро представить внезапно. Точно! Здоровый мужик, хромая, садился в машину, некто приметы ее запомнил в сиянии лунном.
Вот ориентировка составлена, и автомобиль попал в розыск. Цепь совпадений счастливых – и вот он найден ГАИ. Автомобиля владельцем премутный грузин оказался. В доме, где он проживал, немедленно обыск проводят. Что же, представьте, нашлось в жилище Хицуриани? Там одну из пропавших картин обнаружили сразу! Быстро признался грузин, что он дожидался в машине, а полотно получил за труды свои в воздаянье. Ну а потом прошептать он смог подельника имя. «Мальцев Олег – вот ваш вор!» – со вздохом он молвил тяжелым.
Следует тут похвалить оперативность работы: с кражи на этот момент три дня еще не пролетели!
Сразу задержан Олег.
Ха, он, конечно, не местный: питерец кражею бы осквернить не решился отчизны! Вор оказался приезжим, зэком из Северодвинска. Длинный хвост тянулся за ним преступных деяний. Сам разработал он план, и, как считал, очень хитро. Паспорт чужой раздобыв, пришел он в библиотеку. Умное сделав лицо, туда он сумел записаться, в зале читальном провел задумчивых дней он немало. Там он альбомы листал, изучал и окна и двери, а по альбомам судил, кто заслуживает похищенья.
Что случилось потом, вы прочитали уж выше. Только один момент уточнить я хочу любопытный: он этикетки забрал, чтоб не забыть, что похитил. Все под кроватью Олега нашлось на съемной квартире. Был ли сторонний заказ? Нет, говорят, он наивно считал: «Сначала сопру, да и сам толкнуть их сумею».
Отдали скоро улики в руки экспертов музея. Ныне они не «улики», но лишь «предмет аварийный»: чтобы со стен их содрать, не больше ушло получаса. Чтобы в порядок привесть, пару лет было надобно трудных. Их реставрировать начал Сергей Николаевич Грива, Павел еще Александров с Ольгой Сушинскою купно. Красочный слой восполняли, встык единили разрывы: восстановить кропотливо они сумели картины… Публике вновь удалось на эти холсты насмотреться очень не скоро, на выставке, по истеченьи двухлетья.
Два еще года прошло, и делу конец наступает: был оглашен приговор в суде Василеостровском.
Восемь колонии лет Олегу Мальцеву дали.
Эдик Хицуриани за давностью дела оправдан.
Байки № 4
рассказанные мне одним успешным галеристом в серебряном итальянском костюме, который бросил торговать «старой» живописью и переключился на современное искусство (потому что так безопасней)
Периодически на рынке появляются «трофейные» вещи, вывезенные изнацистской Германии. Одно время, давно, прямо откровенно «дрезденские» вещи ходили. Но их никто не берет. Это токсичный актив.
Другое разграбленное государство, откуда много произведений искусства курсирует, – Советский Союз. В бывших республиках, которые к европейской части относятся, государственные музеи все-таки смогли выстоять при развале, удержали оборону. И если оттуда что пропало, то все же есть большие шансы, что на эту пропажу уголовное дело возбуждено. Или возбудят – спохватятся, если попробуешь эту картину на открытый рынок вывести: а верните, мол, нам эту картину в Минск или в Одессу! Россияне в этом смысле особенно хозяйственные, ну у них и рычагов силовых побольше, чтобы возвратить пропавшее госимущество.
А вот где полный ужас был – это в Средней Азии. Чиновники там действительно как в сказках «Тысяча и одной ночи» относились к тому, что государственное. Перстами тыкали в картины на стенах музеев и увозили в свои дворцы. А дальше уж – как трудовая биография этого баскака завернет.
И вот приносят тебе картину какого-нибудь великого соцреалиста – подлинную, крупную и яркую – прекрасный товарный вид, отлично продастся, со свистом уйдет.
Идешь в библиотеку (да, до сих пор есть профессионалы торговли, которые ими пользуются, например, я). Находишь там каталог выставки этого художника, напечатанный в 1964 году, с черно-белыми, но глянцевыми иллюстрациями, который как в эту библиотеку в 64-м году поступил, так с той поры его никто и не раскрывал. Ищешь похожее, а там – даже не похожее, там то, что тебе принесли, один в один. И напечатано, что картина прямо со Всесоюзной выставки выкуплена музеем изобразительных искусств столицы какой-нибудь среднеазиатской республики, выдавалась оттуда несколько раз на тематические и монографические выставки в Москву и т. п. Очевидно, до 1990-х годов эта картина там спокойно и находилась. Инвентарный номер этого музея на ней остался, раму могут даже не сменить, табличку оставить – вообще не стесняются.
Вот что с таким «трофейным» делать? Прямо муки совести случаются.
По сути – она краденая. Но уголовного дела по этой краже никто не заводил. Звонить туда и докладывать бессмысленно – никто этим заниматься не будет (ну и потом, я, что ли, самый ответственный, страж справедливости?). Так что покупаешь, продаешь и своего клиента честно предупреждаешь, что лет через 50, когда в той бывшей республике свои Элиоты Нессы или Вышинские появятся, эту картину могут внести в международный список украденного.
Иногда, впрочем, даже и не предупреждаешь.
Вот такую историю мне рассказали про Среднюю Азию, показательная – но не знаю, правдивая ли. То ли в Ташкенте, а может, в Самарканде, Ашхабаде или в Караганде, в общем, в каком-то древнем восточном городе, в музее изобразительных искусств было много Верещагина.
Видимо, при коммунизме эти картины туда передали, поскольку они по тематике подходили. И вот первый президент независимой республики, покойный уже, очень этого Верещагина не любил. За пренебрежительное отношение к местным народностям, изображение их представителей грязными, жестокими, курильщиками опиума.
А еще за плохое отношение к Тамерлану.
И он распорядился снять картины Верещагина со стен своего главного государственного музея. Их убрали в фонды.
Потом в тех краях оказался один наш замечательный московский коллекционер, пусть будет Павел Игоревич. Помимо того, что он отлично разбирается в искусстве, этот человек из списка Forbes еще и глава большого банка, что для нас с вами, мелких спекулянтов авангардом, не особо важно, а вот для покойного среднеазиатского президента – наоборот. Павел Игоревич спросил, где местный Верещагин, попросил разрешения посмотреть. Его и отвели в подвал музея, где это все штабелями валялось. Тогда он предложил этого Верещагина выкупить, за деньги или какие-то преференции! И они почти согласились! В итоге кто-то из властей все-таки спохватился и остановил сделку.
Даже мне жалко, что не сложилось, хотя я тут вообще при чем?
Для бывшей РСФСР актуальна другая ситуация. Государственные музеи, я имею в виду федеральные, так не распродавали, слава богу. Но ведь было огромное количество отраслевых музеев при заводах, красных уголков, санаториев, гостиниц. Где было достаточно много произведений советских художников, которые сейчас очень востребованы. Например, когда сносили легендарную гостиницу «Москва», выяснилось, что номера и залы там украшены пейзажами и натюрмортами таких мастеров, на минуточку, как Машков и Кончаловский (пускай и позднего периода). Из этих гостиничных картин даже сделали выставку и показывали в Манеже. Интересно, куда они дальше делись, государственная это была собственность или частная?
Так вот, были тогда умные люди, которые ездили, когда все приватизировалось-разваливалось, по провинции, по отраслевым музеям. И выкупали там за копейки громкие (сегодня) имена. Просто показывали пальцем, и для них снимали со стен. «Да, это я купил двадцать лет назад на таком-то заводе на Донбассе», – говорил мне совсем недавно один клиент, показывая на очень бодрого, хотя и небольшого Дейнеку.
Интермедия № 5
Как сообщает газета «Коммерсант», 6 августа 2008 года был вынесен приговор по громкому «делу антикваров». На скамье подсудимых оказались супруги Татьяна и Игорь Преображенские, владельцы галереи «Русская коллекция» в московском Гостином дворе, которые занимались продажей картин русских художников XIX века, подделанных методом «перелицовки». Жена получила девять лет колонии общего режима, муж – восемь с половиной лет колонии строгого режима.