— Это могло сработать, — зашептал демон снова, — но не с Раскрашенной кожей.
И госпожа Дзи с нарастающим ужасом смотрела, как взбугрилась розовая кожа девиц, будто что-то большое и отвратительно-верткое зашевелилось под ней — и сползла кожаным разрисованным мешком, обнажив темные склизкие, лишь отдаленно похожие на человеческие, тела. Лягушачьи губы приоткрылись, обнажая острые треугольные зубы. Черные когти на руках удлинились и вошли в человеческое тело, легко разрывая его. Глаза господина Синь остекленели, из уголка рта заструилась темная кровь — и он рухнул в объятия неиствующих демониц, желающих скорей получить свою долю человеческой плоти.
Закричала госпожа Дин: настигшие ее твари вонзили зубы кто в ногу, кто в шею девушки и, урча от удовольствия пили горячую кровь.
Только когда крики стихли, женщина смогла закрыть глаза и отрешиться от увиденного.
«Невозможно, — думала она, все еще дрожа, — невозможно спустить негодяям смерть этих детей». Сейчас она ничего не может сделать. Значит, нужно выждать, нужно затаиться…
Рука ее с такой силой сжала веер, что тот протестующе скрипнул.
— Ты так трясешься, тебе страшно? — спросил ненавистный голос. — Н-е-ет, это не страх, правда же? Как странно… Где же твой страх, дорогая госпожа, что не дает ему проявиться?
Острый коготь пощекотал ей горло.
«Месть, — успела понять она. — Это месть, тварь… Я не боюсь, я думаю о том, с каким наслаждением я расквитаюсь со всеми вами».
А потом ей стало так больно, что она не могла думать ни о чем. В глазах потемнело, тело забилось в судорогах и перестало дышать.
Проснулась она от собственного крика. Села, пытаясь унять дрожь в руках и озираясь по сторонам. Всхлипнула, словно девчонка, и повалилась в подушки, позволив излиться злым жгучим слезам. А потом снова села, откинув с лица волосы, и твердым голосом приказала жоу-чжи:
— Принесите воды, принадлежности для умывания и пудру.
— Как скажете, почтенная госпожа! Быстрей! Быстрей! Воды, госпожа желает умыться!
Глава 1.8Господин Бин
Он разгуливал по саду в надежде встретить здесь барышню И. И дело было вовсе не в романтическом интересе. Ну ладно, что себя обманывать, не только в нем. Он просто желал узнать, все ли в порядке с девушкой, а еще — выяснить, что же, все-таки, произошло вчера вечером.
Проснувшись, он подумал: «Приснится же такое», перевернулся на другой бок и собрался было снова уснуть, но помешали крикливые прислужники. Оказывается, пришла пора вставать, и они явились будить господина своими воплями.
Это само по себе было странным: ни разу на все эти дни он не спал так долго. Второй странностью стало то, как себя ощущало его тело — уставшим, даже разбитым, словно накануне он тренировался много часов подряд. Болела рука — и молодой человек вдруг вспомнил, что во сне своем как раз в этом месте и получил ранение. Никаких повреждений он у себя не нашел, но мышцы болели так, словно рана и вправду была — но когда-то давно.
Но была и третья странность — как ни старался господин Бин, не мог вспомнить, чем же закончился вчерашний вечер. Никаких, абсолютно никаких воспоминаний. А вот сон, напротив, был таким ярким, что мужчина мог воссоздать его во всех подробностях.
«А сон ли это?», — наконец пришло ему в голову.
Вот потому он и вглядывался вдаль так пристально. И когда на очередном изгибе садовой дорожки из-за цветущих гранатовых деревьев показалась хрупкая фигурка в светло-зеленых одеждах, поспешил навстречу.
— Приятной прогулки, барышня, — поклонился он, и когда девушка, заметив его, сначала вздрогнула от неожиданности, а потом, разглядев получше, залилась густым румянцем, обругал себя мысленно недотепой и болваном: если, и вправду, все пережитое не было сном, то вот так неожиданно выскакивать совершенно не стоило — мало того, что испугать можно, так еще и воспоминания о некоторых моментах сна вполне могли вызвать у нее чувство неловкости. Он вот, например, очень даже помнил ощущение женских ножек, охватывающих его талию, хотя и не до того было, конечно.
— Вы снова меня напугали, Бин-лан, — улыбнулась она смущенно, когда молчание грозило стать невежливым.
— Кажется, это входит у меня в привычку, простите недостойного грубияна, — повинился мужчина. — Я искал вас, чтобы спросить, как вы себя сегодня чувствуете.
Будь он барышней, непременно покраснел бы на этом самом месте: его слова прозвучали так, будто влюбленный мальчишка искал достойный повод увидеть предмет своих воздыханий да так и не нашел.
Но девушка и не подумала ни смеяться.
— Я чувствую себя так, будто всю ночь от кого-то убегала, — ответила она серьезно. — А… вы?
— И у меня похожий случай, — признался он. — Всю ночь мне снились сны о бегстве и сражениях.
Девушка сделала несколько медленных шагов, жестом приглашая его последовать за ней.
— Господин Гэн прислал мне записку с тем же самым вопросом, — проговорила госпожа И через некоторое время.
При упоминании этого имени молодой человек ощутил глухую досаду.
«Заносчивый выскочка Гэн и здесь успел, — отметил он про себя. — Хотя сражается достойно, этого не отнять. Зато из нас двоих красавица И явно отдает предпочтение мне».
Последняя мысль так понравилась мужчине, что на губах его сама собой проступила весьма самодовольная улыбка.
— Выходит, это был не просто сон, — произнес он вслух.
— Да… не просто, — на краткий миг лицо госпожи исказила гримаса страдания, она тут же отвернулась, будто заметив что-то интересное в глубине сада.
— Вы сражались не хуже легендарных дев-воительниц, барышня, — он хотел подбодрить ее и старался сказать это как можно мягче, но, кажется, только хуже сделал: раздался тихий всхлип и плечи девушки дрогнули.
Наверное не стоило напоминать ей лишний раз об их злоключениях.
— Не будем пока об этом, Бин-лан, — произнесла она чуть позже с бледной тенью улыбки. — Лучше скажите, как вам понравилась игра госпожи Дин, не правда ли, она чудесна?
Он ухватился за эту тему и быстро согласился, что да — игра превосходна и красавица Дин, действительно, хороша собой. Что свежестью и красотой она, действительно похожа на цветок жасмина, господин Гэн очень верно это подметил (на этом месте молодой человек злорадно пожелал одному красноречивому гордецу провалиться ко всем демонам Нижнего мира) и понадеялся, что с их «феей шелковых струн и жасмина» все сейчас хорошо.
Снова коснувшись неприятной темы, разговор их тут же увял.
— Думаю, нам не стоит и сегодня приходить к завтраку вместе, — осторожно сказала вдруг его спутница, — иначе насмешек не избежать.
Бин представил себе ехидную физиономию варвара, переглядывающихся хихикающих барышень, сузившиеся от недовольства глаза господина Гэн — и решил сделать все возможное, чтобы его спутница изменила свое мнение.
— Нет смысла волноваться об этом, — ответил он как можно более вежливо. — Этой ночью каждому из нас выпало слишком много беспокойства, чтобы переживать о подобных пустяках. И никто не посмеет упрекнуть вас, что сейчас вы не хотите оставаться в одиночестве.
Госпожа И снова вздрогнула, должно быть, он опять сказал что-то не то. Он уже приготовился откланяться, когда барышня совладела со своими чувствами и улыбнулась:
— Вы правы, Бин-лан. Расскажите мне все, что знаете об этих девах-воительницах.
Он только рад был развлечь ее и говорил долго, в красках. Давние легенды всплывали в его памяти неохотно, и больше похожи были на забавные детские сказки. Что-то он помнил, что-то придумывал на ходу, не очень ловко, надо признать — девушка быстро его раскусила. Зато она улыбалась и даже смеялась иногда вполне искренне, и от этого смеха молодой человек воодушевлялся еще больше.
Так гуляли они до тех пор, пока неугомонные жоу-чжи ни закружились вокруг них белыми ласточками, зовя их скорей присоединиться к трапезе.
Насмешек им, и вправду, удалось избежать: по пути они встретили сначала Синь-лана, а потом и непривычно тихую госпожу Дин. Когда эти двое приветствовали друг друга, даже Бин, вовсе не считавший себя умельцем читать по лицам, мог ощутить повисшее в воздухе чувство ужасной неловкости, почти стыда. Щеки у «феи жасмина» почти сравнялись по цвету с шелком ее одежд, и она тут же поспешила повернуться к своей И-цзе и справиться о ее здоровье. Господина в белом она старательно избегала, чем причиняла последнему некоторые страдания. Впрочем, тот быстро совладал с собой, и к тому моменту, когда все они подошли к главной лестнице, картина их шествия выглядела на удивления степенной: идущие впереди девушки о чем-то тихо перешептывались, молодые люди, отстающие от них на несколько шагов, тоже вели между собой беседу.
Господин Бин не стал задавать слишком много вопросов. Лишь осведомился о том, как спалось его спутнику. Плотно сжатые губы молодого человека и скупой, сдержанный ответ и так сказали ему о многом.
«Потом надо будет выяснить, что там у них произошло», — думал господин в красном, шагая по ступеням.
Остальные уже ждали их. И молодой человек с интересом вглядывался в знакомые лица, подмечая в каждом из них что-то новое.
Сначала его взгляд выхватил высокую фигуру в сером. Господин Гэн сидел на привычном месте. Спина его была безукоризненно прямой, а плечи расправлены. Он казался чуть более задумчивым, чем обычно, да и то, возможно, лишь потому, что Бин усердно искал в яйце кость и готов был принять за нее любую соринку. Первым делом гордец обратил свой взор госпожу в зеленом — и на крошечную долю мгновения на его холеном лице отразилась такой сложный букет эмоций, словно злость смешали с беспокойством и еще чем-то, что совершенно не вязалось с характером этого господина. Взмах ресниц — и его спокойный уже взгляд заскользил дальше. Встретившись глазами с молодым человеком, Гэн слегка склонил голову в приветственном поклоне, ноздри же его раздраженно дрогнули.
«Ага, не по нраву тебе наши с госпожой прогулки», — злорадно подумал господин Бин, обозначив поклон и вежливую улыбку.