– Что-то в этом есть, – согласился я.
– Так поедете?
– Пожалуй, да. Когда вы собираетесь выезжать?
– Просто превосходно! Утром у меня есть кое-какие дела здесь, в Нью-Хейвене, а потом, думаю, в районе полудня смогу выехать. Заскочу в Бостон и подхвачу вас где-то сразу после половины второго, а около пяти мы уже будем в Рокленде. Устроит?
– Хорошо, – ответил я. – У меня есть кому присмотреть за магазином. Мы с ночевкой?
– Честно говоря, про это даже пока не думала… Просто пять минут назад решила, что надо съездить. – Она ненадолго задумалась. – Давайте все-таки планировать ночевку. Та моя коллега сказала, что встретит нас там в пять, но дом желательно осмотреть не наскорях, плюс могут найтись другие свидетели, которых придется опрашивать на следующий день. Устраивает вас с ночевкой?
– Конечно, – сказал я.
– Превосходно. Я брошу эсэмэску, когда буду выезжать из Нью-Хейвена. Забрать вас у магазина или от дома?
Я сказал ей, что буду в магазине, и мы закончили разговор.
Я секунду постоял, а потом пошел к холодильнику и вытащил бутылку пива. Я совершенно не представлял, с какой это стати Гвен решила прихватить меня с собой в дом Элейн Джонсон. Она явно хваталась за соломинку. Может, агент Малви просто излишне амбициозна? Настолько желает прославиться поимкой серийного убийцы, что готова привлечь к себе в помощь совершенно постороннего человека? Или мое присутствие там ей нужно, поскольку она надеется, что я сам спалюсь, что, оказавшись вдруг на месте преступления, как-то себя выдам? Хотя эта ее внезапная затея – вполне правильная. Элейн Джонсон – убийство из списка. Тот человек, моя тень, который убил Эрика Этвелла, решил и дальше убивать людей и использовать мой список. И он тянулся ко мне – это было ясно хотя бы по тому, что в качестве одной из жертв он выбрал Элейн. Но как именно он узнал про нее, как выяснил, что некогда она была завсегдатаем магазина? Насколько близко он подобрался ко мне?
Ответов на все эти вопросы у меня не имелось, но что я действительно знал, чисто интуитивно, так это что Гвен Малви обязательно до всего этого докопается. Она уже многое сложила одно к одному и продолжит складывать. И все это обязательно приведет ко мне – к убийству Эрика Этвелла и к тому, что я сделал с Норманом Чейни в Нью-Гемпшире. Она обязательно выйдет на меня. А значит, мне нужно найти своего теневого двойника первым. Мне нужно ее в этом опередить.
Глава 14
На следующий день я встал пораньше, собрал сумку с учетом возможной ночевки и направился в магазин. Спал я плохо. Все думал про него, естественно. Я понимаю, что мне нужно придумать какое-то формальное имя для этого человека. Я всегда думал о нем как о своей тени, но это больше похоже на какого-то персонажа из комиксов. Так что, по-моему, взамен вполне сойдет Чарли – то самое имя, которое мы придумали вместе с Гвен. Да, пусть будет Чарли.
Едва я отпер входную дверь «Старых чертей», как из-за откидывающейся кошачьей дверки, ведущей в полуподвал, вприпрыжку появился Ниро. Там он иногда и спал, внизу возле отопительных труб, но никогда не задерживался там, если в магазине появлялись люди. Кот рухнул на пол и развалился передо мной, а я наклонился и почесал ему грудку и под подбородком. Подумалось, что, может, все-таки наступит такой момент в моей жизни, когда Ниро потянется вот так, чтобы привлечь к себе внимание, а я при этом даже и не вспомню про окровавленный труп Нормана Чейни; но этого пока не случилось.
Подойдя к магазинному компьютеру, я проверил почту, а потом написал короткое письмо Брендону, спросив, не против ли он закрыть магазин после своей смены. Я знал, что он это сделает, но просто хотел убедиться. Было воскресное утро, час ранний, так что ответа в скором времени я не ожидал.
Выпил кофе и еще раз обдумал свой план на утро. Решил, что часиков в девять, а может, даже в половине девятого вполне будет прилично позвонить Марти Кингшипу, бывшему офицеру полиции, который, как я знал, сейчас подрабатывал на полставки консультантом по безопасности в одном из крупных отелей в центре города. Мы познакомились с ним три года назад, когда он пришел в магазин во время читательской встречи с Деннисом Лихэйном[74], в ходе которой тот подписывал экземпляры своих книг. После того как Лихэйн ушел, Марти еще довольно надолго задержался в магазине, задавая мне вопросы про криминальные романы и походя признавшись, что и сам подумывал написать роман, когда еще служил в органах. В тот вечер, прежде чем уйти, он спросил меня, не хотелось ли мне как-нибудь выпить с ним по рюмашке. Я ответил, что нисколько не прочь, и был удивлен, когда он незамедлительно предложил место и время: бар под названием «Марльяв» на противоположной стороне парка – в следующий вторник, в восемь вечера.
В этом баре, втиснувшемся между двух соседних зданий на боковой улочке возле Перекрестка[75], я до сих пор еще не бывал. Вход его представлял собой узкую дверь, ведущую в зальчик с плиточным полом, больше похожий на какое-нибудь французское бистро, чем на тот тип заведения, в котором предпочел бы выпивать бывший коп. Марти Кингшип сидел за длинной стойкой, беседуя с одним из барменов. Вид у него был почти удивленный, когда я запрыгнул на соседний с ним табурет, словно он уже забыл, что сам назначил здесь встречу.
– О, это вы? – произнес он.
– Ну да.
– Что будете? Лично я пью «Миллер лайт», но вон Роберт, – он мотнул головой на бармена, – говорит, что у меня жуткие вкусы.
Я попросил «Хефевайзен». Марти взял себе еще пива и заказал закуски – улиток и блюдо крошечных гамбургеров на шпажках.
Я не мастер заводить друзей. Иногда я списываю это на тот факт, что был единственным ребенком в семье и что оба мои родителя – разве что папаша в поддатом состоянии – не отличались особой общительностью. Но, думаю, проблема лежит глубже – просто в моей неспособности завязывать настоящие связи с людьми. Чем дольше я с кем-то пересекаюсь, тем большую отстраненность начинаю чувствовать. Я могу испытывать искреннюю симпатию к какому-нибудь немецкому туристу, который заходит в мой магазин на десять минут и покупает подержанный экземпляр романа Саймона Бретта[76], и всегда готов поболтать с ним, но стоит мне действительно начать узнавать людей, и они вдруг словно подергиваются мутной дымкой – будто оказываются за стеклянной перегородкой, которая становится все толще и толще. Чем больше я их узнаю, тем хуже их видно и слышно, о чем бы ни шла речь. Впрочем, есть и исключения. Клэр, для начала. Мой лучший друг в школе, Лоренс Тибо, который переехал куда-то в Бразилию в конце восьмого класса… И персонажи книг, конечно же. И поэты. Чем лучше я их узнаю, тем больше они мне по душе.
Марти, когда я только с ним познакомился, явно искал дружбы, и некоторое время я исправно пытался исполнять эту роль. Он служил в полиции где-то на западе Массачусетса, но вскоре после того, как его дети разъехались, а жена подала на развод, подал в отставку. Переехал в однокомнатную квартирку в многоэтажке возле Дадли-сквер и считал себя практически пенсионером, хотя иногда подрабатывал в охране и пописывал роман, который, как я был почти что уверен, никогда не закончит. Вообще-то с ним было весело. А еще Марти оказался гораздо умней, чем выглядел, – со своим ежиком на голове, сплющенным носом и грушевидным туловищем, он легко прочитывал штук пять книг в неделю. Было время, когда Марти приходил в магазин ближе к закрытию, подбирал пару-тройку новых наименований, а потом мы отправлялись куда-нибудь выпить. У него всегда имелась в запасе какая-нибудь занимательная история или смешной анекдот, и между нами никогда не воцарялось молчание, когда мы оказывались вместе. Поначалу все было хорошо, но, как и в случае большинства моих взаимоотношений с другими людьми, через какое-то время я почувствовал, что между нами вырастает стена. Словно бы мы достигли какого-то плато нашей дружбы, и некуда стало больше расти. В последнее время мы встречались где-нибудь за пивом разве что под Рождество.
Я не знал, сумеет ли Марти помочь мне, но подумал, что попытаться стоит. Он располагал и свободным временем, и возможностями, позволяющими раскопать кое-какую информацию про Нормана Чейни. Да, был определенный риск, но такой, на который стоило пойти. Чарли, кем бы он ни был, хотел, чтобы Норман Чейни умер. И еще хотел, чтобы это сделал кто-то другой, а значит, мог попасть в число подозреваемых в убийстве.
В девять я позвонил Марти.
– Привет, незнакомец! – поприветствовал он меня, словно ковбой из старого вестерна.
– Я тебя не разбудил?
– Неа. Только из душа вылез. Блин, чуть ли не двадцать минут там проторчал – все пытался прилепить старый обмылок к новому куску. Должно быть, купил какую-то новую марку мыла, а они ни фига не склеиваются. Это не типа того, что один зеленый, а другой коричневый, или что-то в этом роде… Не, они примерно одного цвета, но вот не хотят иметь друг с другом никакого дела, и всё тут. Ты ведь наверняка ради этого и позвонил – узнать, получилось у меня или нет?
– Нет, но история классная. Смотрю, жизнь у тебя просто бьет ключом, а?
– Вообще-то да. Приезжает Синди, остается здесь на весенние каникулы. Я нисколько не обманываюсь – ее больше интересует какой-то малый из местного универа. Но все же есть чего ждать, по крайней мере.
Синди – это дочь Марти, единственный член семьи, с которым он поддерживал регулярный контакт.
– Хорошая новость, Марти. Послушай, вообще-то я хотел попросить тебя об одном одолжении…
– Да ну? Давай.
– Если не сможешь или тебе это покажется чем-то стрёмным, просто скажи. Ничего ах какого важного.
– Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь убил? – хохотнув, поинтересовался он.
– Нет, но вообще-то мне и впрямь нужна кое-какая информация про человека, которого убили. Это ведь вроде то, что тебе под силу, как бывшему копу?