– Вообще-то классно, – возразил я. – Выбраться из города…
– Посетить место преступления…
– Ну да, – я кивнул.
Мы неловко постояли еще немного. Интересно, мимоходом подумал я, нет ли у Гвен ко мне романтического интереса. Я был всего на десять лет старше ее и знал, что я далеко не урод. Теперь мои волосы окончательно поседели – скорее посеребрились, на самом-то деле, – но все были на месте. Фигура у меня подтянутая, достойная линия подбородка… Голубые глаза… Я отступил на шаг, вновь ощутив мерцающую стеклянную стену между нами – ту, что не давала мне близко сходиться ни с кем, кроме призраков. Гвен, видно, тоже ее ощутила, поскольку поспешно пожелала мне доброй ночи.
А потом я поднялся в свой номер и взялся за чтение.
Глава 16
Что впечатлило меня в «Злом умысле», когда эта книга впервые попала мне в руки еще в студенческие времена, так это хладнокровная решимость убийцы.
Доктор Бикли, как мы выясняем еще на первой странице романа, решает убить свою деспотичную и злопамятную супругу. А он еще и врач, под рукой у которого широкий ассортимент наркотических препаратов. И вот на протяжении первой половины книги доктор медленно превращает свою жену в морфинистку. Делает он это, добавляя ей в чай некое зелье, которое вызывает у нее жуткие головные боли, после чего лечит их опиатами. А потом резко отлучает супругу от морфия, так что она начинает подделывать его подпись на рецептах, чтобы добывать его самостоятельно. Прочим обитателям деревни становится ясно, что она конченая наркоманка. Остальное проще простого: как-то вечером он просто дает ей смертельную дозу. К убийству его никак не пристегнешь.
Бо́льшую часть книги я прочитал ночью, а закончил на следующее утро. Было трудно сосредоточиться, но местами – что вообще-то довольно забавно – история меня реально захватывала. Как и всегда, мыслями я вернулся к тому последнему разу, когда читал эту книгу, припомнил, как молод я был, как совершенно по-другому реагировал на те же самые слова. Когда я только приступил к работе в книжном магазине «Красная линия» на Гарвард-сквер после учебы в колледже, Шэрон Абрамс, жена владельца, вручила мне рукописный перечень своих любимых книг – сплошь детективы, кроме одной. Я давно уже потерял этот список, но хорошо его запомнил. Помимо «Злого умысла», Шэрон включила сюда «Возвращение в Оксфорд» и «Девять портных» Дороти Л. Сейерс, «Дочь времени» Джозефины Тэй, «Ребекку» Дафны Дюморье, первые две книги Сью Графтон, «Ритуальное омовение» Фэй Келлерман и «Имя розы» Умберто Эко, хотя и призналась, что даже ее не дочитала («Мне просто очень понравилось начало!»). Еще одной ее любимой книгой оказался «Холодный дом» Чарльза Диккенса – полагаю, вполне можно признать, что в ней тоже есть кое-какие элементы детектива.
Помню, как был настолько тронут тем фактом, что она составила такой список специально для меня, что на протяжении двух недель прочел абсолютно все перечисленные в нем книги – даже перечитал то, с чем был уже знаком. И до сих пор помню, как, читая тогда «Злой умысел», просто-таки восхитился мрачным взглядом автора на саму природу человеческую. Это, по сути, социальная сатира, которая рвет саму идею романтических отношений на куски. На сей раз, при чтении этого произведения в «Хэмптон-инн» в Рокленде, оно больше показалось чем-то из категории ужастиков. Когда Бикли, жаждая жизни, которая для него недоступна, в жесткой и безжалостной манере убивает свою жену, то рушит и свою собственную жизнь. Он теперь навсегда заражен этим актом убийства, который проник в него, будто некая смертоносная инфекция.
Незадолго до полудня Гвен прислала мне эсэмэску, что будет готова выехать из Мэна не позже четырех дня. Я ответил ей сообщением, что она может заниматься своими делами столько, сколько понадобится. Я уже решил сходить прогуляться в город. Денек был солнечный, температура немного выше, чем накануне, а дорогу в город я запомнил днем ранее.
Выписался из отеля, попросил администратора за стойкой подержать у себя до вечера мою дорожную сумку и пешком направился в центр Рокленда. Заглянул в маленький букинистический магазинчик, где купил томик «Ястреба под дождем» Тэда Хьюза[87]. Взял книгу с собой в тот самый ресторанчик, в котором мы с Гвен ужинали вчера вечером, и устроился за барной стойкой. Заказал пива и тарелку супа-чаудера с моллюсками, к которому тут подавали маленькие белые булочки. Открыл Хьюза и попытался выбросить из головы треволнения последних нескольких дней. Не то чтобы я так уж волновался, что Гвен со временем докопается до моей роли в смерти Эрика Этвелла и Нормана Чейни, но это расследование омрачало память Клэр и пробуждало воспоминания о годе после ее смерти, от которых, как думал, я окончательно избавился. Покончив с супом, заказал еще пива. Единственный телевизор с выключенным звуком показывал старый эпизод из «Веселой компании»[88] – какой-то из ранних, с Кочем и Дианой.
В кармане загудел мобильник, и я уже было подумал, что это Гвен – звонит сообщить, что готова выезжать. Но это оказался Марти Кингшип.
– Приветики, – сказал я.
– Есть минутка?
– Конечно, – отозвался я, подумывая, не выйти ли из ресторана, но в баре я был один, а бармен открывал коробки с вином довольно далеко от того места, где я сидел.
– Глянул тут для тебя на этого твоего Чейни… Ну и типчик, доложу я тебе.
– В каком это смысле?
– В том, что если ты ищешь тех, кто хотел его смерти, то проще составить список тех, кто не хотел его смерти. Он с большой долей вероятности убил собственную жену.
– В каком это смысле: с большой долей вероятности?
– В доме начался пожар, и он как-то исхитрился выскочить на улицу, а вот она – нет. Шурин Чейни – в смысле, брат его жены – написал в полицию заявление, будто уверен, что Чейни подстроил все это, запер свою жену в спальне. Сообщил тогда следователю, что Маргарет, его сестра, жена Чейни, планировала уйти от Нормана и что тот про это знал. Он изменял ей чуть ли не на каждом шагу, так что она собиралась отсудить у Чейни как минимум половину денег, если не больше.
– А они были богаты?
– Да, денежки у них водились. У Чейни было три станции техобслуживания автомобилей, но одно время он еще и находился под следствием по поводу отмывания денег. Правда, это ни к чему не привело.
– А для кого он отмывал деньги?
– Вроде для какой-то местной группировки, занимающейся наркотой. Он, видать, в какой-то момент переступил черту, поскольку на одну из его станций был вооруженный налет, одного из работников застрелили. Только вот никто не думает, что это было обычное ограбление. Наверняка месть. Это случилось всего за полгода до того, как погибла его жена. Как я уже сказал, до черта людей мечтало избавиться от Нормана Чейни. Он был вообще по жизни кидала.
– А куда он подался после пожара?
– Продал свои автосервисы и купил дом в каком-то микроскопическом городишке в Нью-Гемпшире. Где-то возле горнолыжных курортов. Но кто-то нашел его там и все-таки пристукнул. Может, и собственный шурин.
– С чего это ты так решил?
– Это не я так решил, а тот коп, с которым я общался. Чейни забили до смерти в его собственном доме, и была борьба. Скорее всего, наркота тут совсем ни при чем. Если б его выцепили бандюки, то кто-нибудь просто пристрелил бы его прямо с порога. А тут явно действовал любитель – значит, наверняка этот самый шурин.
– Но этого шурина так и не арестовали?
– Полагаю, у него было алиби.
– А как насчет его имени?
– Николас Прюитт. Он преподаватель английского языка и литературы в университете Нью-Эссекса. Да, я все понимаю… Не особо-то похож на убийцу.
– Это смотря какого рода книги ты предпочитаешь читать.
Марти расхохотался.
– Вот именно! Если он и убийца, то скорее из какого-нибудь романа про инспектора Морса[89]. В реальной жизни таких не слишком-то много.
– Спасибо, что сделал все это, Марти, – сказал я.
– Шутишь? Да это еще прикольней моих вчерашних развлекух под душем! И это еще только начало. Я обязательно продолжу копать, даже не сомневайся.
– Правда? Было бы здорово, – отозвался я.
Марти кашлянул, а потом спросил:
– Не хочу лезть в душу, но не вляпался ли ты, часом, в какую-нибудь поганку?
– Нет, все как я и говорил. Когда фэбээровцы допрашивали меня насчет этого мужика, про которого я ни сном ни духом, то вскользь упомянули, что у него была целая коллекция подержанных детективных книг, причем многие с фирменными закладками «Старых чертей».
– И ты им поверил?
Понизив голос, я постарался напустить в него спокойствия.
– Даже не знаю, Марти. Вообще-то не особо. Перед тем как погибнуть, Клэр подсела на наркоту… ну, ты сам знаешь. Может, она знала Нормана Чейни, и они считают, что я мог охотиться за ним, поскольку он снабжал ее наркотиками, или еще чего. Так я, по крайней мере, предполагаю. Мне никогда не следовало просить тебя…
– Нет-нет-нет, – быстро перебил меня Марти. – Пошли они все в жопу. Я знаю, что ты не имеешь к этому ни малейшего отношения, но просто обязан был спросить.
– Честно говоря, я не стал бы по этому поводу переживать, но стоило мне подумать, что это может иметь какое-то отношение к Клэр, и я просто не смог не прокручивать все это в голове.
– Я, конечно, еще слегка покопаюсь, но насчет Клэр ничего не всплывало. И не всплывет, Мэл. Я просто уверен.
– Спасибо, Марти, – сказал я. – То, что ты сделал, – это просто супер. С меня простава.
– Давай и вправду где-нибудь посидим, особо не откладывая. Я тут еще немного повожу жалом и предоставлю тебе полный отчет. Как насчет среды?
– Годится, – ответил я, и мы официально договорились. В шесть вечера, в «Джеке Кроу».
После того как я закончил разговор, рядом нарисовался бармен – узнать, не хочу ли я еще пивка. Вместо добавки я попросил ручку и записал имя Николаса Прюитта на барной салфетке. Тело так и гудело от возбуждения. Почему-то казалось, что с Николасом Прюиттом я попал в точку. Если Норман Чейни убил сестру Прюитта, тогда у того имелся весомый мотив. Вдобавок, он преподаватель английского языка и литературы, а значит, наверняка читал «Незнакомцев в поезде». Похоже, я его нашел. Я нашел Чарли.