– Так что никаких насильственных действий ему не предъявляли? Ничего такого, связанного с огнестрельным оружием?
– Нет. Но это подходит, как думаешь? Хотя если как раз Ник Прюитт желал смерти Чейни, то он скорее привлек бы для такого дела кого-нибудь со стороны. Не особо-то он похож на убийцу, хотя приставучий и не умеет вовремя остановиться, когда бухает. А потом, я глянул на его алиби – оно железное.
– Алиби на момент убийства Нормана Чейни?
– Именно. – Марти опять заглянул в блокнот. – Это было в марте две тысячи одиннадцатого. Ник Прюитт в тот момент находился в Калифорнии, навещал родных. Это проверено. Как я уже сказал, не думаю, что это тот человек, который способен забить до смерти собственного шурина, но вот привлечь кого-то, кто проделает это вместо него, – по-моему, запросто. Может, он попросил кого-нибудь как следует проучить Нормана Чейни, а исполнитель малость увлекся. В любом случае это сошло ему с рук. Могу предположить – если и вправду хочешь знать мое мнение, – что вполне реально все это из него выбить, склонить к какого-то рода признанию. Я знаю людей такого типа – их слегка наклонишь, и они уже сломались. Я тебе ничего не предлагаю, просто говорю.
– Да врубился, – отозвался я. – Нет, все, что мне нужно, это только информация. А инфа полезная, спасибо, Марти.
– Нет, это тебе спасибо! На этой неделе я и вправду чувствую, что принес хоть какую-то пользу. Впервые чуть ли не за целую вечность. ФБР по-прежнему цепляется к тебе по поводу убийства этого Чейни?
Я надолго приник к бокалу, в очередной раз гадая, сколько можно поведать Марти.
– Уже нет, – ответил я наконец. – Судя по всему, все из-за того списка, который я составил для блога «Старых чертей» еще сто лет назад.
– Вот как?
– Именно так. Заходил когда-нибудь на наш блог?
– Да я, блин, даже не знаю, что такое блог! – возмутился Марти.
– Я им больше не занимаюсь, но когда только начал работать в «Старых чертях», разместил там несколько статей. Рецензии на новые книжки… Списки моих любимых авторов… Такого вот все рода. И однажды навалял текстик про восемь своих любимых «идеальных убийств» в книгах, а кто-то в ФБР засек связь между этим моим списком и парочкой недавних нераскрытых убийств. Связь, правда, довольно жиденькая, так что не думаю, что они и дальше будут развивать эту тему.
– А про что еще они у тебя спрашивали? – спросил он, явно заинтересованный.
– Про какую-то непонятную смерть в Коннектикуте – кого-то там нашли возле железнодорожных путей, якобы выпавшего из пригородного поезда… А еще спрашивали про одну телеведущую, Робин…
– Ну да, Робин Каллахан, – подхватил Марти. – Это ее благоверного работа. Просто не могу поверить, что его до сих пор не арестовали.
– Ты точно знаешь? – спросил я.
– Точно не знаю, но, блин, это же она написала книжку про то, как измена хороша для брака! По-моему, могу с полной уверенностью сказать, что к муженьку следует присмотреться попристальней.
Я рассмеялся.
– Ну да, выходит, я просто принимаю все это слишком близко к сердцу.
– Не знаю, как ты, но они-то уж точно принимают всё слишком близко к сердцу. Они расспрашивали тебя про все эти случаи?
Становилось ясно, что интерес Марти все более и более растет, а мне не хотелось его во все это впутывать. Он напоминал мне собаку, завидевшую кость, и если я выложу ему абсолютно все про эти убийства, скопированные из книжек, то он сразу начнет копать. Тем более что я успел выдать ему имя Нормана Чейни.
– Они просто спросили, имею ли я какое-то отношение к ним – к Норману Чейни, или этому мужику из Коннектикута, или к Робин Каллахан. А я ответил, что ни малейшего. Я спрашивал тебя насчет Нормана Чейни, поскольку по какой-то причине это их больше всего интересовало. Хотя, честно говоря, все это ни о чем. По крайней мере, я надеюсь, что ни о чем. Твоя дочка не передумала приезжать?
– Что за книги у тебя в этом списке? – спросил Марти, игнорируя мой вопрос про Синди.
Я стал перечислять, делая вид, будто не сразу все припоминаю. «Незнакомцев в поезде», впрочем, оставил за кадром. Марти, который всегда ищет рекомендации, какие книги стоит прочесть, записал некоторые из названий в свой блокнотик.
– «Убийства по алфавиту», – проговорил он. – Мне нравится, как это звучит! В нынешние времена, похоже, мне больше по вкусу Агата Кристи, чем Джеймс Эллрой[101]. Не знаю, в чем дело, – наверное, просто раскисаю помаленьку.
– А ты вообще читал что-нибудь Агаты Кристи?
– А как же, ты сам мне советовал, забыл? Только что закончил «Десять негритят».
– «И никого не стало», – почти машинально поправил я. Теперь знаменитая книга продается под таким, более политкорректным названием[102].
– Ну да, эту. Вот это убийство так убийство! Идеальней некуда. Жалко, что никто до сих пор эту схему не скопировал.
– Не убил себя, прихлопнув целую кучу народу, ты хочешь сказать? – уточнил я. Не припомню, чтобы советовал ему почитать Агату Кристи, но раз так, значит, было дело. Это вполне в моем духе.
Мы заказали еще пива, поболтали о книгах, про его родных. Он спросил, как насчет по третьей, но я решил откланяться. Как и всегда с Марти, мне нравится проводить с ним время, но через какое-то время темы для разговора оказываются исчерпаны, и я начинаю ощущать печаль и одиночество. Со мной всегда так, когда я оказываюсь среди людей, – одиночество вдруг начинает ощущаться более остро, чем если б я оставался совсем один.
– Собираешься чего-нибудь предпринять насчет этого Ника Прюитта? – спросил он, пока я натягивал куртку.
– Нет, – ответил я. – Если только ФБР не вздумает пообщаться со мной еще разок. Если так, то, полагаю, все-таки можно будет упомянуть про него – скажу, что один бывший коп поглядел материалы по делу об убийстве Нормана Чейни и что Прюитт вполне годится на роль подозреваемого.
– На твоем месте я не стал бы упоминать мою фамилию, – сказал Марти. – Если ты не против.
– Нет, конечно же, нет. Я вообще никого не стану упоминать. По-моему, мне просто было любопытно, вот и всё. И малость напрягло, что они увидели какую-то связь между мной и этими преступлениями.
– А я уже думал, ты сейчас скажешь, что это имело какое-то отношение к Ниро, – заметил он, приканчивая свое пиво.
– А? – Я резко обернулся.
– О… Я просто решил, что фэбээровцы заявились к тебе с расспросами про Нормана Чейни из-за твоего кота. Ниро. Который в магазине.
– Это еще почему? – спросил я, стараясь сохранять относительное спокойствие.
– Я читал полицейские рапорты, и у Нормана Чейни был кот, рыжий, как Ниро, который после убийства бесследно исчез. Прочитал это… и сразу подумал, что вот, она, наверное, эта связь.
– Очень смешно, – сказал я.
– Он же в некотором роде знаменитость, этот твой Ниро, ты в курсе?
– В курсе. Половина людей приходит в магазин, только чтобы посмотреть на него. Эмили говорит, что у него собственный аккаунт в «Инстаграме», хотя я его ни разу не видел… Нет, про кота они ничего не спрашивали. И Ниро в любом случае не из Вермонта.
Я рассмеялся, и у меня в голове этот смех прозвучал насквозь фальшиво.
– Пожалуй, останусь еще на бокальчик, – решил Марти.
Еще раз поблагодарив его, я вышел в ночь. Температура заметно упала, пока мы с Марти сидели за пивом, и я осторожно двинулся пешком домой, стараясь избегать участков, прихваченных коварной гололедицей, черными пятнами расползшейся по узким тротуарам. Добравшись до своей улицы, я не сразу заметил ее, притаившуюся в тени голой липы перед моим домом, – скорее почувствовал. Это было то самое чувство, что я ощутил совсем недавно, – чувство, что за мной наблюдают.
Когда я подошел к подъезду, она выступила из тени и произнесла:
– Привет, Мэл.
Глава 20
– Привет, Гвен, – отозвался я.
– Похоже, вы не особо удивлены.
– Не особо. Сегодня я общался с двумя агентами ФБР, и они сказали мне, что вас отстранили.
– А с кем конкретно вы разговаривали? – спросила она, выступая вперед и оказываясь на свету с улицы. Дыхание ее вырывалось облачками пара в холодном ночном воздухе, но я не был уверен, что хочу пригласить ее зайти.
– Один агент был из Нью-Хейвена…
– Берри, точно?
– Послушайте, – произнес я. – Вообще-то я не уверен, что в принципе должен с вами разговаривать.
– Да, я все понимаю. Мне от вас ничего не нужно, но я надеялась, по крайней мере, просто поговорить, совсем немного, объяснить, что произошло… Я бы позвонила, но не смогла. Можно мне войти? Или, может, зайдем куда-нибудь выпить? Куда угодно, просто чтобы не стоять тут на холоде.
Мы прошли по моей улице до Чарльз-стрит и устроились в кабинке в «Семерках», где оба заказали по бутылочке «Ньюкасл Браун». Гвен сняла куртку, но обмотанный вокруг шеи толстый вязаный шарф оставила. Щеки и кончик носа были у нее еще красными с мороза.
– Что вы хотите знать? – спросила она.
– Так вас отстранили?
– Да, до выяснения.
– Как такое вышло?
Гвен отпила из своей бутылки, слизнула пену с верхней губы.
– Когда я представила начальству то, что выяснила… ну, больше не то, что выяснила, а скорее подозреваю – что между несколькими нераскрытыми убийствами на территории Новой Англии есть определенная связь, – мне было велено закрыть дело. Я сделала большую ошибку, рассказав им то, что в итоге привело меня к вам. Дело в том… Я уже знала, кто вы такой. Во всяком случае, слышала ваши имя и фамилию, поскольку некогда знала вашу супругу. Я знала Клэр.
Ее взгляд был направлен на меня, но при этом и как бы не на меня, остановившись где-то в районе моего подбородка.
– Откуда это вы знали Клэр? – спросил я.
– Знала, потому что мой отец был одним из ее учителей, в средней школе. Стив Клифтон.
Мне требовалось срочно принять решение. Требовалось решить, косить ли и дальше под дурака или же рассказать ей всю правду – бо́льшую часть правды, по крайней мере. По-моему, именно выражение ее лица и вынудило меня прийти к заключению, что надо быть правдивым. Гвен выглядела сильно напуганной, и я осознал, что раз уж она приняла решение быть со мной честной, то и я должен отплатить ей тем же.