– Пока не забыл, – сказал я. – Я только что перечитал «Болевую точку».
– Что это на тебя нашло? – спросил Брайан, но по лицу его было видно, что он очень доволен.
– Перебирал твои книги, просто случайно открыл ее и начал читать. Не мог остановиться, пока не закончил.
– Угу, теперь-то задним числом я думаю, что Эллис должна была убить побольше народу. Мне очень понравилось писать эту книгу. Понимаешь, некоторые читатели до сих пор мне пишут, что, мол, этой книги для них вовсе не существует. А другие уверяют, что это единственная стоящая вещь, которую я написал.
– Ну, всем сразу не угодишь.
– Святая правда. Помню, когда только написал «Болевую точку», то первым показал ее своему агенту. Тогдашнему агенту. Помнишь Боба Дречмэна? Он сказал мне, что просто не мог оторваться, но ее никогда не напечатают. Эллис – не хладнокровная убийца, сказал он. Ты потеряешь половину читателей. Я ответил, что, может, половину и потеряю, зато вдвое больше приобрету. Он попросил сделать второй вариант, типа не такой жестокий, ну а я, естественно, просто добавил еще одно убийство.
– Которое? – спросил я.
– Уже и не помню. Хотя нет, вру. По-моему, того парня, которого она заперла в холодильнике и оставила там. Ну да, это – поскольку Боб признался, что ему очень понравилась эта сцена, когда он прочитал окончательный вариант. Во всяком случае, я велел ему предложить рукопись издателям, иначе, мол, найду другого агента, так что он отправил ее. Ее напечатали – и, как видишь, мир не провалился в тартарары.
– И ты наверняка удвоил число своих читателей.
– Насчет этого не знаю, но слишком уж много не потерял. И получил «Эдгара», между нами, девочками.
– Хорошая книжка.
– Спасибо на добром слове, Мэл, – сказал он.
– Тебе никогда не хотелось написать еще одну в том же духе? Еще одну книгу, в которой Эллис кому-нибудь мстит?
– Да нет, вообще-то. Дело в том, что нужно сделать это всего один раз, и тогда читатель поймет, что у Эллис есть и такая сторона. Но если каждый раз она будет терять любимого человека и мочить всех направо и налево, тогда она станет кем-то еще. Нет, такое происходит лишь однажды. Эллис отомстила по полной программе и понимает, что никогда больше не позволит этой стороне взять над ней верх. Правда, раз я написал книгу без нее, я тебе никогда не говорил?
Говорил, естественно, но я ответил ему, что вроде нет.
– Ну да, написал роман вне серии. Через пару лет после «Болевой точки» вроде. Еще одна книга про месть, только там на сей раз парень. Коп из Южного Бостона, жену которого изнасиловала и убила шайка ирландской шпаны. Он выслеживает их и прижимает всех к ногтю. Я написал ее всего за две недели, перечитал и понял, что практически переписал «Болевую точку». Так что засунул ее в долгий ящик и благополучно забыл.
– Она у тебя до сих пор есть?
– Господи! – воскликнул Брайан, почесывая свой нос, словно слепленный из губчатой резины. – Это было, когда я еще жил с Мэри в Ньютоне, так что черт его знает, уцелела ли эта рукопись при переезде. Хотя не помню, чтобы я ее выбрасывал, так что она должна быть где-то здесь.
– Ты говоришь про Мэри? – произнесла Тэсс, появляясь в комнате. Фартука на ней уже не было, и выглядела она так, словно только что накрасилась.
– Да, про старые добрые времена, – ответил Брайан. – Ужин готов?
– Ужин готов.
Мы спустились на первый этаж и поели при свечах за обеденным столом перед эркерными окнами, выходящими на улицу. Пес Хэмфри тоже получил какое-то угощение и увлеченно грыз его на своей лежанке в углу. Тэсс приготовила тушеные говяжьи ребрышки, и на троих мы уговорили три бутылки вина, прежде чем она подала десерт – мандариновый тарт[121].
– Сама пекла? – спросил я.
– Господи, нет. Готовить умею, а пекарь из меня никакой. Кто хочет портвейна?
– Мы – нет, – ответил Брайан, бросая взгляд на меня. – Давай-ка лучше дернем того вискаря, про который я говорил. «Талискера».
– Вы – как хотите, – сказала Тэсс. – Лично я буду портвейн.
– Давай я принесу? – предложил я и встал, слегка ударившись бедрами о край стола.
– Спасибо, Мэл, это было бы замечательно. Портвейн в погребе. Брай, объясни ему, какую бутылку взять. А виски наверху, по-моему.
Получив необходимые инструкции, сначала я спустился в подвал за портвейном. До сих пор я здесь ни разу не бывал. Подземный этаж был еще не закончен – стены уже обшиты гипроком, но пол просто залит бетоном. Вдоль одной из стен протянулся огромный стеллаж. Я подошел взглянуть на него и обнаружил, что он полностью заполнен книгами Брайана Мюррея – всеми возможными версиями, включая зарубежные издания, его серии про Эллис Фицджеральд. Некоторое время постоял, глядя на него и сознавая, что явно перебрал за ужином. Из-за тусклого света в подвале казалось, что все это происходит во сне. Беседа за столом немало меня развлекла. Тэсс и Брайан использовали меня в качестве зрителя и слушателя их обычной пикировки, постоянно перебрасываясь полуобидными, полуфривольными подколками. Но, пошатываясь теперь перед стеллажом и держа в руке, судя по всему, русский перевод «Изображая преступника» в мягкой обложке, я полностью переключился мыслями на то, о чем мы с Брайаном говорили за виски перед ужином – о том, насколько ему на самом деле понравилось писать эти жестокие романы про месть. Как он написал один из них, да так и не опубликовал. Мне хотелось вновь вернуться к этому разговору.
К противоположной стене подвала была приделана высокая, от пола до потолка, стойка для винных бутылок. Брайан велел мне принести бутылку красного портвейна «Тейлор Флэдгейт», которая вроде как должна была найтись где-то наверху справа. Вынув несколько бутылок, я наконец обнаружил нужную и поднялся с ней в кухню, где Тэсс складывала тарелки в огромную раковину.
– Это тебе, – сказал я.
Я не был так уж удивлен, когда, взяв бутылку и поставив ее рядом с раковиной, она притянула меня к себе и обняла.
– Так классно, что ты пришел, Мэл, – шепнула Тэсс. – Надеюсь, тебе тоже весело.
– Конечно, – ответил я.
Взяв меня под подбородок, она сказала мне, какой я милый.
– Иди достань Брайану виски, пока он еще не протрезвел. Портвейн я сама открою.
Я поднялся наверх в гостиную. От огня в камине остались лишь тлеющие угли в кучке золы. В комнате было по-прежнему тепло. Я подошел к шкафчику со спиртным, присел на корточки и открыл его. Внутри стояло около дюжины бутылок – все с виски, насколько я мог судить. Нашел «Талискер», достал. За ним обнаружилась трехгранная бутылка с виски под названием «Димпл Пинч». Это была точно такая же бутылка, что валялась под ногами у Ника Прюитта. Я был в этом совершенно уверен. Форма бутылки была слишком уж уникальна – три грани, и каждая сторона немного вдавлена. Бутылку окутывала тонкая проволочная сетка. Я залез в шкафчик поглубже и нашел еще две бутылки этого скотча, обе нераспечатанные. Похоже, это и был «повседневный» виски Брайана – тот, который он переливал в графин, стоящий на шкафчике.
Я встал, все еще держа в руке «Талискер» и жалея, что так напился и никак не могу решить, что именно делать дальше. Услышал, как кто-то входит в комнату, но это оказался всего лишь Хэмфри, который, тяжело сопя, устремился к сыру и крекерам, так и лежащим на кофейном столике.
Глава 25
За бутылкой виски я слушал рассказ Брайана, как однажды целые выходные он пропьянствовал с Чарльзом Уилфордом[122] в Майами. Брайан знал, что я фанат «Ереси цвета жженого апельсина», так что пересказывал мне историю с Уилфордом множество раз. Всякий раз она немного менялась.
Я отнюдь не истинный ценитель виски, но даже я понял, что «Талискер» – это вещь. И все же, поднося стакан к губам, всякий раз отпивал лишь чисто символически. Нужно было обдумать, насколько важны те бутылки «Димпл Пинча», которые я нашел в шкафчике. Мог Брайан Мюррей быть Чарли? На этот вопрос я был готов с ходу ответить «нет», определенно нет. Он был из тех людей, которые готовы без устали чесать языком, но не способны сделать целое множество вещей. Он не водил машину, не умел стряпать. Я уверен, что он ни разу самостоятельно не готовился к какой-нибудь дальней поездке, не платил за такси, не приводил в порядок собственные счета. Он умел писать, он умел пить, и он умел говорить. Брайан никак не мог спланировать, а тем более осуществить реальные убийства.
Но что, если ему кто-то помогал?
Пока мы выпивали, мне было видно кухню, где Тэсс мыла посуду, что-то мурлыча себе под нос. Вид у нее был довольный, почти расслабленный. В рассказе Брайана наступил перерыв, и я спросил:
– А ты когда-нибудь читал посты в блоге, которые я писал для нашего веб-сайта?
– Какого еще сайта? – спросил он.
– Нашего сайта. Сайта «Старых чертей». Там есть блог.
– А, точно, – отозвался Брайан, припоминая. Я годами приставал к нему, чтобы он тоже что-нибудь написал туда, хотя бы порекомендовал какую-нибудь книгу или перечислил свои любимые, но он так и не сподобился. – А что?
– Помнишь тот список, который я составил несколько лет назад, даже еще до того, как ты стал совладельцем, – под названием «Восемь идеальных убийств»?
Мой компаньон почесал под глазом, и я внимательно посмотрел на него.
– Ах, этот! Да, и вправду припоминаю, – наконец ответил он. – По-моему, я впервые узнал твое имя, как раз читая этот список… И знаешь, что я тогда подумал?
– Нет.
– Я подумал: просто не могу поверить, что этот гондон не включил туда ни одну мою книжку!
Я рассмеялся.
– Ты и вправду так подумал?
– Конечно. Доходишь до того момента в своей карьере, когда любой список «десяти лучших» или «лучших на конец года» воспринимается как личное оскорбление, если ты не в нем. Но дело не в том… дело было не в том, если я правильно помню, что ты просто не включил туда одну из моих книг, а что не включил «Жатвенный сезон». Ну, Мэл, давай вспоминай!