Мы двигались, и там, где был противник, в домах все уже было выломано, разломано, проемы побиты.
Находили мы блокноты. Вот был у них НП, пытались отбить, они за ним приходили, а когда мы штурмовали, я там себе сделал окно, забаррикадировал и в углу нашел пулемет 7,62 турецкого производства и ЛПС на пулемет, 7,62х54[83]. Там такая брошюрка была запаянная, гильзы были желтого цвета и два блокнота с номерами телефонов, оружием, должность, звание. Все было передано куда надо. Кто-то, возможно, сказал спасибо. Думаю, там содержалась для кого-то ценная информация.
Дом был, там какой-то гараж, возможно, магазин, продавали масла. Много было сюрпризов-растяжек. Как мне местный сапер рассказывал, войска стран НАТО, которые заходили, они так минировали дома на входе, типа после Югославской войны. Они масло ставили, всякие интересные штуки, рюкзаки подкладывали. Ну, слава богу, все обошлось без жертв, без ничего, просто сапер поснимал, посдергивал все лишнее.
Респондент 7 «Здесь живется легче, спокойнее»
— В интернете смотрел, нашел информацию о Компании. На пенсии было скучно, пришел в Компанию работать. Прошел фильтр, попал во второй ШО. Первая командировка была в Сирию, 2017 год, Шаирские поля.
— Первые впечатления о стране, о происходящих событиях?
— Впечатлений никаких: поля, пустыня, город, больше ничего нет. Люди, дома, этого фактически ничего не видел. В Пальмире я тоже не был. Помню, шахиды на нас выезжали, обстреливали нас. Собрались мы, пошли, отстреляли, отработали, все нормально. Ну, это обыденность.
С шахидами я не сталкивался, от ребят только про них слышал. Была ситуация, что выбегал там один. Стояло две группы ребят. Он выбежал, начал метаться, пытался определить, где больше толпа, ну и пока он там раздумывал, его привалили. Немножко стал неживым, не успев взорваться. Молодой пацан был, говорят. Мертвых боевиков я особо не рассматривал, ну валяется мясо и валяется, переступил через него, и все.
Начало мне запомнилось, когда высотку заняли. Они пытались отбить ее, с ЗУшек обстреливали, со «стодвадцатых»[84] пуляли. Я тогда был вторым номером на АГСе. С АГСа отработали, ЗУшку не подпустили. Все, потом уже они поняли, что высота им назад не достанется. Они как шакалы кружили вокруг. Постреляют, но на боевой контакт не выходят. Трусили, наверное. Я так думаю, у духов душка не хватило. Либо задачи у них не было взять высоту.
— Минная обстановка какая была?
— Ну, они минировали, а мы разминировывали. У нас саперы выходили, это у них надо спрашивать. А так что, высоту заняли, саперы пробежали-посмотрели — нет ничего, все. В туалет ходить можно было в определенное место. Особо ты там нигде не шляешься: пошел облегчиться, и тебе ногу оторвало — такого желания нет. Ну так. У нас подрывов на минах не было.
— После полей Шаир я уже попал на остров, в Дейр-эз-Зор. Они там еще сидели, тусили, их эвакуировали-эвакуировали. Там как было, на острове… Гражданских не было, они все были чисто боевики, готовые воевать. Ну что они там ползают ночью. Ну, снайпер у них там постреляет, такое было.
Там Евфрат метров 100 в ширину, течение конкретное, и все, на прямой контакт не выходят. Видно, как ночью кто-то с фонарем прошел, пробежал. Ну, их там бомбили со всего, чего могли. Как-то смотрю — сороки. Обычно сорок одна-две штуки, а тут целая стая кружится. Начал в бинокль смотреть, а они питаются… Я так думаю, кого-то там размотало по веткам.
На Дейрике у нас «трехсотые» были, «двухсотых» у меня в отделении не было никого. Ну, в один день получилось так, что командир взвода, зам и командир нашего отделения «затрехсотились», но все живые. Там минометка была, их осколками посекло. Командир отделения, получилось так, стоял на лестничной площадке, наблюдал за Евфратом, чтобы духи в момент обстрела не соскочили. В крышу мина попала, осколки стелились по бетонке. Ну вот в спину и прилетело, один осколок в легкое угодил, два других осколка застряли у позвоночника, но ничего особо там не зацепило, все нормально, там уже скорая занималась. Я на тот момент был уже простым стрелком. А встретились мы снова только в России.
— А кем больше нравилось, стрелком или в расчете АГС работать?
— Мне больше всего на ЗУшке понравилось, результат работы сразу виден. Правда, с ЗУшкой у меня чего было, я на ней сидел. Шаирские поля наши были, никто не выезжал, так что работы там для меня не было. Вот в 2019 году, там да, в Скальбии стояли, духи пошли в наступление. Там типа нашего КамАЗа выехала машина, постреляли по нему немного. Расстояние до грузовика была километра два, как раз на работу ЗУшки хватило, там снаряды на 2,5 километра разрываются. Посекли его немного, и все.
— Так машина в итоге сгорела?
— Ну, немножко загорелась (смеется). Духи съе*ались сразу, быстренько просекли, что не стоит рыпаться. А так основная масса выскочила, и местная хваленая армия отступала. Мы немножко прикрыли их, и все. Потом бодалова начались за поселочки небольшие, высоты, их держали они. Ну, духи в основном шмаляют, а те соскакивают.
— Был ишак у нас на Шаирских полях, достался нам от духов. По минному полю ходил, ни разу не подорвался. Потом наши ребята на нем грузы немножко перевозили, нагрузят — не идет. В зад колючками тыкали — не идет, затвором автомата щелкаешь — он начинает двигаться. Они его так приучили, видимо, потому что их ишачина-то. Назвали Гошей. Хоть какое-то развлечение.
Кормили его тем, что сами ели: галеты ему давали, рис. Кушал ничего, нормально, а так он сам по себе пасся. Съездили как-то в поселок, арбуз купили, прикопали его, чтобы он холодный был, а эта тварь раскопала и сожрала его ночью.
В пустыне обитают гадюки, ящерицы. Был у нас товарищ один, он со скуки ящериц белым маркером подписывал, позывные им давал. Я на НП сижу, он бегает. Я думаю: с ума, что ли, от жары сошел парень? Идет ко мне, а у него кружка-термос с чаем с собой. Посидели, чай попили, конфет поели.
Я его спрашиваю:
— Ты чего бегал, крыша потекла?
— Да не, ящериц подписывал.
Понимаете, ящерице позывной на спине напишет белым маркером, отпустит ее. Смотрю, несется, «300» написано. Он наступил на нее, «затрехсотилась». Думал, сдохнет, подписал «300», а она выжила. Ну вот так.
Там, чтобы с ума не сойти, чем угодно занимались. Мух много очень, ветер когда дует — мух нет, а чуть стихает, куда-нибудь в тенек спрячешься, а они в рот, в чай, везде лезут. У одного товарища, Царство ему Небесное, умер дома, у него «бутылка смерти» была, полторашка такая. Он ходил, этих мух колбасил, считал. Больше других развлечений не было.
— На Шаирских полях мы за высотки пободались немного, и в течение недели потом были обстрелы. У них там высоты, все эти места знают. Естественно, между высотками выскочил, бах-бах, пострелял, быстро насовал и ушел. А такого, чтобы глаза в глаза, никому я не смотрел. Близкого контакта не было.
После Сирии я сидел какое-то время дома. У меня младший сын в школу пошел, я жене обещал, что я остепенюсь. Потом внука ждал, внук вот-вот должен был родиться. Вот сын первый класс закончил, внук родился, и я снова уехал.
— Жена отпустила, или она не знает?
— Она знает, но без деталей. Видишь ли, я в 95-м году в Чечню попал, на штурм Грозного. Она поначалу психовала, истерила, но потом ничего, успокоилась. Финансовое положение нас вынудило пойти на крайние меры, меркантильная женщина (смеется). Тут же орет: «Хватит, тебе уже пятый десяток! Ты когда уже остепенишься?»
Реально, а я ведь другого ничего толком и не умею. Пробовал на стройке работать. Три года отработал. Деньги не те, да и адреналина, честно сказать, не хватает… Я на стройке работал, торцевую стенку ставили на 12-м этаже. Ночь, вторая смена, я подошел, вниз смотришь, там — бездна. Там такой адреналин. Я отошел, такой, стою: «Б***ь, какой кайф!» Ну примерно то же самое, как под обстрелом побываешь. А потом подходишь, смотришь — оно все одно и то же, и уже не страшно.
Дома сидишь, честно сказать, не то, все не то. Отношения у меня здесь все простые, все всё понимают. А дома тебе любая тварь нахамить может, причем строит из себя не пойми кого. Ты просто понимаешь, что шерсть какая-то мажорная из себя понтов целую кучу наколотит.
Не знаю, здесь живется легче, спокойнее, все родные, близкие. А там все не то и все не так.
Респондент 8 «Приехал за деньги, занимаюсь благородным делом»
— Ну, как бы узнал давно. Готовился просто к этому. Думал — ехать, не ехать. Взвешивал шансы. Решил в итоге поехать. Были знакомые. Узнал, приехал, устроился. Правда, не сразу, не с первого раза. Набора не было. Сначала приехал, не было паспорта. Ну, то есть на разведку, грубо говоря. Все узнал. И на второй раз уже приехал, устроился.
Как все, попал на фильтр. Почти месяц пробегал, чуть без ног не остался. Много же бегали тогда: 5 утром, 5 днем, 5… Это… тяжело. Тем более с непривычки. Все равно идешь же не таким подготовленным.
После этого я попал уже в ШО, в «семерку». Приехал я сюда, был на Шаире, был на Дейр-эз-Зоре.
— Значит, собрали нас всех, вывезли. Ну, то есть погрузили нас в машины, и выехали мы в район Акербата. Нам сказали, что мы будем зачищать несколько деревень. На контрольной точке уже все разъединились: кто слева, кто справа, и пошли. По нам начали работать ЗУшки.
Потом уже первых духов увидел. Сначала увидел, грубо говоря, в бинокль — метров 300–400. Начали к ним подходить. А потом оказалось, что они очень рядом все. Тем более у нас же все как всегда: четверо сюда, четверо сюда, четверо здесь, и в итоге мы вышли, а там этих бармалеев… не знаю… они из всех щелей лезут. Вот это был первый бой у меня.