– Кто?!
– Тонька, соседка моя. Я вообще-то к ней шел. Пока курьер с заказом доедет, я уже забуду, что решил помыться. Проще к соседке толкнуться. Она, как и я, всегда дома. А сегодня что случилось? Не понял. А тут эти дети. На лестнице. И мамаша следом топает. И понеслось! Читал их чат? – подмигнул Киряев. – Вот я им тему подбросил!
– И вы так спокойно заходите к соседке в одних трусах?! Она кто?!
– Дивеева всем говорит, что Тотоша – проститутка, с чем я категорически не согласен. Она свободный художник, как и я. Тоже жрица.
– Любви?
– А чем плохо?
– Вы с ней тоже?..
– Зачем? – удивился Киряев. – Мы соседи. Живем дружно. Дивеева грозится Тотошу изжить. Я-то собственник, и тут у Соньки кишка тонка. А хозяевам Тотоши Дивеева без конца названивает. Налоговой пугает. И все потому, что Олежек частенько сюда поднимается.
– Он с ней тоже?..
– Зачем? – снова удивился Киряев. – Я же говорю: Олежек ходит бухать. Потому что дома ему не дают. Там же дети! – передразнил он Дивееву. – Олежке позволено пить только в пятницу. Вот тут он и отрывается! Детям в это время лучше по лестницам не разгуливать. Это вам не трусы с картинками.
– То есть пьяный Дивеев способен шататься по дому и творить безобразия?
– Пьяный Дивеев способен на все. Хорошо, что Зуев умер.
– Почему? – подозрительно спросил Снегин.
– Потому что Дивеева Олежку допекла. Он готов был Зуева убить. Сонька ведь упертая, если дело касается ее детей. А тут в перспективе цыгане! Потому что Зуев тоже был упертый. Говоря языком Федора, эти двое вошли в клинч. Тут или-или.
В кармане у Снегина, где лежал мобильник, беспрерывно блямкало. Похоже, в общедовомом чате разразилось мощное землетрясение. Дивеева ищет, кто подпишет протокол.
– Мне надо бежать! – опомнился Снегин. Потому что подписывать было нечего.
– Это уж точно, – хмыкнул хозяин квартиры. – Спасайся, парень.
– А ты?
– А я дверь изнутри запру. На два замка.
– А домовой чат?
– Я им вирусягу подкину, – подмигнул Киряев.
– А дверь будут выламывать?
– Тогда уже я в полицию позвоню. Кстати, телефончик не оставишь?
– Оставлю. Я, возможно, еще зайду.
– На связи. Береги кий, – подмигнул Киряев.
– Чего?
– Шутка.
– Сам люблю приколоться, но тут я пас. Круто у тебя.
– Когда бабки есть, то да.
Они уже были в прихожей. Снегин высунулся на лестничную клетку и огляделся. Вроде никого. Но пару минут на всякий случай подождал.
«Вот они, соседские войны! – уныло подумал Снегин, который оказался жертвой ядерной активистки. Он из Дивеевой ничего не вытянул, а вот она его использовала в личных целях. Чтобы свести счеты с Киряевым, к которому ходил бухать ее муж.
Уходил капитан огородами, по лестнице. Поставив телефон на режим «без звука».
Придя домой с работы в обычное время, Олег Дивеев несказанно удивился. В квартире было непривычно тихо. Никто не орал, не бегал, не гремела музыка, не ссорились дочери, которые все время делили комнату, Дивеевы называли ее девичьей. Понятно, что Андрей, парень уже взрослый, жил отдельно от сестер, и им пришлось потесниться, поэтому каждая хотела личного территориального пространства.
В зале спали родители. На кухне Дивеевы ели. И еще жена там работала: занималась общественной деятельностью, помешивая варево на плите и одним глазком косясь в телевизор. Когда, конечно, была дома.
«Что происходит?! – в ужасе подумал Олег. – Я ничего не напутал?!»
Возможно, что уже конец недели. Или вообще выходной. Ситуация нетипичная. По будням в вечернее время здесь кавардак. А тишина означает, что случилось что-то из ряда вон.
– Пришел? – выглянула из кухни жена.
Как ни странно, пахло пирогом.
«Точно выходной», – с тоской подумал Дивеев, прикидывая, куда пропали аж несколько дней. Раньше он терял только вечер пятницы. Ну, еще субботу, если повезет и удастся улизнуть из дома. К Федьке, соседу, или на шестой, к Киряеву. Повезло же мужику с фамилией! Форма, как говорится, соответствует содержанию.
А раз Олег куда-то потерял не только пятницу, но и среду с четвергом и, возможно, даже вторник, то сейчас его будут пилить. Нещадно, показательно, напоминая, что он многодетный отец и нельзя быть таким безалаберным. А главное, что выпить после этой выволочки не дадут. И горечь принятой пилюли осядет в душе, и ночью навалится бессонница.
Олег станет вспоминать все безрадостные мгновения своей никчемной жизни, косясь на сладко спящую рядом жену, и терзаться. Потому что Софья сделала из него человека и не позволяет Олежке скатиться на самое дно – стать алкоголиком, наркоманом, а в итоге вообще бомжом. И чем он ей отплатил? Беспробудно пил всю неделю!
«Где ж я накосячил? – Дивеев невольно сжался, хотя рукоприкладством жена ни разу не занималась. Насилие в этом доме запрещалась. Разве что моральное. – У Игорька был день рождения, и он заказал пиццу. И проставился: коньяк принес. Две бутылки. Или три? Сколько же я вчера выпил? И почему у меня крыша едет? А она определенно едет».
– Давай-ка быстренько раздевайся! – с энтузиазмом сказала жена, снимая испачканный вареньем передник. Субботний пирог у Дивеевых был с яблоками. Пятиминутка, из запасов матери Олега, которая на старости лет пристрастилась к домашним заготовкам. – Или сначала поешь?
– В смысле раздевайся?
– Совсем! Идем в постель! – потребовала Софья.
– А дети?
– Андрей на курсах, девочки пошли в кино. Не беспокойся, с ними надежные сопровождающие. Родители одноклассника нашей младшенькой. Я за пару часов все это организовала, – похвасталась жена. – Чтобы мы с тобой могли побыть вдвоем.
– А зачем? – с опаской спросил Олег.
– Нам нужен ребенок! Час у нас точно есть. Ты сегодня вовремя.
– А какой день недели?
– Олег! Ты совсем умом тронулся? С утра вторник был.
Дивеев выдохнул с облегчением. Хоть так. Значит, он таки успел протрезветь.
– Мне бы выпить, – взмолился он. – Все это так неожиданно.
– Потом. Сначала – супружеский долг.
– Но зачем нам еще один ребенок?!
– Ты что, совсем ничего не помнишь? – подозрительно спросила Софья. – Я про ту пятницу, когда убили Зуева. Как еще я могу тебя защитить? А со справкой о беременности я вооружена до зубов! Пусть только посмеют тебя тронуть!
Он понял, что лучше не спорить. Жена настроена решительно. Софья уже снимала домашний халат, под которым оказалось новенькое красивое белье цвета шампанского. Кружева празднично пузырились на белой коже: жена подготовилась. Олег со вздохом расстегнул рубашку. Но мысль о выпивке грела. Если как следует постараться, то и жена подобреет. Алкоголь в доме есть. Его не может не быть. Куда-то же Софья прячет бутылки, которые отбирает у мужа.
Эта такая игра. Он приносит виски или водку и ищет подходящее место для тайника. Жена безошибочно это место вынюхивает и алкоголь конфискует. Но не выливает. Софья рачительная хозяйка. Бутылки исчезают из тайника Олега, но это не значит, что они исчезают из дома совсем. Их, скорее всего, перепрятывают.
Супружеский долг, значит.
Раньше у Олега то и дело появлялись любовницы. Он нравился женщинам, несмотря на свое разгильдяйство. Если не для серьезных отношений, а так, перепихнуться. Любовник он был потрясающий, внимательный и нежный. Романы Дивеева были в основном служебные, но случались и разовые интрижки. С репетитором по китайскому, к примеру, которому Софья вздумала обучить их среднюю.
Олег отвозил дочку на занятия. Или забирал. Однажды он заехал за своей девочкой, а она приболела. И не пришла. Олегу же не сказали. У жены разрядился телефон. И Олег оказался на пороге квартиры преподавательницы китайского. Которая незамедлительно предложила кофе.
Потом Олег думал об этом со стыдом. О своей слабости и о верности Софье. Но такой уж он был человек. Слабохарактерный. А романов давно уже не случалось после того, как Софья как-то заявилась к мужу на корпоратив. Осталась только преподавательница китайского, но к ней Олег заходить опасался, если без дочки. Хотя приглашали.
Поэтому новое кружевное белье и в особенности полупрозрачный бюстгальтер на косточках сработали безотказно. И вскоре Софья уже стонала:
– Олег, ты потрясающий!
А потом был пирог с мамиными яблоками. И бутылка водки. Хотя всю ее выпить жена, естественно, не позволила.
– Тебе завтра на работу!
– Так зачем нам все-таки ребенок? – уточнил Олег, провожая тоскливым взглядом бутылку, которую жена уносила в какой-то свой тайник.
Софья, уже стоящая в дверях, резко обернулась.
– Когда убили Зуева, тебя не было дома! – зло сказала она. – Я соврала, что ты спал. Ты явился в доску пьяный, когда полиция уже уехала. Рубашка рваная, правая рука забинтована. Ты бы знал, что я пережила! Они же хотели и тебя допросить! Я велела Андрею молчать. А девочек допрашивать я не позволю. Пусть только посмеют! Все уверены, что ты был дома. Спал. Клара Семеновна вчера сказала мне, что полиция начала копать. Они ищут убийцу Зуева. У тебя есть алиби, Олег? Ты подрался? С кем? Почему ты был в крови?
Дивеев потрясенно молчал. Тот пятничный вечер Олег вообще не помнил. Как почти не помнил и предыдущие вечера пятниц. Он пил. Потому что было можно. Надо спросить на работе, где пил и с кем. В каком баре или в ресторане. Домой поехал на такси. Олег всегда так делал. А вот потом…
Домой он не пошел, потому что дома могли и не налить. Если жена сочтет, что Олежке уже хватит. Да и не хотелось ему к жене. Она может говорить только о детях. О том, что Андрей оканчивает школу и надо подумать о его дальнейшей судьбе. А у старшей уже есть мальчик, и вообще она ветреная, в отца.
Что Зуев сволочь и квартиру назло продаст каким-нибудь цыганам.
Что рано или поздно Софья ликвидирует это гнездо разврата на шестом этаже и разберется с Киряевым.
Что мама Олега тяжело болеет и с этим надо что-то делать. Возможно, забрать маму в Москву.