— А как же еще три?
Разве так можно?
— Тебе выплатят компенсацию и дадут пятидесятипроцентную скидку на следующее путешествие. Но сейчас тебе придется уйти домой. Завтра в полдень.
Его голос нечеловечески спокоен.
— Нет! Они обещали! Я подписала…
Я почти всхлипнула, мне казалось, земля уходит из-под ног, я не готова!
— Вера, не спорь, — спокойно и ровно сказал он, почти механически. — Так будет лучше.
— Я не согласна!
Он покачал головой.
— Это уже решено.
— Кем?!
— И мной в том числе, — сказал он. — Я так решил. Здесь небезопасно для тебя.
— Ты? — я хотела было возмутиться, но скорее испугалась за него. — Все так плохо, да?
Всегда можно найти, как прижать человека.
Он вздохнул, долго молчал, словно собираясь с силами. И как-то судорожно сглотнул…
— Мне еще нужно закончить дела, а ты… мешаешься под ногами.
Слова — словно пощечина. Я опешила.
Мешаюсь под ногами?
— Да ты… Ты!..
Он ведь это специально, он хочет обидеть меня. И я обижаюсь, конечно. Еще бы — нет! И хочется дать ему в морду… но…
Рой молчит. Смотрит мне в глаза и молчит. Все действительно так плохо?
— Что они сказали тебе? — говорю я.
— Это мое личное дело, Вера.
— Я хочу знать.
Наверно, я не имею на это право, но и он тоже хорош! Так нельзя! Мне уже больше не остаться в стороне и не закрыть глаза…
Я же вижу, что что-то произошло. Вижу, как ему плохо. И мне не все равно.
— Нет, — сухо говорит он.
И больше ничего.
— Они угрожали тебе, да? Ну, я же вижу, Рой!
— Это тебя не касается.
— Касается! Мне важно знать!
Совсем же ведь чужой человек, которого я едва знаю неделю. Ну, куда…
После всего, что с нами было…
Все так запуталось.
— Вера… — говорит он, злится, я вижу. — Ну, чего тебе надо, Вера? Скучно? У тебя отпуск, вот и отдыхай! Хочешь…
Запинается, поджимает губы.
И меня тоже разбирает злость, просто нереально! Если бы объяснил, сказал хоть чуть-чуть помягче, я бы сдалась, но тут… Накопилось за эту неделю.
— А если хочу? — спрашиваю я. — Мы ведь ходим по кругу, да? Это уже было. «Хочешь, я оттрахаю тебя так, что на ногах стоять не сможешь? Может, успокоишься». Так? Было? А если хочу? Вон, прямо в тех кустах? Сейчас? Сделай это, и я успокоюсь!
Я даже беру и начинаю расстегивать платье. Руки трясутся. Даже не понимаю, что на меня нашло, хочется убить его на месте. Хочется сделать хоть что-нибудь. Мне отчего-то кажется, что если я сдамся, если отступлю сейчас, то случится что-то непоправимое.
Он ловит, хватает за руки.
— Хватит, Вера, — говорит тихо.
— Хватит?! Я ведь здесь именно за этим! Забыл?! Чтобы веселиться и трахаться со всем подряд, а вовсе не затем, чтобы писать пачки заявлений, врать и выхаживать раненных волков или… или… — я запинаюсь, ничего не выходит, — драконов… И если уж так вышло, разве я…
Слезы. Слезы прорываются и льются ручьями. Если бы он до сих пор не держал меня, я бы убежала. Дергаюсь еще разок, не сильно, просто давая понять, что хочу, чтобы он отпустил меня.
Он не отпускает.
— Это важно для меня, Рой, — говорю совсем тихо. — Я не могу объяснить, но… важно. Я просто хочу помочь. Если хоть что-то в моих силах, я сделаю. Я уже влезла в это дело, и не боюсь. И очень-очень сильно переживаю за тебя. Очень сильно. Я… Просто так вышло.
Он все молча еще держит меня за плечи, не отпуская. Смотрит мне в глаза.
У меня ноги подгибаются.
И так невыносимо хочется отвернуться. Даже провалиться сквозь землю.
Потому, что я почти призналась… это ужасно. Если он сейчас скажет… Я просто умру…
— Вера… — он начинает и замолкает, словно собирается с духом. — Вера, пожалуйста… — отчаянье в его голосе. — Я очень прошу тебя, не спрашивай. Я не могу сейчас сказать тебе. Просто сделай, как я прошу. Иди домой. Завтра утром — иди домой. И не возвращайся. По крайней мере — сразу не возвращайся. Месяц, а лучше — год. Если все закончится хорошо, я сам найду тебя, обещаю… и все объясню. Я найду тебя, Вера. А пока, просто сделай, как я прошу. Хорошо?
— Я боюсь… — у меня дрожат губы и голос дрожит, — я очень боюсь за тебя.
— Вера… — чувствую, как он подается вперед, пытаясь обнять меня, и почти мгновенно отстраняется, почти на вытянутую руку, заглядывает мне в лицо. — Ты уйдешь и не вернешься, Вера. Обещаешь мне?
Я киваю. Что еще остается. Уйду и не вернусь. Разве можно насильно лезть туда, где ты не нужна и тебя не хотят.
Собираю последние силы.
— Обещаю, — говорю я. — Уйду.
Он отпускает.
Я отворачиваюсь, иду прочь. К краю скалы. Хочу побыть одной, посидеть. Подальше…
У меня больше нет сил. Совсем. И такая пустота.
И даже слез нет.
— Вера!
Кит. Я оборачиваюсь.
Он подбегает ко мне, в его руках летная куртка и шлем.
— Вера, а помните, вы хотели полетать на Сполохе? Помните? Хотите, я покатаю вас сейчас? Закат с высоты невероятно красив! И вечерний город! Полетаем?
Он улыбается, и в его улыбке столько смущения и сочувствия разом, столько искреннего желания помочь, что я не могу отказаться. Полетать в облаках! Когда еще? Может быть, такой возможности больше не будет.
Кит протягивает мне руку, помогая подняться.
И помогает надеть куртку.
— И перчатки наденьте. Там, наверху, холодно, у вас руки замерзнут.
И Рой больше не станет их греть…
Боже ты мой… ну почему все так вышло.
— Хотите, можно на Чернушке, — говорит Кит. — Но на Сполохе лучше, если вы не боитесь.
— Не боюсь, — говорю я.
А потом мы летим.
30. Ночь
Город мерцает огнями там внизу. Словно мечта. Сказочный.
Захватывает дух.
И когда Сполох несется, со свистом разрезая небо, я визжу во весь голос от ужаса и счастья разом. Конечно, под седлом он не выделывает такие виражи, как летая свободно с Китом, но все равно. Он рвется вперед. Он быстр. Горяч. И небо — его стихия.
Ветер в лицо, и отчаянно колотится сердце.
Рой ждал нас на скале.
Он подхватил меня на руки сразу, из седла, оттащил в сторону… просто куда-то в сторону, даже не под навес отдыхать, как в первый раз. Остановился, не отпуская, как-то чуть судорожно прижимая меня к себе. Словно, пока я летала там, что-то случилось. Немного тревожно даже.
— Рой, что случилось?
— Ничего, — сказал он и прижал еще крепче.
— Рой…
Он молча уткнулся носом в мои волосы. Его дыхание сбивалось. Было странно и даже чуть-чуть неловко.
— Ты чего? — спросила я. Не понимая… — Может быть, ты меня отпустишь?
— Не отпущу, — тихо сказал он. И словно смутился. — То есть, отпущу, конечно, ты вернешься домой, но все равно…
— Рой, ты с ума сошел? Поставь меня на ноги, — это было немного смешно, и так… до слез… — Ты тут напился, что ли, без меня? Что происходит?
— Нет… Сейчас поставлю, — сказал он.
Но так и не поставил. Он стоял, спиной к лагерю, недалеко от края скалы, и где-то там, внизу, мерцал бесчисленными огнями Сан-Челесте.
Не отпустит.
Я плюнула на все и просто расслабилась, сама прижалась к нему, положив голову ему на плечо, обняв за шею. Так странно и так хорошо.
— Знаешь, — шепнул он мне на ухо, — когда ты улетела, я просто представил, что завтра ты вернешься домой, и я больше тебя никогда не увижу. Испугался…
Его подбородок у моей щеки… шершавый. Не колючий, а просто… смешно. Его дыхание мне в ухо.
Я зажмурилась на мгновение.
Надо, наверно, что-то сказать? Обязательно надо. Но я не умею, не знаю что. Пашка всегда говорил, что я какая-то ненормальная женщина, ничего не умею… ни сказать ничего не могу, ни приласкать, все делаю не так. Вдруг испугалась, что Рой совсем скоро тоже поймет, что я такая… Вот Ленка бы нашла стопятьсот красивых нужных слов. А я только зажмурилась и уткнулась носом ему в шею.
Почувствовала, как он улыбается.
— Моя маленькая девочка… — шепнул он.
«Моя».
— Я не девочка…
На мгновение испугалась, что он тоже не видит разницы между мной и Пиной, как Марко. То есть видит, но до конца не осознает.
— Да брось… ты, как минимум, вдвое моложе меня, — он усмехнулся. — Очень храбрая девочка.
И потом все же поставил меня на ноги, очень осторожно, но все равно не отпустил, обнимая и прижимая к себе.
Заглядывая в глаза.
Сам словно мальчишка. У Кита был совсем такой же взгляд, где радость и смущение сразу. Нет, не такой же, сейчас у Роя и радость, и смущение намного сильнее и ярче. Невозможно поверить. А ведь еще недавно Рой казался совершенно непробиваемой скалой, и никаких эмоций.
— Пойдем, погуляем по городу? — сказал он. — Сегодня Ночь Огней, предпоследняя ночь Карнавала, невероятно красиво. А то совсем не увидишь ничего. Ночью нас никто не тронет, я договорился. По крайней мере, до рассвета точно… Пойдем?
— До рассвета? А потом?
Вдруг стало немного страшно. О чем он там договорился?
— Не бойся, Вера, все будет хорошо. Мне еще никогда так отчаянно не хотелось выжить и выбраться из этой истории окончательно. Чтобы снова тебя увидеть. По-настоящему. Не волнуйся, я справлюсь. И Нэйт должен успеть. Главное, помнить о времени.
«Отчаянно хотелось выжить»… То есть, может и не выйдет? Как все обернется?
Рой улыбнулся, показал часы на запястье, рядом с красным браслетом Гильдии. Обычные такие электронные часы, «22.48» — показывают.
— Откуда у тебя?
— Часы? Давно. Полезно бывает в работе. Пойдем? В двенадцать начнутся фейерверки, можно успеть.
Как можно отказать ему?
— Пойдем, — согласилась я. — Только куртку оставим, да? Я отдам Патрику.
Он кивнул. Принялся расстегивать на мне куртку. Черт… мне показалось, он и платье сейчас с меня снимет, так… Нет, платье он, конечно, оставил. Его пальцы легко скользнули по моим плечам, по спине.
Я стянула перчатки, и он сразу взял меня за руку. Чтобы не сбежала?