? Он что-то обещал вам?
Насмешка. Она точно знала, что не обещал.
Сказать, что Рой любит меня? Это будет выглядеть жалко.
Все это не правда.
— Вы думаете, что все еще нужны ему? — сказала я. — Спустя столько лет?
Очень пыталась смотреть ей в глаза.
И в ее глазах — усмешка.
— Нужна, — сказала она спокойно. — Вы разве не знаете, что оборотни могут любить только один раз в жизни? Привязываются только один раз. Он может провести с вами ночь, или с кем-то еще, может говорить много красивых слов. Красивые слова он говорить умеет, нас всех учили этому с детства. Мы одного круга. Вы — нет. И меня он все равно не забудет, это навсегда. Даже моя смерть ничего не изменит. Он не сможет полюбить второй раз, вам полюбить не сможет. Вам лучше вернуться домой.
Она смотрела на меня свысока. Говорила все это… Она верила в то, что говорила.
Может быть, все действительно так? И стоило им встретиться снова…
Что я знаю о нем?
Я не верю.
— Что вы можете дать ему? — говорила Найоми. — Только посмотрите на себя. Да, вы, возможно, моложе, но вы тоже не девочка. Не красавица. У вас ужасный нос и кривые ноги. Стог сена на голове, вместо волос. Вы, наверняка, не умеете вести себя в обществе… откуда вам. А когда Харольд вернется домой, что ему делать? Стесняться показаться с вами в приличных местах? Это здесь, в этой дыре, можно порезвиться, предаться плотским утехам, в память о прожитых вольных годах. Но не тащить же вас с собой? Подумайте сами.
Она говорила все это.
Я молчала.
Поначалу, я еще хотела возразить, но возражать было нечего.
Нет…
— Может быть, лучше все закончить сейчас? — сказала Найоми, ее голос стал мягче, такой вкрадчивый. — Зачем лишний раз причинять боль… Я прекрасно понимаю вас. Понимаю, как женщины влюбляются в таких мужчин, как Харольд. В него нельзя не влюбиться. Но это иллюзия. Возможно, его влекло к вам, когда вы были в теле той молоденькой девочки. Но настоящая вы — ему не нужны. Подумайте… Он не скажет вам этого прямо, но будет страдать. И вы тоже будете. Зачем это вам?
Зачем?
Я понимала, зачем она говорит все это, понимала, что все это ложь, но…
Это то, что я сама говорила себе постоянно. Ничего не выйдет. Настоящая я — никому не нужна. Рою не нужна. Если он не прогонит меня, то только из жалости.
«Вера, ну посмотри на себе я зеркало!»
Было очень больно.
Я уйду сейчас. Я не в силах слушать это.
Нет, из этого мира домой я уйду только после того, как поговорю с ним. Я хочу услышать это от него. В глаза. Я верю, что он будет достаточно честен со мной… Даже если он соврет мне, я почувствую, ему плохо удается врать.
Сбежать сейчас будет неправильно.
Найоми говорила еще много всего, но я почти не слушала. Это было не важно.
Да, она говорила все это только для того, чтобы я сдалась. Чтобы я повернулась и ушла, и больше никогда не появлялась в жизни Роя. Хотела меня убедить. Я бы даже могла поверить в ее искренность, если бы знала… Но, предав один раз…
Умом я понимала, что все эти слова ничего не стоят. Но сердце ныло.
Потом я просто повернулась и ушла.
Я буду ждать.
Когда Рою станет лучше, я увижу его.
Город пустой и тихий, ветер гонит по улицам пыль… Все закончилось. Праздник закончился. Карнавал. Пора снимать маски. Жизнь возвращается в привычное русло…
У меня там где-то номер в гостинице. Пойти?
Так невыносимо хотелось все бросить, и сбежать домой.
Только море шумит.
И даже день подходит к концу.
36. И утро
Я бродила по городу весь вечер и почти всю ночь. Словно призрак.
Не находила себе места. Не понимала, что мне делать и куда идти. В гостиницу? Я сойду с ума в четырех стенах. Пока двигаешься — немного легче, словно у тебя есть цель, словно есть смысл…
Закат догорел и погас, в окнах зажглись огни.
Ноги болели от долгой ходьбы и хотелось есть. Но я смотрела на все эти кафе… Не хочу сидеть там одна, в толпе чужих людей. Не сейчас. Попила воды в небольшом уличном фонтанчике, купила пару пирожков с курицей. Села на лестнице, между домов, ведущей к морю… прислонилась к стене головой. Люди ходили мимо…
Опустошенность накатывала, даже не знаю почему. Я пыталась понять, что делать дальше, но не могла найти опоры. В чем я уверена? Как должна поступить?
Я прибежала сюда — потому что не могла иначе. Хотела знать, что с Роем все хорошо, что он жив… хотела увидеть его.
Он жив. И что теперь?
Моя жизнь слишком изменилась.
Я, кажется, и заснула так, на ступеньках, размазывая слезы отчаянья по лицу.
Проснулась от ощущения чьего-то присутствия.
— Вера… — шепотом позвал он.
Я дернулась, открыла глаза и чуть было не завизжала, потому что в первый момент не поняла… Да я даже не сразу поняла, где нахожусь, не то что узнать… Рядом со мной, на ступеньках, сидел громадный мужик совершенно дикого вида. Волосы торчали в стороны неравномерными клоками, густая борода топорщилась, рубашка, явно с чужого плеча, с горем пополам, застегивалась на нижние пуговицы и совершенно трещала по швам в груди. Лицо красными пятнами, и на лбу блестят капельки пота. И совершенно дурацкая счастливая улыбка.
— Рой? — всхлипнула я, еще не веря.
Он выдохнул с таким невероятным облегчением, словно гора с плеч, сгреб меня в охапку. Его сердце колотилось бешено.
— Вера, ну что ж ты творишь? Я весь город обегал! — в его голосе и тени упрека, только радость. — Разве так можно?
Мне показалось — я сплю, все это неправда.
Все еще сидела так напряженно.
— Рой…
Не верила. Слезы из глаз, и удержать их я не могла.
— Я испугался, что ты сбежишь домой… — говорил он, прижимаясь своей лохматой щекой к моей щеке, к шее — страшно щекотно, обнимая меня. — Что она наговорила тебе? Не слушай, Вера. Я был в Гильдии, был в гостинице, которую для тебя забронировали, в траттории, на пляже, где только не был. Ну, ладно бы ты сбежала. Там, в твоем мире, я бы тебя все равно нашел. А вдруг что случилось? И что мне делать тогда? Не ходи никуда одна, я тебя больше не отпущу.
— А как же твоя жена? — вышло страшно обиженно.
Он чуть отстранился, удивленно, хмурясь, глядя мне в глаза.
— Вера… Ну, какая она мне жена? Найоми? Я семнадцать лет назад подписал ей согласие на развод. Она все это время была женой Уила. Ну, как?.. Что за глупости?
— Она сказала мне…
— Ты мне не веришь? Копии всех документов есть в курии Сант-Адриано в Илое, мы ведь все равно туда поедем, я возьму для тебя, и ты посмотришь сама.
— Я тебе верю.
— Я все равно возьму, нам понадобится для регистрации брака. Вера, мне никто кроме тебя не нужен. Правда.
Как я могла не верить ему?
Но вдруг испугалась. Брака? Он… Это ведь… Предложение так ведь не делают? Он о чем-то другом? Он говорит о чем-то, что подразумевается само собой.
До дрожи. Почти до истерики, и так столько нервов…
Я боюсь неоправданных, глупых, пустых надежд.
В его глазах — голубое утреннее небо. И любовь.
— У тебя такая борода отросла, — сказала я, боясь, что вот-вот разрыдаюсь окончательно.
Он словно только сейчас вспомнил, усмехнулся, почесал подбородок, потом кое-как попытался пригладить волосы на макушке. Так смешно смутился.
— Страшно выгляжу, да? Я пока и сам не видел. Страшно? Да знаешь, когда регенерация включается на полную, волосы растут просто невероятно, ничего не сделать. Не успел побриться. Я только проснулся и понял, что ты приходила, но ушла… Я бы успел тебя догнать сразу, но они не хотели меня выпускать. Пришлось лезть в окно. Но ты уже куда-то делась. И одежда эта — Кита, еле налезла… а его ботинки мне малы… — он вытянул ногу, шевеля пальцами, показывая, что босиком. — А на голове мне Уил все волосы спалил, но уже отрастают… мы подрались с ним, ты не слышала? Вера… а вот ты ужасно красивая. Я тебя как-то так и представлял.
Я?
Боже ты мой! До меня только сейчас дошло! Все это так внезапно! У меня не было времени осознать, спросонья. Я не ожидала…
Он ведь первый раз меня видит! Что если… Дернулась в сторону, чуть не вскрикнула, очень глупо попыталась лицо руками закрыть, словно еще можно было спрятаться.
— Вера, ну что ты? — он осторожно мои руки отвел. — Ты очень красивая. Очень настоящая. Я уже давно сижу, смотрю на тебя. Ты мне очень нравишься, вот именно такая.
Потянулся, осторожно поцеловал меня в одну щеку, потом в другую, в лоб, в нос, потом губы. И так рывком, судорожно, прижал меня к себе, затащил к себе на колени.
— Ты мне очень нравишься, — выдохнул в ухо. — Прямо вся-вся. Честно.
Очень честно. Как можно сомневаться в нем?
Я плакала.
— Ну, что ты? — он успокаивал, гладил меня по спине. — Все хорошо. Теперь все будет хорошо.
— Как же ты меня узнал?
Это казалось невероятно.
— Сложно сказать. Почувствовал, — он усмехнулся. — На самом деле, сразу видно, что ты не местная, лицо другое, волосы другие. Белая совсем, хотя тут под солнцем невозможно не загореть. Значит, здесь недавно. Браслет Гильдии на руке… Давай, кстати, браслет.
Он взял меня за руку, нажал, и браслет открылся. Рой взял его, размахнулся и бросил, что есть силы, куда-то вниз. У него с Гильдией свои счеты? Я не стала сопротивляться.
— Я увидел, что ты спишь тут, с недоеденными пирожками, — он говорил, и улыбался все шире, все довольнее. — Сел рядом… Немного страшно было, вдруг я ошибся, буду приставать тут непонятно к кому, напугаю еще. А потом… ты так смешно бурчишь во сне. День тяжелый, да? Я уже слышал, когда ты спала у меня на руках, еще тогда… И сейчас снова. Ну, нельзя было не узнать. Так: «бубу-бубубу».
Он попытался изобразить, засмеялся.
Я обхватила его за шею, прижалась. Было в этом что-то простое и невероятно важное.
— Как же я мог тебя не узнать? — сказал он. — Я тебя так долго искал. Я знаю тебя лучше, чем тебе кажется.