«На наших уроках мы будем учиться думать, как ученые, – сказал он классу на первом занятии. – Мы оставим родителей и друзей в стороне и научимся делать взвешенный выбор, не думая о том бремени, которое родные норовят взвалить на ваши плечи. Кстати, если кому-то из вас сегодня утром было нечего есть, учтите, в моем столе лежат энергетические батончики. Берите, не стесняйтесь. Нет ничего постыдного в том, что вы голодны».
Центральное место на занятиях мистера Эдвардса занимала система принятия решений, известная под названием «процесс инженерного проектирования»[331]. В рамках этой системы ученики должны были определить дилемму, собрать необходимые данные, провести мозговой штурм возможных решений, обсудить альтернативные подходы, после чего провести многократные эксперименты. «Процесс инженерного проектирования представляет собой серию шагов, которым следуют инженеры, пытаясь решить некую задачу или разработать решение чего-либо; это методический подход к решению проблем», – объясняло одно из пособий[332]. В основе процесса инженерного проектирования лежала следующая концепция: многие задачи, которые поначалу кажутся сверхтрудными, могут быть разбиты на более мелкие фрагменты; потенциальные решения проверяют снова и снова, пока не сделают окончательный вывод. От учеников требовалось четко определить проблему, которую они хотели решить, провести исследования, сформулировать ряд потенциальных решений, после чего провести испытания и измерить результаты. Данную процедуру надлежало повторять до тех пор, пока не будет найден ответ. Фактически, данный подход предполагал упрощение проблемы с тем, чтобы она вписалась в мысленные папки.
Первое большое задание, которое получил класс, касалось конструирования электромобиля. Несколько недель ученики мистера Эдварда, разбившись на команды, работали со схемами, подробно описывающими каждый этап процесса инженерного проектирования. Разумеется, в классе было мало рабочих материалов. Ничего страшного, сказал мистер Эдвардс. Смысл упражнения заключался в том, чтобы научиться выжимать информацию из окружающей среды, какой бы она ни была. Вскоре ученики уже ходили по автосалонам, наведывались в механические мастерские и выуживали алюминиевые банки из мусорных контейнеров, чтобы собрать устройство для проверки аккумуляторов. Инструкцию они нашли в интернете. «Моя главная обязанность заключалась в том, чтобы научить их вовремя останавливаться, – сказал Деон Эдвардс. – Эти дети решают проблемы весь день напролет. У кого-то нет отца или матери, у кого-то – бойфренд, который распускает руки, у кого-то – одноклассники-наркоманы. Что бы ни происходило в их жизни, они должны принимать решения быстро. Я просто хочу показать им, что, если у тебя есть система, ты можешь позволить себе сбавить обороты и немножко подумать».
В середине семестра, после того как класс закончил работу над электромобилем и перешел к проектированию автомата для сортировки стеклянных шариков, у 21-летней сестры Делии родился ребенок. Папаша куда-то сгинул, и сестра, совершенно измучившись, умоляла Делию приглядывать за младенцем после обеда. Ну разве могла Делия отказать? Правильное решение, заявил отец, очевидно. Это же семья!
Придя на занятие к мистеру Эдвардсу, Делия вытащила из папки инженерную блок-схему и вместе со своей группой подвергла стоящую перед ней дилемму привычной процедуре. Если она согласится сидеть с малышом, что произойдет? Поскольку одним из первых шагов в инженерном проектировании был сбор данных, Делия составила список событий, которые в данном случае казались наиболее уместными. Несколько лет назад одна из сестер стала ходить после школы на работу. Семья быстро к этому привыкла и рассчитывала на ее зарплату. Для сестры это означало, что бросить работу ей теперь никто не даст, а значит, о колледже нечего и думать. Делия подозревала, что, согласись она нянчить малыша, нечто подобное случится и с ней. Это во-первых.
Затем Делия прикинула, как будет выглядеть ее расписание. Школа с 8.30 до 15.30. Малыш с 15.30 до 19.30. Домашнее задание с 19.30 до 22.00. Естественно, просидев с племянником четыре часа, она так устанет, что в конечном итоге все закончится плачевно: вместо того чтобы делать математику или готовиться к очередному тесту, она будет тупо смотреть в телевизор. Это во-вторых.
Группа Делии разбила ее дилемму на мелкие фрагменты, обсудила возможные решения и даже разыграла диалоги, которые могут состояться у нее с отцом и сестрой. Тем временем остальная часть класса обдумывала, как отделить цветные шарики от прозрачных. Наконец заключение было готово: сидение с ребенком на первый взгляд не такая уж большая жертва, однако факты показывали, что это далеко не так. Делия записала все шаги, через которые она прошла, и показала этот листочек папе. Нет, она не сможет этого сделать, сказала девочка.
Как утверждают психологи, такой способ принятия решений крайне важен, в особенности для молодых людей: во-первых, он значимо облегчает процесс обучения на собственном опыте, а во-вторых, предполагает рассмотрение доступных вариантов с различных позиций. По сути, это одна из форм нарушения когнитивной беглости, которая позволяет нам не только объективнее оценивать собственную жизнь, но и сглаживать эмоции и предубеждения, мешающие извлекать надлежащие уроки из прошлого. Аниматоры «Холодного сердца», например, черпали вдохновение из личных переживаний. Однако наше прошлое таит в себе не только материал для творчества. Прошлое – это кладезь данных. Все мы обладаем врожденной склонностью игнорировать информацию, содержащуюся в предыдущих решениях. Мы забываем, что всякий раз, когда мы делаем выбор, мы экспериментируем, а значит, провели уже тысячи таких экспериментов. К сожалению, зачастую люди просто не в состоянии абстрагироваться от собственного опыта, а потому не понимают, как разбить эти данные на мелкие фрагменты.
Такие системы, как процесс инженерного проектирования, – которые побуждают нас активно искать данные и коллективно обсуждать потенциальные решения, делать различные типы выводов и проверять всевозможные идеи, – помогают нам исключить когнитивную беглость, заставляя взглянуть на прошлое под другим углом. Новые рамки устраняют склонность нашего мозга к двоичному выбору – помочь сестре или бросить семью в беде? – и вынуждают переформулировать решения по-новому.
Одно из важнейших исследований эффективности определенных рамок для принятия решений – так называемых фреймов – было опубликовано в 1984 году. Исследователь из Северо-Западного университета попросил группу участников перечислить доводы в пользу покупки видеомагнитофона, основываясь только на собственном опыте[333]. Добровольцы назвали десятки причин для такой покупки. Одни говорили, что видеомагнитофон – это отличное развлечение. Другие рассматривали его как инвестицию в образование. Третьи видели в нем способ проводить больше времени с семьей. Затем тех же людей попросили привести аргументы против покупки видеомагнитофона. Это им не удалось: подавляющее большинство заявили, что все-таки купят его в самое ближайшее время.
Набрав новую группу добровольцев, исследователь попросил их составить список доводов, почему покупать видеомагнитофон не следует. Нет проблем, ответили они. Одни сказали, что телевизор отвлекает их от семьи. Другие утверждали, что фильмы бездумные и смотреть их нечего. Когда тех же самых людей попросили перечислить доводы в пользу покупки видеомагнитофона, они ничего не придумали и сообщили, что вряд ли когда-нибудь его купят.
Больше всего ученого интересовали усилия, которые прилагала каждая группа, стараясь принять противоположную точку зрения. С демографической точки зрения обе группы были одинаковые, а значит, они должны были одинаково отнестись к покупке видеомагнитофона. Во всяком случае, и та, и другая должны были генерировать равное количество причин его купить или не купить. Этого не произошло. Стоило участникам ухватиться за некие рамки – это инвестиция в образование или это помеха для общения с семьей, – как они уже не могли представить выбор иначе. Видеомагнитофон являлся либо инструментом для обучения, либо отвлекающим фактором, в зависимости от того, как был сформулирован вопрос[334]. Аналогичные результаты были обнаружены в десятках других экспериментов, участники которых принимали самые разнообразные решения, начиная от выбора эвтаназии и заканчивая покупкой автомобиля. Вывод был один: после установления определенных рамок отказаться от этого контекста практически невозможно[335].
Единственный выход – заставить себя взглянуть на проблему под другим ракурсом. Как мы помним, Делия применила к стоящей перед ней дилемме схемы мистера Эдвардса. Привнесенный ими элемент прерывности исключил когнитивную беглость, а заодно и помог устранить рамки, выбранные изначально. Когда она пришла домой и объяснила свою логику отцу и он увидел проблему по-новому. Она не могла ухаживать за племянником, сказала ему Делия, потому что по вторникам и четвергам должна посещать занятия в клубе робототехники, которые идут до 6 часов вечера. Этот клуб – ее билет в колледж. В другие дни недели ей нужно ходить в библиотеку, потому что делать домашнюю работу в шуме и бардаке, который царит у них дома, просто нереально. Другими словами, Делия переформулировала выбор, противопоставив сиюминутной помощи успехи в школе и более значимую поддержку, но позже. Отец согласился. Они найдут другую няню. Делии нужно учиться.
«Наш мозг стремится к простым рамкам так же, как и к бинарным решениям, – объяснил мне Эрик Джонсон, психолог из Колумбийского университета. – Вот почему, размышляя о расставании с другом или подругой, подростки ставят вопрос: „Я люблю его/ее или нет?“, а не: „Я хочу отношений или хочу поступить в колледж?“ Вот почему, покупая автомобиль, вы думаете: „Я хочу стеклоподъемники или GPS?“, хотя в первую очередь следовало бы спросить себя: „А я уверен, что могу позволить себе эту машину?“»