33.
Однако перепись 2000 года в Бразилии выявила всего 128 тысяч человек, которые назвали себя приверженцами кандомбле, и 387 тысяч человек, признавшихся, что исповедуют религию умбанда34. Как же увязать эти скромные цифры со сведениями из книг, в которых как само собой разумеющееся говорится о десятках миллионов приверженцев обеих религий – и кандомбле, и умбанды? Возможно, результаты переписи отражают численность тех, кто придерживается афро-бразильских традиций, не смешивая их с католическими, в то время как более высокие оценки относятся к сторонникам нескольких религий – к тем, кто, числясь в списках католиков, тем не менее посещает празднования в честь ори-ша, советуется с предсказателями и «делает эбо» (жертвоприношения).
Хорошо еще, что существуют достаточно достоверные сведения об установленных масштабах распространения кандомбле, – самой ранней, определенно африканской и, несмотря на данные переписи, наиболее популярной из религий Бразилии, производных от йоруба. Эти данные относятся в первую очередь к северо-восточному штату Баия, где поклонение ориша занимает по крайней мере такие же позиции, как католичество, а может, и превосходит последнее. Столицу этого штата Салвадор прозвали «черным Римом» ввиду численности афро-бразильского населения и его католической набожности. Говорят, что в городе 365 церквей, по одной на каждый день года. Сравнение выглядит внушительно, тем не менее цифра скорее всего завышена. Так или иначе, terreiros (общины) сторонников кандомбле по численности значительно перевешивают католические приходы. Во всем штате общее количество terreiros стремительно выросло: с 67 в 40-х годах ХХ века до 480 в 60-х и 1854 в 1989 году35. Сегодня их гораздо больше двух тысяч, причем далеко не все они ведут ограниченную деятельность. В сущности, некоторые напоминают евангелические мегацеркви. Поселение Але Асе Опу Афонжу, основанное в 1910 году и перешедшее в начале ХХ века под управление харизматичной Май Стеллы Ошусси, располагало «школой, детским садом, мастерской, лечебницей и музеем, занимающими территорию площадью много акров»36. Это поселение привлекало не только неимущих, образ которых зачастую ассоциируется с афро-бразильскими религиями, но и видных, преуспевающих лидеров в области политики, бизнеса, искусства и образования.
В печати чаще всего упоминается такая цифра, как сто миллионов приверженцев йоруба во всем мире, но численность тех, кто действительно исповедует эту религию – людей, обращающихся за помощью к ориша тем или иным способом, – скорее всего выражается восьми-, а не девятизначным числом. Если Олупона и Рей правы, значит, в Западной Африке таких приверженцев 25 миллионов, и следовательно, религия йоруба занимает положение самой широко распространенной религиозной традиции на этом континенте после ислама и христианства. Бразилия, общая численность населения которой в 2009 году составила 187 миллионов человек, служит домом по меньшей мере еще 10–25 миллионам приверженцев йоруба; Куба с населением 11 миллионов – как минимум двум-трем миллионам, и наконец, в США религию йоруба исповедуют несколько тысяч человек. Даже по этим приблизительным подсчетам видно, что количество сторонников религии йоруба превосходит количество иудеев, сикхов, джайнистов и зороастрийцев, следовательно, йоруба одной только численностью приверженцев обеспечивает себе место в первой шестерке мировых религий37.
Но величие религии йоруба заключается не только в количестве приверженцев и географическом распространении. Это величие придано ей древностью и монументальностью. В древней Африке йоруба, создававшие поселения, подчиняющиеся правителю (оба), который также считался религиозным лидером, занимали положение одной из самых урбанизированных народностей. К IX веку н. э. их священный город Ифе (Иле-Ифе) был процветающей столицей, за последующие несколько веков художники йоруба создали немало предметов искусства из терракоты и бронзы – согласно Томпсону, эти изделия изумили Запад. На пути к современности культура йоруба пострадала от сочетания внутренних и внешних влияний, в том числе иностранных миссионеров, колониализма, гражданской войны. Однако йоруба остаются, по словам Томпсона, «создателями одной из первых мировых культур»38. И я бы добавил, одной из первых религий. Если Библия служила источником вдохновения для Баха, Эль Греко и Тони Моррисон, то предания об ориша на протяжении веков управляли руками и душой танцоров, певцов, писателей, художников и поэтов не только в Западной Африке, но и за ее пределами, в том числе самой Моррисон, чей роман 1998 года «Рай» (Paradise) повествует о жрице кандомбле и богине, напоминающей водяную ориша Йеманджа (Йемойя в Йорубаленде).
Май Стелла, Ойотунджи и африканизация
Безусловно, не всех радует распространение религиозного импульса йоруба в Новом Свете. Многие евангелические христиане и протестанты осуждают поклонение ориша как черную магию, колдовство, почитание демонов. Немало католических священников воспринимают сантерию и кандомбле как незаконных отпрысков истинной веры. Один юрист, который пытался добиться закрытия центра сантерии в Майами, назвал эту религию «сектой каннибалов, подобием вуду, притягивающим отбросы общества»39.
Некоторые приверженцы йоруба сами считают сантерию и кандомбле незаконными порождениями своей религии. Но вместо того, чтобы попытаться очистить свои традиции от африканских суеверий, они стараются искоренить в них элементы католичества. Подобно пуританам в Англии и Новой Англии XVII века, эти реформаторы стремятся выйти из-под влияния католичества. Но вместо того, чтобы обратиться за примерами к Библии и ранним христианским течениям, они стараются восстановить в первозданном виде традиции древних государств йоруба.
В Бразилии популярная и влиятельная служительница веры из Баии Май Стелла призывала всех сторонников кандомбле отказаться от католических святых как маскировки и поклоняться африканским ориша открыто, без чувства вины, угрызений совести и страха. Необходимость в католичестве уже отпала, кандомбле уже не запрещают, объясняла Стелла, поэтому «от святых надо избавиться, как от маски после карнавала»40.
Еще одна попытка вернуть поклонение ориша «обратно в Африку» – африканская деревня Ойотунджи, основанная с целью воссоздания облика доколониального государства йоруба на современном Юге Америки. Расположенная вблизи Шелдона в сельской местности округа Бофорт, Южная Каролина, деревня носит название, означающее «Ойо поднимается вновь»; она была основана в 1970 году, однако ее историю можно проследить до Нью-Йорка и 50-х годов ХХ века. Ее основатель, его королевское величество Эфунтола Осейджеман Аделабу Адефунми (урожденный Уолтер Кинг, 1928–2005), в 1956 году учредил Орден потомственных жрецов Дамбалла Хведо, а в 1959 году – храм Шанго, в дальнейшем переименованный в храм Йоруба: и то, и другое стало прибежищем для афроамериканцев, стремившихся носить африканскую одежду, называться африканскими именами и вести африканский образ жизни.
Адефунми, воспитанный в духе учений и организаций одного из первых чернокожих борцов за национальное освобождение Маркуса Гарви, сталкивался с различными формами африканской религии, в молодости побывав в Египте и Гаити. В 1959 году на Кубе он был посвящен в сан жреца Обатала религии сантерия. Однако его сообщество придерживалось принципа «назад, в Африку» и поставило перед собой цель очиститься от влияний Нового Света. Для этого в 1972 году Адефунми принял сан жреца ифа в Нигерии. Во время следующей поездки в Нигерию в 1981 году его короновали в Ифе как оба. Несмотря на все старания сорвать с обычаев йоруба в Новом Свете католические (и протестантские) маски, в Ойотунджи по-прежнему ощущается влияние сантерии. Однако на территории общины, занимающей площадь двадцать семь акров, женщины еще в начале ХХ века получили право быть жрицами ифа, которое в Гаване и ее окрестностях остается для них недосягаемым.
Жизнь в Ойотунджи многие считали непростой в финансовом и культурном отношении, в итоге численность населения заметно менялась. В начале 70-х годов ХХ века она достигла пика и составила двести человек, а в первое десятилетие XXI века снизилась до нескольких десятков человек41. Жителей деревни, в личной и общественной жизни полагающихся на гадание ифа, со времен смерти Адефунми в 2005 году возглавляет его сын, ныне известный под именем Оба Адефунми II.
Попытки африканизации, предпринятые Стеллой и обоими Адефунми, спровоцировали любопытные споры. Переводя стрелки на тех, кто стремился избавить сантерию от влияния католичества, некоторые santeros и santeras (как называют себя приверженцы этой религии) убеждены, что на Кубе в настоящее время религия йоруба существует в более чистом виде, чем в Западной Африке, поскольку на родине в культуру йоруба слишком глубоко проник ислам.
Деси Арнас и DC Comics
Большинство европейцев и американцев почти ничего не знают о религии йоруба, однако на протяжении жизни последнего поколения религиозные традиции йоруба постепенно привлекали к себе все больше внимания международной общественности. В 50-х годах ХХ века кубино-американский актер и музыкант Деси Арнас неоднократно пел об ориша Бабалуайе в телесериале «Я люблю Люси» (I Love Lucy), а после Кубинской революции 1959 года сотни тысяч беженцев с Кубы, в том числе множество приверженцев сантерии, хлынули в США. С конца 1960-х годов представители нигерийского афробита музыканты Фела Амкулапо Кути и Кинг Санни Аде гастролировали по Западу, творчески преобразуя эстетику йоруба в выражения, понятные поклонникам рок– и поп-музыки. Популярный бразильский фильм «Дона Флор и ее два мужа» (1976) способствовал распространению сведений о кандомбле (в нем ориша приходят на помощь скорбящей жене, которую играет Сония Брага) и в португалоязычном мире, и среди миллионов зрителей Европы и США, посмотревших фильм с субтитрами. Борьба негритянского населения за национальное освобождение спровоцировала поиск африканских корней, и на этой волне появился роман Алекса Хейли «Корни» (1976), а за ним – двенадцатичасовой телесериал. В 1980 году из гавани Мариэля на Кубе в США было вывезено более ста тысяч кубинцев, в итоге позиции сантерии в США укрепились, сама религия стала более заметной. В 1990 году издательство