— И вы, конечно, перевели «еврики»! — не сдержался Комбат.
— Владлен Львович из городского фонда выделил, сказал, что Сочи может себе позволить такую сумму.
— Давно? — Илья вскочил из-за стола, готовый бежать на главпочтамт.
— Часов пять назад, — растерялась Тамара. Она поняла, что в загадочной истории с местными горными монстрами есть подробности, о которых она ничего не знает. А скромные криптозоологи, наоборот, знают чуть больше, чем делают вид…
Спустя десять секунд после удивительной догадки хорошенькая женщина перестала чувствовать себя гвоздем программы. Ее брат, отвернувшись и прикрыв рот рукой, по телефону ставил задачу кому-то из подчиненных узнать, получен ли перевод на имя Дударенко и кто был получателем. Запрашивал доставить по назначенному адресу копию квитанции о получении. Великаны негромко совещались между собой о том, что нужно найти следопыта-вымогателя. При этом они не выпускали из поля зрения известных городских скандалистов, непонятно каким ветром занесенных в обычное городское кафе.
Глава 21
Иван понимал, что замести следы еще можно. Светлана курирует какие-то приюты. С ближайшей инспекцией законной женушке придется взять его с собой. Если Петя не погиб и не украден — он окажется там. Вот только что с ним делать, если он найдется?
С Аленой сложнее — ясно, что без специалистов и серьезного лечения ей не выпутаться. И та же дилемма: допустим, выздоровела она, вновь стала трепетной, открытой, неравнодушной. Про сына вспомнила. Как с ней такой поступать? На что она, выздоровевшая, решится? Если в прокуратуру обратится — могут и прислушаться к интересному заявлению. Лучше ей, раз уж впала в анабиоз, в нем и оставаться.
Иван привык вершить чужие судьбы, не задумываясь о том, что они равноценны его собственной и чужая боль ничуть не слабее его ощущений, а проблемы не стоят дешевле, если принять за валюту условное количество потраченных эмоций. Он захотел женщину — и взял ее, как куклу с витрины. Теперь кукла испортилась, и ее проще всего выбросить и забыть. Будь он человеком скупым — менял бы на новую по денежному взаимозачету. Но он, Иван Волошко, человек широкой души, крупный бизнесмен, может себе позволить не мелочиться.
На самом деле Вано шкурничал, спасая свою драгоценную репутацию, выражающуюся в многозначных количествах условных денежных единиц. Но даже самому себе он не желал в этом признаться. Операция «Похищенная любовь» с треском провалилась, значит, нужно извлечь уроки и замести следы. Уроки такие — не гнушайся жены и пользуйся проверенными шлюхами.
Помелом, убирающим присутствие Алены Игоревны Зерновой в его жизни, станет специальный интернат, который коллеги создали для похожих ситуаций. Таких, когда человек вроде бы есть, но на самом деле его нет — он не принадлежит себе. Уход там блестящий, еда потрясающая, обстановка роскошная. И персонал замечательный. Настолько грамотный и преданный делу, что даже те пациенты, которые при поступлении что-то помнили о доинтернатской жизни, напрочь забывают прошлое. Включая собственные имена и фамилии. Не возбраняется «хранить» только привычки. Любил лосося в белом вине — требуй, подадут. Нравились лохматые болонки — обзаводись. Не можешь обойтись без массажа и маникюра — обеспечат по полной программе. Так что никто из пациентов не жалуется: ни бывшие жены и мужья, ни любопытные родственники, ни догадливые секретари и бухгалтера. Обитают в трехэтажном особняке большой разобщенной ватагой и недешево обходятся спонсорам проекта.
Господин Волошко, кстати, был одним из них. Он участвовал в финансовой жизни интерната просто так, на всякий случай. И, кажется, этот случай настиг его. Хорошо, что Алена сейчас такая тихая и непривередливая. Не то что после Ирочкиного похищения. Тогда вопрос о сыне не сходил у нее с языка: «Где Петя? Что с моим мальчиком?»
Без денег и документов готова была обежать Москву в поисках ребенка.
Сейчас молчит, пьет вино, ничем не интересуется, ни о чем не просит. Она смирилась и покорилась. И мужчине, и обстоятельствам, в которые он ее погрузил. Ей настолько плохо, что она забыла, что бывает хорошо. Бесцветная, безнадежная боль пропитала ее истерзанную душу. Ни малейшей надежды на улучшение, ни единого шанса спастись и спасти единственного ребенка… Жизнь закончилась в тот момент, когда она из-за поросшего седыми волосами мужского плеча встретилась глазами с сыном. И прочла в них недоумение и испуг… Тогда еще можно было изменить ситуацию, оттолкнуть Ивана, завернуться в покрывало, унести Петю в его комнату и укачать, убаюкать, убедить, что ему все приснилось. Почему-то она не смогла. Храбрость и решительность, материнский инстинкт отступили перед ложной стыдливостью. И все… Произошел перелом… Сознание помутилось, ценности изменились, воля исчезла…
Аленин паспорт был у господина Волошко еще с тех пор, как они с Виктором вызволили ее из лап Макса. Младший брат, кстати, сообщил недавно, что не без помощи этого горе-исполнителя он все-таки нашел Семена, которому Ира заказала «спасение» любимой учительницы. С ним как следует поработали бойцы, те самые, что опростоволосились с военным, уберегшим Петю…
«Поделом, — подумал тогда Иван. — Таких надо наказывать. Учитывая серьезность проступка — можно и побольнее… Похитители, нанятые Ирочкой, в глазах господина Волошко были преступниками. Сам он — ни в коем случае… Благодетель, спонсор, влюбленный…»
Позвонила жена, для которой он «был в командировке». Сообщила, что хочет прокатиться на его самолетике в Сочи. Предлагала встретиться на Лизиной, то есть Витиной, даче, где собиралась остановиться. Это было и хорошо и плохо. С одной стороны, появлялась возможность легально побеспокоиться о Пете. С другой — наличие, пусть даже в неизвестном Светлане особняке, Алены Зерновой, второй супруги ее неудавшегося мужа, казалось опасным. Невольно пришла на ум идея, часто посещающая людей, уверенных в своей избранности и непогрешимости. Идея простая и тривиальная: нет человека — нет проблемы. Почти как в мексиканском сериале: там герои, ставшие по сюжету лишними, гибнут в автокатастрофах, срываются в пропасть, тонут в озерах и морях. Последний вариант казался Ивану вполне подходящим. Море сейчас бурное, холодное… Трезвый в такое, понятно, не сунется… А сильно выпивший может. Его потерявшая рассудок фея пьет столько, сколько он ей наливает. К ночи будет пьяна окончательно. Следуя обывательской логике, захочет покуролесить… Сядет в машину и поедет на пляж. Лучше бы, конечно, одна. Интересно, умеет она рулить или нет? Сейчас на пляжах пусто, никто не помешает… Хотя это только красивая мечта. Пить-то она пьет, но пьянеть не пьянеет. Силой на берег везти и топить? Непросто, можно самому в ледяной мартовской воде остаться. Пусть море остается запасным вариантом, на крайний случай.
Не прошло и пяти минут с момента запроса, как Илья Ломейко сообщил товарищам неутешительные сведения — очередные пятьсот евро получила гражданка Дударенко, о внешности которой почтовая служащая не смогла сообщить абсолютно ничего. То ли расчетливая Виктория Альбертовна заметала следы, то ли просто стечение обстоятельств, но переведенные суммы она получала в разных окошках у разных кассирш. Естественно, никто не заметил ни как она прибыла на главпочтамт, ни как его покинула. Раздосадованный Андрей плотно припечатал ладонь к столу и тяжело выдохнул:
— В молоко.
— Здесь тупик, — согласился с его выразительным взглядом Комбат. Пожалуй, Тамара, мы свяжемся с вами чуть позже, а сейчас решим одну неотложную проблему, — Борис указал глазами на юношей, опустивших носы в высокие стаканы с кислотно окрашенным содержимым.
— Тома, не трепаться! — одними губами произнес Илья. — Вообще ни с кем не обсуждать нашу встречу! — Спокойная, не соответствующая содержанию фразы интонация, сделала предупреждение угрожающим.
Сбитая с толку женщина быстро закивала, на ходу проглотила остатки апельсинового сока и жестом показала брату, что будет ждать его звонка. В дверях она чуть «притормозила» и бросила на Андрея очень призывный взгляд. Но тот не заметил ее неуместного кокетства.
— Едем немедленно — покажете, где высадили мальчика, — Рублев повернулся к молодым людям. И его вид, и тон ясно давали понять, что отговорки типа «я еще не допил» или «мне надо по маленькому» не принимаются. Тем не менее Полосатый, у которого еще гуляли в голове остатки дури, попробовал капризничать, как обиженная восьмиклассница.
Комбат терпел не более десяти секунд, давая парню шанс одуматься. Потом просто вышиб из-под жеманника стул точным ударом ноги. Тот, не сообразив, что случилось, звонко хлопнулся на пятую точку. В заднем кармане его неприлично облегающих штанов что-то противно хрустнуло. В этот же миг Борис Иванович схватил красавчика за ворот, приподнял, тряхнул и швырнул, как отшвыривают нашкодившего кота. Тот приземлился на четыре конечности, но без кошачьего изящества и достоинства. На лице его читался ужас. Короткую поучительную сцену дополнил Андрей, уже занесший ногу, чтобы припечатать задницу ползущего. Но, то ли вспомнив о его девичьих замашках, то ли просто пожалев, топнул тяжелым ботинком по полу рядом с «пострадавшим». Кудрявый, как ни странно, наблюдал, как учат уму-разуму его товарища без признаков сострадания. Выражение его лица было скорее скучающим, чем заинтересованным.
Кто откровенно любовался происходящим — так это бармен и официантка. Сладкая парочка давно им не нравилась.
Ломейко сел за руль служебного автомобиля, Комбат рядом. Юношам пришлось потесниться, чтобы Андрей поместился третьим на заднем сиденье. Ярко-красная машина, на которой они приехали в «Нептун», так и осталась на парковке.
— Я в «Жигулях» ни разу не ездил! — искренне ляпнул Кудрявый, но сразу осекся.
Дорога петляла, увозя товарищей и их гидов на поиски Пети.
— Темно уже, найти следы будет трудно, — вслух рассуждал Комбат. — Но позиции, где вы подобрали мальчика и где высадили, укажете точно, ни метра погрешности!