– В самом деле голубые. Потому-то этот камень и называют водяным. Никогда не слыхали? Если его отшлифовать, он заблестит, как мрамор. Но не долговечен. Со временем высыхает и начинает крошиться.
Зазывала наконец отпустил лестницу и, отступив на три шага, застыл в выжидательной позе. Продавец насекомых, спускаясь за мной следом, окликнул женщину:
– Все в порядке? Уже не болит?
– Еще как болит.
Ноги продавца насекомых стояли уже чуть ли не у меня на голове. Оставалось три ступеньки, и я не раздумывая спрыгнул вниз. Удар пронзил колени тысячью игл, я чуть было не упал, но зазывала поддержал меня. Продавец насекомых, проходя мимо, со смехом стукнул меня по плечу и направился прямо к женщине.
– Ну как, может, отвезти к врачу?
– Не надо.
– На улице стоит джип.
– Нет, это слишком сложно, – раздраженно перебил зазывала. – Подняться по лестнице, потом болтаться на веревке – ей теперь с этим не справиться.
– Я бы отнес ее на спине. Если перелом, нужно оказать помощь как можно скорее.
– Что вы чепуху мелете. – Зазывала громко хмыкнул, будто в горле у него лопнул воздушный шарик. – Разве вы сможете с человеком на спине подняться по веревке?
– Когда я служил в силах самообороны, меня учили этому. Кроме того, подниматься не нужно, нужно будет спускаться.
– Нет, подниматься! – Зазывала кричал, брызжа слюной, голос его дрожал. – Мы сюда спускались. Значит, на обратном пути нужно подниматься.
– Вы сюда спускались?
Обескураженный, продавец насекомых осуждающе взглянул на меня. Я тоже был растерян.
– Спускались? Откуда?
– Разве не ясно? С верхней дороги.
– С шоссе?
– Не знаю, с верхней дороги.
– Но там же никакой веревки нет.
– Веревка у нас была с собой. – Он нагнулся и поднял лежавшую рядом с лестницей сумку, похожую на фоторепортерскую. – В этой сумке есть все необходимое.
– Зачем это вам?
– Предусмотрительность.
– Здорово. – Продавец насекомых удивленно повертел своей огромной головой. – Вот почему им удалось избежать нападения собак.
– Но как все-таки вы сюда добрались? – не мог успокоиться я.
– Показали водителю такси план, и он нас прямиком довез.
– Водителю? – Я должен сохранять спокойствие, иначе они почувствуют мою неуверенность. – Вы совершили большую глупость. Я как знал – не хотелось мне тогда отдавать билет. Такой человек, как вы, способен свести на нет все мои усилия!
– Ну что вы делаете из мухи слона, я только показал план, вот и все.
– Это-то и плохо!
– Возмущение Капитана справедливо. – Продавец насекомых присел на корточки рядом с женщиной. – Чем меньше людей знает, тем бóльшая доля достается каждому – это всем известно.
– Безобразие! Отдавайте билет и выметайтесь, – потребовал я.
– Но я же ушиблась, – жалобно пропищала женщина, вопросительно взглянув на продавца насекомых.
Ее заглушил металлический голос зазывалы:
– Если водитель может навредить, то я способен навредить еще сильнее. Я ведь знаю гораздо больше его. Выгоните меня – вам же хуже будет.
Молчание – короткое, но показавшееся бесконечным.
– Что это за запах? – шепотом спросила женщина.
Действительно, чем-то пахло. Я ощущал лишь аромат ее тела. Но не могла же она удивляться собственному запаху.
– Известь, для дезинфекции…
– Нет. У меня тонкий нюх. Это запах подгоревшей сои.
Трое мужчин задрали головы и завертели шеями, принюхиваясь.
– Все возможно, вчера я жарил на обед каракатицу.
– Кальмара, наверное. В этих местах водятся кальмары – пальчики оближешь, – оживился продавец насекомых. – Их можно есть сырыми.
– Я так и сделал: часть съел сразу, а остальное поджарил.
– Вызывайте «скорую помощь», слышите?! – повысила голос женщина, почти пропев последнее слово: «слышите-е-е» – то ли от возмущения, то ли просто хотела послушать, как ее голос отзовется эхом.
– «Скорую» вызывать нельзя.
У меня тоже готова была сорваться с языка именно эта фраза. Открыл было рот, чтобы воспротивиться, и продавец насекомых. Но произнес эти слова зазывала.
– Верно, – тут же согласилась женщина. – Если мы избегаем общения с внешним миром, никакую «скорую помощь» вызывать нельзя.
– Возвращаю, чтобы не забыть. – Зазывала вынул из кармашка сумки замок. С такого расстояния вполне можно было дотянуться рукой, но он бросил его мне. Я не поймал, и замок вроде бы упал на пол. Однако звука удара не было. Замок как ни в чем не бывало крутился на пальце зазывалы. Снова фокус. Только после этого ловкач вложил мне его прямо в руку. – Впредь не зевайте, осторожнее надо быть.
– Теперь, надеюсь, вы возвратите и ключ.
– Разумеется. – Он начал шарить в карманах. – В таком случае Комоя-сан тоже должен вернуть.
– Пожалуйста.
Продавец насекомых без всяких колебаний бросил мне ключ. Он стоял метрах в пятнадцати, и ключ, описав плавную кривую, очутился в руке зазывалы, который передал его мне. Не по душе мне была такая мгновенная реакция. Мы не спеша перебрасываемся мячом… в ходе игры мяч заменяется гранатой… Я ее ловлю, и игра заканчивается. Только когда это произойдет? Мне удалось получить назад ключ и замок, но взамен я вынужден разрешить им остаться на корабле.
– Как только захотите уйти, скажите. Я вас выпущу.
– Не беспокойтесь. У нас уйма времени. – Зазывала облизал уголки губ. – Если мы останемся здесь, можно не бояться кредиторов.
– Совершенно верно.
Продавец насекомых поддержал зазывалу, и весь экипаж, за исключением меня, рассмеялся. Женщина, вдруг вспомнив о больной ноге, начала ее поглаживать. Явный спектакль, но уличать притворщицу не хотелось.
– Ни у кого из вас нет знакомого врача, который способен держать язык за зубами? Мы бы его пригласили.
– Да, он совершенно необходим. Вообще, приличный корабль обязательно должен иметь на борту судового врача, – согласился с продавцом зазывала, и тот кивнул ему в ответ. – Если такой найдется, его не только нужно освободить от платы за проезд, но и назначить жалованье. Надеюсь, никто не возражает?
Возражения у меня, конечно, были, но я считал, что сейчас еще не время их высказывать.
– Позвольте мне осмотреть ногу. Некоторое время я служил в пожарной команде и легко отличу вывих от перелома.
Все дружно расхохотались. Чтобы поддержать свой авторитет капитана, я сделал вид, что веселюсь вместе с ними. Продолжая смеяться, я попытался на глазок определить расстояние до женщины. Шагов восемнадцать – двадцать. Нужно потихоньку приближаться, все время разговаривая, и в конце концов я окажусь рядом с женщиной. Если все пойдет, как я рассчитываю, никто из них и слова не скажет, когда я коснусь ее ноги.
– Хотя я и не входил в бригаду скорой помощи, меня учили оказывать первую помощь пострадавшим. Как поступать при переломах, как делать искусственное дыхание… Здесь вам неудобно, давайте поднимемся в мою каюту. Там есть диван, подушки, хоть и не особенно мягкие…
Как я и рассчитывал, мне удалось, не привлекая внимания, подойти к женщине, которая теперь оказалась между мной и продавцом насекомых. Она кивнула и подняла правую руку, чтобы опереться на мое плечо. Трудно было поверить – женщина приняла мое предложение. Я этим сразу же воспользовался, будто сунул в карман не причитающуюся мне сдачу, и опустился рядом на колени. Второго такого случая могло не представиться, поэтому я решил не считаться с тем, как на это посмотрит продавец насекомых. Рука женщины легла на мое плечо. Мне не пригрезилось – живая женская рука. Такое со мной случилось впервые, словами моего ощущения не передать – точно по мозгу прошлись утюгом. Она бы, наверное, ни слова не сказала, если бы я обнял ее за талию, но я сдержал себя. Удовольствовался лишь мечтой о таком прикосновении. Когда я поднимался с колен, кто-то лягнул меня. Не иначе продавец насекомых, но я оставил его выпад без внимания.
Зазывала первым направился к мостику (то есть в каюту капитана). На ходу пнул ногой стоявший у лестницы унитаз и нервно засмеялся. Такая у него, видно, привычка – смеяться без причины.
– И вправду похоже на уборную.
– Самый настоящий унитаз, – подтвердил я.
Обогнавший нас продавец насекомых взглянул через плечо на зазывалу.
– Ну и размеры. Уж не для лошади ли он? Вы им пользуетесь?
– Конечно.
– Вы, случайно, не эксгибиционист? – Зазывала оперся о металлическую палку, торчавшую из пола рядом с унитазом. – Какая прекрасная штука, лучшего места для отправления нужды не найти.
Металлическая палка шла от пола вверх и напоминала рычаг железнодорожной стрелки; на первый взгляд казалось, что это просто упор, но на самом деле она представляла собой приспособление для слива. Вдруг палка наклонилась, и зазывала чуть не упал. Раздался подземный гул, будто прошел поезд метро. Этот рев, точно сфокусированный волшебной линзой, сосредоточился в унитазе. В следующее мгновение вода, пенясь водоворотом, заполнила унитаз и с таким же шумом исчезла. Тягостный, душераздирающий скрежет. И сразу же тишина.
– Фу, как противно.
Женщина трясла меня за плечо, как-то неестественно смеясь. Судя по тому, как она опиралась на больную ногу, можно было не сомневаться, что у нее нет ни перелома, ни даже вывиха. Ну и пусть, мне хотелось, чтобы она вот так обнимала меня бесконечно.
– Немыслимый напор воды. – Продавец насекомых обернулся ко мне и подозрительно спросил: – Это в самом деле унитаз? По-моему, ему под силу справиться разом с дерьмом десятка слонов. И форма чудная, – может, это все же что-то другое?
– Унитазы бывают самой различной формы, что тут особенного?
Честно говоря, я тоже не вполне был уверен, что это действительно унитаз. Может быть, и нет. Он ведь гораздо больше обычного, выше, шире и одинаковый спереди и сзади. Не имеет сиденья, и удобно устроиться на нем почти невозможно. Форма странная – на торчащей в полу трубе из нержавеющей стали установлен толстый фаянсовый сосуд, напоминающий тюльпан. Впервые я увидел это сооружение еще в детстве, когда по подозрению в изнасиловании был заперт в заброшенной каменоломне. Именно у этой трубы посадил меня на цепь Тупой Кабан, мой родной отец. Наипервейшая принадлежность тюремной ка