О, нет. Этого не может быть.
— Сладкая...
Она закусила губу, потом заговорила быстро, без остановок:
— Первые несколько раз было тяжело. Я закрывала глаза и представляла себе, что нахожусь где-нибудь в другом месте. Слава Богу, ни один из мужчин не был жутким или опасным. Просто заурядные парни хотели потрахаться.
Люк онемел. В пятнадцать лет опуститься до проституции, потому что ее семья причинила ей боль всеми возможными способами. Вынужденная постоять за себя, так как эти люди, будучи эгоистами и имея все, отказались от нее.
Стал ясен миллион вещей: причина, по которой она так раздражалась, когда люди считали ее шлюхой; почему она утверждала, что девушки, которые на нее работают лучше, чем всем кажется; и почему она ненавидела полагаться на других, делая это только в случае необходимости, а также причина отсутствия у нее стеснения по поводу обнажения на публике. Она рано узнала о том, что ее тело было товаром и, что только самообучение может ей помочь. Она также сразу поняла, что чувство ее собственного достоинства не имеет ничего общего с ее работой и внутренним миром.
Глубоко в мыслях Люк знал, что девушку не беспокоит ее «профессия» … Это было важно для него. Теперь это выглядело так глупо. Он бы скорее откусил собственный язык, чем дал ей почувствовать, что она не является леди.
— Ты когда-нибудь возвращалась домой? — тихо спросил он.
— Я думала над этим. Первое Рождество без семьи было тяжелым. Я провела его в парке с шоколадным батончиком у походного костра, надеясь, что никто не тронет меня во сне. Но за неделю до этого я увидела Джошуа. Он искал меня, показывая мою фотографию и рассказывая всем, что моя мама хочет вернуть меня к праздникам. Большинство людей защищали меня и разыгрывали из себя идиотов, но одна пожилая женщина, решила, что может «спасти» меня, вернув семье. Я сбежала, имея в запасе три минуты.
— А так как Джошуа знал, где ты, ты не могла там оставаться.
— Я накопила немного денег. Купила на них автобусный билет, сказала женщине в кассе, что хочу туда, где тепло. Джошуа всегда смеялся над южанами, называя их тупыми деревенщинами. Поэтому я подумала, что уехать на Юг будет хорошей идеей. — Девушка пожала плечами. — Я приехала сюда. Женщина, с которой я разговаривала во время поездки, пообещала мне, что стриптиз — прибыльное дело, почти настолько же, как и... — Она резко выдохнула. — Я получила фальшивое удостоверение личности, чтобы затеряться.
— Алисса — не твое имя?
Она была для него только Алиссой. Он не мог представить, что называет ее другим именем.
— Это мое второе имя. Мое настоящее имя — Линдси.
Оно не подходило ей. Линдси было именем для девочки. А эта женщина перед ним была жесткой, выжившей, заслуживающей имени с сексуальной ноткой, такого, как Алисса. Она изумляла Люка своей силой, упорством, своим наплевательским отношением к смерти. Она прошла через адское пламя, став женщиной со стальным характером. Настолько же сильно, насколько он сопереживал ей — он ею гордился.
— Ну, а потом я постучалась в двери «Сексуальных Сирен», — сказала она. — Тогда это место называлось иначе, но Маркесса, хоть и была той еще сукой, все-таки спасла мне жизнь. Она позволила мне жить в клубе, пока я не встану на ноги и не начну учиться, а затем получу диплом об общем образовании. Ее парни держали местных подальше от меня. Я типа... выросла здесь. Она вздрогнула. — Я не возвращалась домой вплоть до маминых похорон. Я видела Джошуа на расстоянии. Он не заметил меня, к счастью. И до сих пор не знает, что со мной сталось. Если бы он только догадался, я даже не представляю, что бы тогда произошло.
Люк уже знал, что бы он сделал с этим подонком, но Алиссе сейчас требовалось его понимание и участие, а не ярость. Он достанет этого козла совсем скоро и заставит его пожалеть обо всем, но сейчас он нужен своей жене.
Чувство вины разрослось в нем, его поведение заставило ее испытать горечь и раскрыть ему свои секреты. С другой стороны, узнать всю историю целиком было важнейшим событием, произошедшим с ним.
— Мне так жаль, что я расстроил тебя. Обвинял тебя, напугал.
И позволил самодовольству на морде Тайлера повлиять на свое состояние, когда тот открыл дверь. Оглядываясь назад, Люк понимал, что ее телохранитель был влюблен в девушку и, возможно, получал удовольствие от того, как Люк приходил к ложным выводам, мешая тем самым браку Алиссы. Он не мог уважать парня за это, но понимал его.
Она наклонила голову:
— Самое смешное, что именно ты обвинил меня, что я сплю, с кем попало. До тебя я никогда по-настоящему не наслаждалась сексом. Я имею в виду, поначалу меня мучили плохие воспоминания. Когда я повзрослела и поняла, что случившееся не являлось моей ошибкой, а Джошуа был мусором, я попыталась сходить на свидание, заняться сексом. Ну, ты вообще-то знаешь об этом. Но всегда было... неудобно и как-то стыдно. — Она состроила гримаску. — До тебя я никогда не испытывала оргазма. До тебя я никогда не связывала секс с конкретным человеком.
Она серьезно?! Люк потерял дар речи. Ей не доводилось получать удовольствия от сочной, чувственной близости секса, до него? Но как тогда она может хотеть этого с таким багажом ужасных воспоминаний за плечами? И как тогда Тайлер вписывается в эту картину? Она спала с ним за деньги? Нет, она бы не стала. Значит, Тайлер был ее экспериментом? Очевидно, она доверяла этому мужчине или приняла снотворное, и заснула в его постели. Добился ли он от нее любви? Люк не знал. Все, что он знал, это то, что, не смотря на ее слова об отсутствии секса с этим мужчиной, Тайлер, скорее всего, является, отцом ее будущего ребенка. По какой бы причине она ни отрицала этот факт, они разберутся с этим позже.
Люк обхватил руками жену, а она расслабилась и откинулась на него. В безопасности, такая ценная, ЕГО. По крайней мере, хотя бы отчасти. Хотя бы сейчас. Ему все еще предстояло выяснить, кто запугивал девушку. Пока что он думал, что это Тайлер, но у того уже была тысяча возможностей навредить ей. Вместо этого он доставил его супругу к доктору, предоставил собственную кровать в ее распоряжение. Он точно не мог называться ее мужем, но все же хотел ее себе, с чего бы? Питер находился в окружной тюрьме, когда проникли в дом. Кто остается? Примптон? Весь этот пугающий вандализм его работа? Или тут замешан совсем другой человек?
Сжав руками Алиссу, Люк приподнял ее и отнес на кровать, мягко положив на простыни.
— Отдыхай.
Она вцепилась в его руки:
— Останься со мной.
Внутри него забрезжила надежда. Она хотела, чтобы он был рядом — это хороший знак. Кивнув, Люк растянулся на кровати позади нее и начал поглаживать ее еще влажные волосы. Их взгляды встретились. Рассказав историю своей жизни, Алисса полностью обнажила свою душу, оставив ее незащищенной. Каждый укол боли и страха все еще проглядывался в ее голубых глазах. Он жаждал избавить ее от страданий.
— Люк? — Вздохнула Алисса, ее платиновые волосы соблазнительно покачивались вокруг плеч. Но вид ее прекрасного лица, с розовыми щечками, невозможно голубыми глазами, чуть припухшими от слез, заставлял его вспомнить ту самую маленькую девочку со шрамами на сердце, прячущуюся внутри этой соблазнительницы.
— Я здесь. Всегда здесь для тебя, — поклялся он.
— Прикоснись ко мне. Пожалуйста. — Она немного дрожала, пока развязывала халат. — Будь со мной...
Ее просьба шокировала его. Он тоже хотел ее, Господь знает как. Ее слова наполнили его счастьем, заставили его член исходить потребностью. Но...
— Сладкая, ты слишком много сегодня пережила. Мне не кажется, что сейчас лучшее время...
— Именно сейчас — самое время. — Она сбросила халат, полностью обнажив свою великолепную золотистую кожу. — Мне нужно заменить воспоминания о Джошуа чем-то замечательным. Тобой.
Как он мог отказать ей в помощи с изгнанием ее плохих воспоминаний? Как он мог бороться с тем, чего желал так страстно? Люк поднялся над ней, опираясь на колени и локти, но предоставляя девушке достаточно пространства, чтобы отодвинуться при необходимости. Он поцеловал ее в живот.
— Ты уверена?
Алисса подтянулась, переплетя руки за его шеей, и наклонила его рот к себе для долго отчаянного поцелуя, умоляя его. Излишне. Она уже принадлежала ему после ее слов: «Прикоснись ко мне».
— Абсолютно уверена.
Люк стянул с себя халат и опустился на нее, устраиваясь в колыбели ее бедер, удерживая их собой. Он обрушил множество поцелуев на ее щеки, шею, выпуклости груди, и она размякла в его руках. В течение долгих минут он водил руками по ее коже и, наконец, девушка вздохнула. Нуждаясь в уверенности в том, что она готова для него, Люк скользнул ладонью между ними и дотронулся до ее клитора. Она потянулась к нему, сладко выдохнув с дрожью в голосе, и это наполнило его беспощадным желанием. Он взял член в свою руку и выровнял их тела.
— Скажи мне, если я тебя пораню или напугаю. Я никогда так больше не поступлю.
Она сглотнула, серьезный взгляд ее голубых глаз захватил его, Люк почувствовал, как боль кольнула его в самое сердце.
— Обещаю, но этого не случится. Просто... будь со мной.
Тот факт, что она хотела быть с ним сейчас, невероятно ему польстил. Она дарила ему подарок. И он намеревался сохранить его — и ее.
Она соединила их пальцы вместе. Эта связь была словно электричество, проходящее по его спине. Желание Алиссы сблизиться с ним глубоко тронуло мужчину, забирая его гнев. Ее просьба, ее готовность отдаться ему были намного дороже, чем простое привязывание ее к кровати, подобно пещерному человеку. Люк начал не спеша входить в нее. Он остановился, отступил и снова скользнул вглубь, мягко, как в медленном танце. Как всегда, она принимала его. Люк зажмурил глаза, фокусируясь на том, чтобы сделать все нежно и ласково. С каждым погруженным дюймом плоти в ее тугой жар, она иссушала его, особенно, когда Алисса поставила свои пятки на матрас и подалась бедрами наверх, навстречу ему: