- Зоопарк Нихондайры, - сказал Танака. – Не очень модно, да?
- Ты слишком нервничаешь, - сказала Юки. – Все хорошо.
В зоопарке было не так людно, как думал Танака. Прохладная погода разогнала парочки, но его это только обрадовало. Теперь мир словно принадлежал им двоим. Он не хотел ничего испортить. Ведь это их начало.
Сначала они посмотрели на карликовых панд, затем – на фламинго, которых перевели в вольер под крышей из-за холодной погоды. Птицы прятали клювы под крыльями, покачиваясь на одной ноге, но не падая.
«И я такой, - подумал Танака. – Без Юки я упаду», - почему он так долго этого не понимал? Он должен был рискнуть и признаться раньше. Нож сомнений так давно был воткнут в него, что он уже привык к этой боли.
- Ты в порядке? – спросила Юки, касаясь плечом его плеча.
Танака усмехнулся.
- Как у тебя это получается?
- Что?
- Ты всегда видишь меня, - сказал он, глядя, как фламинго опускают клювы в ручеек. – Все видят во мне клоуна. Но ты всегда видишь больше. Ты видишь… меня.
Юки какое-то время молчала, Танака напрягся. Он опять все испортил? Но потом ее рука легла на его ладонь. Хотел бы он, чтобы они не были в пальто, чтобы он чувствовал нежное прикосновение ее пальцев. Но он и так чувствовал ее тепло, слышал ее дыхание, пока она смотрела на птиц.
- Ты тоже всегда меня видишь, - тихо сказала Юки. – Каждое последнее печенье, что якобы в тебя не влезало. Каждый раз, когда ты «забывал» записать задания, чтобы прийти ко мне домой после занятия чайной церемонии, - она склонилась к нему, под темным хвостиком виднелась бледная шея. – Ты никогда не забывал меня, Тан-кун. И так было всегда.
- И прости, - сказал Танака, глядя ей в лицо. – За бенто. Я хотел пропустить тренировку. Я должен был.
Юки улыбнулась, ее щеки были такими же розовыми, как ее шарф.
- Все в порядке.
- Нет, - сказал он. – А ты сможешь… как-нибудь сделать еще бенто? Я хотел бы съесть его вместе с тобой.
Юки направилась к выходу из закрытого вольера, из-за двери подул холодный осенний ветер, когда она приоткрыла ее.
- Я подумаю, - усмехнулась она.
- Чотто, - возмутился Танака, следуя за ней. – Ты ведь не хочешь, чтобы я всю жизнь ел онигири сестры?
Юки рассмеялась, но резко замолчала и прижалась спиной к груди Танаки.
- Эй, - сказала она, указывая на парня вдалеке. Он был в черном шерстяном пальто и держал в руках альбом, стоя перед вольером с лисами из Хоккайдо. – Он ведь из школы Катаку?
Танака прищурился, разглядывая его.
- Ага, - сказал он. – Это он сражался с Томо на турнире кендо, - парень озирался, словно кого-то ждал. – А что? Он тебе нравится?
Юки толкнула Танаку локтем, зная, что он шутит лишь отчасти.
- Нет, - сказала она. – Просто не знаю, в порядке ли он. Его явно что-то беспокоит.
- Может, он прогуливает тренировку кендо, чтобы порисовать, и боится, что его найдут.
Юки закатила глаза.
- Так смело, - сказала она.
- Я знал, что он тебе понравился.
Она дернула Танаку за шарф, он рассмеялся.
- Нет!
Они приблизились к вольеру с лисами. Юки склонилась, чтобы увидеть, что рисует тот парень.
«Странно», - подумала она. Парень рисовал человека, а не лису. Он вдруг заметил, что она смотрит, и резко перевернул страницу. Нахмурившись, он ждал, пока она отойдет.
- Ой, - сказала она. – Мне просто показалось, что мы тебя знаем.
- Я… так не думаю, - сказал он, озираясь. Кого он ждал?
- Ты ведь из Катаку? – спросил Танака. – Мы видели тебя на турнире кендо.
- О, - выдавил парень. – Ага.
Танака постукивал по шарфу, пытаясь вспомнить.
- Ямато, вроде?
- Нет, нет, это не я, - ответил он.
Юки сузила глаза, что-то не сходилось, но она не понимала, что именно.
Танака попытался еще раз.
- Но ты ведь дружишь с Такахаши Джуном?
- Нет! Конечно, мы из одной школы. Но его все знают. Мы совсем не друзья.
- Но вы оба кендоука, - сказала Юки. – И разве лисы не милые? Ты решил порисовать животных?
- А? – парень посмотрел на альбом. – О. Ну, да. Я люблю рисовать вне школы.
- Я из клуба каллиграфии Сунтабы, - сказал Танака. – Я, кстати, Танака Ичиру. Ты тоже увлекаешься каллиграфией?
Парень покачал головой.
- Только рисованием.
- Можно посмотреть? – спросила Юки. – Эй, а ты рисуешь людей? – она обхватила руку Танаки, он покраснел. – Можешь нарисовать нас? Мы на первом свидании.
- Эм, п-простите. Я редко рисую людей. Я плох в этом, - он снова оглянулся и быстро поклонился. – Простите, я кое-кого жду. Эм, приятного свидания, - он спешно обернулся, черное пальто развевалось за ним.
- Юки, - рассмеялся Танака. – ты просила незнакомца нарисовать нас? Ты его смутила!
- Я же сказала, что уже видела его, - сказала Юки. – И, вообще-то, у него были хорошие рисунки людей в альбоме.
- Может, он застеснялся, - улыбнулся Танака, свесив руки через край ограды вольера, разглядывая каменистый пейзаж в поисках лисов. – Может, продолжим свидание?
Юки улыбнулась.
- Прости, - сказала она. – Ты прав. О! Посмотри на него! – лис катался на спине на траве, молотя лапками воздух.
- Милый, - сказал Танака. Он вдохнул и обнял рукой Юки. Она удивленно взглянула на него и просияла.
- Может, присядем где-нибудь и перекусим пирожными?
- Конечно. Я видел скамейку недалеко от панд.
- Отлично, - сказала Юки. Она медленно развернулась, чтобы рука Танаки оставалась вокруг нее. Они пошли к скамейке.
Вдруг на столбе неподалеку ожил громкоговоритель. Из-за треска в нем лисы засуетились в вольере, взмахивая пушистыми хвостами.
- Простите за беспокойство, - послышался голос, - но возникли непредвиденные трудности. Прошу, проследуйте к выходу из зоопарка. Просим прощения за доставленные неудобства.
- Что? – спросил Танака.
Шум донесся со стороны вольера с волками. Юки замерла, оглянувшись. На земле лежал высокий мужчина в кожаном пальто, его окружали работники зоопарка в светло-зеленых жилетах. Она вцепилась в руку Танаки.
- Доушта? – спросил он, но Юки покачала головой.
- Не знаю, - сказала она. – Может, у него сердечный приступ?
- Пойдем лучше, - сказал Танака. – У меня плохое предчувствие, - он взял Юки за руку, пытаясь игнорировать ее тепло и желание притянуть ее ближе. Они, как и все остальные, поспешили к вратам.
«Это из-за того мужчины», - понимала Юки. Может, волк умудрился укусить его сквозь прутья? Это вряд ли.
Юки увидела краем глаза что-то черно-белое по пути к вратам.
- Подожди, - сказала она, вернувшись к магазину сувениров.
Парень в черном пальто, которого они видели возле вольера с лисами. У него была кисть, он рисовал, но не в альбоме, а на стене.
«Ками возродились», - писал он черными чернилами, что стекали по кирпичам, словно кровь. А под надписью был нарисован ворон. Юки застыла, увидев его – знак новой банды, что воевала с якудза.
Парень холодно посмотрел на нее.
Глава 9
Изанаги посмотрел на листок ваши в ладони, тонкий, испещренный прожилками лист бумаги, что Кунитоко сделал из чернильного тростника, что рос на берегу. Кунитоко нарисовал на ваши чернилами живую карту, что привела Изанаги в это отдаленное место, в долину огромных потрескавшихся валунов, напоминавших яйца, разбросанные по коричневой траве. Он не помнил, чтобы рисовал это место, и Изанами его создать не могла. Он задумался, могли ли чернила, капавшие с лезвия нагината, действовать самостоятельно, стекаясь сюда и создавая невиданную раньше тьму. Даже чернильный хаос океанов теперь избавлялся от тьмы и тени, отражая голубое небо, что Ямато нарисовал поверх светлячков.
Карта Кунитоко вела сюда, в пустое и тихое место, где были лишь камни и безмолвие. Здесь он точно не стал бы искать Изанами, что всегда была полна жизни, но ведь так было раньше? Нет, это пустое место было отражением и его сердца теперь. Это и были врата в Йоми, мир тьмы.
- Кто создал тот мир? – спросил как-то Изанаги у Кунитоко. – Ты или Амено? – но старший ками покачал головой.
- Это было необходимо, - сказал Кунитоко. – Тени сами собираются в углах. Никому не нужно было их создавать. Рисуя свет, вы двигали и тени, - и мир тьмы скрывался здесь, ожидая Изанаги, зная, что он точно придет. Он поежился. Он жил счастливо, а эти врата всегда ждали, зная, как обернется его судьба.
- Изанами? – позвал он, голос разнесся по поляне камней. Никто не ответил. Он осторожно пошел по камням, запинаясь о них деревянными сандалиями гэта. – Ты здесь? – он озирался, но здесь Ямато еще не нарисовал небо, здесь оставались чернила, едва освещенные маленькими огоньками. – Изанами, - снова крикнул он, лодыжку пронзила боль, и он упал. Он не видел толком все камни, потому споткнулся об осколок. Он скорчился на земле и катался на спине, держась за лодыжку и постанывая. Он взялся за невысокий булыжник, приподнялся и осторожно ступил на ногу. Как он вообще ее здесь найдет? Она, когда-то окружившая себя живыми существами, теперь была среди острых камней… Это невозможно.
Но тень зашевелилась глубже в долине, и он услышал шорох ткани о камни.
- Изанами? – он прислушался, пытаясь разглядеть силуэт.
Из-за камня выпрыгнул золотой лис, его острые уши дернулись, он смотрел немигающими глазами.
Сердце Изанаги готово было взлететь, как бумажный журавлик. Кицунэ Изанами. Она тоже где-то здесь.
Он поднял руку, а кицунэ понюхал воздух. Золотые лапки мягко шли по камням, два хвоста были опалены по бокам после пожара. Изанаги сделал еще шаг, уши лиса дернулись, губа обнажила крохотные зубки. Он исчез за огромными осколками булыжника.
- Подожди, прошу, - позвал его Изанаги. Он заметил лиса на дне долины, у входа в темную пещеру, чернеющего и едва заметного среди камней в слабом свете огоньков. Тонкая струйка тумана поднималась из пещеры, напоминая чернильный хаос, что раньше был вместе всего. Тени пробуждали в нем страх.