Вскоре ящерица вымахала размерами с жеребца, но при всем этом она казалась такой кроткой и смирной, что Кирз не предпринимал никаких мер предосторожности, хотя никогда не приближался к своему странному подопечному без револьвера в кармане.
Время от времени в сознании Чудовища пробуждались смутные воспоминания, однако, лишь шевельнувшись, они снова затухали. Каким-то образом Чудовище знало, что ему необходимо расти. Сначала оно должно достигнуть зрелости, а уж все остальное потом.
Чудовище, безусловно, обладало разумом, но не тем, что свойствен, допустим, ребенку, а скорее тем, который отличает дремлющего взрослого человека. Кроме того, Чудовище было рождено на другой планете. Оно питалось, пило воду, и чужеземная химия его тела выделяла неизвестные секреции и рассылала их по венам.
А еще Чудовище училось, хотя его дремлющий разум пока не мог извлечь из полученных знаний особых преимуществ. Из открытых окон фермерского дома до Чудовища явственно доносились речь Кирза и звуки работающего телевизора. Наблюдая за людьми, Чудовище научилось распознавать настроения и увязывать с ними определенные слова-звуки.
Оно уже знало, какие гримасы каким эмоциям соответствуют. Оно начинало различать смех и слезы.
Лишь одного Чудовище не понимало – того выражения, с которым на него смотрели миссис Кирз, ее дочка, а иногда и сам мистер Кирз. То была смесь ужаса и отвращения, но Чудовище этого не знало.
Медленно протекли два месяца, и почти каждый день по почте приходил какой-нибудь чек, а то и несколько. Своей красотой необычные цветы превосходили орхидеи и, будучи срезанными, долго не опадали, поэтому пользовались грандиозной популярностью – почти все цветоводы страны жаждали заполучить их себе в коллекции.
У Кирза, однако, не хватило сообразительности продавать лишь цветы, но не семена, так что очень скоро все цветочные лавки были заполонены этими растениями. Цветы прекрасно чувствовали себя в любом климате и росли повсюду от Калифорнии до Нью-Йорка, покрыв ковром изысканной красоты всю Америку. Более того, увлечение радужницами (так теперь стали называть эти цветы) распространилось и на другие страны; в Буэнос-Айресе, в Лондоне, в Берлине ни один высокопоставленный чиновник не считал возможным появиться в обществе без элегантного букетика в петлице.
Казалось бы, чего еще можно было желать от жизни? Банковский счет рос не по дням, а по часам, заказы на радужницы продолжали поступать, и тем не менее Кирз решил продать странную ящерицу – он даже разослал по нескольким циркам соответствующие письма. Дело в том, что его все чаще мучили опасения. Рептилия стала поистине огромной, и это создавало определенные неудобства – трудно было не заметить, как по загону туда-сюда бродит гигантский чешуйчатый хребет. Поразмыслив, Кирз перевел Чудовище в сарай, и рептилия, похоже, ничего не имела против, да вот только строеньице было слишком хлипким. Один удар могучего хвоста – и от сарая останется лишь груда досок. Не самая приятная перспектива.
Но знай Кирз, что творится в голове у Чудовища, он обеспокоился бы куда больше. Чудовище быстро взрослело, разум и память возвращались к нему. И оно начало различать слова.
Что, в общем-то, было вполне естественно. Развиваясь, ребенок проходит все те же стадии – он учится проводить логические связи, обретает опыт, запоминает звуки, из которых позднее складываются слова. Но кем-кем, а ребенком Чудовище не было. Оно было высокоразвитым, разумным существом и вот уже несколько месяцев находилось в близком контакте с людьми. Правда, временами оно еще впадало в приятный ступор, целиком и полностью посвящая себя сну и еде, но потом мощная, неумолимая, бурлящая внутри сила снова пробуждала его к жизни.
Вспоминать было нелегко. Метаморфоза, которой подверглось Чудовище, в некоторой степени изменила психические системы его сознания. Но однажды сквозь щель в стене сарая Чудовище увидело венерианские цветы и благодаря естественному процессу ассоциаций вспомнило о давно забытых вещах. А затем одним пасмурным, серым, дождливым днем…
Дождь. Холодные прерывистые струйки воды стекают по чешуйчатому боку. Сквозь туман начинают проступать некие знакомые очертания. Город. И среди этих зданий движутся существа, как две капли воды похожие на… Чудовище вспоминало.
Огромная бронированная голова покачивалась в полумраке сарая. Большие круглые глаза смотрели в пустоту. Громадное, ужасное Чудовище застыло, а его мысли уходили все дальше и дальше в пыльные глубины прошлого.
Другие. Были другие, такие же, как оно, правящая раса второй планеты. Что-то произошло. Гибель… они были обречены. Могучие рептилии на поливаемой дождями, вечно сумеречной планете умирали одна за другой от мора, занесенного из космоса. Вспомнив об этом, огромное Чудовище содрогнулось в темноте сарая.
Никакой возможности спастись. Хотя нет, один способ был. Внешне звероподобные, ящеры были разумными существами и обладали наукой, которая отличалась от земной… и все же она предложила некий способ спасения.
Главное было измениться, ибо огромные тела рептилий не могли бороться с мором. Но в иной форме… в форме, в которой базисная энергетическая система тела останется неизменной, хотя и будет сжата на атомарном уровне и как бы законсервирована…
Материя лишь выглядит твердой, на самом же деле все тела состоят из невероятно крошечных «солнечных систем» – из электронов, с бешеной скоростью вращающихся по огромной орбите вокруг своих протонов. Под воздействием холода это субмикроскопическое движение замедляется, а при абсолютном нуле полностью останавливается. Однако абсолютный ноль – это конец любой энергии, и потому достигнуть его невозможно.
Невозможно ли? Только не на Венере и не в те давние времена. В качестве эксперимента из одной рептилии выкачали жизненную энергию. По мере того как электроны подтягивались к своим протонам, происходило сжимание… и изменение. И вскоре перед венерианскими учеными лежала замороженная жизнь в форме драгоценного камня, готовая мгновенно пробудиться под воздействием тепла и солнечных лучей.
Неуклюжие громадины были не в состоянии совершить космическое путешествие, но в ином облике… И если повезет найти безопасный мир…
Таков был план. Уцелевшие венериане бросили все силы на строительство космического корабля. На него погрузят «драгоценности» с дремлющей внутри жизнью, робот-автомат выведет судно в космос и направит к Земле. По приземлении другие роботы вынесут «драгоценности» на солнечный свет, и венериане, пересекшие космическую пустоту в каталептическом сне, снова оживут.
Однако этому плану так и не суждено было сбыться. Слишком смертоносен оказался мор. Останки незаконченного космического корабля остались лежать глубоко в венерианских болотах, но потом явился землянин и перенес одну из удивительных «драгоценностей» в свой мир.
Чудовище увидело ночное небо и по звездам определило, что находится на третьей планете. Значит, его увезли из родного мира и с помощью напоенных энергией лучей возродили к жизни. Чудовище ощутило благодарность к землянам, спасшим его от вечной жизни-смерти.
«Драгоценности» были спрятаны по всей Венере. Может, оно тут не одно? Может, на Земле есть и другие представители его расы? Теперь, когда сознание очистилось от тумана, можно было вступать в контакт с людьми. Странные они создания… двуногие и не слишком привлекательные, на чужеземный взгляд Чудовища. Но все же оно было им признательно.
Однако как вступить с ними в контакт? Земляне разумны, это очевидно. Тем не менее его языка они не знают, и, хотя Чудовище до известной степени понимало английский, строение языка и горла не позволяло ему произносить слова таким образом, чтобы земляне их распознали. Хотя существует универсальный язык – математика, с этого можно и начать. Оно, Чудовище, должно сообщить землянам нечто в высшей степени важное. Они – правящая раса этой планеты; установить с ними контакт вряд ли окажется слишком трудной задачей.
Громоздкое Чудовище неуклюже заворочалось, навалилось на стену сарая, и с громким треском бревна поддались напору. Большое строение покосилось. Чудовище в тревоге отступило, но при этом ударило спиной в заднюю стену зданьица, чем и завершило дело разрушения. Изумленно оглядываясь по сторонам, оно стояло среди обломков того, что раньше было сараем. Какое же в этом мире все непрочное! Тяжелые каменные здания Венеры не рухнули бы от простого толчка.
Произведенный им шум услышали. Из дома выскочил Кирз с ружьем в одной руке и фонариком в другой. Следом бежала жена. Они бросились к сараю, но потом в ужасе остановились.
– Оно его разломало, – тупо пролепетала миссис Кирз. – Думаешь, оно… Джей! Постой!
Взяв ружье на изготовку, Кирз решительно двинулся вперед. В лунном свете колоссальная громада монстра угрожающе нависала над ним.
«Время настало, – подумало Чудовище. – Время вступить в контакт…»
Огромная передняя лапа поднялась и начала чертить что-то в пыли двора. Круг, потом второй… Вскоре стало ясно, что это карта солнечной системы.
– Глянь только, как он скребет лапой! – закричала миссис Кирз. – Ну точно бык перед тем, как напасть. Джей, будь осторожен!
– Я осторожен, – угрюмо ответил Кирз и вскинул ружье.
Чудовище отступило, не потому, что испугалось, – просто оно давало человеку возможность рассмотреть чертеж. Однако Кирз увидел лишь бессмысленную мешанину концентрических кругов. Он медленно шел вперед, стирая подошвами рисунок.
«Он не заметил, – подумало Чудовище. – Нужно попытаться снова. Рано или поздно мы найдем способ понять друг друга. В такой высокоорганизованной цивилизации заботу обо мне могли доверить только ученому».
Вспомнив, каким образом земляне приветствуют друг друга, Чудовище подняло переднюю лапу и медленно вытянуло ее вперед. Разумеется, «рукопожатие» было исключено, но Кирз наверняка поймет смысл жеста.
Вместо этого Кирз выстрелил. Пуля скользнула вдоль черепа Чудовища, нанеся хоть и неопасную, но болезненную рану. Чудовище мгновенно отдернуло лапу.