Запела музыка, тихо и нежно, но это еще ничего не значило. Джонни покрутил ручку. Тишина. Видимо, радио можно было настроить только на одну, местную волну. И он переключился на WAZ.
Там передавали песню «Кэмптаунские гонки». Джонни поднялся наверх, добыл еженедельную радиопрограмму и долистал до нужной страницы, где прочел: «WAZ – 6:00 – Мелодии Стивена Фостера». Передача была назначена на вечер пятницы.
А на дворе стоял четверг.
Лихорадочно Джонни просмотрел страницу: «WAZ – 6:15 – Викторина „Кто есть кто?“» Он взглянул на часы. Ждать оставалось всего пять минут.
Ровно в 6:15 по радио объявили викторину «Кто есть кто?».
– Черт возьми! – ахнул Джонни, едва веря в происходящее. – Я поймал завтрашнюю волну!
– Прекрасно, – донесся знакомый голос с неосвещенной лестницы. – К счастью, чутье никогда меня не подводит.
Джонни повернулся, как раз чтобы увидеть медленно приближающегося человека в пальто – низкого, с кротким лицом и пенсне на носу.
– Банди, – бесцветным голосом сказал Джонни.
– Точно, – ухмыльнулся мошенник. – Агенты ФБР не сумели застать меня с Галлэгером. Чутье… – Он махнул в сторону стула. – Садись, приятель. Потолкуем.
Джонни осел на стул и нервно облизнул губы.
– Вы пришли у… убить меня? Чтобы я никому не разболтал?
– Расслабься, – добродушно сказал Банди. – Я тебе ничего не сделаю. Но только если твое радио и вправду такое необыкновенное, как я думаю. Теперь слушай. – Он сел лицом к Джонни, доверительно положив руку ему на колено. – Я не из тех, кто недооценивает чудеса науки. Когда ты вломился к нам ночью и рассказал о своем радио, мое чутье просто взбесилось. Ты нес сущий бред. Но при этом знал, где именно прячется Галлэгер, – и откуда, спрашивается? – (Джонни молча указал на радио.) – Ага. Может, кто-то и навел тебя на нас, но знать, что Галлэгер прыгнет из окна при приближении копов, ты не мог. Так что я улизнул незадолго до перестрелки и стал ждать, что произойдет.
– Вы все знали… В смысле, вы бросили своих приятелей на верную смерть…
Банди улыбнулся:
– Уж очень они мне мешали. Вечно действовали необдуманно. А вот прикрытие из них получилось хорошее. Итак, этот твой радиоприемник явно не простой. Я хочу знать о нем все.
– Что ж… – ответил Джонни.
И он все рассказал. Банди слушал его и одновременно прислушивался к радио. Он убедился в правдивости слов Джонни лишь к семи часам, когда в эфире появилась Кейт Смит – на день раньше обычного.
– Как, черт возьми, работает эта штука? – спросил Банди.
– Не знаю… Просто повезло! Второе такое радио я вряд ли соберу. Не знаю, как и первое-то получилось!
– Тогда не вздумай вертеть-крутить его! – Голос Банди стал резким. – Это же золотая жила!
– Если бы я только знал принцип его работы, – пробормотал Джонни. – Но мне кажется… Эйнштейн вот говорит об искривлении пространства.
– Ах Эйнштейн!
– Ага… Сигнал всегда возвращается в исходную точку. Но на это требуются миллиарды световых лет, ведь он обходит всю вселенную! А мой прибор принимает радиоволны, которые будут переданы спустя двадцать четыре часа. Возможно… Эйнштейн ведь еще говорит, что время – это четвертое измерение, так?
– Почему бы и нет? – согласился Банди.
– Возможно, время тоже искривлено. А значит, радиоволны, сделав полный круг в четвертом измерении и достигнув начальной точки, продолжают двигаться, но уже назад во времени!
– Музыка идет по кругу и затем звучит из радиоприемника. Вот в чем суть. Ну хорошо. Я в этом не разбираюсь, и, держу пари, ты тоже, но это уже не важно. У нас есть радио, и оно транслирует завтрашние передачи. Будем партнерами.
Джонни сглотнул:
– Послушайте, мистер Банди…
– Заткнись. Я думаю… Забрать бы себе это радио, но трогать его явно не стоит. Оно настроено на нужную волну, а если нарушить связь – упс! Нет уж, лучше держи его при себе. Все равно я не сижу на месте, не таскать же с собой эту штуку.
Джонни слегка возмутился:
– Но это мое радио!
– Олух вроде тебя не сможет как следует распорядиться им. Итак, что мы имеем? Ты работаешь в этой лавке? У тебя есть ключи, не так ли?
Джонни объяснил, и Банди кивнул:
– Чтобы попасть в эту дыру, мне не нужен ключ – я вошел сюда с помощью отмычки. Но все-таки лучше сделай для меня дубликат. Отныне мы партнеры.
«А сейчас последние новости», – сказало радио. Банди схватил бумагу и карандаш:
– Слушай!
Новостей было немного, но Банди сделал пару заметок. Белая Звезда, аутсайдер, принесла крупный выигрыш на скачках в Саратоге… Семейство Брокко погибло в автокатастрофе…
– Этого хватит, – сказал Банди, убрав записи в свой карман. – Уже понял идею?
– Вы поставите на Белую Звезду?
– Именно. И завтра она выиграет забег, не так ли?
– Ну…
– Там видно будет, – уверенно сказал Банди. – Ну а Брокко… Нужно найти его и оформить на него страховку от несчастного случая. Ясно теперь?
– Но… – Джонни ощутил дурноту.
От этого подпольного бизнеса несло чем-то очень скверным. Все равно что людей убивать!
– Мы сорвем куш, – сказал Банди. – А теперь слушай. Я дам тебе свой номер, чтобы ты мог звонить мне в отсутствие твоего босса. Мы будем слушать эту шкатулку с золотом, – кивнул он в сторону радио, – и знать все завтрашние новости. Но не вздумай со мной шутить. Если однажды я приду и увижу здесь копов, тебе сильно не поздоровится. Пара моих приятелей с удовольствием сделают для меня что угодно – буквально что угодно.
Его бледные глаза блеснули за стеклышками пенсне.
– Хорошо, – слабо кивнул Джонни. – Но… я бы никогда…
– Потому что иначе ты труп. – Усмехнувшись, Банди достал из кармана колоду карт. – Все равно нам торчать здесь до полуночи. Будем ждать следующих новостей. Во что сыграем – в блекджек или стад?
– Пусть будет стад…
Ошеломленный Джонни наблюдал, как Банди снимает пальто, вешает его на ближайший крючок и достает коробочку с игральными картами.
«А вот и Бен Берни!» – сказало радио.
Джонни только что не тошнило.
Прошло несколько недель. Джонни был совершенно несчастен. Тайная жизнь повергала его в ужас: что, если Генслер обо всем прознает? Что, если полиция возьмет след? А ведь был еще миллион таких «что, если»!
Банди процветал. Он извлекал выгоду из каждой важной новости и поэтому обвешался бриллиантами. Заодно он загрузил работой Джонни, требуя сидеть возле радио ночи напролет. Джонни чуть ли не ненавидел собственное детище.
Дина помалкивала, хотя ей было больно оттого, что Джонни пренебрегал ею. Объяснить ей все он не мог, каяться было бесполезно. Дина не возмущалась, но ее глаза частенько были розовыми.
Джонни хотелось прикончить Банди, этого озверелого, безжалостного убийцу. Однажды по радио объявили о тайной поставке большой партии бриллиантов из Амстердама в главный ювелирный в городе. Банди улыбнулся. А на следующий день кто-то остановил грузовик с бриллиантами, застрелил водителя и украл всю партию.
– Я не понимаю, – сказал тогда Джонни. – Мы сами слышали диктора «Дабл-ю – эй – зет»: мол, бриллианты благополучно прибыли. Но как они прибудут завтра, если ты украл их сегодня?
– Этот мне. – Банди поставил покерный лоток. – Ты ошибаешься. Это радио никогда не врет. Нужно было только послать им сообщение. – И он показал Джонни конверт. – Здесь я, конечно, не говорю, что украл бриллианты, но… Вот как все будет. Цитата: «Сегодня ювелирная компания „Францен“ сообщила репортеру, что ожидает секретную поставку бриллиантов из Амстердама. „К этой минуте, – сказал господин Францен у себя дома, – партия уже должна прибыть, так что я могу свободно раскрыть эту информацию“». Конец цитаты.
– Но ведь…
– Идем наверх.
Банди направился в подсобку и, немного повозившись с тамошним радиоприемником, сразу попал на волну WAZ.
– Вот что мы слышали прошлой ночью, примерно в это же время.
По радио и впрямь пустили уже знакомые им новости. А затем… «Сегодня ювелирная компания „Францен“ сообщила репортеру…»
В темноте они молча прослушали сообщение, точь-в-точь такое же, как в конверте.
– Видал? – сказал Банди. – Будущее не изменить. Давай-ка вниз, здесь нас могут заметить.
В полночь Банди отложил карты и сходил за пальто.
– Я улетаю во Флориду на пару дней. Веди себя хорошо, пока я не вернусь. И не забывай записывать новости.
– Конечно, – глухо ответил Джонни. – Конечно…
Следующий день обернулся катастрофой, а началось все, когда зловонное облако ревеня с Генслером внутри велело Джонни вычистить подвал.
– И убери оттуда свой самопал! – рявкнул он. – Твое радио потребляет слишком много электричества.
– Н-но я же оплачиваю счета…
– Не спорь со мной, – потребовал Генслер, – просто убери его.
У Джонни скрутило желудок.
– Послушайте, мистер Генслер, – в отчаянии сказал он, – оно же настроено! Я не смогу перенастроить его дома. Если я заберу радио, оно больше не заработает!
– И хорошо! – сказал Генслер. – Возможно, ты наконец-то займешься работой.
Весь день Джонни ходил, словно в оцепенении. Он хотел телеграфировать Банди, но не знал, где искать его во Флориде. Он понимал: Банди обвинит его в том, что радио испортилось. Вдобавок Джонни был совершенно уверен, что не сможет вновь настроить прибор на завтрашнюю волну.
Но надежда, вопреки всему, заставила его прослушать той ночью все выпуски новостей. Лишь одно сообщение могло ему помочь: на финале автодрома в Индианаполисе приз достался гонщику под номером семь. Номер семь…
Джонни провел бессонную ночь. Наутро он опоздал на работу, чтобы занять триста долларов и тем самым попасть в кабалу на триста лет.
Генслер был в ярости:
– Мне все утро трезвонят кредитные компании! Боже мой, Дрейк, что ты удумал?!
– Я хочу купить магазин, – сказал Джонни.
– Купить… что? Ты спятил!
– Ну же. За сколько продадите?
Генслер назвал цену.
– Ну, есть такой вариант: шестьсот долларов я плачу завтра, а остальное – через… э-э-э… через тридцать дней.