Гровер, конечно, не раз спрашивал себя, предлагали ли титаны секрет электричества силикатам и каков был ответ. Как бы то ни было, пока наступила передышка. Два «веретена» остались на Земле; один парил над Манхэттеном, другой над Сибирью.
А потом… полусферы исчезли. Однажды ночью светящиеся чаши замерцали и растворились, будто их никогда и не было.
На их месте остались странные, таинственные сооружения из кристаллов и металла, одиноко возвышающиеся в центре круглых проплешин голой, выжженной земли. Два корабля продолжали бдительно парить над ними.
Генерал Роберт Холл сидел рядом с Гровером в бомбардировщике и смотрел, как над Аппалачскими горами восходит солнце. В небе кружило около дюжины самолетов. Холл кивнул одному из пилотов, и тот коротко произнес что-то по радиосвязи.
– Готовитесь к нападению? – спросил Гровер.
– Да. Мне не следовало допускать вас сюда, знаете ли. В конце концов, вы гражданский человек. Однако вы заслужили это. Ваша информация…
Второй пилот встал со своего места и подошел к ним. Это был стройный молодой человек с худощавым лицом, в котором сейчас вряд ли кто-нибудь узнал известного физика, кем он, собственно говоря, являлся. Он сел лицом к Гроверу и генералу, закурил сигарету.
– Скоро все выяснится, – сказал он.
– Вы уверены, Стэнтон? – В голосе генерала явственно прозвучали нотки сомнения.
– Все указывает на это. – Стэнтон глубоко затянулся дымом сигареты. – Все эксперименты подводят нас к одному-единственному выводу. Ворота между этими другими мирами открыты только тогда, когда на Землю воздействует прямое излучение кометы, а она сегодня ночью ушла за Солнце. Теперь Солнце экранирует ее излучение, и оно не достигает нас. Как только это произошло, ворота – сверкающие купола – исчезли. Уверен, именно с учетом всего этого титаны оставили на Земле свои корабли.
Когда комета выйдет из-за Солнца, что произойдет спустя несколько часов, титаны в кораблях включат свои проекционные установки и снова откроют ворота. Конечно, – Стэнтон криво улыбнулся, – когда комета уйдет за Плутон, ее излучение ослабеет настолько, что уже не будет иметь значения. Однако это произойдет не скоро. Если нам удастся уничтожить оставленные титанами корабли и их проекционные установки, мы будем спасены.
Гровер промокнул лысину носовым платком.
– Все правильно. Ворота можно открыть только из нашего мира. Сейчас титаны уже наверняка знают, как воссоздать вибрации, возникшие при демонстрации того кинофильма. Однако им по-прежнему требуется помощь кометы Мендера.
– Оставляю науку вам. – генерал хмуро воззрился на Стэнтона. – Мое дело воевать. На самолетах установлено оружие, которое мы нашли в сбитых кораблях силикатов. Может, оно и сработает, если наши бомбы не принесут результатов. Однако эти их лучевые пушки…
– Силикаты сбивали корабли титанов именно лучевыми пушками. – Стэнтон посмотрел на часы. – Сибирская эскадра сейчас вылетает?
– Да. И здесь…
Генерал перевел взгляд за окно. Там, где когда-то был Таймс-сквер, сейчас раскинулся опустошенный, безжизненный круг земли, в центре которого возвышалось казавшееся маленьким по сравнению с ним сооружение из кристаллов и металла. Над ним парил веретенообразный корабль титанов.
– Как только комета появится из-за Солнца, они включат свои проекционные установки и снова откроют ворота, – угрюмо сказал Стэнтон.
Вместо ответа генерал Холл взял микрофон и что-то отрывисто произнес в него. Взревели моторы. Пять самолетов устремились к земле.
«Веретено» висело над проектором, защищая его и, похоже, игнорируя угрозу со стороны приближающихся кораблей. Фугасные бомбы не причинят ему вреда. Ничто земное не причинит ему вреда.
Однако оружие, нацеленное на корабли титанов, не было земным.
Первый самолет выстрелил ослепительно-алым лучом. Он зашарил по земле, поднимая облака пыли там, где касался ее. Корабль титанов не сдвинулся с места, но внезапно из его корпуса вырвался яркий зеленый луч.
Потом второй… и еще.
Самолет взорвался. Корабль генерала накренился, провалившись в воздушную яму. Когда он выровнялся, нападающих самолетов осталось лишь четыре, и все метали вниз алые лучи. Однако это оказалось нелегко – прицелиться точно с летящего самолета.
Один пилот устремился вниз в самоубийственном пике, остальные последовали за ним. Они мчались к веретенообразному кораблю в кромешном аду пылающих зеленых лучей.
Красные лучи обшаривали землю под собой. Два самолета взорвались, осталось всего два.
И потом возникло впечатление, будто аппарат титанов резко увеличивается в объеме. Его корпус пошел трещинами и с оглушительным, раздирающим уши ревом развалился на части.
Один из уцелевших самолетов сумел выйти из смертельного пике. Второй рухнул вместе с обломками вражеского корабля.
Поджав губы, генерал Холл смотрел вниз, изучая картину разрушения.
– Получилось, – сказал он. – Корабль титанов и проектор… все уничтожено.
Пилот повернулся к нему, похлопывая себя по наушникам.
– Сибирь докладывает, сэр, – взволнованно сообщил он. – Цель поражена и там.
– Хорошо, – сказал генерал. – В аэропорт. Немедленно.
Гровер посмотрел на Стэнтона:
– И что теперь?
Ученый пожал плечами:
– Бог знает. Нужно подождать. Все наши теории основываются на предпосылке, что ни титаны, ни силикаты не могут открыть ворота до возвращения кометы Мендера. Будем ждать…
И мы ждали. Наконец комета Мендера вынырнула из-за Солнца. Над Сибирью и Манхэттеном безостановочно кружили самолеты. Мы замерли в ожидании новостей, страшась появления новых световых полусфер.
Комета прошла орбиты Венеры, Земли, Юпитера и двинулась дальше. Миновала Плутон, и мы облегченно вздохнули. Мы были в безопасности…
В безопасности? Раз так, мы занялись восстановлением. Разрушенные города снова поднимались из пепла. И время от времени люди спрашивали себя: чем закончилась битва титанов и силикатов? Кто победил?
– Может, они заключили мир, – сказал Стэнтон Гроверу, когда они сидели за ланчем в восстановленном Рокфеллеровском центре. – Не исключено, что в конце концов силикаты решили удовольствоваться электрической энергией вместо атомной. Думаю, и те и другие предпочитают мир. Ведь это разумные расы, и к тому же сравнимые по мощи. Продолжение войны между ними в итоге означало бы гибель обоих миров, обеих цивилизаций.
Слушая ученого, Гровер прикурил сигарету.
– И все же угроза остается. Комета Мендера имеет семидесятипятилетний цикл. За это время наука титанов и силикатов может заметно продвинуться вперед. Вдруг у них появится новый повод к вражде? Вдруг они опять прорвутся в наш мир? Не знаю. Знаю лишь одно – через семьдесят пять лет комета Мендера вернется…
Эликсир невидимости
Глава 1
Ричард Роли только вошел в лабораторию, как сразу же почуял недоброе. Его работодатель доктор Гаспар Мик выглядел слишком довольным собой. Либо кто-то умер, либо Мик снова отрывал у мух крылышки. Такой он был человек. Приятный малый, который отлично поладил бы с Торквемадой или даже с самим Нероном.
Кроме всего прочего, Роли волновала судьба лягушек. Они исчезли без следа. Он сел на протестующе заскрипевший стул с выражением горечи на бронзовом лице и попытался привести в порядок мысли, которые ему так хотелось высказать Мику. Через некоторое время он начал:
– Ну?
– А! – воскликнул ученый, закачавшись в своем кресле, как Будда. Его толстое розовое лицо блестело на солнце, а лысина сияла бесовским огнем. – А, – повторил он более многозначительно. – Это ты, Рик. Я наконец решил, что твои таланты не соответствуют выполняемой тобой работе.
– Какой именно? – спросил Роли. – Я – помощник, повар, мальчик на побегушках, мойщик лабораторной посуды и ответственный за все, здесь происходящее. Занимаю по меньшей мере пять должностей.
Мик сделал вид, что не заметил нотку иронии в его голосе.
– Я наконец решил позволить тебе участвовать в экспериментах. Я повышаю тебя в должности. Теперь мы – коллеги. Но зарплата остается прежней, – поспешно добавил он. – Впрочем, что такое деньги по сравнению со славой служения науке.
Роли едва не сказал о том, что деньги позволят ему жениться на Бинни – прелестной, хотя и глуповатой дочери Мика. Для него оставалось неразрешимой загадкой, как такой негодяй, как Мик, мог произвести на свет такого ангела, как Бинни. Кроме того, это тоже создавало определенные проблемы, потому что Бинни была несколько старомодной девушкой и не желала выходить замуж без разрешения отца. «Заставь отца сказать „да“, – однажды прошептала она на ухо своему возлюбленному, – и все будет шикарно».
– Ты что-то сказал? – спросил, врываясь в его мысли, Мик.
– Я спросил о лягушках, – пробурчал Роли. – Два месяца я выращивал гигантских лягушек, чтобы заработать немного денег, а теперь вижу, что террариум пуст. – Он еще раз обежал взглядом комнату.
Мик почему-то хихикнул.
– Не думай об этом, лучше посмотри сюда. – Он показал на несколько стоявших на столе пробирок с красными и зелеными этикетками. – Поговорим о деле. Я жду прихода посетителей и хочу, чтобы ты оставался здесь, пока они не уйдут. Ничего не говори. Просто слушай.
– А, ваш знаменитый эликсир невидимости. – Роли взглянул на пробирки. – И кого вы ждете?
– Репортеров.
– Гм? – Молодой человек, не скрывая удивления, посмотрел на него. – После того, что произошло? После того, что о вас написали почти во всех газетах?..
Синие глаза Мика заблестели необыкновенно мерзко даже для него.
– Да. Насколько я помню, они называли меня шарлатаном, любителем саморекламы. Мне кажется, они уже изменили мнение обо мне.
– Ага, звонят в дверь.
Роли вздохнул, встал, вышел в приемную, открыл дверь и едва не был сметен волной возбужденных репортеров. Их было не меньше дюжины, и все они с жаждой крови в глазах требовали доктора Мика. Роли, смутно надеясь, что они разорвут ученого на куски, позволил им всем войти.