Не возражая, я прихватила с края стола «Шепот шагов дочери света», после чего вложила ладонь в протянутую руку и позволила утащить себя в портал. Оказавшись в спальне, так же безропотно разрешила рабыням раздеть себя до нижнего платья, позевывая, прошла к кесарю, уже сидевшему за столом и молча поедавшему какую-то красноватого оттенка рыбу.
Передо мной было поставлено блюдо с чем-то подобным, но у меня хватило сил только на теплое темно-фиолетовое пюре непонятно из чего и полстакана воды. После я откинулась на спинку стула и посмотрела на кесаря. У меня к нему было много вопросов. Очень много вопросов. Они даже были выписаны на листочек, который я забыла на столе в императорской канцелярии. Еще они были написаны на языке Прайды, поэтому я вообще не опасалась, что их кто-либо прочтет, но… глядя на слишком подчеркнуто высокомерного императора Эрадараса, я внезапно поняла, что у меня нет никаких сил на конструктивный диалог. На неконструктивный сил не было также. За окном стремительно светало, слышалось пение птиц в отдалении, наступал новый день, который обещал быть не менее сложным, чем предыдущий, а мне еще требовался отдых.
– Ложись спать, нежная моя, – безапелляционно приказал кесарь.
Умом я понимала, что будет правильным последовать указанию. Посмотрев на приготовленную для сна постель, вспомнила, что прошлую ночь император изволил спать со мной, и осторожно поинтересовалась:
– А где вы планируете провести рассветные часы?
Но, не дождавшись ответа, который, по сути, и не имел значения, я высказала то, что действительно было важным:
– Уровень знаний светлых превосходит мой в десятки раз.
Мне тяжело было это признавать, но факт оставался фактом.
Император Араэден, искоса взглянув на меня, вопросил:
– Нежная моя, моих основополагающих знаний будет достаточно?
Без слов и объяснений, с полунамека я сразу поняла, что речь идет о передаче информации, подобно тому, как сегодня утром кесарь передал мне знание своего языка. Тело содрогнулось от одной мысли о той боли, что придется испытать повторно.
– Я не считаю это необходимым, – произнес Великий Араэден, – в ином случае информация была бы передана тебе еще в пятнадцать лет. Описанные великие мудрости, по факту, теряют смысл с твоим появлением в этом мире. Что касается обучения магии – у тебя ее нет, соответственно, нет и смысла подробно разбираться о природе света и его возможностях.
Своя логика в его словах имелась, но…
– Но? – переспросил кесарь.
Я так устала, что не было сил объяснять, что конкретно «но». Посидев молча несколько мгновений, спросила:
– Мы можем это отложить до возникновения на то необходимости?
– Да, нежная моя. Ложись спать.
И это было самым верным решением. Поднявшись, я вышла в гардеробную, и бесшумно появившиеся рабыни разоблачили меня столь же бесшумно, не прикоснувшись к моему телу и пальцем. От их услуг в ванной комнате я отказалась. В ванне лишь ополоснулась, после, надев банный халат, умылась и вышла. Чтобы обнаружить ночную рубашку неприличной длины, ожидавшую меня на расстеленной и приготовленной ко сну постели. И да – кесарь все так же находился в этой комнате, совместив ужин с рассматриванием той карты, что была предоставлена в мое распоряжение в башне императорской канцелярии. И все бы ничего, но я сочла более чем аморальным переодеваться в присутствии своего… будь он проклят, повелителя.
– Забудь про мораль и аморальность в отношении меня, нежная моя, – не отрываясь от изучения доступной ему половинки этого мира, приказал кесарь.
– Знаете, я все же вынуждена настаивать на отдельной спальне, – раздраженно и устало сообщила ему. Затем добавила: – И менее всего я расположена переодеваться в вашем присутствии.
Ничего не ответив на мой выпад, кесарь как-то угрожающе развернулся, пристально посмотрел на меня, и… мой халат осыпался к ногам белоснежными лепестками роз. Я застыла. Великий Араэден Элларас Ашеро из рода Архаэров, Поглощающих силу, смерив меня заинтересованным взглядом с головы до ног и обратно, иронично поинтересовался:
– Что-нибудь еще, нежная моя?
Ничего не говоря и стараясь ни о чем не думать, я перешагнула ворох лепестков, прошла к постели, молча натянула на себя ночную рубашку. После так же безмолвно легла и, укрывшись одеялом, постаралась просто заснуть. Не думая, не возмущаясь, не позволяя вскипевшему гневу проявиться ни в чем.
Впрочем, мысли навалились практически сразу – и мне было о чем подумать. О целом, гоблин его подери, законодательстве с нуля. Об устройстве страны – с нуля! О том, что нужно создавать производственные мощности, и я еще не знаю, какой вариант использовать – формировать гильдии и соответственно полностью автономные мастеровые сообщества или оставлять все производство под жестким контролем государства… Пока неизвестно, зависит от характерных черт населения… Опять же, проблема с населением…
– Просто спи, – прервал мой мысленный поток кесарь.
Приоткрыв глаза, посмотрела на него и поняла, что сам император спать, похоже, не собирается.
– Я способен обходиться без сна, – подтвердил он.
Замечательная способность, мне бы пригодилась. Особенно учитывая тот факт, что работы безумно много и…
Кесарь поднялся. Подошел к испуганно затихшей мне, протянув руку, коснулся моей щеки и прошептал:
– Спи, любовь моя.
И я провалилась в сон в то же мгновение.
Великий Араэден Элларас Ашеро из рода Архаэров, Поглощающих силу, медленно опустился на край постели, не отрывая ладони от лица спящей девушки. На мгновение в его глазах мелькнула нежность. Он привычно подавил эмоцию и внимательнее всмотрелся в свой «подарок Рассветного мира». Тонкие черты, изящный овал лица, длинные черные ресницы, белоснежная, с удивительным розовым отливом кожа… Дочь мира, ставшего ему тюрьмой на три сотни лет, стремительно менялась. То, чему он положил начало, смешав их кровь, в Эрадарасе неимоверно ускорилось.
Становясь проблемой.
Он поднял ладонь, разместив ее над лицом принцессы Оитлона, и воздух заискрился радужным сиянием. Император поглотил этот выброс силы, затем, склонившись над Кари Онеиро, прикоснулся к ее губам и, нежно целуя, безжалостно выпил все оставшееся. Внезапно понял, что поцелуй по необходимости неуклонно перерастает в нечто большее. Остановился, замер, тяжело дыша и напряженно глядя на ту, что давно стала его самым болезненным из желаний. Самым сильным. Самым неистовым…
Резко поднявшись, император вернулся за стол, взяв стакан, сделал медленный глоток, попытался сосредоточиться на карте, но мысли вновь вернулись к его Черной звезде. К той, что превосходно усвоила его главный урок «Нет ничего невозможного». К той, что не умеет сдаваться. И сколько бы он ни давил, ни угрожал и ни ставил на место, отчетливо понимал – она выждет время, соберется с силами, на сей раз приготовит не два, а семь вариантов плана развития событий и нанесет удар. По той простой причине, что ей есть за что сражаться. И она будет сражаться до последнего. Она будет сражаться, даже если он отнимет это последнее.
Одна проблема – он тоже.
Я проснулась, как от толчка, села, распахнула ресницы, увидела все ту же спальню. Повернув голову, обнаружила все так же сидящего за столом кесаря. На миг промелькнула мысль, что еще безумно хочется спать, но…
– Мм-м, как позвать рабынь? – спросила я.
– И тебе доброго утра, нежная моя, – задумчиво ответил император, глядя на карту.
Я так поняла, спать ему сегодня не довелось.
А потом совершенно не поняла как, но дверь открылась и вошли сразу пять рабынь. Девушки остановились у входа, не поднимая на меня глаз и ожидая приказаний.
Отбросив все размышления по поводу способа их вызова, я распорядилась:
– Ледяную ванну, горячий чай, платье.
Так же бесшумно и безмолвно рабыни, пятясь, нас покинули.
– Ледяная ванна? – переспросил Великий император.
– Да, жизнь сурова, – подтвердила я, резко поднимаясь с постели и направляясь в купальню.
Ванна для меня была приготовлена в соответствии с озвученными требованиями – ледяная. В смысле, на ее поверхности радостно плавал лед. Содрогнувшись от предстоящей экзекуции, я сорвала с себя ночную рубашку и погрузилась в воду. После утренних купаний у шенге закалка у меня была отличная, вот только в воде горного ручья лед не плавал.
Выскочила я уже через секунду, обтерлась полотенцем, подсушила волосы и, надев очередной халат, вышла в спальню. Вытирая волосы третьим по счету полотенцем, осведомилась:
– Мой кесарь, не уделите ли вы несколько минут вашего драгоценного внимания ценнейшему кадру, насильственно вывезенному из Рассветного мира?
Ответом мне стал вопросительный взгляд.
– Сочту это полным и абсолютным согласием, – язвительно сообщила я.
По тонким губам пресветлого скользнула ироничная усмешка. Главное, что не ласковая улыбка.
– Итак, – начала я, – как мне стало известно, в Эрадарасе ценят магию, и только магию. Обладающие сильной магией устанавливают законы, обязательные к исполнению для всех, кроме собственно их установивших. Таким образом, на данный момент мы имеем семь родов и возглавляющих их более чем влиятельных лордов, которые не горят желанием обременять себя какими-либо государственными рамками. Что будем делать?
Кесарь пристально посмотрел на меня, недвусмысленно требуя продолжения моей мысли.
Я продолжила:
– Сильное государство – это единое государство. Сейчас же ситуация такова, что мы фактически имеем шесть государств в государстве, ну и седьмое, активно стремящееся к тому, чтобы стать государством в государстве, я про Гранитный дворец, если вы не поняли. Для единой империи это неприемлемо. Власть Великих родов следует для начала ослабить, в дальнейшем устранить. Без вариантов. Невозможно превратить в верного союзника того, кто привык сам устанавливать правила, он просто не подчинится нашим. Более того, всегда остается шанс объединения могущественных лордов. И да, я уже в курсе, что ваше имя начинается на «А» и вы сильнее всех остальных элларов, но выстоите ли против объединенных противников?