Восход Ганимеда. Смертельный контакт — страница 10 из 11

Глава 8

Система Дорг…

Разговор с Олгом не доставил Гепретиону ничего кроме порции новых неприятностей.

— Ты упустил его! — вновь свирепствовал Эшранг. — Упустил, и теперь я должен выполнять твою работу!

— Я не упустил, а опоздал, — угрюмо парировал Гепретион. — Человека перехватил некто Ролг, из клана Независимых.

— Мне уже доложили. И я установил, куда они направились. Фрегат Армохонтов сутки назад с огромными предосторожностями отбуксировали к известной тебе станции в системе Эшр. Туда же доставили пленного Хомо.

— Логово Независимых?

Гепретион живо представил действительно хорошо знакомую ему станцию, вернее астероид, превращенный Эшрангами в крепость.

— И что мне теперь делать? — задал он неизбежный вопрос.

— Найди себе пару толковых помощников! — вместо брани начал инструктировать его Олг. — Я передам схемы станции и действующие коды, используя которые ты сможешь спокойно осуществить стыковку, выдав себя за торговца. Загрузи трюмы контейнерами с активным веществом. Такие грузы регулярно поступают в систему Эшр. Действовать нужно быстро. Меня интересует человек. Освободи его и вывези в безопасное место. Можешь использовать любые средства для достижения цели. Мне все равно, что станет с астероидом и его обитателями. Ты понял меня?

— Понял, — заставил себя ответить Гепретион.

Спорить с Олгом — себе дороже.

— Тогда действуй без промедления. Обратись к Ц'Остам, они помогут тебе приобрести груз и нанять нескольких бойцов. На подготовку даю тебе двое суток, не больше!

По каналу межзвездной связи прошел сигнал отбоя, что означало — разговор окончен, и время отпущенное ему пошло.

Вне себя от ярости Гепретион пнул ни в чем не повинную приборную панель и вышел из отсека.

…

Станция «Н–болг» системы Дорг считалась независимой, хотя любому звенгу было доподлинно известно, что тут везде глаза и уши Эршангов.

Впрочем, двум людям, находящимся палубой ниже, как раз под коммуникационным центром, по–видимому были хорошо известны приемы скрытного наблюдения и снятия нужной информации даже с незначительных «зашумленных» колебаний межпалубного перекрытия. При этом нужно сказать они не пользовались громоздкой аппаратурой.

— Слышал? — спросил один из них, когда Гепретион покинул отсек межзвездной связи.

— По ролям, — хмыкнул его напарник.

— Считаешь, речь шла о нем?

— Не уверен. Но придется отрабатывать, как вариант.

— Согласен. Ты заплатил Ц'Остам?

— Да. Нас будут рекомендовать.

…

Гепретион в крайнем раздражении молча шел по коридору станции. Задача, поставленная Олгом, казалась ему невыполнимой. Астероид, превращенный в военно–промышленную базу клана Независимых, надежно охранялся. Допустим, он сумеет попасть туда под видом торговца, и что дальше? Как прорваться к тюремному блоку, а главное — каким образом угнать фрегат Армохонтов, о котором шла речь в переданных ему отдельным файлом инструкциях?

Из полумрака ему навстречу вывернулся Ц'Ост.

Вездесущие, повсюду сующие свой нос метаморфы здорово раздражали Гепретиона, но на этот раз он сдержал свой нрав, просто прижав Ц'Оста к стене узкого прохода.

— Мне нужны наемники. И активное вещество в стандартных танках. Олг сказал: вы сможете помочь.

Эшранга на станции знали слишком хорошо, и его имя всегда имело прямо–таки магическое воздействие на управляющих всеми делами метаморфов.

— Злой Хомо делает больно! — Ц'Ост за пару секунд успел раз десять сменить окраску кожных покровов и дважды попытался метаморфировать, но вырваться из цепких рук Гепретиона ему не удалось.

— Я задал вопрос.

— Хомо получит все. Активное вещество будет погружено в корабль по первому требованию.

— Наемники? Есть на станции толковые ребята, желательно Хонди, они лишних вопросов не задают.

— Хонди нет. Зато есть два Хомо, — голос Ц'Оста понизился до заговорщицкого шепота. — Такие, как ты. Злые.

— Познакомишь?

— О, да, да!..

…

Два человека находившиеся неподалеку, слышали весь разговор.

— В бар, — коротко приказал один из них. — Гепретион станет искать нас там.

* * *

Спустя четыре часа, когда завершилась погрузка, Гепретион пребывал в таком же в скверном расположении духа. Полученное задание серьезно беспокоило его, впрочем, как и два совершенно незнакомых наемника, завербованных в баре станции Н–болг.

Угрюмые, неразговорчивые парни.

Их знакомство состоялось всего пару часов назад. Подозрительным, ненадежным казалось все, начиная от их внешности, и заканчивая идеальным знанием универсального языка. Ну, как будто у самих Армохонтов воспитывались, совершенно нет акцента, но даже у Эшрангов он есть, а тут, идеальное произношение.

Космический корабль, на котором летал Гепретион, являлся переоборудованным транспортом. Тяжелых систем вооружений на нем не устанавливалось, в зоне влияния Эшрангов вооруженного до зубов «торговца» расстрелял бы первый патрульный крейсер. Даже на связь бы выходить не стали.

Впрочем, когда было просто? Разве что в детстве, память о котором потускнела и стерлась.

Олг торопиться. Все в спешке, экспромтом. Операция не подготовлена, предварительной разведки объекта не производилось, приходиться верить той информации, что передал Эшранг, а данные могли устареть.

Погруженный в безрадостные мысли Гепретион дал указание Алгитам на прокладку курса с тремя прыжками, затем сменил опознавательные маркеры корабля и направился в небольшой салон, где его ожидали завербованные на станции наемники.

— Привет, парни, — он дождался пока оба встанут, кивком поприветствовав нового командира.

Странные они. Мысль засела, как заноза.

— Времени у нас мало, — сразу перешел к делу Гепретион.

Его сейчас абсолютно не волновало, что впервые за многие годы ему предстояло работать с людьми, а не с Хонди либо Циритами. В понимании Гепретиона, они не вписывались в рамки сокровенной мечты об утраченной еще в детстве цивилизации. Кто они? Такие же наемники, как и он сам. Существа, сохранившие человеческий облик, но психологически ориентированные на подчинение, с вытравленной памятью, живущие одним днем.

Они смотрели на него тяжело, угрюмо, без интереса или воодушевления.

А разве могло быть иначе?

— В общем так. Прежде всего, я хочу знать уровень вашей подготовки. Где и когда вы принимали участие в боевых операциях? Кому подчинялись?

Ответил тот, что пониже ростом со странным именем Барс:

— Мы работали на себя. Потеряли корабль в последней заварухе.

— Ты лжешь.

— Мне нет причин лгать. Свяжись со станцией. Хондийские торговцы подобрали нас среди обломков у врат Шегорера.

Час от часу не легче.

— Обязательно свяжусь, проверю. То есть, никаких поручительств у вас нет?

— А какие нужны? Может достаточно того, что мы умеем профессионально убивать? — С неприкрытой угрозой в голосе спросил второй наемник с не менее странным именем Пурга.

— Не понимаю. Чем вы занимались до последнего времени?

— Грабили торговцев, — пожал плечами Барс.

— Вы были пиратами?!

— А что убивать и грабить позволительно только под высочайшим покровительством Эшрангов? — презрительно ухмыльнулся в ответ Барс.

— Нам предстоит серьезное дело, — раздраженно ответил Гепретион, начиная серьезно сожалеть, что связался со случайными людьми, но отступать в его ситуации уже было поздно. Да и некуда. — Мы должны проникнуть на тщательно охраняемую станцию, — он щелкнул дистанционником, включив голографическую проекцию объекта.

Оба наемника, наконец, проявили заинтересованность, — внимательно впились взглядами в материализовавшуюся посреди отсека трехмерную модель астероида, пронизанного запутанной системой штолен, горизонтов и выработок, оставшихся со времен существования там рудников. В современности поверхность астероида сильно преобразилась, — причалы космической верфи, складские терминалы, вакуум–доки, причальные секции для транспортных кораблей и сложные системы удержания, предназначенные для стыковки со станцией боевых единиц флота одного из ведущих кланов Эшрангов, — все это почти что полностью скрывало под собой поверхность каменной глыбы.

— Что конкретно мы должны сделать?

— Выкрасть человека из тюремного блока, — скупо пояснил Гепретион.

Ему понравилось то внимание, с которым Барс и Пурга отнеслись к схеме коммуникаций. Они явно разбирались в принципиальном устройстве космических станций, не смутила их и путаница древних коридоров и залов, напротив, обменявшись взглядами, они тот час указали на несколько подходящих близко к поверхности заброшенных штолен, через которые (предварительно вскрыв законсервированные шлюзы) можно было проникнуть в систему древних коммуникаций.

— Сколько у нас будет времени?

— Около двадцати минут, — Гепретион указал на один из вакуум–доков. — Мы стыкуемся вот тут. Пока идет разгрузка трюмов, на нас особого внимания обращать не станут — всеми работами занимаются Хонди, а им не интересно сидит пилот в корабле или шляется неподалеку.

— Пренебрегать противником не нужно, — спокойно произнес Барс. — Системы наблюдения? Сканеры? Какой разведывательной информацией, кроме общей схемы объекта мы располагаем?

— Никакой, — нехотя признал Гепретион. — Я там ни разу не бывал. Мне указали место, где с большей долей вероятности будет происходить разгрузка. Так же известно примерное местоположение тюремного блока.

Он очертил световым маркером группу помещений в глубинах астероида.

— Нереально, — спустя минуту высказал свое мнение Пурга. — Если масштаб изображения верный, то нам потребуется как минимум пятнадцать минут на дорогу в один конец. Это не учитывая вероятного сопротивления и других нюансов, типа заблокированных для свободного доступа зон, задержек у систем слежения, и прочей текучки.

Последнее слово он произнес настолько спокойно и уверенно, что у Гепретиона возникла уверенность, — этот человек знает, что говорит. По крайней мере, диверсионные операции в условиях хорошо охраняемого космического объекта ему не в новинку.

— Есть какие–то соображения?

Они опять переглянулись, затем слово взял Барс:

— Раз нам не нужно придерживаться заранее проработанного плана, будем импровизировать, исходя из наихудшего прогноза. Насколько я понимаю, целостность станции, количество жертв и прочая ерунда нас не волнует?

Гепретион кивнул.

— Уже легче.

В улыбке Барса промелькнуло что–то хищное, заставившее Гепретиона вздрогнуть, словно не он являлся тут хозяином положения. На миг промелькнуло запоздалое сожаление — лучше бы я нанял с десяток Хонди. Но только на миг, потому что хищная усмешка несла угрозу, направленную не против Гепретиона — похоже оба наемника имели свой личный счет к Эшрангам.

— Прежде всего, нам следует продумать пути отступления, — продолжил развивать свою мысль Барс. — Если мы будем привязаны к твоей посудине, ничего не выйдет.

— Поясни.

— Нам не хватает времени на скрытое проникновение, — охотно подключился к обсуждению Пурга. — Двадцать минут на разгрузку трюмов… Слишком мало.

— Конкретнее. Что предлагаешь?

— Спровоцировать аварию. Позволишь? — он взял у Гепретиона световое стило. — На подходе к станции, в зоне вот этих доков, мы незаметно покидаем корабль. Ты, — он исподлобья взглянул на Гепретиона, — паркуешься в вакуум–доке, затем забираешь контейнер с Алгитами и прогулочным шагом двигаешься вот сюда, — световое пятнышко отчеркнуло зону соседних причалов. — Ищешь подходящий транспорт, проникаешь на борт, зачищаешь команду, заменяешь колонию Алгитов в управляющем узле и ждешь нас.

— Сколько?

— Не знаю. Сколько потребуется.

— Захват корабля не пройдет незамеченным.

— Почему? Ты не способен справиться тихо с таким простым заданием?

Гепретион насупился. Рациональное зерно в словах наемника, конечно, есть, но доверять ответственную операцию, за исход которой он наверняка ответит жизнью, незнакомцам…

— Мы со своей задачей справимся, — словно прочитав мысли Гепретиона, заверил его Пурга.

— Откуда мне знать?

— У тебя нет вариантов. Твои Алгиты не станут подчиняться нашим приказам, значит, захват корабля осуществлять тебе. Мы же под прикрытием суматохи и паники проникнем в недра астроида, освободим человека и выведем его к причальному доку.

— Какой суматохи и паники? — не понял Гепретион.

— Ну, допустим, твой корабль взорвется при разгрузке? — полувопросительно произнес Пурга. — К примеру, у него внезапно включаться двигатели планетарной тяги? Пока поймут что к чему, справятся с аварией, исследуют обломки в поисках твоих останков, мы успеем спуститься до уровня тюремного блока, освободить человека и выбраться наружу. Кстати, как его зовут?

— Человека зовут Андрий. Мне должны прислать файл со снимками.

— Снимки — это хорошо. Работать проще, когда цель точно идентифицируется. А то еще прихватим не того…

Гепретион задумался. Предложенный наемниками план был дерзок, но, учитывая отсутствие времени на тщательную подготовку скрытной операции, его следовало принять. Все равно ничего лучшего не придумать за те несколько часов, что остались до входа в систему Эшр.

— Хорошо, — наконец произнес он, принимая окончательное решение. — Вы кажетесь мне странными, но знающими свое дело людьми. Риск огромен, станция надежно защищена, но и вознаграждение в случае успеха будет соразмерным.

— Мы не сомневаемся, — ответил Барс. — А теперь в оставшееся время давайте–ка пройдемся по планам и схемам, отработаем детали маршрутов, осуществим хотя бы примерный хронометраж действий.

— Ты говоришь так, словно всю жизнь готовился к штурму астероида, — проворчал Гепретион. Уверенность, с которой держались двое наемников на время заразила даже его, но только на время, пока он не вспомнил о боевом фрегате Армохонтов, принадлежавшем загадочному Хомо.

— Освободить человека только пол дела, — нехотя сообщил он. — Есть еще фрегат, который нужно угнать.

Он ожидал бурной протестующей реакции, возмущения, но дождался лишь спокойных взглядов, как будто этой парочке все было известно заранее.

— С фрегатом проще, — ответил Пурга. — Во–первых, он стоит у внешних причалов вакуум–доков, во–вторых, человек, которого мы должны освободить, наверняка знает, как попасть на борт. Логично?

Гепретион был вынужден кивнуть.

— Ну, так не загружай себе голову проблемами.

— Не понял? Вы что совсем жизнями не дорожите? Там флот…

— Вопросы нужно решать поступательно, — вежливо прервал его Барс. — Основной путь отхода у нас намечен. Появиться возможность взять фрегат — возьмем. И тогда с флотом Эршангов, будут разговаривать плазмогенераторы главного калибра.

Кто они такие? — в очередной раз задал себе запоздалый вопрос Гепретион, наблюдая за невозмутимыми лицами наемников.

Впрочем, отступать было уже поздно, и он обратился к схеме станции.

— Ладно, продолжим. Вот тут вы в скафандрах покинете корабль.

Световой маркер коснулся схемы, положив начало обсуждению вероятных маршрутов проникновения внутрь астероида и отхода.

— Нам потребуется еще один комплект гермоэкипировки, подходящей для человека, — заметил Барс.

— У меня все есть. О техническом обеспечении не беспокойтесь.

— Неплохо было бы взглянуть на бортовой арсенал. Мы с напарником привыкли работать с определенными видами оружия и брони.

— Хорошо, но это позже. У нас мало времени. Вернемся к плану.

* * *

Система Эшр. За трое суток до указанных событий…

Андрей впал в глухое отчаянье.

Он оставался безучастным к собственной судьбе пока его, скованного по рукам и ногам, лишенного возможности самостоятельно двигаться, «этапировали» на борту небольшого транспортного корабля, двигавшегося в метрике трехмерного космоса к астероиду, чья орбита располагалась в десяти световых секундах от планеты Эшрангов.

Логинов глубоко переживал разрыв мнемонического контакта с Алгитами.

Оставаясь внешне невозмутимым, даже апатичным, Андрей и внутри утратил волю к борьбе. Он не сломался, но пресс неодолимых обстоятельств, давивший на него с того момента, как он пришел в сознание после рокового гиперпрыжка, опустился еще ниже, фактически раздавив его…

Есть предел силе духа.

Логинов утратил надежду . Ему открыли глаза, приподняли завесу над сутью процессов происходящих в изолированном секторе пространства.

Действительность, сотканная изо лжи, глобальный масштаб событий, в результате которых многие расы утратили не только суверенитет, но и перспективу построения собственного пути развития, осознание того, что стал лишь инструментом достижения цели для группы циничных существ, ведущих борьбу за власть, — все это вместе взятое приводило рассудок Андрея в сумеречное состояние.

Пестрый конгломерат, созданный Эшрангами на обломках империи, вскоре утратит всякую индивидуальность, а они (Андрей мысленно имел в виду нелетающих птиц), пользуясь сохранившимися боевыми единицами флота Армохонтов, возьмут в свои руки верховную власть…

Теперь понятно, почему они не атаковали станции «Н–болг», терпеливо выжидали, десятилетиями оставаясь в тени. Эшранги сознательно позволили наиболее способным, активным представителям различных цивилизаций вновь выйти в космос, чтобы затем одним ударом убрать всех способных к осознанному сопротивлению.

Они планировали свое будущее, готовя решительный удар по тем крохам независимости, что удалось восстановить «младшим расам».

Все это с нескрываемой издевкой поведал ему Ролг, во время долгого и утомительного внутрисистемного перелета.

Измученный сомнениями, терзаемый дурными предчувствиями, глубоко переживающий свою, далеко не завидную роль в грядущих событиях, Логинов постепенно погрузился в состояние апатии.

…После восемнадцати часов полета корабль Эшрангов вошел в вакуум–док космической станции.

Андрея вывели из тесного отсека, служившего ему узилищем на протяжении утомительного путешествия.

Пошатываясь, едва держась на ногах, он, понукаемый конвоирами, прошел через шлюз, оказавшись в длинном, изгибающимся над бездной переходном тоннеле с прозрачными стенами.

Оказывается, его доставили не на станцию, в классическом понимании данного термина, а на крупный астероид, внутри которого располагалась некая инфраструктура.

Тоннелей ведущих к причальным конструкциям оказалось несколько. В данный момент подле астероида разгружалось несколько транспортных кораблей, два «рукава» переходных конструкций пролегали в непосредственной близости от герметичного перехода, по которому вели Андрея.

Он невольно вздрогнул, когда увидел, что по параллельному тоннелю конвоируют женщину .

Сердце глухо и неровно ударило в груди.

Логинов, уже отчаявшийся когда–либо увидеть человека, почувствовал, что не может дышать.

Незнакомка шла, не обращая внимания на конвой, гордо вскинув голову, и что поразительно — черты ее лица показались Андрею знакомыми.

Нет, наверное, он все же начал сходить с ума, бредить, забыв, что все, кого он мог знать лично, остались далеко в прошлом, за аномалией времени, создавшей неодолимую бездну в три столетия.

Тоннели начали отдаляться друг от друга, но образ прочно запечатлелся в памяти.

Конвоиры провели Логинова через второй шлюз.

Огромное пространство естественной пещеры, загерметизированное, наполненное пригодным для дыхания воздухом, напоминало разворошенный муравейник.

Здесь происходил прием и сортировка грузов, прибывших с различных планет и космических станций, даже скудных познаний Андрея хватило, чтобы понять, — Эшранги готовятся к серьезным действиям в космосе. Среди штабелированных контейнеров он без труда различил изделия как минимум пяти цивилизаций, но что более всего насторожило Логинова — это оружейные кофры, вне сомнения, доставленные с Земли.

Зачем меня привезли сюда?

Неужели Ролг надеется на сотрудничество с моей стороны? — Мрачно размышлял Андрей. — Я ведь ясно дал ему понять, что любая попытка проникнуть на борт фрегата приведет к взрыву…

Логинова провели через огромный зал, грубо втолкнули в ответвление тоннеля, который через сотню метров вывел в небольшую пещеру, в стенах которой располагалось десятка полтора дверей.

Открыв одну из них конвоировавший Логинова Цирит, втолкнул пленника внутрь тесного помещения.

Не удержавшись на ногах, Андрей упал, чувствительно ударившись плечом.

Дверь с лязгом и гулом затворилась, оставив его лежащим на полу во мраке.

* * *

Немного придя в себя, Логинов осмотрелся, используя возможности микромашин.

Прав был Юранов, говоря о новых открывающихся перед Человечеством горизонтах, вот только, похоже, — не судьба, не успели мы вырастить новое поколение…

В сером сумраке, Андрей без труда сориентировался, тем более что помещение действительно оказалось небольшим.

Сказывалась многомесячная практика общения с Алгитами, — он уже не пугался своих новых возможностей, напротив стал воспринимать их как нечто само собой разумеющееся.

В камере витал тошнотворный запах.

Его источником оказался Умр, без движения распластавшийся на полу.

Внешне — огромный, черный как смоль кот, хотя, если быть точнее, то Умры скорее похожи на Земных пантер.

В душе всколыхнулась, но тут же угасла необоснованная теперь ненависть. Учитывая события трехсотлетней давности, Андрей не должен был испытывать к Умрам теплых чувств. Однако нужно смотреть правде в глаза — теперь побывав в роли марионетки, он на себе испытал всю глубину коварства Эшрангов.

Та памятная схватка, внезапно вспыхнувшая в горах навек потерянной для него Земли, теперь принимала иную окраску.

Умры вне сомнения выполняли задание Эшрангов. Цириты вероятно сражались на стороне Армохонтов. В то, что наемники могли вести свою игру, Андрей уже не верил.

Так или иначе, но распластавшийся на полу камеры, истерзанный и видимо умирающий Умр, заслуживал сострадания, а не ненависти.

Только много позже Андрей понял, что Эшранги так и не сумели постичь человеческой психологии.

Они рассчитывали пробудить вспышку ненависти в душе Логинова, нанести ему еще один болезненный моральный удар от невыносимого соседства, окончательно сломать его, заставить тратить силы и волю на мелочную мстительность, вновь и вновь переживать события прошлого, не думая о настоящем.

На поверку все вышло иначе.

Андрей сидел на холодном каменном полу, вдыхая зловонный, удушливый воздух, а его взгляд скользил по когда–то лоснящейся, а сейчас свалявшейся клочьями шерсти, покрывавшей тело Умра, видел выпирающие кости, а ведь не так давно этот представитель разумных млекопитающих наверняка был силен, и при каждом движении под короткой черной шерстью перекатывались мощные мускулы…

Андрей с детства любил котов.

Вот и сейчас, глядя на истощенного умирающего от ран Умра, он внезапно вместо ненависти к представителю иной цивилизации, испытал острое чувство сострадания.

Да, но чем я могу помочь? — задался Андрей вполне закономерным вопросом.

У него не было при себе ни медикаментов, ни автоматической аптечки, да и знания в области метаболизма Умров отсутствовали.

Нет, пожалуй, он своим вмешательством сделает лишь хуже умирающему существу.

Мысль здравая, но…

Андрей некоторое время сидел, обхватив руками колени, предаваясь мрачным размышлениям, пока внезапно Умр не открыл глаза, а по его телу не пробежала мучительная судорога.

Взгляд разумного существа на миг прояснился, в нем промелькнуло невыносимое страдание, на фоне которого Андрей скорее интуитивно ощутил, чем зримо распознал удивление и сменившую его обреченность.

Как будто Умр, узнав в новом сокамернике человека, на миг испытал шок, а затем горько и безнадежно усмехнулся, вновь погружаясь в ощущения непереносимого страдания.

Злая усмешка, вздернувшая губу Умра, заставившая сузиться его глаза, относилась не к Андрею, но к Эшрангам. Видимо Умр счел верхом издевательства подобное соседство, но затем его взгляд вновь заполнила невыносимая мука, и в нем прорвалась мольба одного разумного существа к другому: помоги…

Что он мог сделать?

Подсев поближе он приподнял покрытую ранами голову Умра, положил ее к себе на колени, и стал гладить свалявшуюся, заскорузлую шерсть.

Умр не сопротивлялся. Непонятно, как он отнесся к такому проявлению сострадания, но его взгляд вновь прояснился, и еще около минуты во тьме тускло горели его зрачки, неотрывно следящие за человеком.

Затем тело Умра вновь содрогнулось в конвульсии, и он обмяк.

Андрей продолжал машинально гладить его по загривку между ушами, не замечая, что от совершенных движений разбередились его собственные, едва начавшие заживать раны, и просочившаяся кровь, стекая по запястью, смешалась с кровью несчастного Умра.

Совершенно обессиленный и опустошенный, Андрей в конечном итоге задремал, не в силах сопротивляться многодневной свинцовой усталости.

* * *

Когда он очнулся, в камере сиял тусклый желтоватый свет.

Голова Умра по–прежнему покоилась на его коленях, все мышцы у Андрея затекли, но он не посмел шевельнуться — зеленые глаза с вертикальными зрачками смотрели на него пристально, неотрывно.

Сколько же прошло времени? — Подумал Логинов, и вдруг в его рассудок вторглась чужая мысль:

Прошло двое суток по твоему исчислению времени, человек. Ты не шевелился. Я то же.

Андрея вдруг обдало жаром.

Умр?!

Огромный кот привстал, ослабевшие лапы еще плохо держали исхудавшее тело, но, пошатнувшись, он все же сохранил равновесие, затем его голова приблизилась к лицу Андрея, и мягкий теплый язык лизнул его щеку.

Ты спас меня.

Поначалу Логинов усомнился в здравости своего рассудка. Что за игра воспалившегося воображения, — подумал он, но буквально в следующий миг, вновь зазвучавший в рассудке голос, навел Андрея на ошеломляющую догадку:

Что–то в твоей крови… Оно теперь живет во мне. Позволяет слышать и говорить.

Микромашины.

Андрей с трудом поднял одеревеневшую руку, взглянул на порезы, которые уже не кровоточили, и окончательно убедился в том, что не бредит.

Его кровь попала в раны Умра, и микромашины тут же приступили к строительству новых колоний.

Неужели они обладают той степенью универсальности, что сумели не только размножиться в организме представителя иной космической расы, но и приступить к исполнению своих функций, остановив смерть?

Очевидно, что так.

Умр, наблюдавший за Андреем, склонив голову, зажмурил глаза.

Ты долго общался с Алгитами, человек. Ты не сошел с ума, услышав мой голос. Все, что говорят о твоей расе — ложь.

Логинов сглотнул вставший в пересохшем горле ком.

Да, не будь у него опыта мнемонического общения с колониями разумных кристаллов, сейчас пришлось бы туго…

Интересно, микромашины в наших организмах, установив связь между собой, передают все распознанные мысли и только те, что направлены «адресно»?

— А что ты знаешь о моей расе? — хрипло произнес Андрей.

Умр напрягся от звука его голоса, но не отпрянул.

— Разное, — мурлыкнул он.

Звук чуждого языка сопровождался мысленной трансляцией, которую автоматически вели две сети микромашин.

— Эшранги говорят о людях в прошедшем времени. Как о жестоких злобных и надменных существах. Теперь я вижу, что вы не исчезли, и убедился в лживости птиц.

Андрей вытянул ноги, коснулся затылком стены. Кружилась голова, затекшие мышцы покалывало. От долгой неподвижности и обстоятельств пробуждения по телу гулял озноб.

— Тебя как зовут? — машинально спросил Логинов, стремясь поддержать начатый разговор.

Он еще не пришел к единому мнению: хорошо ли все случившееся, но сделанного уже не воротишь, и от общения с Умром отказываться глупо.

— Эрг, — коротко отрекомендовался тот, невольно приняв горделивую осанку.

Несмотря на выразительную худобу его тела, движение вышло горделивым и даже угрожающе–грациозным.

— Андрей, — в свою очередь представился Логинов.

— Я слышал о тебе, — внезапно заявил Эрг. — Эшранги искали человека с таким именем.

— Не знаешь — зачем?

— Нет.

— А ты как попал сюда?

— Эшранги преследуют мой род на протяжении веков.

— Почему? — Логинов насторожился.

— Мы сражались на стороне Армохонтов. Умры не предали их, как другие расы, поверившие лживым увещеваниям птиц. С тех пор они боятся и ненавидят нас.

Андрей прикрыл глаза. Множество мыслей сейчас в буквальном смысле раздирали его рассудок. Если события на Земле являлись частью борьбы между Эшрангами и Армохонтами, то выходит Умры, что атаковали позиции его взвода, стремились сорвать поставки робототехники земного производства, а Цириты действовали на стороне Эшрангов?

Мыслимо ли чтобы история так вот вдруг переворачивалась? Выходит, я ненавидел потенциальных друзей и доверял лживым наемникам?

— Не терзай себя прошлым, — Эрг присел рядом, обвив лапы хвостом.

— Без прошлого нет настоящего, — хмуро ответил Логинов. — Расскажи, что нас ждет? Давно ты тут?

Удивительно, но при посредничестве микромашин общение протекало свободно, так, будто они знали язык друг друга.

— Нас убьют. Рано или поздно.

Эрг был еще очень слаб, и сидеть, горделиво выпрямив спину, у него получалось с трудом, поэтому он растянулся на полу, положив лапы под голову.

Даже в таком жалком виде он удивительно напоминал угольно–черную пантеру.

Андрея при аресте толком не обыскали, у него лишь отобрали оружие, вырвали энергоблоки из скафандра, а когда поняли, что человек не сможет двигаться в тяжелой гермоэкипировке без системы сервоусилителей мускулатуры, то заставили снять гермокостюм, оставив Логинову лишь летный комбинезон.

К счастью предусмотрительные разработчики разместили второй комплект НЗ в летной форме, вшив упаковки с пищевыми таблетками, метаболическими имплантами и набором стимулирующих препаратов в ткань комбинезона.

Пока Андрей посчитывал имеющиеся в распоряжении ресурсы, Умр пристально смотрел на него.

— Я не могу тебе сказать, сколько времени провел тут, — наконец пришел мысленный ответ на второй заданный Логиновым вопрос. — После ухода Армохонтов из сектора осталось несколько баз, местоположение которых неизвестно Эшрангам. Мой род охранял одну из них. Каким–то образом птицам стали известны координаты системы, и они напали. Мы дрались до последнего котенка. Меня ранило и много времени исчезло из сознания. Очнулся я уже тут. Меня постоянно водили на допросы, пытаясь узнать местоположение других баз, потом, не добившись ничего, бросили умирать от ран.

— Армохонты ушли? — искренне удивился Андрей. — Я слышал, что их цивилизация пала под ударами неких механоформ!

Эрг презрительно фыркнул:

— История современности, придуманная Эшрангами — ложь. Птицы предали старшую расу, они долго исподволь готовили удар и нанесли его одновременно во всех звездных системах.

— Смысл? Чего они добивались?

— Ты много знаешь об Армохонтах?

— Практически ничего, — ответил Андрей, удивляясь, как прямое мысленное общение устраняет многие барьеры, снимает массу спорных вопросов относительно трактовки терминов, позволяет понимать друг друга без невероятного морального напряжения.

Все это стало возможно благодаря универсальности наномашин.

Жалел ли он о случившемся?

Наверное — нет, хотя предсказать далеко идущие последствия случайного попадания наномашин в кровь Умра, он, конечно, не мог.

Тем временем Эрг, выдержав небольшую паузу, продолжил:

— Наберись терпения, Андрей, и выслушай меня. Цивилизация Армохонтов возникла одной из первых в нашей галактике. Пока другие расы еще находились на низших ступенях развития, они уже летали между звездами, колонизировали планеты, строили свою империю.

Мысленная речь Умра текла плавно, последовательно, сам он лежал почти без сил, прикрыв глаза и, как казалось Андрею, — задремав.

— Эшранги и Умры не первые из цивилизаций, взятых под опеку Армохонтами. Я тоже, не хуже чем ты, понимаю значение истории, и много размышлял над событиями далекого прошлого. Армохонты строили свою внепространственную транспортную сеть, стремясь освоить огромное количество звездных систем, необходимых для постоянного, динамичного развития и расселения их расы. Но постепенно их порыв экспансии угас, цивилизация состарилась, стала более мудрой, спокойной в своей массе, взвешенной. Однако транспортная сеть осталась, да к тому же в подконтрольных Армохонтам секторах пространства продолжали свое развитие молодые цивилизации.

Эрг на время умолк, давая Андрею возможность обдумать услышанное.

— Экспансивные цивилизации, идущие по собственному пути развития, воспринимались Армохонтами как младшие «братья по разуму», — не дождавшись уточняющих вопросов, продолжил он. — Термин «младшие расы» придумали Эшранги, чтобы оправдать перед другими народами свое поведение. Предательство они называли восстанием, а мудрую политику наидревнейшей цивилизации — завуалированной формой порабощения «младших рас».

Андрей, внимательно слушавший Умра, перебил его:

— Извини, нельзя ли поподробнее? В чем заключалась политика Армохонтов относительно иных цивилизаций?

— Я расскажу, что знаю. Ты должен понять — я прежде воин, а уж потом историк, — в мысленной речи Эрга прозвучала самоирония. — Древние существа мудры, потому что имеют огромный опыт, не сравнимый с опытом любой расы, только вышедшей на просторы космоса. Мне известно, что сотни тысяч лет назад Армохонты, в далеком отсюда секторе пространства вступили в контакт с двумя молодыми цивилизациями, самостоятельно вышедшими на просторы космоса. Ничего хорошего из этого не вышло. Расы, которым была предоставлена полная свобода развития, оказались стеснены, — ведь все окрестные звездные системы уже были колонизированы цивилизацией Армохонтов. В результате вспыхнула ожесточенная война за жизненное пространство, в ходе которой молодыми цивилизациями были созданы и брошены в бой механоформы — жуткие неживые создания, не ведающие понятий жалости, чести, милосердия к побежденным. Они просто сметали все на своем пути, исполняя предначертанные им программы. В результате, даже когда между Армохонтами и их противниками было достигнуто согласие о прекращении боевых действий, механоформы не подчинились, продолжая бессмысленную борьбу, по–прежнему уничтожая все, что вставало на их пути.

Логинов кивнул.

Знакомая ситуация. На Земле разрабатывались десятки, если не сотни типов боевых машин, способных действовать автономно. Конечно, их свобода в принятии решений не являлась абсолютной, но случись людям вести войну на выживание, наверняка боевые кибернетические системы были бы брошены в бой.

— Армохонты, как я понимаю, извлекли урок из того конфликта?

— Не только извлекли урок, но и выработали политику, которой придерживались в отношении молодых цивилизаций, — ответил Эрг. — Они позаботились, прежде всего, о двух вещах: во–первых, о защите межзвездной транспортной сети, для чего были разработаны специальные узловые станции типа «Н–болг», и, во–вторых, о временной изоляции молодых, экспансивных рас.

— Ты считаешь такой подход правильным?

— Юности свойственен максимализм, горячность, сначала действие, а уже потом мысль. Первой и единственной ошибкой Армохонтов стал экспорт технологий двум молодым цивилизациям. Они, как выяснилось, не были готовы к их разумному использованию. После давней войны с механоформами, стало понятно, что не всегда воспитание дает желаемый результат, чаще молодежь не верит опыту старших, стремясь совершить собственные ошибки и сделать выводы из них. Но даже если сделанные выводы правильны, то цена обретения подобного «опыта» при современной плотности заселения космоса слишком велика. Потому Армохонтами была разработана концепция «одна раса — одна звездная система». Собственно изоляция молодых цивилизаций заключалась в жесткой системе запретов на посещение их звездных систем торговыми кораблями, экспорта технологий и информации о наличие необъятных просторов обитаемого космоса.

— То есть каждой цивилизации давали пройти некий путь проб и ошибок при построении внутрисистемных колоний, обрести опыт, понять, что жизнь — это основная ценность?

— Ты проницателен, Андрей, — Умр довольно зажмурился. — Ограничение скорости света не предполагает быстрой экспансии молодых рас к звездам. А изобретение внепространственного привода требует высочайшего уровня научного прогресса.

— Ну, хорошо, положим, то тут Армохонты правы. А как они действовали в отношении цивилизаций, сумевших выйти в космос, создать внутрисистемные колонии и даже осуществить первые полеты к ближайшим звездам?

— В том случае, если молодая цивилизация не разрушала себя в критические моменты развития, когда уровень технического прогресса в разы превышал уровень морального «взросления», с такой расой вступали в контакт. Кроме того, во всех звездных системах, где шло развитие молодых цивилизаций, устанавливались так называемые «тестовые устройства», соединенные каналами внепространственной транспортировки с планетами, специально приспособленными для первого контакта. Цивилизации, претендующей на выход в Обитаемую Галактику, проводились тщательные переговоры, им разъяснялась длиннейшая история содружества обитаемых систем, демонстрировались возможности глобальной транспортной сети, и, в зависимости от уровня перенаселения на исконной планете, предлагалась квота для освоения незаселенных звездных систем. При этом Армохонты гарантировали новым членам галактического сообщества беспрепятственное пользование транспортной сетью. В качестве непременного условия выдвигался «испытательный срок», обычно три–четыре века. Новая цивилизация получала жизненные пространства неосвоенных планет, зачастую расположенных на удалении в десятки тысяч световых лет от их прародины, но в свою очередь обязывалась исполнять общегалактические законы, строго придерживаться запретов на экспорт технологий в «изолированные» системы, кроме того, запрещалось вести исследования в области разработки собственного внепространственного привода.

— Не слишком ли жесткие ограничения? — высказал сомнение Логинов.

— Нет, если размышлять здраво, — ответил Эрг.

Мнемоническая беседа доставляла ему удовольствие, он не скрывал, что благодарен Андрею и готов поделиться с ним всеми имевшимися в его распоряжении знаниями.

— Подумай: молодые цивилизации, развившиеся секторах пространства давно и плотно освоенных, вместо войны за столь необходимые им жизненные территории получали возможность колонизировать новые планеты, вести мирное строительство, для них открывались торговые пути с тысячами иных цивилизаций. И все это в обмен на разумное поведение.

Андрей кивнул.

— И все же стройная, отработанная тысячелетиями система, созданная Армохонтами дала сбой, — констатировал он, подводя черту под своими размышлениями. — Почему так произошло?

— Цивилизация Армохонтов окончательно состарилась, — не без горечи ответил Умр. — Их империя стала необъятной, транспортная сеть охватила почти всю Галактику. Постепенно, тысячелетие за тысячелетием происходило смешение народов, многие планеты сейчас населены представителями сотен цивилизаций, в пространстве все четче стало проявлять себя деление на сектора, с локальными участками транспортной сети.

— Развитие происходило от центра Галактики к периферии?

— Ядро Галактики необитаемо. Там происходят процессы, несовместимые с понятием «жизнь». Но ты отчасти прав: первое кольцо транспортной сети Армохонтов охватывает системы, расположенные в десяти тысячах световых лет от Ядра. Затем постепенно происходило расширение по сфере от первого кольца к периферии. Деление на сектора обусловлено увеличением звездной плотности в спиральных рукавах нашей Галактики.

— Значит, власть Армохонтов постепенно слабела пропорционально расстоянию от древнего пояса к молодым секторам?

— Да, все происходило именно так. Насколько я знаю, уже существуют прецеденты изоляции целых секторов, где молодые цивилизации по различным причинам поставили под сомнение справедливость галактических законов и вводимые ими ограничения.

— Наш сектор тоже изолирован?

— В некотором смысле, — мысленный ответ Умра сопровождался выразительным шипением.

— Поясни, пожалуйста?

— Эшранги разрушили главную узловую станцию «Н–болг». Они прервали связь с Обитаемой Галактикой. Затем захватили все узлы сети сектора.

— А что Армохонты? Они разве не сопротивлялись?

— Была война, — сумеречным тоном ответил Эрг. — Космос кипел от схваток, Эшрангам удалось привлечь на свою сторону предателей, и совратить несколько молодых рас, преподнеся им лживую информации об Армохонтах. Некоторые цивилизации, такие, как твоя, были вообще использовали вслепую.

— А что тебе известно о роли людей?

— Люди не воевали, — ответил Умр. — Но твоя цивилизация изобрела машины, сродни тем механоформам, с которыми однажды уже сталкивалась древняя раса. Эшрангам далось наладить поставки боевой техники, и наше сопротивление было обречено.

— Значит, они оккупировали Землю? — похолодев, спросил Андрей.

— Не знаю, — откровенно ответил Эрг. — После короткой ожесточенной борьбы, в которой погибли все Армохонты и были уничтожены планеты Эшрангов, разрушено множество врат, ведущих к различным мирам, и выведено из строя более половины «Н–болгов», в нашем секторе галактики наступил хаос. Сейчас Эшранги делают отчаянные попытки удержать власть, обрести контроль над молодыми расами, попутно распространяя миф о нашествии механоформ, чтобы оправдаться в случае восстановления связи с древними мирами центральных секторов.

— Не понимаю, на что они рассчитывают.

— Миф о механоформах хоть и потускнел со временем, но не исчез. Многие цивилизации были остановлены на грани создания опасных роботизированных комплексов. Угроза реальна, и если Эршанги сумеют культивировать на Земле производство боевых машин, а тем более распространят их в качестве реальной силы по нашему пространству, то сектор будет вторично закрыт, без особых разбирательств. Миф о механоформах получит новую жизнь, а Эшранги выиграют время.

— Чего добиваются птицы? — не скрывая своего гнева, спросил Логинов.

— Безраздельной власти. Они грезят собственной империей. Их разум сожрала зависть перед могуществом Армохонтов.

— Бред какой–то… — в сердцах ответил Андрей. — Неужели даже в космосе, среди древних цивилизаций идет грызня за первенство?

— Да. Так заложено эволюцией. Тебе наверняка знакома теория естественного отбора, верно?

— Знакома. Но мы ведь разумные существа!

— По–настоящему разумными среди нас были и остаются Армохонты, — мягко поправил его Умр. — Мы же все еще дики, по сравнению с ними. Их империя справедлива, древние законы обуздывают необоснованную агрессивность молодых рас, но никто насильно не включает юные цивилизации в субкультуру Обитаемой Галактики. Каждому новому члену сообщества дают время и шанс, чтобы понять — нужна ли им интеграция. Вспомни, я говорил тебе — цивилизациям предоставляют миры для колонизации, где они могли бы развиваться по собственному пути. Есть прецеденты, когда интеграции не происходило. Цивилизации, желая сохранить свою уникальность, отказывались присоединяться к сообществу.

— И что стало с такими расами?

— Их, как правило, оставляют в покое. Армохонты четко понимают, что изобретение внепространственного привода требует тысячелетних исследований, глубочайшего проникновения в тайны мироздания.

Андрея потрясло многое из услышанного. Он чувствовал, что информация буквально переполняет разум, перед ним внезапно распахнулась новая, совершенно не известная ранее вселенная.

— Откуда ты столько знаешь, Эрг? — невольно вырвался у Логинова вопрос. — Ведь ты представился воином.

— Я глава рода Умров, — прозвучал ответ, в котором сквозила сдержанная гордость, чувство собственного достоинства не погибшее под пытками. — Не только воин, но и политик. Знание в наш век — самое мощное оружие.

Логинову стало стыдно.

— Извини. Я долго стоял на грани безумия, считая, что моя цивилизация погибла. Так долго, что успел растерять простые, но вечные истины, а вместо них обрести ненависть.

— Ты спас меня, — напомнил Андрею Эрг. — Осознано или нет — неважно. Ты проявил сострадание, пожалев умирающего Умра. Я чувствовал твои руки, они гладили мою шерсть, словно язык матери, вылизывавший новорожденного Эрга. Но ведь ты имел повод ненавидеть — иначе Эшранги не посадили бы тебя в одну камеру со мной.

— Я ошибался.

— В чем?

Андрей ответил не сразу, а когда заговорил, то его голос звучал глухо, напряженно:

— Три столетия назад, я уже сталкивался с существами твоей расы. В бою.

Прищуренные глаза Умра открылись.

Он был потрясен признанием Андрея. Мышцы Эрга напряглись, он привстал, шерсть на загривке поднялась дыбом.

— Где и когда это случилось? — спросил он.

— На моей планете.

Следующие четверть часа Логинов подробно пересказывал детали боя, после которого ему пришлось улететь на Новую Землю, а затем…

Умр, внимательно слушавший его внезапно остановил Андрея.

— Мы не враги, — тихо произнес он. — Но не нужно говорить дальше. Я чувствую, ты знаешь больше, чем мне хотелось бы узнать. Знание гложет тебя, сводит с ума, но пока, — он подчеркнул интонацией последнее слово, — пока это только твоя ноша.

Логинов кивнул. Он понимал, почему Эрг остановил его. Ослабленный пытками он опасался, что не выдержит новых истязаний.

— Поговорим о том, каким образом тебе удалось оказаться вне времени и пространства, когда выберемся отсюда.

— Ты мудрый воин. Эшранги перехитрили сами себя, посадив нас в одну камеру.

— Я устал, — неожиданно признался Эрг. — У тебя есть еще важные вопросы?

— Один, пожалуй.

— Спрашивай.

— Мне непонятна роль Циритов.

Губа Эрга нервно вздернулась.

— Я расскажу тебе, что знаю. Цивилизации Циритов исторически не существовало. Их создали Армохонты.

— Извини, не понял… Выходит, что Цириты — биологические роботы?

— Не совсем так. Они искусственно созданные биологические существа. Изначально Циритов использовали для обслуживания станций «Н–болг», затем по мере развития общегалактической транспортной сети и увеличения числа присоединившихся, или просто известных Армохонтам цивилизаций, вольно или невольно им пришлось решать вопросы безопасности, поддержания порядка на станциях, в пространстве «проблемных» звездных систем, и так далее. Тогда из среды Циритов были выделены воины, они стали той силой, которая, не имея привязанности к конкретной планете, звездной системе, цивилизации, служила исключительно Армохонтам, исполняя все рискованные и рутинные обязанности по охране транспортной сети, поддержания ее технической исправности, патрулирования проблемных секторов пространства, где возникала угроза нарушения общегалактических законов либо зарождения пиратства. Однако с развитием и глобальным расширением транспортной сети, возникновением удаленных секторов, Цириты постепенно расширили рамки своего существования, они, спустя сотни тысяч лет, после того как были созданы Армохонтами, приобрели самосознание, стали развиваться, как самостоятельная сила, все чаще выходящая за узкий круг предопределенных для них задач. В пределах «первого кольца», так официально именуется основа транспортной сети Армохонтов, Цириты по–прежнему остаются или, по крайней мере, оставались лишь инструментом правопорядка в руках своих создателей, но на окраине огромной империи, их анклавы постепенно выделились в самостоятельные цивилизации. Рост числа Циритов привел к проблеме занятости, и они решили ее, став наемниками.

— То есть Цириты не всегда выступают на стороне Армохонтов? — осторожно спросил Андрей.

— Я понимаю твой вопрос. Тебя интересует тот инцидент на Земле?

Логинов кивнул.

— В том столкновении принимал участие отряд наемников из числа Циритов. Мы — Умр горделиво приподнял голову, — защищали интересы Армохонтов, обеспечивали соблюдение закона, который явно нарушали Эшранги, закупая у твоих соотечественников запрещенные типы механоформ, которые в дальнейшем они использовали для атаки на станции «Н–болг». Отряды наемников–Циритов действовали на их стороне.

— Выходит Эшранги заведомо подставляли мою цивилизацию под удар?

— Естественно, — презрительно фыркнул Умр. — Они лживы, трусливы, но отказать Эшрангам в циничной расчетливости я не могу. Они сделали все, чтобы возродить миф о механоформах, а в случае неудачи указать на людей, и Циритов. Если следовать фактам то получается, что люди продавали боевые машины Циритам, получая взамен запрещенные к экспорту технологии. А Эшранги тут не при чем.

— Твари… — сквозь зубы выдавил Андрей.

— Сделано уже не вернешь, — с сожалением констатировал Эрг. — Наш сектор изолирован, все представители Армохонтов, погибли, планеты Эшрангов сожжены в ходе ответного удара, но они не оставили своих планов. Сейчас собравшись с силами, они готовы установить новый порядок, став «старшей расой».

— Что им мешает?

— Практически все готово. Занозой остаются три рода Умров, сохранивших верность Армохонтам, и готовые драться за возвращение порядка в наш сектор пространства. Еще одно препятствие — разрушенная сверх меры система станций «Н–болг». Ты должен понимать, что такие цивилизации, как Эшранг, тысячелетиями пользующиеся исключительно техникой Армохонтов, уже не способны создавать что–то новое, уникальное. Здесь идет ставка на молодые расы, идущие по пути научно–технического прогресса. Задача Эшрангов, — окончательно подавить сопротивление Умров, и найти способ к восстановлению транспортной сети, которая должна перейти под их полный контроль. После этого создав в секторе свою империю, они будут готовы окончательно подмять молодые цивилизации, навязать им свою волю, сформировать армии и флоты, для вероятной конфронтации с объединенной обитаемой галактикой в случае восстановления внепространственной связи между «первым кольцом» и периферией.

Андрей, погруженный в тяжелые мысли, медленно поднял взгляд.

— Есть еще два обстоятельства, способных смешать все планы Эшрангов.

Эрг неожиданно кивнул.

— И потому ты здесь. Молчи, у этих стен есть уши.

— Мы общаемся мысленно, — напомнил Логинов.

— Все равно молчи. Я должен набраться сил. Прояви терпение. Ты сможешь рассказать мне обо всем, после обретения свободы. Что толку от знания, когда мы в клетке? Поверь, Эшранги умеют не только пытками развязывать язык.

— Я понял тебя… — Андрей опустил взгляд. — Сколько времени потребуется, чтобы ты встал на ноги?

— Еще пара дней, по твоему счету, не меньше.

— И что делать?

— Проявить терпение. Сдержать свою ярость. Я продолжаю умирать, ты пребываешь в глубочайшей депрессии. Пусть Эшранги думают, что мы оба постепенно подходим к той черте, когда Умра и Человека будет легко сломать на первом же допросе.

* * *

Набраться терпения и ждать…

Легче сказать, чем сделать. Логинов, пережив удивительную, даже в его понимании граничащую с фантастикой, коллизию, выраженную в спорадическом размножении наномашин, попавших в организм Умра, изнывал от бездействия.

Сидеть или лежать на полу тесной, грязной камеры, изображая если не ненависть, то, как минимум, равнодушие к «умирающему» Эргу, потребовало от Андрея огромного самообладания.

Он размышлял над полученной информацией, все более убеждаясь, что нужно действовать, и как можно быстрее, пока Эшранги уверены в своем превосходстве.

Быстрые решения — небезопасные решения. — Попытался воззвать к терпению Умр.

Андрей конечно слышал его, но…

В душе Логинова происходили стремительные перемены. Он, едва не сошедший с ума, раздавленный одиночеством, рисковавший жизнью за крохи информации, внезапно получил ее в огромном, почти, что исчерпывающем объеме.

Он не хотел торопить события, и, видит Бог, Логинов обладал достаточной волей, чтобы потерпеть те несколько дней, что требовались Эргу на полное восстановление сил.

Существуют иные обстоятельства, о которых мне неизвестно?

Проницательный Умр в данный момент лениво вылизывал лапу, словно действительно был огромным добродушным котенком.

Нужно сказать, что пищевые таблетки из неприкосновенного запаса пошли ему на пользу — всего за пару дней мышцы Эрга окрепли, но он старался по большей части лежать, чтобы не демонстрировать разительных перемен в своем облике скрытой камере наблюдения, местоположение которой вычислил благодаря новым способностям, пришедшим к нему после стремительно размножения в организме колоний наномашин.

Андрей не знал, как объяснить Эргу свое состояние.

— Я почти, что смирился с тем, что мне больше никогда не увидеть Землю, — все же пояснил он. — И вот еще по прибытии на астероид, я заметил, как по параллельному рукаву ведут женщину…

Самка твоей расы? Только не говори мне, что вознамерился ее спасти.

— Почему? Ты против?

— У нас и без того мало шансов. Прорваться к твоему кораблю будет непросто, еще сложнее — отчалить от астероида и скрыться от кораблей брошенных в погоню. А ты предлагаешь потратить неизвестное количество времени на поиски еще одного заключенного в лабиринте тоннелей? Не забывай, этот астероид когда–то был богат полезными ископаемыми, здесь столько тоннелей, проложенных вдоль несуществующих теперь рудоносных жил, что запутаться в них — минутное дело.

Андрей понимал, с точки зрения сухой рациональной логики Эрг прав, ведь как только они выберутся из камеры Эшранги (которых он не был склонен недооценивать) сразу поймут, что единственный путь для беглецов ведет на корабль.

Они перекроют все тоннели, ведущие к вакуум–докам.

Извини, Эрг, но я не брошу на произвол судьбы человека.

Твое право, Андрей. Хотя это серьезно осложнит наше бегство.

И все же мы должны попытаться.

Ты готов поставить под удар наш план спасения, ради самки своей расы?!

У нас разные понятия, Эрг.

Ничего не хочу слышать. Мы должны вырвать твой корабль из лап Эшрангов, даже если придется погибнуть. Найдешь себе другую.

Замолчи. Эта женщина — не моя самка — понял? Но, если она оказалась тут — значит, для Эшрангов имеет не меньшее значение, чем я или ты. Сюда на базу ведь не доставляют кого попало, верно?

Возможно, ты прав, — подумав, согласился Эрг. — Сориентируемся по обстановке. А сейчас давай начнем подготовку. Стены камеры не экранированы. Нужно составить план прилегающих помещений, прежде чем мы начнем действовать.

Некоторое время они молчали, думая каждый о своем, затем Андрей негромко произнес:

— Нам следует выработать какой–то конкретный план действий.

Эрг вытянул лапы, демонстрируя загнутые когти, которые прятались в складках кожи между лишенными волосяного покрова гибкими пальцами.

— Этого достаточно, чтобы вырваться из камеры, — ответил он. — С какой дистанции ты способен установить связь с Алгитами?

— Зависит от многих параметров. Толщина переборок, наличие экранировки.

— Ну, хотя бы примерно? — настаивал Умр.

— Думаю, минимальная дистанция метров сто по прямой.

— Мало. Очень мало.

— Мы все еще в камере, а ты говоришь о связи с Алгитами. Сначала давай выберемся отсюда.

— Это не сложно, — неожиданно ответил Эрг. — Ты совсем потерял веру в свои способности, Андрей?

— Нет.

— Ну, так вспомни, чему тебя учили. Ты воин. И я воин. Вокруг — враги. Или у тебя есть сомнения по поводу Эшрангов?

— Сомнений в их враждебности у меня нет, — ответил Логинов. — Но я пока что не вижу способа открыть двери и выйти.

— Мы устроим драку, — произнес Эрг. — Сыграем на присущих многим живым существам качествах. Например, таких, как мстительность и любопытство. Мой род сражался против Эшрангов несколько веков. Я лично доставил им массу неприятностей. Они обязательно придут посмотреть, как ты убиваешь меня в припадке ненависти.

Андрей, подумав, кивнул.

— А если наоборот? Если ты возьмешь верх?

— Нет, так нельзя. Ты для них ценен. Они пришлют механоформы, чтобы убить меня и сделать вид, что пекутся о твоем здоровье. Нет, — он зажмурился, вновь выпустив когти. — Нужно делать, как я сказал.

— Допустим ты прав. Мы перебьем охрану и вырвемся из камеры. Но куда идти без подробного плана коммуникаций?

— Придется импровизировать, — ответил Умр. — Я уже начинаю свыкаться с новыми возможностями восприятия. Открою тебе один секрет. Механоформы, охраняющие станцию, несущие внутреннюю службу принадлежат к сумме технологий твоей цивилизации.

Логинов удивленно посмотрел на него.

— Шутишь?

— И не думаю даже. Эшранги добились своего. Они превратили Землю в исполинское производство, откуда черпают существ, более преданных и исполнительных чем Цириты или Хонди. Скоро всем «младшим расам» придет конец. Они будут вынуждены принять тот вариант новейшей истории, что навяжет им победивший клан Эшрангов.

— Не понимаю, зачем Эшрангам верховная власть? Что она даст им?

— Эшранги не едины в своих стремлениях. Часть из них желает лишь власти, неограниченной власти нам многими цивилизациями.

— А другая часть?

— Другая часть Эшрангов ищет оправдание, способ скрыть злодеяния предков, за которые по законам Армохонтов предусмотрена беспощадная кара.

— Говори яснее.

— Терпение мой друг… Разве ты забыл, что Эшранги подняли восстание? Разве я не рассказывал тебе, как они, заручившись поддержкой Хонди и Циритов, уничтожили звено межзвездной сети, соединяющее наш сектор с первым транспортным кольцом?

— Я помню.

— Они проиграли. Их замысел стал понятен Армохонтам, как только состоялась диверсия. Эшранги хитры, они ничего не делают своими руками, и станцию «Н–болг» было поручено уничтожить группам Хонди. Но Армохонты провели свое расследование и быстро поняли, кто на самом деле стоит за диверсией. Они взялись за Эшрангов, выяснили, что те пристально «опекают» стремительно развивающееся человечество. Армохонты — существа справедливые, они никогда не карают тех, кто совершил преступление по глупости, недомыслию, или под воздействием чуждой воли. Но к организаторам такого рода выступлений всегда действовало жесткое правило — предателей, решивших перекроить тысячелетнее мироустройство, нужно карать нещадно, без ложной жалости, ибо они крайне опасны не только для Армохонтов, но и для сотен других, зачастую ничего не подозревающих рас. Есть правило: в своем мире и в предоставленных колониях любая цивилизация вправе жить по собственным законам, каким бы те ни были. Но, выходя на простор космоса, любая раса обязана подчиняться общегалактическому закону, иначе наступит всеобщий хаос. Эшранги нарушили закон, они злоупотребили доверием Армохонтов, полагая, что сумеют свергнуть существующий миропорядок руками других существ.

— И какова кара за подобное преступление?

— Уничтожение, — ответил Эрг. — Или при принятии «мягкого решения» — запрет на выход в космос, изоляция исконной звездной системы нарушителей на карантин.

— Какая мера была применена к птицам?

— Мягкая, к сожалению. Однако им удалось увести часть флота, зачинщики, идейные организаторы скрылись, а затем они, собравшись с силами, нанесли удар по звездным системам Армохонтов, на что последовал немедленный ответ, — схватка между двумя цивилизациями приняла глобальные масштабы. Все планеты Армохонтов поверглись разрушительным ударам, после которых мало кому удалось выжить, в ответ пострадали миры Эшрангов, существующий миропорядок был окончательно разрушен вместе с множеством станций «Н–болг». Ты видел современно положение вещей.

— Да и оно ясно показывает что птицы не получили никаких преимуществ.

— Верно. Те Эшранги, кто восстал против Армохонтов, давно покинули этот мир. Вместе с ними исчезли и амбиции. Но совершенное злодеяние не может остаться безнаказанным. Рано или поздно связь сектора с остальными мирами Обитаемой Галактики будет восстановлена и тогда уже ничто не спасет остатки цивилизации Эшрангов от возмездия. За подобные преступления не предусмотрено сроков давности. Они будут отвечать своими жизнями.

— Почему в таком случае они не скрылись? Или в Галактике более нет миров находящихся за пределами глобальной транспортной сети?

— Эшранги хитры, коварны и трусливы. Они страшатся возмездия, но полагают, что нашли выход из ситуации. Подумай, зачем они распространяют среди постепенно деградирующих цивилизаций миф о том, что планеты Армохонтов атаковали механоформы?

— Хотят свалить все на действия машин?

— Машин твоей цивилизации. Им сейчас требуется много, очень много механизмов, чтобы оставить в разрушенных звездных системах убедительные свидетельства атаки механоформ. Ведь пострадали и их миры. Там тоже найдут остатки механизмов, анализ которых приведет к твоей расе. Эшранги спасают свою шкуру от возмездия. Они думают, что все теперь в их руках. К моменту, когда транспортное сообщение будет восстановлено, они перепишут историю и уничтожат последних свидетелей, в лице моей и твоей рас, а сами выступят в роли тех, кто сумел, несмотря на жестокий удар, сохранить мир и порядок в секторе.

— Что станет с Землей, когда птицы полностью реализуют свой план?

— Земля обречена. Если ее не уничтожат Эшранги, то это сделают Армохонты.

— Неизбежно?

— У птиц фактически все готово. Мне известно, что до последнего времени они использовали поставки машин из Солнечной системы, чтобы держать в узде другие расы, бороться с теми, кто еще помнит правду, и фальсифицировать вторжение механоформ на доступных мирах. Для завершения замысла им не хватает лишь способа достичь тех звездных систем, врата к которым разрушены.

— Твой род истребили машины?

— Частично. В операциях против Умров принимали участие и Хонди и Цириты.

— Но Цириты — создания Армохонтов!

— Да. Только учти они остались без хозяев. Цириты уже не те, что были раньше. Они давно превратились в наемников.

— Ты сражался против машин, разработанных на Земле?

— Да.

— И ты доверяешь мне?

— Я никогда не сражался с людьми, — уточнил Умр. — Вот хочу попробовать сражаться вместе с человеком, — ворчливо добавил он. — Мне известно, что на твоей планете уже давно всем заправляют сами машины. Остатки твоей цивилизации рассеяны по всему сектору. Я не настолько слеп и глуп, чтобы поддаться ложной ненависти.

Пальцы Андрея погрузились в мягкую шерсть на загривке Эрга.

— Будем сражаться вместе, — произнес он.

…

Мимо камеры прошел Цирит, заглянув в низкое, по его росту окошко и два узника временно прекратили общение между собой.

Андрей все время проводивший как будто в полудреме (по крайней мере, так могло показаться со стороны), по большей части лежал на жесткой подстилке в своем углу камеры, совершенно безучастный к окружающему.

Обманчивое впечатление. На самом деле Логинов полностью переключался на «внутреннее» восприятие мира, изучая доступный фрагмент коммуникаций при посредничестве колоний микромашин, интегрированных в его нервную систему.

За месяцы, проведенные в общении с Алгитами, он не только свыкся с уникальными возможностями своего нового восприятия, но и существенно развил его, путем частых тренировок.

Сейчас Андрей без особого напряжения исследовал смежные, прилегающие к камере помещения, затем его мысленный взор проник дальше.

С увеличением дистанции сканирования ему приходилось прилагать все больше сил, для получения четкой недвусмысленной информации, не только о конфигурации проходов и отсеком, но и о механизмах, расположенных в них.

Похоже, Эрг не преувеличивал, упоминая, что Эшранги не создали технической цивилизации, а пользовались исключительно достижениями Армохонтов.

Астероид, переоборудованный под космический док и базу, ранее был богат полезными ископаемыми. Конфигурация отслеженных Андреем коридоров и залов прямо свидетельствовала о том, что их содержат в помещения бывшей шахты. Логинову удалось идентифицировать такие несложные механизмы, как например устройства автоматических аварийных переборок, разделяющих, в случае декомпрессии, сложный лабиринт выработок на отдельные, изолированные сегменты.

Что особо привлекло внимание Андрея — отсутствие энергетической активности в цепях питания аварийных подсистем.

«Эрг, я наблюдаю старую систему безопасности, — мысленно осведомил он Умра о своих открытиях. — Через каждые пятьдесят метров расположены устройства аварийных переборок, но энергия к ним не подведена, а собственные автономные источники питания, как видно давно истощились».

«Значит, нам не грозит быть отрезанными на полпути», — ответил ему Умр.

«Нет, ты не понял меня. Нужно воспользоваться древней системой, тогда мы получим преимущество»

«Каким образом?» — поинтересовался Эрг.

«Среди коммуникаций рудника обязательно есть центр управления. Возможно, сейчас он заброшен, нефункционален, но, отыскав его и реактировав системы аварийной сегментации, мы сможем манипулировать аварийными переборками, отсекая группы преследования».

«Сложный план, — мысленно проворчал Умр. — Он ненадежен».

* * *

Их мысленный разговор был внезапно прерван: дверь камеры открылась.

— Ролг желает говорить с тобой, Хомо, — раздался из коридора голос воина–Хонди.

Андрей не торопясь встал.

Камеру хоть и открыли, но никто из конвоиров не вошел внутрь, напротив они рассредоточились по коридору, причем достаточно грамотно, как мысленно отметил Андрей, по крайней мере, направления стрельбы друг другу не блокировали. Вооружение Хонди составляли ручные импульсные лазеры, смертельные для живых существ, но не опасные в плане риска повреждения коммуникаций и нарушения герметичности тоннелей.

— Выходи, — проскрежетал один из Хонди, с трудом воспроизводя фонемы языка межрасового общения.

Логинов безропотно вышел в коридор. Дверь камеры тут же закрыли и его под прицелом ручных лазерных установок повели в недра астероида.

Идти пришлось долго, Андрей сознательно замедлял продвижение группы, стараясь мысленно зафиксировать максимальное количество подробностей из той информации, что передавали в его рассудок колонии микромашин. В конце концов, не полагаясь на собственную память, он сообразил отдать мысленный приказ о сохранении данных в локальной информационной сети, объективно существующей в рамках его нервной системы.

Ролг встретил его в просторном зале, с богатой (по меркам цивилизации Эшрангов) обстановкой.

Для человека даже принесли кресло, что, как понял Андрей, являлось неслыханным жестом доброй воли со стороны Эшранга.

— Ну что, время для размышлений пошло тебе на пользу Андрий? — не скрывая самодовольства, вместо приветствия произнес Ролг.

Логинов принял приглашение, сел в кресло и ответил:

— Зачем ты посадил меня в одну камеру с Умром?

— Не нравиться? Он еще не сдох?

— Нет пока.

Андрей смотрел на неуклюже вышагивающее по отсеку существо и мысленно недоумевал: неужели им движет страх перед вероятным возвращением власти Армохонтов?

Едва ли… Ролг менее всего походил на запуганного до полусмерти, лихорадочно ищущего выход из губительного положения руководителя.

Нет. Он был вполне доволен собой, существующим раскладом сил и известными перспективами.

— О чем ты желал говорить со мной, птица?

Логинов вроде и не отказывался от допроса, но в то же время хамил, тянул время, сканируя смежные с залом помещения.

Масса работающей аппаратуры. Алгиты… Он отчетливо уловил их мнемоническую ауру, и, похоже, колонии разумных кристаллов так же зафиксировали ментальное прикосновение.

Их волнение внезапно отразилось на функционировании энергосети: свет несколько раз мигнул, будто в коммуникациях произошло внезапное падение напряжения.

Друг?

Существо?

Другие Алгиты?

Логинов неимоверным усилием воли заставил свое сознание работать в двух направлениях одновременно.

Друг. Другие Алгиты. Спасены. Погибали в покинутом корабле.

— Я надеюсь, ты понял, Андрий, что положение безнадежно? — достиг его рассудка голос Ролга. — Тебе не удалось обмануть меня. Я знаю, на борту фрегата Армохонтов существуют устройства, созданные твоей расой. Именно с их помощью ты проходил через сломанные врата.

Их имя?

Вригайт. Колония «Мы Вригайт».

— Тебе не овладеть ими, Ролг, — ответил Логинов.

…Ролг издал презрительно–шипящий звук.

— Да, я проверил информацию об установленных зарядах, — ответил Эшранг. — И твои Алгиты отказываются сотрудничать. Но ты же понимаешь, что рано или поздно мы проникнем на борт, и тогда ты станешь не нужен.

Андрей побледнел от тех усилий, что приходилось прилагать для разговора в двух информационных пространствах, но Ролг принял внешние признаки за естественную реакцию на его резкий недвусмысленный ответ.

Мы Роширад. Мы пленные. Не хотим быть тут. Помощь?

Мы Андрей. Помощь. Взаимно.

— Сначала попади на борт фрегата и сними заряды, — усмехнулся Андрей. — И не нужно меня запугивать. Чтобы разобраться в технологии, созданной людьми, уйдут годы. Поэтому я буду для тебя ценен еще очень долго.

Ролг нахохрился, а Андрей, воспользовавшись паузой, продолжил мысленный диалог с Алгитами.

Как помогать мы?

Роширад в системе управления?

Роширад в системе навигации. Обработка глобальных баз данных.

Запомни их. Мы — Андрей. Мы придем за Роширад. Свободный корабль. Далеко от Эшрангов.

Да. Мы хотим быть далеко от Эшрангов.

— Какой смысл в твоем сопротивлении, человек? Признай, что проиграл. Ты у моих ног. Без надежды на помощь. Твоя жизнь на кончиках моих крыльев. Ты можешь продлить или укоротить ее. Видел Умра? Он умирает. Медленно и мучительно, потому что сам выбрал смерть. Ты передашь мне технологию, позволившую использовать неисправные врата, и будешь жить.

Андрей сделал вид, что подавлен. На самом деле он жадно ловил слабые мнемонические сигналы, исходящие от колонии Алгитов:

Мы не слышим Вригайт.

Вригайт на борту большого корабля.

Ждать?

Да. Мы — Андрей, придем. Заберем Роширад и отнесем на корабль.

Потом улетим? Далеко от Эшранг? Приходи быстрее. Хонди злой. Открывает наш дом. Делает больно.

— Я не хочу умирать Ролг.

На лбу Андрея от напряжения выступили мелкие бисеринки пота. Эшранг смотрел на него, не скрывая своего удовлетворения.

— Ты напуган. Это хорошо. Но я вижу, что ты еще не готов настоящему сотрудничеству. Тянешь время, дерзишь, ищешь лазейки. Не найдешь их. Иди, посмотри, как умирает упрямый Умр. В следующий раз, когда я тебя позову — сначала подумай, готов ли ты облизывать мои крылья? Иначе я найду способ вырвать у тебя информацию вместе с жизнью.

Эшранг, раздраженный и довольный одновременно, сделал пренебрежительный знак крылом, вызывая конвой.

В отсек вошли Хонди. Двое из них рывком подняли обессиленного Андрея на ноги и грубо вытолкали в коридор.

Мы видим Андрей. Терпи.

Логинов скрипнул зубами, не обращая внимания на грубые толчки конвоиров. Главное устоять на ногах, побороть слабость, дойти до камеры. А там отлежусь — посмотрим. Мысленная связь с незнакомой колонией Алгитов отняла все силы, но слабость и недомогание спасли его от излишней жестокости и подозрительности Ролга. Тот все же не был глупцом, хотя, по–видимому, страдал манией величия. Очевидно внезапная слабость, принятая Эшрангом за проявление животного ужаса, успокоила Ролга.

Нам придется действовать без промедления. Ролг не из тех, кто станет терпеливо ждать, пока я «сломаюсь».

С такими мыслями Андрей возвращался в камеру. Ему многое удалось выяснить, и теперь план бегства, предложенный Эргом, не выглядел таким уж фантастичным.

Глава 9

Система Эшр…

Старый, порядком потрепанный превратностями космических путешествий грузовой корабль Армохонтов, медленно сближался с искусственной оболочкой, закрывающей девяносто процентов поверхности астероида.

Временами корабль входил в плотное окружение различных надстроек, причальных штанг, вынесенных далеко в космос элементов космической верфи, где производился текущий ремонт крупных боевых кораблей.

Гепретион занятый сложными процедурами полуавтоматического управления, коснулся сенсора, подавая предупреждающий сигнал двум наемникам, затаившимся в шлюзе.

Через мгновенье внешний люк переходной камеры, откуда был заранее откачан воздух, начал открываться.

Две фигурки в боевых скафандрах (такую экипировку в прошлом носили Армохонты) выскользнули из шлюза, и, совершив несколько точно рассчитанных движений, достигли одной из надстроек, прочно закрепившись на ней.

Оставалось лишь удивляться хладнокровию и сноровке двух наемников. Гепретион, облети он весь сектор, не смог бы найти себе лучших помощников для предстоящей операции.

— Я закрепился, — короткий укол передатчика лазерной связи передал по коммуникационному каналу голос Барса. — Хорошую технику делали Армохонты. Жаль показаний половины приборов не понимаю.

Его напарник ответил не сразу.

Проследив, как транспортный корабль Гепретиона входит в открывшиеся створы вакуумного дока, он взглянул на схему коммуникаций астероида, выведенную в оперативное окно на проекционном забрале гермошлема и коротко приказал:

— Вперед по маршруту. Пока действуем скрытно, без шума.

Две фигуры в скафандрах оттолкнулись от поверхности надстройки и, ловко огибая препятствия, начали сближаться с поверхностью астероида.

Им предстояло проникнуть внутрь коммуникаций, оставшихся от существовавшего тут некогда рудника и удалиться на минимально безопасное расстояние от вакуум–дока, прежде чем там прогремит взрыв.

* * *

Гепретион заметно нервничал.

Казалось бы его задача в предстоящей операции предельно проста. Захватить один из множества состыкованных с астероидом транспортных кораблей, для опытного наемника не составляло особого труда, но что–то постоянно не давало ему покоя, давило на уровне подсознания…

Легкость, с которой ему удалось найти исполнителей наиболее рискованной части операции?

Их несомненная профессиональная подготовка?

Или тот факт, что они оказались людьми?

Аккуратно причалив к свободной штанге вакуумного дока, Гепретион, заранее облачившийся в скафандр, быстро передал данные по грузу, и, не теряя ни секунды, запустил программу, которая спустя четверть часа включит маршевые двигатели транспорта, заставив тот протаранить емкости с компонентами топлива для жидкореактивных двигателей, расположенных в ваккум–доке.

Захватив небольшую капсулу с колонией Алгитов, он поспешил покинуть обреченный корабль, зная, что в суете разгрузки на него вряд ли обратят внимание, тем более, что скафандр, которым он воспользовался, был оснащен специальными маскирующими накладками, имитирующими строение тела Хонди.

У открытого причала царила обычная для грузовых доков суета.

Разгружалось сразу около десятка кораблей, так что Гепретиона действительно никто не обратил внимания. Теперь его задачей было перебраться в соседний док, куда не достанут последствия взрывов.

Единственной трудностью на пути был открытый арочный переход между двумя грузовыми секциями, который, если верить переданной Олгом схеме охраняли Цириты.

По мнению Гепретиона, Цириты, — отличные бойцы, непревзойденные пилоты, во всем остальном являлись несколько неразвитыми, что ли? Их достаточно легко было обмануть самым незатейливым способом.

За зоной причалов располагались технически службы, вот туда, якобы, и направлялся Гепретион, для ремонта мелкой неисправности, возникшей в механизмах индивидуальной капсулы Алгитов. Он не сомневался, что охранники–цириты пропустят его.

Выйдя на изгибающийся над бездной мост, он еще издали почуял неладное.

Вместо Циритов путь преграждали странные существа, но отступать уже оказалось поздно: они заметили одинокого «Хонди» и двинулись навстречу.

* * *

— Барс, все чисто…

— Поход есть?

— Да, старый бездействующий шлюз. Внешний люк открыт, внутренний выжжем лазером. Со стороны никто не увидит. Что за организация обороны? Заходи — не хочу.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнул.

— Ты о датчиках? Нет их тут. Просканировал уже все.

— Тогда за дело. Болтаешь много. Работаем.

Преодолев преграду, они ненадолго задержались в пустом, темном, лишенном воздуха тоннеле.

— Смотрим, — Пурга включил миниатюрный, встроенный в систему скафандра проектор, и во тьме возникла миниатюрная трехмерная модель астероида. — Считаем взрыв.

— А что считать? Вот тут точно снесет ворота, пойдет удар декомпрессии, сработает система защиты, видишь, на схеме обозначена глухая плита, полностью перекрывающая вакуум–док?

— Ну. Дальше?

— После тарана ворот взрыв самого корабля произойдет в замкнутом, загерметизированном аварийной переборкой пространстве. Помещения складов и ангаров быстро наполняться газовой смесью продуктов горения. Вот тут, согласно данным, расположены емкости с компонентами реактивного топлива. Утечка из них произойдет наверняка, задержка взрыва — три–пять минут. Ударная волна пройдет вот по этим тоннелям, — световое стило обозначило вероятную зону поражения, уходящую вглубь астероида на полтора километра.

— Ты уверен во взрыве емкостей?

— Уверен, — ответил Барс, погасив голограмму. — Я видел подобные танки на станциях «Н–болг».

— И?

— Отсканировал толщину стенок, так на всякий случай. Мало ли понадобилось бы? — Барс коротким включением фонаря обозначил перекресток тоннелей, и направление, куда следовало двигаться, чтобы избежать катастрофических последствий взрыва. — Три–пять минут требуются для смешения компонентов топлива в достаточном объеме и пропорции. Затем неизбежно произойдет самовозгорание смеси.

— Пятерка по взрывотехнике, наверное, была?

— Ага. И по разведывательно–диверсионной работе тоже. Я вообще учился прилежно…

* * *

Андрею не спаслось. Что–то тревожило в душу. Рассудок так же протестовал против сна, — не шел из головы образ женщины, мельком увиденный в тоннельном переходе.

Почему ее лицо показалось мне знакомым?

Ответ на мысленный вопрос пришел внезапно: сеть микромашин, приняв многократно повторяемый мысленный образ за алгоритм поиска, начала его, достав необходимые данные из глубин подсознания капитана Логинова.

Он даже ничего не почувствовал, просто внезапно вспомнился последний разговор с генералом Юрановым:

— Задача перед твоей группой стоит нелегкая. Вот, — Николай Арсеньевич положил на стол перед Андреем несколько обыкновенных фотографических снимков. — Запомни имена и лица. Мужчины — командиры сменных экипажей «Первопроходца».

Логинов кивнул.

— А женщина?

— Лада Дмитриевна Колвина, офицер военно–космических сил России.

Память у Андрея была отменная.

— Та самая Колвина, что принимала участие в операции на Ганимеде? Она в экипаже «Первопроходца»?!

— Да. И хочу, чтобы ты знал: я лично зачислял ее в экипаж. Действовать твоя группа будет в полном отрыве от цивилизации. Может возникнуть ситуация, когда тебе трудно будет принять решение, не с кем посоветоваться. Рекомендую, — он коснулся фотографии. — Ей ты можешь доверять, как мне.

…

Андрея будто обдало жаром.

Воспоминание оказалось столь четким, явственным, что у него не возникло и тени сомнения — в тоннельном переходе он видел именно ее — Ладу Колвину!..

На миг помутился рассудок, потом пришло сонмище противоречивых, раздирающих разум мыслей.

Она тут? Что это значит? «Первопроходец» в руках Эшрангов?!

— Эрг!

Он бросился к противоположной стене камеры, растолкал дремавшего Умра, заставив того от неожиданности вздыбиться и зашипеть.

— Эрг мы должны действовать немедленно!

Взаимный обмен данным между двумя микромашинными сетями произошел спонтанно и мгновенно, Логинов еще тряс Эрга, когда тот неожиданно спросил:

Ты с ума сошел из–за своей самки?

Логинов не стал ничего объяснять. Пусть думает, что пожелает.

Метнувшись к дверям камеры, он отчаянно замолотил в них.

Со стороны могло показаться, что Логинов действительно обезумел, но на самом деле с момента своего рокового пленения он еще ни разу не действовал столь уверенно, как сейчас.

— Я хочу видеть Ролга! Мне необходимо срочно поговорить с ним!

Очевидно охранникам, дежурившим в тюремном блоке, потребовалось несколько минут, чтобы связаться по инстанции, затем подле камеры раздались вкрадчивые шаги, с головой выдававшие Хонди, замок двери открылся, и из коридора раздался предупреждающий окрик, из–за жуткого акцента больше похожий на хрип:

— Отойти к дальней стене камеры. Умр, шевельнешься — убью. Хомо, выходи медленно. Ролг согласился тебя принять.

Андрей обернулся, взглядом дав знать Эргу — действуем.

Нужно отдать должное, — тот не стал более задавать вопросов.

— Выхожу.

Голос Логинова уже звучал ровно. Дыхание успокоилось, хотя внутри он ощущал себя абсолютно иначе: организм как сжатая пружина, вставшая на боевой взвод, был готов к моментальному физическому действию, мышление вдруг стало кристально — ясным, словно именно сейчас наступил тот самый миг, ради которого была прожита целая жизнь.

Не ради убийства, но ради свободы.

Он шагнул вперед, оказавшись в тесном узком коридоре.

Слева метрах в трех от дверей камеры стояли двое Хонди, направив на него лазерные излучатели, слева, выстроившись в шахматном порядке в небольшом расширении коридора, выстроилась группа из пяти сервомеханизмов.

Присутствие последних оказалось для Андрея полнейшей неожиданностью.

Нужно было срочно решать, что делать, потому что Эрг уже изготовился к прыжку, Логинов чувствовал его напряжение, и…

Эрг осторожно, слева сервы. Бери на себя Хонди. Я займусь механизмами.

Логинов сделал шаг влево по коридору, что собственно и ожидали от него конвоиры. Сервы не шелохнулись, а Хонди двинулись следом, по ходу намереваясь закрыть дверь камеры.

Два метра… Полтора…Сервы очень продуманные, эргономичные, — корпуса сферические, системы вооружений встроенные, сенсоры по всей площади, манипуляторов восемь, — им незачем разворачиваться, чтобы начать движение, все у них под контролем и под прицелом, одна недоработка — сканирование при посредничестве микромашинных комплексов четко определило — броня у них тонкая, рассчитанная на отражение ударов энергетического оружия.

Дверь камеры открывалась наружу, налево.

Андрей, столкнувшись с неожиданным противником, за доли секунды просчитал его слабые места и свои шансы, успев мысленно передать Эргу:

Не высовывайся.

Молниеносным прыжком он ушел назад, в полете оттолкнувшись от стены, успев прикрыть себя дверью, одновременно перевернувшись в воздухе и двумя ногами проломив хитин на груди обоих конвоиров–Хонди.

Сервы отреагировали огнем на поражение, но массивная дверь лишь нагрелась от попаданий лазерных разрядов.

Фактор внезапности умер, сейчас тюремный блок запрут, и прощай внезапность…

Андрей сам плохо понял, что произошло в следующий момент.

В голове полыхнула нестерпимая боль, над плечом промелькнула стремительная антрацитово–черная тень, затем в левом отрезке коридора раздался лязг и скрежет раздираемого металла.

Логинов едва не потерял сознание, ему казалось, что удар незримой силы попросту вышиб из него всю жизненную энергию.

Пошатнувшись, он машинально ухватился за дверь, успев заметить, как Умр, в неистовой ярости буквально разорвал своими мощными мускулистыми лапами последнего, пятого по счету серва.

Остановившись, Эрг не сразу пришел в себя, его тело дрожало, под лоснящейся шерстью перекатывались мускулы, хвост машинально бил по полу, шерсть на загривке стояла дыбом.

— Как ты это сделал? — хрипло выдохнул Умр.

— Что я сделал? — Андрей едва стоял на ногах, чувствуя, как медленно отпускает непомерная слабость.

— Ты приказал мне, — прыгай, а сам ударил по ним…

— Веришь — ничего не помню, — Логинов подобрал лазерный излучатель, выпавший из лап Хонди. — Я ощущал только боль, даже думать не мог.

— По мне ни разу не выстрелили, — Умр повернул голову, пристально посмотрев на Андрея горящими желтыми глазами. — Ты их выключил. Они даже тревогу поднять не успели.

— Серва может парализовать только электромагнитный импульс, — Логинов уже пришел в себя, боль исчезла, как будто ее и не было. — Похоже, я генерировал его при помощи микромашин.

Эрг немного успокоился.

— Нужно двигаться. Ролга ведь оповестили о твоем желании встретиться с ним. Он ждет. Тревога поднимется, так или иначе.

— Дай мне минуту.

Андрей склонился над разорванным, смятым сферическим корпусом сервомеханизма, извлекая изнутри блок запоминающего устройства.

— Это механизм земного производства… — спустя некоторое время с плохо скрытым волнением сообщил он.

— А я тебе что говорил? Они получают механизмы с твоей планеты.

— Передатчик не поврежден. Пробую считать данные.

— Нам нужна схема коммуникаций.

— Да. И список заключенных. Есть. Нашел. Второй тюремный блок расположен на уровень ниже. Приготовься, передаю схему коммуникаций.

Умр на некоторое время замер, затем, приняв данные, произнес:

— Поблизости расположен арсенал. Нам нужны скафандры и тяжелое вооружение. Без них не выберемся.

— Согласен, — коротко ответил Логинов, отбросив в сторону ненужный теперь носитель информации. — А теперь действуем, в темпе!

* * *

Гепретион даже не пытался сопротивляться, пока его тащили по запутанной схеме коммуникаций вглубь астероида.

Помещение, куда его силой втолкнули сервы, не походило на камеру для заключенных, скорее тут обитал Эшранг.

Он не ошибся.

— Можешь снять гермошлем, — раздался голос из смежного помещения. — И Алгитов не держи в руках, положи куда–нибудь, а то уронишь, жалко будет, если капсула разобьется.

Ролг, появившийся на пороге помещения, явно издевался, не скрывая получаемого удовольствия.

— Одного не могу понять, зачем бы клану Непримиримых посылать ко мне намника–Хомо? — Эшранг неуклюже взгромоздился на конструкцию, напоминающую насест.

— Я не обсуждаю полученные приказы, — ответил Гепретион.

— Похвальная преданность. У меня в последнее время собралась целая коллекция различных Хомо. К чему бы это, не знаешь?

Гепретион пожал плечами, незаметно осматриваясь.

Сдали его наверняка Ц'Осты. Больше некому. Впрочем, стоит ли сейчас ломать голову, кто и по каким побуждениям сообщил Ролгу о его попытке проникновения на хорошо укрепленную станцию, считающуюся оплотом клана Независимых? Если Ролг сейчас упомянет о предотвращенном взрыве корабля, значит предатели — те двое наемников. Если нет, то информация исходила от метаморфов.

— Молчишь?

Ролг не стал ходить вокруг да около, решив сразу перейти к делу:

— Ты прекрасно понимаешь всю незавидность своего положения. Я предлагаю тебе сделку. Есть один упрямый Хомо, владеющий некоей тайной, он сейчас сидит в камере тюремного блока. Если хочешь жить, сыграй для меня одну роль. Ты ведь наемник, и тебе все равно от кого и как получать вознаграждение, верно?

Гепретион, уже убедился, что бежать весьма проблематично. За спиной, не шелохнувшись, стояли сервы, неизвестной ему конструкции. Их хватку и реакцию он уже успел испытать на себе. В одиночку с тремя механизмами ему не справиться.

О взрыве пока речи не идет.

Нужно тянуть время.

— Что я должен буду сделать? — спросил он, глядя на Эшранга.

— Тебя немного побьют, для правдоподобности. Затем поместят в камеру, к интересующему меня Хомо. Ты должен подружиться с ним, изображая несчастного пленника. Можешь сказать ему правду, что был послан выручить его отсюда. Видишь, тебе даже не придется лгать. Будет идеально, если вы вместе разработаете план бегства. Твоя задача — узнать, как проникнуть на борт его корабля и отключить устройства, преграждающие доступ к трюмам, ходовой рубке и силовым отсекам его корабля.

— Это все?

— Все.

— И что станет со мной после?

— Я отпущу тебя.

— Заманчивое предложение, — Гепретион взглядом попросил разрешения сесть.

Ролг не возражал. Сидящий человек, по его мнению, представлял меньшую опасность.

Гепретион хоть и разгерметизировал шлем, подняв забрало, но снимать его не стал. Теперь, когда он грузно опустился в универсальное кресло, высокая спинка блокировала его от огня лазерных излучателей сервов. Зашита не бог весть какая, но первые разряды выдержит…

— Мне нужны гарантии, — твердо произнес он.

— Какие еще гарантии? — Ролг нервно переступил лапами.

Их диалог внезапно был прерван сигналом внутренней связи. Эшранг что–то выслушал, затем издал серию щелкающих звуков, отвечая на языке Хонди.

— Возможно, ты мне не понадобишься, — он презрительно взглянул на Гепретиона. — Хомо, похоже, сломался, и готов сам все рассказать. Сейчас его приведут. Сиди смирно, не дергайся и слушай. Постарайся определить: лжет он или нет.

Гепретион кивнул. Ситуация развивалась по совершенно непонятному, непредсказуемому сценарию, но одно радовало — Ролг похоже понятия не имел, что с минуты на минуту в вакуум–доке грянет взрыв.

Незримые нити многих судеб сошлись сейчас, сплетаясь в единый клубок, в недрах изрытого древними выработками астероида.

* * *

— Вниз и налево!

Логинов первым спрыгнул в вертикальный колодец, мягко приземлился (благо низкое значение гравитации позволяло совершать рискованные в других условиях действия) и тут же метнулся за выступ стены, укрываясь от шквального огня отреагировавших на его появление охранников.

Опять сервы и несколько Хонди.

Эрг замешкался наверху. Плотный лазерный огонь не давал ему ни единого шанса последовать за Андреем.

Умр размышлял недолго. С нечеловеческой силой он полоснул когтями по корпусу энергоблока, расположенного сбоку от излучающей трубки ручного лазера.

Как он и рассчитывал на крохотной индикационной панели тут же зардел пунцовый сигнал, свидетельствующий о перегрузке и сбое в работе энергоносителя.

— Андрей берегись!

Он прыгнул в вертикальную штольню, но не выскочил на низлежащий уровень, — затормозил, едва не лишившись когтей на задних лапах, — лишь на секунду его голова показались из отверстия под потолком, и сломанный ручной лазер, превращенный в энергетическую гранату, полетел в сервов.

Нестерпима вспышка, полыхнувшая в узком пространстве, рванула в двух направлениях волной жара, и тут же, Андрей и Эрг, не сговариваясь, покинули укрытия, ринувшись к позиции сервов.

Лазерный луч полоснул Логинова по плечу, одежда на нем затлела, не легче пришлось и Умру, но Эрг, не обращая внимания на жар, опередил Андрея — удары его когтистых лап с чудовищной силой обрушились на охранные механизмы, разбивая их сферические корпуса о стены тоннеля.

Узкий коридор, стены которого источали жар, был расчищен за несколько секунд.

— Двери! — Андрей, не обращая внимания на ожоги, уже резал замки при помощи ручного лазера.

Удар ногой, разлетающиеся по сторонам брызги расплавленного металла и массивная дверь приоткрылась.

Сумрак камеры после ярко освещенного коридора показался полнейшим мраком, но тут же в работу включились наномашины, мгла перед глазами рассеялась, принимая зеленоватый оттенок, и Логинов ясно различил женскую фигуру, вжавшуюся в простенок за дверью.

— Лада Дмитриевна?

Он действовал интуитивно, как подсказывало шестое чувство, в ответ она молча ударила, но реакция не подвела Андрея, он перехватил ее руку за запястье и, стараясь не причинять боли, повторил:

— Лада Дмитриевна Колвина? Мы за вами!

Она попыталась вырваться, но тщетно.

— Кто вы такие? — вырвалось у нее, когда проем открытых дверей заслонила фигура Умра.

— Друзья. Я человек, он — Умр. Зовут Эрг. Мы пришли за вами. У нас очень мало времени!

— Почему я должна верить?

Она так и не прекратила попыток вырваться.

Как же ей доказать что мы не враги?!

И тут Андрея осенило.

— Вы помните Юранова? Николая Арсеньевича Юранова? Он уговорил вас принять участие в проекте «Первопроходец»! Ну, Лада Дмитриевна, давайте, напрягите память, у нас действительно нет времени. Я был послан во главе группы, на поиск колониального транспорта!

Она прекратила сопротивляться, холодно взглянула на Андрея.

— Ложь. Он не мог послать группу. Прошло триста лет…

У Логинова не оставалось времени на убеждения.

— Сеть микромашин. Включите ее. Читайте данные из моей сети. Только прошу — быстрее!

Эрг куда–то исчез.

Лада вдруг вскрикнула, с неподдельным ужасом взглянула в глаза Андрея, затем на ее глазах вдруг выступили слезы.

Безраздельное одиночество вдруг треснуло, как стекло, два микромашинных комплекса, имплантированные в нервные системы Андрея и Лады с невероятной скоростью обменивались данными, не оставляя места для сомнений в правдивости получаемой информации.

Она беззвучно, порывисто прижалась к нему.

Инстинктивное движение, не контролируемое разумом, порыв осиротевшей, вкусившей гибельного осознания своего полнейшего одиночества души, — все слилось, выразилось в простом движении, Лада лишь на миг прижалась к нему, почувствовав тепло человеческого тела, поверив, что он не призрак и не машина…

…В камеру шумно ввалился Эрг.

— Я вскрыл арсенал, — он свалил на пол груду экипировки и оружия. — У нас нет времени. Через минуту здесь будет полно сервов!

* * *

— Что — то происходит на уровне тюремных блоков!

— Вижу, — ответил Барс, так же заметивший сигнатуру взрыва. — Неужели Гепретион сунулся туда в одиночку?!

— Вряд ли. Скорее это ОН.

— В любом случае — нам пора включаться. До взрыва меньше минуты.

— Поехали.

Две фигуры в бронескафандрах, уже не скрываясь, выскочили из укрытия, попав в магистральный коридор уровня.

— Работаем, — Барс, резко развернувшись, полоснул длинной очередью вдоль тоннеля, по которому в направлении тюремных блоков стремительно продвигалась группа сервомеханизмов.

Окажись рядом Гепретион, он был бы крайне удивлен, увидев в руках наемника странное оружие: массивное, не похожее на ручные лазерные излучатели, но производящее куда более разрушительный эффект. ИПК в руках Барса вибрировал, будто живой, утяжеленные пули, разгоняемые в стволе электромагнитным полем, одинаково хорошо крошили камень, пластиковую облицовку стен, и корпуса сервомеханизмов, рассчитанные для противодействия энергетическим видам вооружений.

— Справа чисто!

В коридоре клубилась пыль.

— Влево на двести метров, затем поворот и зона тюремных блоков. Работаем!

* * *

Первый взрыв потряс астероид, когда Андрей, Лада и Эрг уже облачились в скафандры. Умр дольше всего возился с хвостом, укладывая его в специальный герметичный клапан.

За секунду до взрыва Логинову почудилось, что он слышит звук работы ИПК, отдавшийся эхом, будто наваждение далекого, навсегда утраченного прошлого.

Затем все задрожало, вибрация была столь сильной, что со свода камеры посыпались мелкие камни, а массивную дверь перекосило в раме.

— Что происходит? — Лада с тревогой взглянула на Андрея.

— Веришь — понятия не имею, — ответил Логинов. — Может какие–то неполадки, случайный взрыв? Все–таки станция огромная, всякое может случиться.

— Любая суматоха нам только на руку, — включился в разговор Эрг. — Единственная положительная черта у Эшрангов — это жадность, — добавил он.

— Ты о чем? — не понял Андрей.

— Они тащат на свои базы и бережно складируют все, что удается захватить. Откуда по твоему тут взяться скафандру, адаптированному под анатомию Умров?

— А там, в арсенале нет ничего посущественнее этих лазерных указок? — Лада повертела в руках излучатель.

— Там полно всего, — порадовал ее Эрг. — Но я брал только то, чем умею пользоваться.

— Давай, к арсеналу!

Андрею тоже хотелось иметь в руках что–то посущественнее слабеньких лазерных излучателей, пригодных разве что против не обремененных броней Хонди.

Они выскочили из камеры, на бегу герметизируя шлемы. Скафандры Армохонтов хоть и подходили людям по строению, но поначалу казались неудобными и непривычными.

Слева по коридору внезапно вновь взъярилась стрельба, и опять Андрею, успевшему при помощи микромашин активировать систему сканеров, почудилось, что он различает сиплые, короткие очереди ИПК.

— Арсенал, — Эрг жестом указал на распахнутую дверь, подле которой валялись двое располосованных когтями Умра охранников–Хонди.

Они вбежали внутрь, когда еще один, намного более мощный взрыв потряс астероид.

* * *

Гепретион уже не надеялся выбраться живым из передряги, в которую попал.

События развивались стремительно, но какая–то непонятная сила вторглась в импровизированный план освобождения Хомо, — Ролг, минуту назад демонстрировавший спокойствие и самодовольство, вдруг занервничал, по всему было видно, что в недрах астероида происходит нечто, выходящее из ряда вон.

Неужели наемники начали действовать до взрыва?

Не похоже на них. По крайней мере, у Гепретиона сложилось впечатление, что они станут придерживаться плана, не нарушая заранее оговоренной последовательности действий.

Эшранг соскочил со своего «насеста», и в это мгновенье грянул первый взрыв: зародившись далеким гулом и серией мелких вибраций, он, секунду спустя, вдруг потряс весь астероид; удар неожиданный и мощный прошелся тяжкой судорогой, заставляя листы декоративной облицовки стен коробиться, лопаться, осветительные приборы вспыхивали и гасли, разлетаясь брызгами осколков, вся незакрепленная мебель вдруг пришла в движение, добавляя хаоса и неразберихи…

Улучив момент, Гепретион, морально готовый к подобному обороту событий, просто выскользнул из помещения через автоматически открывшиеся двери.

Сервы даже не дернулись в его сторону, похоже у них в связи со взрывом активировались иные программы, — они кинулись к Ролгу, которого завалило обломками мебели и декоративной облицовки.

Все…

Так везет только раз в жизни.

Гепретион понимал, что находиться слишком близко к эпицентру второго взрыва, который вот–вот должен пронестись огненным вихрем по доброй трети коммуникаций астероида.

Что делать?

Бежать к терминалам причальных доков и пытаться, как было оговорено, захватить транспортный корабль, или прорываться вглубь астероида, к тюремному блоку на соединение с группой?

Он выбрал второй вариант. Паника, не паника, а появившиеся на станции сервы уже показали, насколько сильно они отличаются от Хонди или Циритов. Механизмам все равно, что твориться вокруг, для них главное — исполнение поставленной задачи, значит, к докам придется прорываться с боем, а делать это в одиночку как минимум неразумно.

Сверившись со схемой, выведенной в оперативное окно проекционного забрала гермошлема, он, подхватив оброненный кем–то из охранников лазерный излучатель, повернул в сторону тюремных блоков.

* * *

Ролг, которого сервы вытащили из–под образовавшегося завала обломков, неистовствовал.

Теперь у него уже не возникало никаких сомнений, станция подверглась масштабной атаке, целью которой было освобождение Хомо.

Другие кланы пытались силой вырвать у него человека, обладающего информацией, способной открыть путь к абсолютному господству над десятками недоступных сейчас звездных систем.

Нужно сказать, что Эшранг достаточно быстро пришел в себя.

Он не сомневался, что системы противокосмической обороны в состоянии отразить нападение полноценного флота, но в данный момент его более всего беспокоил наемник, или скорее группа наемников, действующая изнутри, сумевшая пробраться на астроид.

Где выход?

В конце концов, у меня есть модернизированный человеком корабль Армохонтов. Неважно сколько времени придется потратить на разминирование и изучение бортовых систем.

Человек не должен попасть в руки конкурирующих кланов.

Он включил устройство связи.

— Всем силам, не задействованным на отражении внешней атаки, выдвигаться к тюремному блоку! Уничтожить всех заключенных расы Хомо!

Он хотел дать распоряжение относительно усиления охраны фрегата, но не успел — второй еще более мощный и разрушительный взрыв потряс астероид, ударная волна пронеслась по коридорам, сметая на своем пути все препятствия, выбивая древние межуровневые люки, врываясь обжигающим, сокрушительным дыханием в каждое помещение…

Последнее, что успел заметить Ролг, была дверь, летящая в него, словно огромный металлический бумеранг.

* * *

Взрыв емкостей с компонентами жидкореактивного топлива оказался в разы сильнее, чем предполагалось планом операции.

Удар пронесся по тоннелям, горизонтам, уровням астероида, полностью уничтожил грузовой вакуум–док, оторвал часть конструкций стапелей космической верфи, отправив в неуправляемый дрейф два пришвартованных к станции крейсера.

На коммуникационных каналах воцарился хаос.

Волнами накатывали помехи, десятки абонентов пытались связаться друг с другом, но среди воцарившейся паники продолжали целеустремленно действовать сервы, которым по приказу Ролга была поставлена вполне конкретная задача.

Андрей, Лада и Эрг в момент взрыва находились в помещении арсенала.

Они ничего не понимали в происходящем.

— Либо на станцию совершено нападение, либо произошла серьезная техногенная катастрофа, — произнес Эрг, когда ослабевшая ударная волна пронеслась по коридору, мимо заглубленного в полость естественной пещеры арсенала.

— Нам на руку любые проблемы, возникшие у Эшрангов, — ответил Андрей.

— Пробиваемся к фрегату?

— Нет.

Логинов к своему изумлению обнаружил среди различных, по большинству незнакомых ему систем вооружения вполне понятные образцы, принадлежащие к разным эпохам технического развития человеческой цивилизации.

— Лада, ты как?

Он взял в руки импульсный пулемет системы Кердябина, с таким чувством, будто внезапно встретил старого надежного друга.

— Нормально, — она проигнорировала ИПК, взяв последнюю модернизированную модель «Абакана», адаптированную для стрельбы в условиях низкой гравитации. — Что надо, — Лада со знанием дела осмотрела оружие, быстро отыскала запасные боекомплекты, попутно загрузив клапана скафандра светотермическими гранатами. — Андрей, наши дальнейшие действия?

— Пробиваемся вглубь астероида. Дорогу я знаю.

— Зачем?! — протестующее поинтересовался Эрг.

— Колония Алгитов, — скупо пояснил Логинов. — Во–первых, я обещал им помощь, во–вторых, кристаллы содержат всю навигационную информацию сектора. Понимаешь? ВСЮ, — повторил он, — включая навигационные данные с ныне не работающих врат.

— Ладно, попытаемся, — нехотя согласился Умр.

Лада лишь кивнула.

Мгновенный обмен данными между микромашинными сетями прояснил для нее многое, если не все. Андрей прав, полная навигационная информация сектора в сочетании с уникальным гиперприводом «Витязей» даст им абсолютную свободу действий и перемещения. Ради этого стоило рискнуть.

— Так, перенастраиваем коммуникаторы. Даю частоту для связи, — предупредил Логинов.

Андрей машинально выставил значения, которые накрепко сохранила его память.

Частота связи его взвода.

Коммуникатор сухо щелкнул, из эфира мгновенно исчезли суматошные выкрики и вдруг…

Логинов не поверил своему рассудку.

— Барс меня зажали… Не могу высунуться… Прикрой!..

* * *

Голос из прошлого, как удар грома…

На миг все поплыло перед глазами, потом… потом, он вдруг понял, что сейчас сойдет с ума.

Губы сами шевельнулись, выталкивая привычную фразу:

— Здесь первый… Барс, Пурга, обозначить позиции!..

— Командир?!.. — голос лейтенанта Сапова заметно дрогнул. — Командир, я…

Он на секунду осекся, пытаясь справиться с тем же чувством, которое только что испытал Логинов, а затем на коммуникационном канале вдруг пошел поток данных.

Логинов уже выскочил из помещения арсенала.

На проекционном забрале гермошлема одно за другим открывались оперативные окна тактической системы, — техника Армохонтов в части боевых модулей работала просто блестяще, — данные, поступающие от Сапова и Негоды, вдруг обрели четкий смысл: оба офицера оказались в ловушке, около сотни сервомеханизмов сумели обойти их, взяв в плотное кольцо на перекрестке двух магистральных тоннелей уровня.

— Держитесь! Мы на подходе!..

Информация автоматически транслировалась Эргу и Ладе, так что Андрею не пришлось тратить время на пояснение ситуации.

Лада, после всего, что случилось с ней, грешным делом, уже не верила в чудеса, но сегодня они происходили.

Ее ощущение глобального одиночества, родившееся на Земле, было разрушено, а теперь она, невольно впитав потрясение Андрея, когда частота связи внезапно откликнулась голосами его боевых товарищей, как и Логинов отправленных три века назад на поиски «Первопроходца», вдруг поняла, что произошло не чудо — просто они, каждый по отдельности, оказавшись вне своего мира, вне эпохи, вне времени, продолжали выполнять долг, стремились к единственной цели и вот — неизбежно, неотвратимо встретились, сошлись в одной точке пространства…на беду лживым, зарвавшимся в цинизме и гордыне существам, возомнившим себя «старшей расой».

* * *

Впереди на перекрестке тоннелей бушевал бой.

В то время как живые существа спасались со станции, сервомеханизмы, получив приказ, методично приступили к его исполнению.

Они со всех направлений устремились к двум, расположенным на разных уровнях тюремным блокам, но внезапно задержались, объединив свои действия: лейтенанты Сапов и Негода, пробиравшиеся туда же, были идентифицированы сервами как цель.

Их окружили в просторном зале, посреди которого высились два строения, — бывший компьютерный центр рудодобывающего комплекса, в современности приспособленный под помещение охраны.

Людей спасло лишь то, что стены сооружения были выполнены из прочного металлопластика, плохо поддающегося лазерной резке.

Двухэтажные строения с несколькими входами и десятком окон, лишь на первый взгляд выглядели укрытием, на самом деле, учитывая количество участвующих в штурме сервов, здания, подпиравшие свод пещеры, стали ловушкой.

Логинову не пригрезился звук очередей ИПК, — вытесненные на второй этаж соединяющихся между собой крытой галереей зданий, Саша и Павел отчаянно отбивались от наседающих механизмов.

— Барс, Пурга, осторожнее, мы у цели. Видим здания.

— Сервы заняли первый этаж! Сбейте тех, что карабкаются по стенам. Мы пока держим лестницы!

— Понял, — Логинов обернулся. — Нужно рассредоточиться, Лада, сбивай сервов со стен. Не давай им проникнуть в оконные проемы. Мы с Эргом прорываемся к противоположным тоннелям, чтобы окружить постройки.

Умр, по настоятельному совету Логинова, вооружившийся ИПК, увидев массу сервоприводных исчадий, сипло зарычал.

Лада молча протянула Андрею две светотермические гранаты.

— Я прикрою.

Он понял ее замысел, и крикнув:

— Глаза! — резко швырнул гранаты под стены зданий.

— Эрг, прорывайся по левой стороне!

Две вспышки ослепительного пламени на миг парализовали сервомеханизмы, несколько из них, не удержавшись, сорвались со стен, остальные, определив появление нового противника, прекратили штурм, переключившись на более активные, по их мнению, цели.

Андрей и Эрг, стреляя на ходу, продвигались вдоль стен пещеры, чтобы, достигнув устья вливающихся в пещеру тоннелей, контролировать подступы к зданиям со всех сторон; Лада осталась на месте, воспользовавшись сорвавшейся во время взрывов каменной глыбой, она, заняв удобную позицию, открыла огонь короткими прицельными очередями.

Андрей и Эрг бежали изо всех сил. Звук частых отрывистых очередей «Абакана», глухие удары пуль, навылет прошибающих корпуса сервомеханизмов, редкий ноющий звук рикошета, подстегивали их, заставляя уворачиваться от плотного лазерного огня, падать, используя каждое укрытие, огрызаться в ответ, и снова бежать, открывая себе сектора обстрела по другую сторону зданий.

Сервов было несчетное количество. Хуже того, они прибывали, по тем самым тоннелям, к которым пробивались Андрей и Эрг.

Ситуация становилась критической не смотря на то, что Сапов и Негода, отбив попытку механизмов проникнуть на второй этаж, появились в окнах зданий, ведя непрерывный отсекающий огонь.

Температура в пещере стремительно росла, сотни раскаленных язв от лазерных попаданий грозили новыми обвалами породы, к тому же среди сервов четко обозначила себя группа необычных моделей, вооруженная более мощными установками, чьи разряды были способны прожечь не только стены зданий, но и броню боевых скафандров.

Обстановка накалялась с каждой секундой, Андрей наконец достиг намеченного укрытия, Эрг, перекатившись по полу, ударами лап сшиб двух сервов и затих, укрывшись за рухнувшей опорой, перезаряжая ИПК, Лада по прежнему вела огонь, фактически расчистив пространство у входа в ближайшее здание от атакующих машин. Глыба камня, за которой она укрывалась, светилась малиновым сиянием от множества попаданий лазерных разрядов, по ней со зловещим звуком пробегали трещины, грозя вот — вот разрушить единственное укрытие.

В этот момент, Негода, воспользовавшись тем, что лазерный огонь значительно поредел, высунулся в окно. Мгновенно оценив обстановку, он выкрикнул в коммуникатор:

— Укрыться всем, не высовываться!

По полу пещеры, подскакивая на неровностях, покатились шарики осколочных гранат.

Сапов, действовал с другой стороны построек, и через секунду тугая стена разрывов окольцевала здания, сметая шквалом осколков, все, что попадалось на пути.

Пещеру мгновенно заволокло дымом и пылью.

Лазерные разряды почти прекратились, сервы, по большей части покалеченные осколками, пытались сопротивляться, но густая пыль мешала работе лазеров, люди и Умр, покинув укрытия, добивали их, пользуясь внезапно полученным преимуществом, — сканирующие комплексы продолжали работать, не смотря на задымление, и сигнатуры активных сервов по–прежнему были хорошо различимы в наступившей мгле.

— Все, уходим! — раздался по связи приказ Логинова. — Прорываемся к западному тоннелю!

* * *

Они бежали вглубь астероида, лишь изредка встречая на пути разрозненные, малочисленные группы сервомеханизмов.

Разговаривать было некогда, все внимание сейчас сосредотачивалось на контроле окружающей обстановки.

Чем ближе к управляющим залам, тем более серьезные разрушения встречались на пути малочисленной группы. Кроме удара декомпрессии здесь прошла взрывная волна, возникшая при разрушении емкостей с топливом.

Андрей ориентировался по памяти, пока, наконец, в его рассудке не зазвучал слабый призыв колонии Алгитов.

— Мы почти у цели.

Он снова перешел с шага на бег, но предупреждающий возглас Сапова заставил его остановиться.

— В чем дело?!

— Командир, это Гепретион! — Александр с трудом приподнял массивный обломок рухнувшей от свода решетчатой конструкции. — Точно он. Наемник, которого послали освободить тебя.

— Несите. Осталось немного.

…

В залах контроля и управления царил мрак. Большинство приборов не работало, массивные двери помещения были выбиты ударной волной.

В темноте контейнер с Алгитами нашли быстро.

— Это и есть навигационное устройство?

Лада с удивлением посмотрела на продолговатый полупрозрачный цилиндр, внутри которого среди вихрящегося газа виднелись причудливые скопления кристаллов.

— Они — мыслящие существа, — ответил Андрей, взваливая контейнер на плечо.

Сапов с Негодой несли потерявшего сознание Гепретиона, Лада и Эрг прикрывали группу.

Алги, указывайте направление, — мысленно попросил Андрей, — мы должны выйти к резервному вакуум–доку космоверфи.

* * *

Через двадцать минут, связавшись с Алгитами, оставшимися на борту фрегата Армохонтов, Логинов понял, — они спасены.

Внезапное, дерзкое нападение, превратило отлично укрепленную космическую базу Эшрангов в затухающий вулкан, — из множества взломанных взрывами отверстий по–прежнему вырывалась атмосфера, будто в космос извергались сотни газовых гейзеров, кое–где происходили взрывы, сопровождаемые быстро гаснущими языками пламени.

Фрегат Армохонтов отчалил от астероида при полном молчании со стороны средств противокосмической обороны, а еще через четверть часа, пройдя через поле обломков, ушел в гиперпрыжок к системе, где дрейфовал колониальный транспорт «Первопроходец».

Теперь, когда на борту фрегата параллельно работали две колонии Алгитов, осуществить необходимые расчеты оказалось несложно, ведь система, изначально оборудованная Армохонтами для контакта с человеческой цивилизацией, имела свои координаты, входящие в глобальную базу данных.

Глава 10

Система Новой Земли…

Андрей проснулся от позабытого уже чувства безмятежного покоя.

Он не вскочил, не вздрогнул, как частенько бывало прежде, его пробуждение не спровоцировала внезапная дрожь переборок или резкий, неприятный, чужой запах, прорвавшийся в отсек по системе вентиляции, — так нередко случалось на станции «Н–болг», чьи помещения приспособлены для кого угодно, но только не для человека.

Нет. Я дома…

Кошмары ушли, истончились, он на борту «Первопроходца», но главное — рядом с ним люди…

Логинов открыл глаза.

Чистый, пахнущий травами воздух вливался в отсек через незримые отверстия, его тепло дарило ощущение покоя, но не расслабленности.

Вставать не хотелось. Так хорошо, спокойно на душе.

Не важно, что их мало, — важно, что они верят друг другу. Каждый прошел свое неимоверное испытание. Взять, к примеру Сапова и Негоду. Они прошли через созданную силовыми установками «Витязей» аномалию, так же как и Логинов оказавшись в чуждом мире, в ином времени, среди обломков великих битв, но не растерялись же, не пали духом, не оставили надежды отыскать командира, выполнить задачу по поиску «Первопроходца».

Им не посчастливилось, как Андрею отыскать целый космический корабль, да еще и с колонией Алгитов на борту. Но оба понимали, что рано или поздно они встретят представителей иных рас, демонстрировать которым «Витязи» опасно и преждевременно.

Тогда они пошли другим путем. Изучая обломки, воссоздавая при помощи бортовых компьютеров прежний облик участвовавших в битве космических кораблей, лейтенанты выбрали образ слабо вооруженного, внешне безобидного, но достаточно вместительного транспортного корабля, и, состыковав между собой два «Витязя», собрали на основе получившегося тандема силовых установок, не функциональный, но способный ввести в заблуждение системы сканирования корпус, надежно замаскировавший уникальные истребители.

Затем серией коротких прыжков им удалось выйти в первую обитаемую систему, и там, разобравшись в ситуации, они начали свое долгое путешествие по узловым станциям сохранившегося фрагмента транспортной сети Армохонтов.

Однажды от Ц'Остов они услышали о странном Хомо, путешествующем на боевом фрегате исчезнувшей цивилизации, и обоим пришла в голову одна мысль: это командир.

Саша и Павел не потеряли мужества, они действовали как диверсионно–разведывательная группа, оказавшаяся в глубоком тылу потенциального противника. Двигаясь по цепи станций «Н–болг» они устанавливали прослушивающие устройства, снимали информацию с систем внешнего наблюдения, пока не напали на след загадочного фрегата и его владельца.

Так им удалось перехватить разговор Олга и Гепретиона, в результате оказавшись в критический момент на борту станции системы Эшр.

Мы выстояли, выжили — думалось Андрею, — нашли «Первопроходец» и вывели его при помощи «Витязей» в систему Новой Земли.

Он встал, умылся и начал одеваться.

Теперь предстояло решить, как действовать дальше, ведь ресурс колониального транспорта таял с каждым днем.

* * *

Колония Новой Земли. Сутки спустя…

Ветер выл, врываясь в пустые помещения, через выбитые проемы окон.

— Грустно, — сказала Лада, поднимая перевернутое кресло.

Смахнув с него пыль, она присела, осматривая погашенные терминалы кибернетической системы диспетчерского пункта.

Эрг фыркнул, потом чихнул, отойдя в сторону. Пыль ему не нравилась. Он вообще, как выяснилось, был чистюлей, да и многими повадками походил на огромного доброго, порой игривого котенка. Сложившийся образ восприятия плохо увязывался в сознании Логинова с мудрыми, емкими фразами Умра, его отвагой в бою.

Дурацкая все же у нас, людей, привычка судить по внешности. — Подумал он, подойдя к окну. Эрг был для него сейчас одним из самых близких существ. Но Андрей не мог не признать, что в отношении Умра огромную роль сыграла его подсознательная симпатия к представителям семейства кошачьих.

Вряд ли я бы так легко и искренне привязался бы к Ц'Осту или Хонди. — Подумал он, рассматривая с высоты четвертого этажа панораму заброшенного, частично разрушенного временем космодрома.

Люди покинули Новую Землю. Несколько суток терпеливой орбитальной разведки со всей очевидностью доказали факт эвакуации колонии. Миссия «Варяга» была успешно выполнена, и сейчас Логинов, пытливо вглядываясь в подступившие к бетонным лентам взлетно–посадочных полос кустарниковые заросли, думал про себя.

Мы вернулись.

Вернулись, но опоздали…

Выгнать боль и не пускать тщетных надежд на порог души, — нелегкая задача, с которой приходилось справляться изо дня в день.

Логинов более не мнил себя одиночкой, способным перевернуть мир. Жизнь преподала ему жестокий и наглядный урок. Распрощавшись с иллюзиями, он стал сильнее, но чувствовал, что порой начинает терять что–то важное. Вот взять, к примеру, Эрга: он не жил одной только ненавистью, вспоминая о ней лишь в нужные минуты , или Ладу с ее едва заметной мимолетной, но теплой и грустной улыбкой…

— Что будем делать? — она словно прочитала его мысли.

— Все исследования завершены, — Логинов отошел от окна. — Вот только легче от этого не становиться. Анализ почв и атмосферы обнаружил присутствие неизвестных ранее экзовирусов.

Лада в своей манере пожала плечами.

— Дело рук Эшрангов. Они заразили планету. Низкие, подлые существа.

— Зато тут сохранилось достаточно планетопреобразующей техники, — произнес Андрей.

— Нам не хватит времени на вторичное терраформирование планеты. — Ответила Лада. — Технику нужно доставить на борт «Первопроходца». Нам придется искать новую родину.

— А как же остальные планеты сектора? — спросил Логинов. — Так и оставим их под контролем Эшрангов, дадим цивилизациям, записанных птицами в разряд «младших рас» окончательно деградировать?

— Ты хочешь войны? — взгляд Лады потемнел.

— Я хочу справедливости.

— Андрей прав, — неожиданно поддержал Логинова Эрг. — Взять сектор под свой контроль — задача нашей жизни.

— С двумя–то кораблями? — Лада не хотела сейчас даже думать о войне.

— Не будем спорить, — Логинов решил, что разговор о перспективных планах несколько преждевременен. — Станем действовать поэтапно. Эшранги до нас не доберутся, по крайней мере, в обозримом будущем. Конечно возродить две цивилизации будет нелегкой задачей.

— Не хотелось бы возрождать цивилизации ради войны, — тихо произнесла Лада.

— Вряд ли нас оставят в покое, — ответил Андрей. — Но не будем спорить сейчас. Давайте обсуждать конкретные шаги, их последовательность, а уж потом, станем думать о перспективных планах.

Нелегко ему дались последние слова. Вновь в душе всколыхнулась скопившаяся там за месяцы одиночества муть, опять засосало под ложечкой от острого приступа ненависти к существам, ложью и предательством насаждающим собственное господство, присвоившим достижения древней цивилизации и теперь лживо именующим себя «старшей расой».

Умр, тонко почувствовав его настроение, повернул голову, сверкнув на Андрея глазами.

— Не усложняй ситуацию. Я тоже не питаю любви к Эшрангам, но мы же договорились — всему свое время.

Андрей кивнул.

Он чувствовал, что Лада и Эрг сохранили в душе некие качества, потерянные им в период безысходного одиночества. Он подчинялся их решению, неимоверным усилием разрывая окольцевавшую его ненависть, требующую немедленного возмездия.

— Считаю нам нужно собраться всем вместе, подытожить имеющуюся информацию и принять решение, как действовать дальше, — произнесла Лада. — Пошли к челноку, машины тут управятся и без нас.

* * *

Борт фрегата Армохонтов

— Итак, что нам известно? — Логинов прохаживался по отсеку главного поста управления фрегата.

— Достоверных фактов не так уж и много, — первым отреагировал на заданный вопрос Гепретион. — Эшранги сумели запутать и извратить историю, но мы твердо знаем: существует раса Армохонтов, создавшая общегалактическую транспортную сеть. Наш сектор пространства отрезан от нее в результате бунта, поднятого Эшрангами.

— Мне непонятны их цели, — произнес Саша Сапов. — Гепретион, ты служил Эшрангам. Действительно ли они боятся возвращения Армохонтов? Неужели все происходившее на протяжении последних трех столетий направлено исключительно на глобальную фальсификацию событий? Зачем им Земля?

— Земля нужна Эшрангам, как научно производственный центр, — ответил Гепретион. — Я не настолько хорошо осведомлен о намерениях моих бывших хозяев, но не думаю, что для современного поколения Эшрангов определяющее значение имеет древний бунт и возможное возвращение Армохонтов. Фактически цивилизация Эшрангов распалась на отдельные кланы, ведущие ожесточенную борьбу друг с другом. Поначалу они использовали технику Армохонтов, но ее ресурс не вечен, — усмехнулся наемник. — Не знаю, что именно произошло на Земле, но два века назад людей оттуда вывезли. Основные поселения сейчас базируются в пяти звездных системах. Из числа людей отбирают наемников, которых кланы Эшрангов используют наравне с Хонди и Циритами в междоусобных войнах.

— О событиях на Земле известно мне, — произнесла Лада, когда Гепретион остановился, чтобы перевести дух. Длинные речи явно давались ему с трудом. — Эшранги давно наблюдали за нашей цивилизацией. Нам известно, что по законам, введенным Армохонтами, с молодыми, еще не вышедшими за пределы собственных звездных систем расами, запрещены всяческие контакты. Я правильно излагаю?

Она обернулась к Умру.

— Правильно, — ответил тот. — События последних дней многое расставили на свои места.

Грациозно потянувшись, Эрг сел, обвив хвостом лапы.

— Я просмотрел информацию, добытую на астроиде, а так же кое–что почерпнул из данных, сохранившихся в запоминающих устройствах фрегата Армохонтов. Бунт Эшрангов был неизбежен. Он стал следствием нарушения закона о безусловной изоляции молодых космических рас. Эшранги, наблюдавшие за развитием Земной цивилизации, поняли, что люди, по темпам своего научно–технического прогресса, экспансивности, а главное — по создаваемым образцам космической и планетарной техники, вполне могут составить конкуренцию Армохонтам. Учитывая, что сами Эшранги пользовались исключительно заимствованными технологиями, у них появился соблазн выйти из–под влияния «старшей расы». Они решились на явное нарушение древних законов, вступив в тайные переговоры с некоторыми группировками, существовавшими в то время в рамках человеческой цивилизации.

— Эшранги выступали единым фронтом? — задал уточняющий вопрос Андрей.

— Нет. Ко времени начала событий они уже не являлись единым обществом. Здесь роковую роль сыграла ошибка политики Армохонтов, считавших Эшрангов существами безвредными. Казалось, что их лояльность проверена временем.

— А на самом деле? Не понимаю, что побудило их к нарушению закона и последующему бунту? — вновь спросил Андрей.

— Эшранги населяли два десятка звездных систем сектора. Большинство планетных цивилизаций не помышляли о бунте, но длительное развитие в условиях различных планет разделило само понятие «Эшранг», расслоило его на десятки составляющих. Некоторые, подчеркиваю — некоторые, представители отдельных планетных цивилизаций, имели собственные амбиции, им казался унизительным существующий статус «младшей расы». В итоге они решились на нарушение закона, считая, что сумеют осуществлять импорт человеческой техники и технологий, и, накопив достаточный потенциал, гарантирующий им независимость, вступить в политическую борьбу с Армохонтами.

— Политическую?! — удивленно переспросил Гепретион.

— А как же иначе? — усмехнулся Умр. — Разве ты хотя бы однажды видел Эшранга, лично управляющего истребителем, или взявшего оружие? Они не воины . Их оружие — хитрость, интриги, но если влиять на умы Хонди, Циритов, Ц'Остов и Звенгов им удавалось без особого труда, то с Армохонтами такое уже не проходило. Древняя раса, умудренная опытом сотен тысяч лет освоения галактических просторов, обладала иммунитетом к различного рода психологическому давлению. Закон единого космоса по убеждению Армохонтов должен оставаться незыблем при любых обстоятельствах. Только его жесточайшее соблюдение позволило им создать единое общегалактическое пространство Обитаемых Миров, удержать сотни различных цивилизаций от взаимных фобий, неизбежно перетекающих в бессмысленные войны.

— То есть Эшранги не собирались уничтожать планеты Армохонтов, разрушать единую транспортную сеть?

— Естественно. Они не самоубийцы. Вероятнее всего присвоение чисто номинального статуса «старшей расы» вполне удовлетворило бы текущие амбиции Эшрангов, но они совершили ошибку: привлекли на свою сторону в качестве исполнителей Циритов и Хонди. С первыми они сыграли на их искусственном происхождении и якобы рабской зависимости от расы создателей, которые за сотни тысяч лет так и не выделили им собственной звездной системы, где Цириты могли бы обосноваться, создав самостоятельную цивилизацию. С Хонди они использовали схожий прием психологического давления, указывая на малое количество планет, выделенных данной расе, что существенно ограничивало, сковывало цивилизацию разумных насекомых в развитии. В обоих случаях Эшранги использовали придуманные ими термины «старшая и младшая расы», — на самом деле Армохонты никогда не использовали дискриминирующих, унижающих понятий.

— Они действительно не давали Циритам возможности к образованию собственной цивилизации и ограничивали рождаемость в семьях Хонди? — спросил Негода.

— На все существовали объективные причины. Цириты — искусственно созданные существа. Они не обладают естественной способностью к продолжению рода. К тому же их психологическая ориентация смещена в сторону войны, ведь эти существа создавались как боевая сила. Я не знаю, что думали сами Армохонты по этому поводу, но создавать самостоятельную цивилизацию Циритов было крайне опасно. Наверное, они знали о настроениях, царящих в среде созданных ими существ, и потому стали привлекать нас, расу Умров, к выполнению заданий по поддержанию законности и порядка в секторе. Возможно они вообще планировали не возобновлять репликацию Циритов, а заменить искусственно созданных существ на представителей проверенных, доказавших свою лояльность и приверженность галактическим законам цивилизаций.

— А Хонди? — спросил Андрей.

— С Хонди вопрос более сложный. Разумные насекомые жестко «привязаны» к определенному типу планет. Найти для них мир с походящими условиями далеко не просто.

— Ну, существуют ведь способы планетного преобразования, — напомнил Логинов.

— Армохонты — противники коренного изменения исконных биосфер существующих миров, — ответил Эрг. — За редкими исключениями они стараются избегать уничтожения или смешения биологических форм. Конечно, существуют планеты, где жизнь находиться на самой низшей эволюционной ступени, но подобные условия экстремальны для Хонди. Поэтому я считаю, что ограничение экспансивных устремлений разумных насекомых не искусственно созданный Армохонтами барьер, а данность, порожденная скудостью миров с подходящей биосферой.

— Мы отвлеклись, — произнесла Лада. — Давайте вернемся к событиям, предшествующим бунту Эшрангов.

Эрг охотно согласился.

— Как глава рода Умров, я хорошо знаком с историей. Представители моей цивилизации в то время уже активно привлекались Армохонтами к патрулированию некоторых наиболее проблемных секторов пространства. Нам доверяли боевую технику, и вот однажды в Солнечной системе были замечены транспортные корабли, продвигавшиеся к Земле под прикрытием тяжелых штурмовых модулей, с экипажем состоявшим из Циритов.

— А кто управлял транспортными кораблями?

— Хонди.

— Не понимаю, в чем же заключалась ошибка Эшрангов? Они подставляли другие расы, сами оставаясь, насколько возможно, в стороне от событий, верно?

— Никто бы не обратил внимания на одиночный транспортный, либо исследовательский корабль, — пояснил Эрг. — Эшранги могли, не возбуждая подозрений, посещать Солнечную систему, ведь наблюдение за цивилизацией никому не возбранялось. Лишь несанкционированное появление боевых единиц флота Армохонтов в границах Солнечной системы привлекли внимание. Мои предки проявили терпение и мудрость, они не стали обнаруживать своего присутствия, а лишь проследили за конвоем, который благополучно получил груз в труднодоступных горных районах планеты, и доставил его в одну из систем Эшрангов. Именно так была выявлена их руководящая роль в осуществлении противозаконных контактов с отдельными представителями земной цивилизации.

— А следующий рейс решено было перехватить? — мрачно спросил Логинов.

— Да, — ответил Умр. — Армохонтам нужны были живые участники событий, образцы незаконно вывозимых с Земли кибернетических механизмов, чтобы начать предметное разбирательство. Однако все случилось не так, как предполагал план операции. В зоне посадки транспортных кораблей, куда люди караванами доставляли груз, неожиданно появилось подразделение военно–космических сил одного из государств Земли, на территории которого и осуществлялась передача груза. Караван был остановлен, и Цириты, сопровождавшие транспортные корабли, получили от Эшрангов приказ: уничтожить всех свидетелей поставок, оставить лишь выжженное дотла пространство, где невозможно собрать улики. Цириты не знали о присутствии патруля Умров в Солнечной системе и приступили к зачистке, в то время как транспортные корабли Циритов повернули обратно.

— Мы были участниками того боя, — произнес Логинов, бросив взгляд на Сапова и Негоду.

— Помню. Мы с тобой уже говорили на эту тему.

— Выходит, не ввяжись мы в бой, все могло завершиться иначе? — спросил Александр, внимательно глядя на Умра.

— Иначе, для нескольких моих предков, управлявших истребителями. Но не для всего сектора, — спокойно ответил Эрг.

— А что произошло дальше? — спросил Гепретион, для которого события трехсотлетней давности являлись откровением.

— Эшранги поняли, что их план раскрыт. Они осознавали, сколь тяжки будут последствия. Страх окончательно помутил их рассудок, и руководители заговора, используя свое влияние на Циритов и Хонди, приказали последним атаковать планеты Армохонтов.

— На что ни надеялись? — Лада недоуменно и презрительно передернула плечами.

— Они надеялись отсидеться. Думали, что столкновения между Хонди, Циритами и Армохонтами поднимут смуту среди других рас, вспыхнет всеобщая война, за последствиями которой их роль и их вина окажутся совершенно незначительными.

— Эшранги просчитались?

— Буквально во всем, — кивком подтвердил Эрг. — Во–первых, Звенги и Ц'Осты не поддались на провокации, во–вторых, Умры встали на сторону Армохонтов, и, в–третьих, большинство планетных цивилизаций Хонди не поддержали бунтовщиков.

— Но разрушения, которые я видел своими глазами, говорят о масштабных столкновениях в космосе. Сотни уничтоженных космических кораблей, сожженные плазменными ударами планеты, разрушенная транспортная сеть… — высказался Логинов.

— Да, действительно, боевые действия приняли глобальный характер в основном из–за мятежа среди Циритов. Эшранги сумели внушить им, что искусственно созданные бойцы будут уничтожены Армохонтами, как «ненадежная техника».

— Планеты Армохонтов подверглись атаке со стороны Циритов? — уточнил Гепретион.

— В большинстве случаев. Но удары не достигли цели. Пострадала инфраструктура и биосферы колоний, сами же Армохонты, предвидя развитие ситуации, организованно отступили, организовав плотное прикрытие звездных систем, не принимавших участия в мятеже.

— Не понимаю. Они бежали?

— Нет. Армохонты решили пожертвовать своими опорными планетами в секторе, чтобы не допустить всеобщей войны . Ответный удар пришелся по системам Эшрангов, в космосе произошло два крупных сражения между Циритами и Армохонтами, часть транспортной сети оказалась разрушена, пострадали и главные врата, соединяющие сектор с основной сетью Обитаемой Галактики.

— Неужели столь важная узловая станция была плохо защищена и не дублировалась? — высказал сомнение Логинов.

— Дублировалась, причем трижды, — ответил Эрг. — Однако в узлах «Н–болг», соединяющих между собой сектора, основной персонал составляли Цириты. Они взорвали станции и присоединились к мятежу, прежде чем Армохонты успели что–либо предпринять. Сектор оказался отрезан, для восстановления связи путем путешествия через обычное пространство требовалось очень много времени, — я лично слышал цифру, выраженную в семистах с лишним световых годах.

— А что случилось с Армохонтами, запертыми в секторе? Они погибли?

— Не знаю, — покачал головой Умр. — Никто не знает. Их флот продолжал атаковать планеты Эшрангов, в то время как мои предки защищали мирные системы сектора. Мятеж Циритов и Хонди удалось подавить, но немногие корабли Армохонтов, уцелевшие в схватках, оказались покинуты экипажами.

— Не понимаю. Они все же скрылись? — попробовала уточнить Лада.

— Мне ничего не известно о дальнейшей судьбе Армохонтов. Ни на одном из десятка уцелевших кораблей не было найдено тел. Вообще никто и никогда не видел мертвого Армохонта, — Эрг привстал, разминая затекшие лапы. — Я родился намного позже изложенных событий, и не могу ничего добавить.

— На борту найденного мной фрегата так же не оказалось ни одного тела, — произнес Андрей. — Хотя вакуум, царивший в большинстве отсеков, должен был их сохранить.

— Это загадка, которую не сумели решить поколения моих предков. Даже Алгиты, находившиеся на борту кораблей, ничего не могут прояснить.

В разговоре наступила пауза.

— А как развивались события дальше? — наконец нарушила молчание Лада, задав новый вопрос.

Умр, прохаживавшийся по отсеку управления, ответил:

— Некоторые кланы Эшрангов уцелели. Вспыхнула новая война — они дрались между собой, и преследовали мою цивилизацию. Мы защищались на протяжении двух веков, но затем сопротивление было сломлено.

— Эшранги оказались сильнее? — недоверчиво спросил Андрей.

— Около столетия мы боролись почти на равных, — ответил Эрг. — Но затем у наших врагов появилось новое оружие и новые союзники, вернее — наемники.

Он выразительно повернул голову в сторону Гепретиона.

— Да, это так, — кивнул тот. — Я служил Эшрангам.

— Почему?! — гневно спросил Андрей.

— Потому что у меня не оставалось никакого выбора! — так же резко с вызовом ответил Гепретион. — Ты знаешь историю, помнишь своих родителей, капитан, я же не знал ничего. Меня воспитывали Звенги, после я попал к Эшрангам, прошел курс подготовки, и начал выполнять смертельно–опасные задания.

— Почему ты согласился?

— Мне была обещана награда.

— Какая, позволь спросить?

— Снова обрести семью. Увидеть людей . Этого мало?

— Извини, — Логинов понял, что погорячился.

— Ты говоришь, прошло около столетия, прежде чем у Эшрангов появилось новое оружие и люди в качестве наемников? — обратилась Лада к Эргу.

— Да, — лаконично подтвердил тот.

— В таком случае я могу кое–что прояснить, — неожиданно произнесла Лада. — Эшранги не утратили связь с Землей. Они сохранили как минимум один канал внепространственной транспортировки, открывающий Солнечную систему для доступа космических кораблей. Но они не были готовы к новой войне, не имели сил, для силового решения вопросов обладания нашими человеческими технологиями. Тогда они пошли на ухищрение. Одной из корпораций, осуществляющей разработки полезных ископаемых на Луне, была передана технология глубинного бурения. Я не могу с точностью сказать, исказили ли Эшранги ее намерено, или роковую роль сыграла алчность небольшой группы людей, но спутник Земли не выдержал первого же включения установки глубинного бурения. Луна раскололась на семь неравных фрагментов, что вызвало катастрофические разрушения и цепь техногенных катастроф на поверхности Земли. Цивилизация была охвачена паникой, когда на орбитах появились транспортные корабли Эшрангов, предложившие помощь в эвакуации и переселению людей на иные миры.

— Угроза гибели была реальна? — уточнил Логинов.

— Вполне, — ответила Лада. — У меня нет сомнений, что Эшранги спровоцировали ситуацию. Подумай сам, — она сейчас обращалась именно к Андрею, — планета охвачена техногенными катастрофами, которые не идут на убыль, а ширяться с каждым днем. Среди населения царит паника, над головой — обломки Луны, которые, как казалось многим, неизбежно рухнут на Землю.

— И тут появляются «братья по разуму»?

— Именно. Они сумели войти в контакт с кибернетическими системами, управляющими мегаполисами и ответственными за жизни людей. Убедить машины в необходимости эвакуации населения оказалось проще, чем договориться непосредственно с людьми.

— Наши машины приняли сторону Эшрангов? — ужаснулся Логинов.

— А что им оставалось? Ответить отказом они не могли — ведь для большинства кибернетических систем приоритетной задачей является сохранение человеческих жизней. Машины восприимчивы к логике, а логика убеждения у Эшрангов была железной — они предлагали людям спасение.

— Состоялась массовая депортация? Но зачем? Не проще ли было оставить все, как есть, и дождаться пока люди погибнут?

— Эшранги очень хитры, — вставил реплику Эрг.

Заметив, что его не понимают, он пустился в пояснения:

— Они готовились извлечь максимальную выгоду из спровоцированной ситуации. Переселив людей, Эшранги, спустя время, вернулись вновь. Машины к этому времени сумели остановить цепную реакцию техногенных катастроф, но жить на Земле в тот период было нельзя, о возвращении хотя бы части населения в течение ближайших ста–ста пятидесяти лет не могло быть и речи. К тому же большинство машин, наделенных модулями искусственного интеллекта, справившись с текущими задачами, потеряли цель существования.

— И Эшранги вернули им смысл бытия, — грустно подхватила Лада. — Эшранги убедительно доказали, что люди нуждаются в помощи, — им необходимо оружие, и боевые сервомеханизмы, для борьбы с кровожадными Умрами, которые терроризируют население многих планет. К тому же они сумели договориться не только с машинами, но и с людьми.

— Это произошло после того, как мою Семью спровоцировали на атаку планет, куда Эшранги переселили людей, — подтвердил ее слова Эрг. — Земным управляющим кибернетическим системам были предоставлены необходимые документальные доказательства, подтвержденные людьми, совершившими короткий визит на Землю. Кибернетическим механизмам была поставлена задача: самоорганизоваться, и, используя обломки Луны в качестве сырьевой базы, начать выпуск необходимой техники и вооружений.

— Как глупо! Мне не вериться что такое возможно!..

— Процесс на самом деле был сложен и занял, вероятно, не один год, — ответила Лада. — Я была на Земле и видела обломки Луны, — поверь — это жуткое зрелище, подействовавшее на меня очень сильно. Будь я на Земле во время тех событий, тоже, наверное, согласилась бы на эвакуацию. К тому же, во время короткого путешествия, я при помощи наномашин сканировала восстановленный мегаполис, и везде видела одно и тоже — царство кибернетических механизмов.

— Они подчинены воле Эшрангов? — спросил Андрей.

— Нет, — покачала головой Лада. — Теперь, столетия спустя после катастрофы, они уже не подчинены никому. Некоторые задачи все еще важны для них, но машины сотрудничают с Эшрангами лишь до поры. Вскоре они окончательно сформируют новое самосознание, и машинный разум пойдет собственным путем развития. Я наблюдала за стычками между машинами — они уже начали борьбу за ресурсы. К чему приведет такое развитие — даже боюсь гадать.

— Значит, у нас стало еще одной проблемой больше… — задумчиво произнес Андрей.

— Давайте, хотя бы озвучим весь комплекс предстоящих к решению задач, — вскинул взгляд Гепретион.

Подвести итог взялся Логинов:

— Первое и наиболее важное — «Первопроходец». Корабль необходимо вывести в систему, где мы сможем пробудить его экипаж и пассажиров. Лада, что ты скажешь относительно ЭКАЛа?

— Кибернетический мозг «Первопроходца» сейчас такой же заложник ситуации, как и люди.

— Я спрашиваю об его адекватности.

— Как управляющая система он вполне надежен, — категорично произнесла Лада. — А в его «моральных исканиях» едва не погубивших корабль и экипаж, по большому счету повинны сами люди.

— Сколько еще «Первопроходец» в состоянии поддерживать режим низкотемпературного сна колонистов и экипажа? — спросил Гепретион.

— Автономии хватит еще на три месяца, не больше, — ответила Лада.

— Нужно ускорить загрузку планетарной техники, законсервированной в период эвакуации колонии на борт «Первопроходца». И продолжать анализ навигационных баз данных в поисках подходящей планеты для колонизации. Уничтожение экзовируса, которым заражена биосфера Новой Земли, может занять несколько лет. У нас попросту нет этого времени.

— Согласна, — кивнула Лада. — Было бы неплохо интегрировать в системы управления «Первопроходца» колонию Алгитов. Я категорически против отключения ЭКАЛа, для него это станет равносильно смерти.

— Ничего подобного, — возразил Андрей. — Временное отключение не нанесет ему вреда. Как потеря сознания у человека.

— А кто ему объяснит причину отключения?

— Зачем вообще что–то объяснять? — резко спросил Гепретион.

— ЭКАЛ вполне осознает себя мозгом корабля. «Первопроходец» для него — физическое тело. Мы не сможем отключить его, не нанеся вред кораблю, — терпеливо пояснила Лада.

— Ну, ты ведь сумела ограничить его функции? — напомнил Андрей.

— Мы договорились с ним. Я обещала, что его не отключат. Если сейчас он опять почувствует ложь, я не берусь предсказывать последствия.

— Как же быть? — Гепретион хмуро взглянул на Ладу.

— Придерживаться данных мною гарантий. Снять с него бремя непосильной моральной ноши, и показать, что наше сотрудничество может выстраиваться на взаимном доверии.

— Хорошо, — Логинов сцепил пальцы рук в замок. — Две проблемы мы обозначили, в общих чертах ситуация теперь понятна. Следующий вопрос: что делать с Землей? И как нам выручить потомков тех, кто был депортирован из Солнечной системы?

— Это разные проблемы, не нужно их объединять, — заметила Лада. — Землю необходимо изолировать от глобальной транспортной сети. Саморазвитие машин представляет реальную угрозу в ближайшей перспективе. Самим нам не справиться. Сдержать ситуацию, ограничить их выход в глубокий космос, прервать поставки сервомеханизмов — вот тот минимум, что необходимо сделать.

— Опять поиск и уничтожение врат?

— Тут без вариантов. Иного способа нет. В нашем распоряжении теперь имеется точная информация по всем навигационным точкам древней транспортной сети, в том числе и резервным, не найденным в двадцать первом веке. Если бы их обнаружили тогда — не произошло бы катастрофы с Луной и расселения человечества.

— Предлагаю действовать, разделившись на группы, — высказал свое мнение Александр. — Мы с Павлом тут продумали небольшой план.

— Ну–ка поподробнее, — попросил Андрей.

— Сейчас в пределах сектора действуют две потенциально опасные силы. Это саморазвивающиеся на земле кибернетические системы и кланы Эшрангов, способные втянуть другие цивилизации сектора в новую войну. Мы предлагаем совершить ряд операций, чтобы устранить угрозу хотя бы на ближайшее время.

— Как ты это себе представляешь?

— Нельзя забывать, что цивилизация Армохонтов вернется рано или поздно. Не думаю, что дальнейшее разрушение врат будет приветствоваться, но сейчас действительно нет иного выхода. Эшранги могут начать мстить всем людям без разбора, саморазвивающиеся кибернетические системы вполне в состоянии сами выйти на простор дальнего космоса. Но я предлагаю не уничтожать врата, а изъять из их конструкции ключевые блоки, такие как генераторы пробоя метрики. После войны с Армохонтами Эшранги лишись своих планет, кланы по нашим данным базируются на станциях, в известных звездных системах. Там же дислоцируются их боевые флоты. Действуя с борта «Витязей», внезапно появляясь подле врат, мы сумеем быстро изъять из конструкций ключевые элементы, и уйти в прыжок раньше, чем будет организована погоня. Наш козырь — мобильность. Изолировав основные силы Эршангов, мы предотвратим новую уже назревающую войну.

— Хороший план, — одобрил Логинов. — Изоляция Эшрангов автоматически устранит опасность не только для людей, но и для Умров.

— А как мы станем действовать дальше? Захватим власть в секторе? Объявим себя ответственными за огромный участок космического пространства? — спросила Лада.

— Время покажет, — ответил Андрей. — Прежде нужно сохранить мир, решить проблему «Первопроходца», понять, что стало с людьми, депортированными на иные миры.

— В общем, ты прав, — согласилась Лада. — Будем действовать последовательно. Пока на борт «Первопроходца» загружается планетопреобразующая техника, а ЭКАЛ вместе с Алгитами анализирует глобальную навигационную базу данных сектора в поисках свободной планеты, подходящей для создания колонии, мы займемся ключевыми вратами древней сети.

— А я? Спросил Эрг.

— Думаю, тебе сейчас нужно отправиться к своему народу, — мягко ответила Лада. — Мы будем держать тебя в курсе событий. Здесь, в системе Новой Земли останется Гепретион. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Ты еще спрашиваешь? — он поднял на Ладу взгляд полный благодарности. — Не беспокойтесь, к вашему возвращению колониальный транспорт будет заново укомплектован техникой и готов к дальнейшему полету.

* * *

Планета Алгот. Месяцем позже

Лада и Андрей, не спеша, шли по улице города.

Никто не обращал на них внимания. В воздухе благоухали непривычные ароматы, сотни разных существ спешили по своим делам.

— Пятая по счету звездная система, — заметила Лада, бросая внимательные, изучающие взгляды по сторонам.

Андрей кивнул. Он понимал, о чем идет речь: они ожидали встретить господство одних рас над другими, заранее готовились к ничтожному количеству людей, что встретятся на пути, и их рабскому, зависимому положению.

На самом деле все оказалось не так. Представители различных цивилизаций встречались им примерно в одинаковом соотношении, города, которые они видели, несли отпечатки различных культур.

Люди по большинству занимали достойное положение в смешанных обществах. Оказавшись вне Земли новые поколения быстро адаптировались, — после краха транспортной сети, построенной Армохонтами, и таинственного исчезновения последних, космическая торговля за одно столетие пришла в полный упадок, потоки пассажиров и грузов, перемещающихся между мирами, сократились в миллионы раз, и существам, оказавшимся запертыми на планетах, волей или неволей пришлось искать точки соприкосновения, чтобы выжить.

Так на протяжении трехсот с лишим лет формировались уникальные конгломераты, состоящие из представителей семи наиболее развитых цивилизаций изолированного от Обитаемой Галактики сектора пространства.

— На самом деле все действительно, не так уж и плохо.

Лада взяла Андрея под руку, и они свернули по дорожке, обсаженной невысокой экзотической живой изгородью к обширному, ухоженному парку, где соседствовали хвойные породы деревьев, явно вывезенных с Земли и иные, причудливые, непривычные для глаза формы растительной жизни, собранные с различных планет.

— Я не понимаю, почему обстановка в космосе так резко отличается от жизни на планетах? — Логинов действительно не переставал удивляться той разнице, что открывалась ему и Ладе в течение последнего месяца.

— А ты не задумывался над тем, почему вдруг исчезли Армохонты?

— Бежали, — пожал плечами Логинов. — Узнали о готовящемся мятеже Эшрангов и бежали.

— Но ведь они могли его подавить, — возразила Лада. — Да, по сути, так и произошло: оставленные ими автоматические эскадры, при поддержке флота Умров, прошли огнем и мечом по мятежным планетам. Я говорю о другом: почему они позволили разгореться противостоянию, зачем дали Эшрангам время на отчаянное сопротивление, в результате которого большинство космической техники оказалось уничтоженной, серьезно пострадала транспортная сеть, и как результат — практически на всех обитаемых планетах возникли вот такие смешанные анклавы? Тебе не кажется, что все произошедшее — не просто цепь роковых случайностей, а часть тонко продуманного плана?

— И чего же, по–твоему, добивались Армохонты? — хмыкнув, недоверчиво уточнил Андрей.

— Мне думается они таким образом поставили целый сектор пространства на карантин, покарав Эшрангов, показавшихся им неисправимыми, — Лада особенно подчеркнула последнее слово, — и дав остальным цивилизациям шанс преодолеть фобии, соприкоснуться по–настоящему, в сотрудничестве ради выживания.

— Жестокая мудрость?

— Возможно. Я, конечно, не исключаю рецидивов, и наверняка не везде сосуществование представителей различных цивилизаций пошло по пути сотрудничества. Но мы ведь с тобой специально не выбирали звездные системы, верно?

— Да, — кивком согласился Андрей, — разведка получилась неожиданная, я бы сказал — непредсказуемая. Разве можно было предположить, глядя на обитателей космических станций, что на планетах по большинству царит мир?

— Нет, конечно. Но теперь мы с тобой знаем правду.

Они присели на скамью в тени огромного дерева. Напротив располагалась зона отдыха с детской площадкой. Удивительно и даже немного жутковато поначалу было наблюдать как Ц'Осты, Звенги, Хонди, и люди спокойно общаются друг с другом, а их дети играют вместе, свободно разговаривая на универсальном языке межрасового общения.

Лада некоторое время молча наблюдала за детьми и взрослыми, а затем, повернувшись к Андрею, взяла его руку и спросила:

— Андрюша, что мы принесем им со своей «справедливостью»? От чего станем их освобождать и на какие муки обречем? Вновь посеем ненависть и вражду?

— Трудный вопрос.

Логинов не пытался уйти от ответа, просто еще не решил, по крайней мере, для себя, как следует поступить дальше, исходя из реальности, открывшейся им.

— Мы измеряем время отрезками собственных жизней, — ответила Лада. — Чем больше я думаю, тем сильнее убеждаюсь — Армохонты предвидели развитие событий. Они живут иными понятиями времени, не земного, не планетного, но галактического. Что создали Эшранги своими руками, силой своей мысли, интеллекта?

— Ничего.

— Вот именно. Пройдет еще немного времени и станции «Н–болг» окончательно придут в упадок, а Эшранги, изолированные в границах собственных систем, потеряют остатки захваченного могущества. Вряд ли они сумеют и далее причинять вред обитаемым мирам. Их, как ты сам мог увидеть, больше занимает внутриклановая борьба, они как змея, кусающая свой же хвост, скоро, очень скоро сойдут со сцены истории. Эшранги — потребители, они будут эксплуатировать технику Армохонтов пока та не придет в окончательную негодность и после…

Лада замолчала, подбирая слово, но ее мысль подхватил Андрей:

— После наступит пауза, быть может, в столетие или более, а затем планетные цивилизации вновь выйдут в космос, восстанавливая утраченные связи.

— Да. Я именно об этом хотела сказать, — Лада благодарно взглянула на него. — Но то будет совершенно иной мир, Андрюша. Мир, которого мы не создадим новой войной, ведь в космос выйдут те, кто сумеет преодолеть неизбежный период регресса, и могу поспорить на что угодно — самыми успешными станут смешанные цивилизации, где уже не будет кричащих противоречий, недоверия и фобий между человеком и Ц'Остом, Хонди и Умром, Циритом и Звенгом. Вспомни, как на Земле начинали стираться границы государств и наций, как постепенно нивелировались различия между коренными обитателями разных континентов. Жаль мы не успели пройти этот путь до конца…

— Хочешь сказать, что расселение человечества по различным мирам так же входило в планы Армохонтов?

— Я не знаю ничего определенного, — ответила Лада, по–прежнему глядя на играющих детей. — Об истинных замыслах Армохонтов мы можем лишь догадываться, но результат вот он, — она кивком указала на площадку для отдыха. — Они играют вместе, не страшась друг друга, значит и вырастут без ненависти… Поверь я вижу совершенно иной мир, — повторила она. — И чем больше я узнаю, тем меньше мое желание вступать на тропу войны, восстанавливая «независимость» Человечества.

— Во многом я согласен с тобой. Во многом, но не во всем.

Лада подняла взгляд.

— В чем же я не права?

— Остается проблема «Первопроходца». Люди, спящие на борту колониального транспорта — основа новой уникальной цивилизации, ведь в крови каждого колониста обращаются микромашины. Да и психологически они не готовы принять реальность. Они ведь не прошли нашим путем, для них после пробуждения многие сделанные тобой или мной выводы могут оказаться не очевидными. Ты не опасаешься, что именно они станут инициаторами «освобождения» Человечества?

— У нас есть «Витязи», — напомнила Лада. — К тому же колония Алгитов, освобожденных на астероиде, содержит полную базу данных по звездной навигации. Используя навигационную информацию, мы сможем осуществить прыжок на любое расстояние в рамках нашей Галактики.

— И куда ты предлагаешь лететь?

— К Армохонтам. В зону их центральных систем, туда, где сосредоточены планеты самой древней цивилизации нашего мира.

— В принципе такой прыжок осуществим… — подумав, согласился Андрей.

От слов Лады у него понемногу начинала кружиться голова. Она обладала непостижимой для него магией убеждения, — разве кто–то другой смог бы в течение получаса так скупо и емко обрисовать ситуацию, увести мысли в сторону от противостояния, от боли одиночества, накопленной во время скитаний?

Она предлагала вместо войны удивительное, дразнящее разум путешествие, она дарила надежду не только ему, но всем колонистам, что ждали пробуждения в криогенных камерах колониального транспорта «Первопроходец».

Мысль, упав на казалось бы бесплодную почву, иссушенную одиночеством, потрескавшуюся от ненависти и боли, внезапно дала робкий побег мечты.

Необъятные просторы космоса, встреча с самой древней цивилизацией обозримой Вселенной, не бегство, но разумный шаг, с обязательным обещанием вернуться, увидеть, как начнет возрождаться тот самый обновленный мир, о котором она только что говорила.

Все, что он узнал о Армохонтах, не оставляло сомнений, — они найдут что предложить людям, ведь экипаж и пассажиры «Первопроходца» были и остаются зародышем новой, уникальной для Галактики цивилизации.

— Любовь и надежда лучше, чем война и ненависть, — задумчиво произнесла Лада, машинально сжав его руку. — Ты согласен со мной?

— Согласен, — ответил Андрей.

Эпилог