Волосы цвета ночи ниспадали на голые алебастровые плечи, обрисовывая и подчеркивая тонкое прелестное лицо. В темных глазах и надутых губках затаилась чувственность. Она сменила свой дворцовый наряд с запутанным орнаментом на простую шелковую шаль, на мучительно короткие мгновения приоткрывавшую бедро всякий раз, когда она делала шаг. «Неплохой вкус», одобрительно подумал Харальд. «Весьма умело предлагает себя даже в присутствии мужа». Не в первый раз Харальд удивлялся, что же Дарий и Сесилия видят друг в друге. Несомненно, что они составляют внушительную политическую команду, однако ее связь с молодым стражником была у всех на устах. Дарий должен был знать, однако не вмешивался. «Любые средства хороши», сардонически подумал Харальд.
— Что ж, мой лорд Министр, — вежливо сказал он. — Я уверен, что все это весьма мило, однако что же вы хотите от меня?
Дарий улыбнулся прямоте принца и неторопливо отпил вина.
— В данный момент весьма немного, Сир. Однако, будьте уверены, что мои друзья принимают ваши интересы весьма близко к сердцу.
— В самом деле? — радостно сказал Харальд. — Очень интересно. У меня сложилось впечатление, что ваши друзья принимают близко к сердцу интересы Лесной Страны. Именно поэтому я здесь.
— Помогая вам, мы помогаем Стране, — серьезно ответил Дарий. — Ваш отец более не в состоянии быть королем. Он отдал Баронов на откуп Тьме, оскорбил ландграфов при всем Дворе, а теперь еще угрожает достать Куртан! Ему следовало бы знать, что Бароны на это не пойдут. Он просто приглашает к восстанию.
— Баронам необходим король, — спокойно сказал Харальд. — У них недостаточно людей, чтобы в одиночку противостоять Лесу Мрака, и они понимают это. Их единственная надежда — это армия, объединенная вооруженная сила, достаточно могучая, чтобы отбросить тьму. Они попробовали запугать короля, чтобы получить больше людей, но обнаружили только то, что он вообще больше не нуждается в их поддержке. Конечно, если предполагать, что Куртан будет действовать на нечеловеческий разум. Если меч не сработает, будет слишком поздно пытаться собрать армию. Не слишком удивительно, что Бароны в отчаянии. Если Куртан не сработает, мы все покатимся во тьму. Если сработает, то король Джон станет величайшим из тиранов Страны. С Мечом Принуждения в руках любая его прихоть станет законом. Тем не менее, если свергнуть короля Джона, кто же станет контролировать армию? Бароны не доверяют друг другу, ибо любой из них может воспользоваться армией и сделаться королем.
Итак, Баронам нужен король, но они не желают короля Джона. Именно поэтому, мой лорд Дарий, вы попросили меня присутствовать здесь сегодня вечером.
Дарий пристально изучал принца.
— Вы показываете тонкое понимание ситуации, Сир. Я не представлял, что у вас такой интерес к политике; в прошлом вы всегда казались более занятым другими… целями.
Харальд засмеялся.
— Никто из нас не таков, каким кажется, приятель.
Привычная мягкость вдруг покинула его лицо, открыв резкие, волевые черты, где господствовали пронзительные темные глаза.
— Я могу поступать, как дурак, Дарий, но не стоить держать меня за дурака.
— А тогда, зачем все это? — спросила леди Сесилия, мило нахмурившись.
— Разоружает людей, — ответил Харальд. — Они не видят во мне угрозы до тех пор, пока уже слишком поздно. И кроме того: это меня забавляет.
Его лицо расслабилось и приобрело обычные черты неопределенного дружелюбия, однако глаза оставались холодными и сардоническими. Дарий смутно улыбнулся, мысли его бежали, пытаясь найти правильный подход к этому новому, неожиданному принцу Харальду.
— Ваш отец несомненно чувствует себя хорошо, Сир, однако он стар и его разум уже не тот, что раньше. Он чересчур прислушивается к своему любимчику Астрологу и недостаточно к тем придворным, чьей привилегией и ответственностью всегда было советовать ему. Когда тьма уже собирается возле наших стен, мы не можем позволить себе короля, который все наши жизни поставит на один магический меч, который может даже и не подействовать. Если король не хочет прислушиваться к разуму, его надо заставить слушаться.
— Вы говорите о моем отце, — мягко сказал Харальд. — Если я подумаю, что вы угрожаете ему…
— Мы не угрожаем, — быстро ответил Дарий, — нет вопроса о том, чтобы причинить королю хоть малейший вред.
— Вы забываете о сэре Бедивере.
— Это ошибка, уверяю вас. Я не думаю, что хоть кто-то из нас даже сознавал, каким неустойчивым может оказаться этот человек.
Харальд холодно смотрел на него.
— Пожалуйста, поверьте мне, Сир, — медленно произнес Дарий. — Королю не причинят вреда. Мои соучастники и я весьма высоко уважаем его за прошлые достижения. Мы всего лишь чувствуем, что трудности положения стали слишком велики для него в его-то возрасте. Лесной Стране необходим более молодой, более способный правитель. Такой, как вы, принц Харальд.
Принц только улыбнулся в ответ. Молчание становилось все напряженней.
— Мы можем рассчитывать на вашу поддержку? — спросил Дарий. Он чувствовал, как на лице проступает холодный пот, хотя в комнате стояла приятная прохлада. Принц, сидящий напротив, был не тем человеком, которого он, как ему казалось, прекрасно знал, и Дарий начал подумывать, не совершили ли он и его друзья ужасную ошибку. Одно слово этого незнакомца с холодными глазами — и множество голов еще до рассвета покатится с кровавой плахи.
Дарий пошевелился в кресле и как бы случайно положил свою пухлую ручку на рукоять отравленного кинжала, который в ножнах всегда находился в его рукаве.
Харальд поднял пустой кубок. Леди Сесилия наклонилась и налила еще вина. Ее шелковая шаль слегка разошлась, на мгновение открыв Харальду роскошные формы. Харальд отпил вина и сардонически улыбнулся.
— Вы можете рассчитывать на мою поддержку, — сказал он наконец, — однако по моим соображениям, а не по вашим.
— Ваши соображения?… — неуверенно спросил Дарий.
— Я хочу быть королем, — сказал Харальд. — И я устал ждать.
Дарий улыбнулся и убрал руку с кинжала.
— Думаю, вам не стоит больше ждать, Сир.
— Хорошо, — сказал Харальд и задумчиво отпил вина. — Почему вы обратились ко мне, Дарий? Руперт, конечно же, был бы лучшим выбором: он выиграл бы гораздо больше, чем я.
— Руперт стал неизвестным фактором, — сказал Дарий. — Время, проведенное в Лесу Мрака, изменило его. Он стал сильнее, крепче… независимее… Он всегда был верен Стране, однако не делал тайны из того, что ставит этику выше политики. Весьма наивная позиция для принца и совершенно неразумная — для короля. И, кроме того, мне кажется, что я никогда не смог бы сработаться с ним.
— И я ему совершенно не нравлюсь, — сказала леди Сесилия, сделав элегантную гримаску.
Харальд поставил кубок и поднялся на ноги. — В принципе, я поддерживаю вас, Дарий, но в настоящий момент далее этого не пойду. Устройте для меня встречу с вашими… друзьями, я хочу поговорить с ними. Совершая измену, я хочу знать, кто мои сотоварищи-заговорщики. Всех до единого.
— Очень хорошо, — сказал Дарий. — Я пошлю вас сообщение, когда мы будем готовы.
— Скоро, — сказал Харальд. — Очень скоро.
— Конечно, Сир, — ответил Дарий и Харальд удалился. Дарий налил себе еще вина и удивился, обнаружив, что его руки дрожат.
— Наглый щенок, — проворчал он. — Ему следовало благодарить за предоставленный шанс.
— Королям не свойственна благодарность, — колко заметила леди Сесилия.
— Он еще изменится. Он молод, и жаден, и совсем не так умен, каким хочет нам показаться.
— Не стоит его недооценивать, — сказал сэр Блейс, выходя из-за книжной полки, которая медленно открывалась на скрытых петлях. За ним в комнату проследовали сэр Гайлем и сэр Бедивер. Книжная полка наглухо закрылась за ними.
— Нам не следует тревожиться по поводу Харальда, — сказал Дарий. — Он хочет быть королем, а мы — его лучший шанс.
— Сегодня утром я согласился бы с вами, — задумчиво произнес сэр Блейс, опускаясь в кресло напротив Дария. — Сейчас я не так убежден. Я всегда утверждал, что в голове у этого принца больше, чем все думают, и к несчастью, кажется, я оказался прав. Прежний Харальд не был проблемой, мы смогли бы управлять им. А этот новый Харальд — я не знаю. Он должен понимать, что раз мы посадим его на трон, он всегда будет не более чем ширмой для Баронов.
— Он несомненно понимает, — благодушно сказал Дарий, складывая жирные ручки на животе. — Но что же он может поделать? Если он выдаст нас Королевской Страже, он потеряет свой шанс стать королем. И может никогда не получить другой. А как только мы посадим его на трон, он быстро обнаружит, что еще больше нуждается в нас. Ведь тогда вернется принц Руперт, вместе с Защитником и Верховным Магом. Нет, джентльмены: Харальд нуждается в нас, и понимает это. И если мы будем действовать правильно, он будет нуждаться в нас всегда.
— Меня беспокоит Верховный Маг, — сказал Блейс. — Что если они с Защитником решат свергнуть Харальда в пользу Руперта?
— Из того, что я помню о Верховном Маге, ему наплевать, кто сидит на троне, пока король делает, что он скажет. Маг никогда не интересовался политикой.
— А Руперт с Защитником?
— Защитник всегда был верен старшему сыну, — медленно сказал Дарий. — И у него никогда не находилось времени для Руперта. Не думаю, что Защитник будет проблемой. На самом деле, после небольшого убеждения, он может даже избавить нас от Руперта.
Он поднял глаза и понял, что сэр Гайлем и сэр Бедивер продолжают стоять.
— Садитесь, джентльмены, иначе кажется, что в комнате беспорядок.
Гайлем живо дернул головой и уселся на краешек ближайшего к нему кресла. Он коротко улыбнулся Дарию и Сесилии, словно извиняясь за свое присутствие, бледно-голубые глаза его все время нервно помаргивали. Бедивер стоял, как на параде — с прямой спиной и держа руку на рукояти меча. Он не пошевелился, чтобы усесться. Дарий внимательно посмотрел на него. Бедивер сменил поврежденную кольчугу и куртку, и кроме легкой бледности ни следа не осталось от страданий, перенесенных им от рук Астролога. И все же, несмотря на спокойное выражение лица и естественный вид, в нем бело не больше спокойствия, чем у кота, сидящего в засаде рядом с мышиной норой. Скорее, это была смертельно опасная неподвижность человека, ожидающего очередного приказа убить кого-нибудь. «Кто знает», подумал Дарий, «наверное, так и есть».