Кортеж Хранителя Трона остановился у дома отца Нефру-Маат. Девушка, верно, уже ждала Ипи, и выбежала ему навстречу, или сердце Жрицы Хатор почувствовало приближение возлюбленного, или сам Ипи-Ра-Нефер постарался, чтобы его приезд был заметен как можно раньше, гнав свои колесницы так, как приличествует битве, а не городу, но, так или иначе, Нефру-Маат уже ждала его, нарядившись и надев все украшения.
«Живи вечно, Ипи-Ра-Нефер Верховный Хранитель Трона!» — то ли Нефру-Маат подразнивала его, толи не желала показывать свои чувства на людях, приветствовав церемониалом, но Ипи ответил на её вызов, не сказав ни слова, а просто поцеловав её в губы. Держа её дыхание так долго и страстно, как будто собирался выпить Ка своей возлюбленной.
— Тише, Ипи, возлюбленный Брат мой, на нас смотрят люди, мы ещё не соединены, и потом… Потом в доме мог быть мой отец, — Нефру-Маат немного смутилась, от чего её бледное для жителей Та-Кем лицо покрылось краской. Они вошли в дом. За Ипи проследовали два лучника.
— Никто не станет распространять сплетни о Верховном Хранителе, тем более, никто не станет говорить того, что очевидно, — ответ Ипи был одновременно меток и игрив, — к тому же, сейчас твой отец в Храме на службе, — Ипи улыбнулся.
— Но почему твои Хранители ходят как тени всюду? Неужели, когда мы соединимся с тобою, они будут стоять и у ложа нашей любви! — Нефру-Маат выпалила в лицо Ипи тихо, но возмущённо.
— Пойми, моя возлюбленная Сестра! — Ипи-Ра-Нефер заметно помрачнел, — тебе придётся привыкать к этому. Ты сегодня же переедешь во дворец Тути-Мосе, и не будешь покидать его, отныне, даже на службу тебя будут сопровождать колесницы охраны молодого Фараона, а в самом Храме, ты будешь служить, при твоём оружии и в сопровождении десяти вооружённых Хранителей Трона.
— Что-то случилось, не молчи, Ипи? Я же знаю… — Нефру-Маат посмотрела на него таким взглядом, который мог сокрушить самый твёрдый Ка, да, наверное и крепостные стены, а уж Абу влюблённого… — Разве когда ты рядом со мною, мне может угрожать что-то? — но Ипи отвёл этот удар, как опытный воин, наклоняя и подворачивая щит, принимает пику или копьё:
— Завтра мы с Наследником отплываем в Бехдет, Нефру-Маат. А тебя требует Маат-Ка-Ра, к каждой вечерней службе в Храме Хатор, и ты не сможешь отправиться с нами, — Ипи-Ра-Нефер сказал своей наречённой правду, — почти всю.
— Опять? Опять, возлюбленный Брат мой? — Нефру-Маат опустила глаза, — но ведь я итак вижу тебя совсем нечасто… Когда же ты примешь Посвящение, чтобы…
— Посвящение будет раньше, чем я задумывал, звезда моя, — Ипи приложил ладонь к устам Нефру-Маат, не дав ей договорить, — мы отплываем в Бехдет завтра.
— Но это будет завтра, Ипи… Ты ведь не зарекался себе и не клялся отцу Тайными Именами? — Нефру-Маат с хитринкой спросила его.
— Я не клялся Тайными Именами, ибо сие не пристало Жрецу и Хранителю! — Ипи улыбнулся в ответ, — но, Нефру-Маат, я не хочу, чтобы наше дитя родилось раньше срока, тогда ты не избежишь сплетен.
— Ты думаешь, что Посвящённая Жрица Хатор не знает дней, когда она может зачать, а когда нет, когда это нехитрое таинство известно даже крестьянкам? Я не смыслю в ядах, как ты с Мерит-Ра, но, зато могу приготовить нужный отвар, дабы принять пред любовью, это нехитрое таинство высокородных дочерей Та-Кем! — Нефру-Маат, не обращая внимания на охранников, повисла на шее Ипи-Ра-Нефера, принявшись целовать его лицо, я не хочу, чтобы ты опять уехал, не освободив меня из плена девства. Моё сердце горит желанием… — Она знала, что Ипи не выдержит такой осады, и чувствовала, что сегодня Хранитель Та-Кем готов сдать без боя твердыню своей гордости, чтобы овладеть её телом.
— Тогда, Нефру-Маат, сегодня, я нарушу клятву, данную самому себе и твоему отцу.
— Неужели даже Жрец Маат, перед тем как получит Печать Крылатой Маат может нарушить клятву? — Нефру-Маат пыталось подшутить над Ипи, продолжая играть, как кошка с мышью, уже оглушённой, и не способной убежать, но слишком плохо для этого, скрывала своё нежданное счастье.
— Ты ведь сама знаешь, что я никогда, даже самому себе не зарекаюсь Тайными Именами! — Ипи хитро улыбнулся, заключив девушку в объятия.
— Хвала Прекрасной Хатор, Хранительнице влюблённых! — Нефру-Маат выдохнула полушёпотом, в то время, как Ипи приказал своим охранникам покинуть дом, прихватив с собой всю прислугу, и охранять их покой снаружи, — Жрица отстранила Ипи, продолжая играть с ним.
— Почему ты играешь со мной, Нефру-Маат? Ты ведь уже победила! Да и я всегда был готов сдаться без боя?
— Потому что, Хранитель Трона, мужчине нужно дать понять, что он одержал победу над врагом, или подстрелил редкую дичь на охоте, — Ипи не дал Нефру-Маат выболтать все женские хитрости:
— Но ведь ты сама завлекаешь меня в ловушку, зачем играть?
— Я чувствовала, что ты приедешь, Ипи. И велела слугам подготовить ловушку так, чтобы моя добыча не смогла вырваться, велела убрать своё ложе лучшим льном и редким шёлком, возжечь благовония, и… — Нефру-Маат провела наречённого в свою спальную комнату, — в каких украшениях мне быть, когда ты будешь любить меня, Ипи? Ты дарил мне много прекрасных украшений от ювелиров Та-Кем и из дальних стран, и я приготовила…
— Ни в каких! — Ипи-Ра-Нефер опустил руки на талию девушки, медленно развязывая её пояс, — даже священное золото недостойно украшать твоей кожи и твоего тела, когда я впервые буду с тобой, ибо ты самое совершенное создание Задумавшей этот мир! На тебе не должно быть ничего!
Нефру-Маат упала на своё ложе, неторопливо снимая платье.
Верховный Хранитель, повернулся к туалетному столику, принявшись снимать своё оружие, дабы не смущать девушку, но, тем не мене, посматривая, как она раздевается, хотя, обнажённой он видел Нефру-Маат не один раз, когда они с нею купались в озёрах Бехдета. И всегда Ипи брал с собою сестру на эти купания, дабы она защитила его от чар Нефру-Маат, если он сам не сможет устоять. Жрица разоблачилась быстро, и лежала на убранном, немного смятом ложе, раскинув руки. Ипи-Ра-Нефер остался только в набедреннике, дабы не смутить и не испугать Нефру-Маат, скинул сандалии, и прильнул к ней. Глаза девушки были закрыты, она тихо-тихо прошептала: «Разожги моё сердце, наречённый! Разрушь стену девичьей темницы!»
Ипи ласкал её стройные, узенькие для девушки пережившей девятнадцать разливов, бёдра, руки его скользили по талии, наслаждаясь нежной кожей возлюбленной, её небольшие острые груди наливались кровью от желания, и неровное дыхание Нефру-Маат вздымало их. Любовь Верховного Хранителя и Жрицы Хатор была нежной и неторопливой, и Нефру-Маат хотелось, чтобы это никогда не закончилось. Ипи увидел её глаза, и его Ка погружался в них, он тонул в своей любви, растворялся в ласках Нефру-Маат.
— Мне кажется, Ипи, ты подарил мне вечность, — девушка была слаба, она едва прошептала, повернувшись лицом к Хранителю Трона.
— Мне кажется, Нефру-Маат, что сама Хатор Хранительница любила меня, — Ипи уткнулся в волосы девушки, принявшись целовать их, — ты же знаешь, Нефру-Маат, я люблю твои волосы.
— Зато их не любит Фараон Маат-Ка-Ра. Она приказала мне обрить голову, и надеть на службу парик, — Нефру-Маат вздохнула.
— Просто собирай их, и одевай парик сверху, — Хранитель Трона продолжал ласкать волосы жрицы. Если, за время нашего с Тути-Мосе отсутствия, она принудит тебя сделать такое, то… Я перебью стрелой с крыши дворца тот скипетр Сен-Мута, которым он правит Священной Страной по ночам, и Самозванке не понадобится благосклонность Хатор!
— Я сделаю, как ты сказал, — Нефру-Маат рассмеялась, — но, возлюбленный Брат, но не надо быть жестоким к тем, кто любит.
— И ещё. Если не мой меч, то стрела твоей царственной сестры покончит со змеёй, которая мучит нас обеих! — Нефру-Маат побагровела от гнева, рассмешив Ипи ещё сильнее, — хотя, теперь я могу сказать её сплетницам, что она опоздала на ладью, увозящую возлюблённых на острова блаженства! — гнев Жрицы сменился торжеством победителя, заставив Ипи подумать о том, кто был охотником, а кто дичью в этой бессмысленной и прекрасной игре, длившейся уже больше двух разливов.
— Не бойся, Нефру-Маат, когда я посещаю Братство Херу-Мосе Имхотепа в Храме Тути, меня сопровождают пятеро лучших Хранителей Трона, во главе с Усер-Мином. В полном вооружении, способные защитить твоего наречённого от её посягательств! — Ипи-Ра-Нефер улыбнулся снова.
— Ипи, возлюбленный мой, я желаю тебя снова! — Нефру-Маат потянула руки к Хранителю, но он отстранился, вскочив с ложа, и поспешил начать одеваться.
— Прекрасная Сестра моя, — Ипи видел, что Нефру-Маат расстроил его поступок, но он поспешил её успокоить, — у нас впереди вся ночь в лучших покоях дворца наследника. Не торопи бег Ра по престолу Нут, — девушка улыбнулась его словам, и Ипи продолжил, — в свою очередь, обещай мне, ибо ты не дала мне договорить своей глупой ревностью, обещай, что научишь царственную Мерит-Ра-Нефер Сокровенной любви, когда Ка сливаются воедино. И маленьким женским хитростям, — Ипи улыбнулся, которым, в отличие от мальчиков, знатных дочерей Та-Кем учат их матери. Ты же знаешь, — Ипи немного помрачнел, что наша мать отправилась в Те-Мери, почти сразу же, вслед за отцом, или её Ка не выдержал тоски, или же — яда того же убийцы, чьи стрелы сразили Паер-Анха на львиной охоте. Мне тогда было едва двенадцать. А Мерит-Ра на два разлива младше меня.
— Но ты никогда не говорил… — Нефру-Маат почти испуганно посмотрела на Ипи.
— Никогда. Но сегодня сказал Фараону Тути-Мосе и тебе. Но сохрани это в тайне от моей сестры, прошу тебя, наречённая!
— Я готова запечатать свои уста Тайным Именем Хатор, покровительницы, — но Ипи перебил её.
— Не клянись Тайными Именами, не только потому, что когда-то мы будем держать ответ перед Усером — Судьёй, и не только потому, что Жрецам не престало божиться, подобно торговцам, зарекающимся, чтобы обмануть. Не клянись, потому что мы не знаем, прихоти Шаи, не знаем,