— Я знал, что вы вернётесь, — Фараон смотрел на бледнеющий горизонт, не обернувшись к ним, — приветствую Дважды Посвящённых!
— Почему ты боишься обернуться, Величайший Мен-Хепер-Ра? — Ипи-Ра-Нефер спросил скорее недоумённо, чем удивлённо.
— Потому что вы с сестрой стали тем… кем вы стали. И мне не очень уютно рядом с обладателем Силы, не постижимой смертному, даже Посвящённому, и Даже Фараону.
— Прими таким как есть того, кого ты любишь, Фараон, да будет жизнь твоя вечной, прими… как это сделала я! — Нефру-Маат шагнула навстречу Наследнику.
Фараон обернулся и, мельком взглянув на Ипи, бросился к Мерит-Ра-Нефер и обнял её, но, быстро совладал с собой, обратившись к Верховному Хранителю:
— Я знаю, какую Силу ты обрёл, и знаю предание об Избраннике. Это значит, что трон Дома Амен-Ем-Хети вернётся наследнику Древней Крови, Брат? — Тути-Мосе посмотрел на Ипи-Ра-Нефера с вызовом, гордо улыбнувшись.
— Ты ничего не знаешь, мой Фараон и Брат мой! — Ипи грустно улыбнулся, — я пришёл вершить Неизбежность, а не противиться ей. Впрочем, неплохо бы дать понять тому, кто не приемлет нашу Неизбежность, что я пришёл! — Ипи-Ра-Нефер торжествующе улыбнулся, и, быстро взбежав на крышу по ступеням террасы, повернулся в сторону дворца Маат-Ка-Ра и простёр руки.
Со светлеющего неба, невесть откуда сорвалась синяя стрела Небесного Хапи и с грохотом ударила в навершие одного из обелисков Самозванки, расплавив золото и расколов гранит.
Тути-Мосе и Нефру-Маат переглянулись, не веря своим глазам.
Край диска Хепри появился на востоке, за спиной Ипи-Ра-Нефера, и, через мгновение, сонный Уасит взорвался светом нового дня.
Наследник улыбнулся Верховному Хранителю, поспешив обнять Мерит-Ра, всё ещё бледную и дрожащую, когда из покоев вышла молодая наместница. Тути-Мосе видел её в беспамятстве, закутанную в плащ, а юную дочь Мери-Насира уже едва ли помнил. А сейчас пред ним предстала женщина, от которой молодой Фараон не мог оторвать взгляда. Сила — пугающая и манящая исходила от дочери нечестивого Шепсера, и Тути-Мосе ничего не мог с собою поделать. Мен-Хепер-Ра почувствовал неловкость перед дочерью Древней Крови, когда невольно сравнил её с Анх-Нофрет. Он попытался вспомнить Тути-Анх, но даже Посвящённая Имхотепа не возбудила в сердце сладостной памяти. Анх-Нофрет была наречена ему, но Шаи повелел быть иначе… Насколько же Ипи был прав, они живут не своей судьбою.
— Живи вечно, Величайший Тути-Мосе! — Анх-Нофрет склонилась пред Наследником, увидев его взгляд, дабы сгладить неловкость.
— Живи вечно, правительница сепа Пер-Басти! — Тути-Мосе ответствовал ей, продолжая любоваться телом заговорщицы.
Мерит-Ра отвернулась, поняв всё. Она любила Ипи, но была огорчена тем, что Фараон предпочёл ей другую. Ипи-Ра-Нефер прижал сестру к себе, задумавшись о неразгаданных таинствах сердца женщины, но вынужден был поторопиться, Усер-Мин, выйдя из покоев, показал ему свежий свиток. Поверенный Верховного Хранителя был прав как никогда.
— Прости меня, Величайший Тути-Мосе, — Ипи-Ра-Нефер улыбнулся, когда увидел растерянного Наследника, обернувшегося к нему, — я должен подписать папирус, именем Прекраснейшей, гласящий, что Анх-Нофрет отныне — среди Хранителей Трона, и делает всё по моему приказу, и да будет она невредима, именем Владычицы Истин! А ей — нужно немедля бежать. Ном Пер-Басти имеет много воинов, думаю, что ни старый Пер-Амен, ни Хапи-Сенеб не смогут дотянутся там до Анх-Нофрет.
— Бежать, Ипи? — Тути-Мосе удивлённо взглянул на Верховного Хранителя, — но что ей может грозить во дворце Наследника, ужели Стража Величайшего и Хранители Трона не смогут защитить её?
— Величайший Тути-Мосе, да будет жизнь твоя вечной, — Ипи-Ра-Нефер ожидал чего угодно, но сейчас растерялся, — вскоре ты с Воинством Тути отбудешь к синим водам, и, слава Нефер-Неферу, если вернёшься к Сезону Засух. Я покину Священную Землю немногим позже, и возвращусь не ранее твоего, мой названный брат.
— Да будет вечной жизнь твоя, Величайший Мен-Хепер-Ра, но Дважды Посвящённый Верховный Хранитель прав. Пер-Амен не простит мне предательства, — Анх-Нофрет сама разрешила сомнения Наследника.
Пер-Амен вышел на пилон Храма, дабы встретить лучи Хепри. Удалось ли Анх-Нофрет свершить свою месть, будет ли он избавлен от такой кости в горле, как Верховный Хранитель и его царственная сестра? На всё воля Нетеру! Внезапно, синяя стрела Небесного Хапи ударила в один из обелисков Маат-Ка-Ра. Пер-Амен попятился и едва не упал, удержанный Хети-Мером. «Недобрый знак для Покровителя Дома, недо…» — Пер-Амен схватился за грудь и упал на каменные плиты, прохрипев: «Да разорвут тебя твари Ам-Дуат, Посвящённый Хранитель! Дважды Посвящённый!» Старик вздрогнул, испустив Ах на Суд Усера.
Хети-Мер стоял как храмовое изваяние над телом Святителя Ипет-Сут, когда к нему подошёл Хапи-Сенеб — Жрец Белого Храма Ану-Манти и предводитель Воинства Амена, возложив руку на плечо верховного Стража Храма: «Тот, имя кому — Дом Сокровенного, перешёл в Те-Мери, стражник. А теперь — принеси мне стрелы детей достойнейшего Паер-Анха и скажи… — Хапи-Сенеб на мгновенье замялся, — скажи, может ли стража Храма проникнуть во дворец Наследника дабы взять то, что мне нужно?»
— Достойнейший Хапи-Сенеб, Святитель Сокровенного (Верховный Страж Хети-Мер не сомневался, кто станет Святителем Покровителя Дома Йаху-Мосе) но что мы должны похитить во дворце Наследника?
— То, Хети-Мер, что уничтожит Соправительницу Мерит-Ра и Верховного Хранителя! — Хапи-Сенеб прошептал несколько слов на ухо Стражу Храма и добавил, — и принеси их стрелы!
Анх-Нофрет поспешала к пристани Уасита, дабы взойти на ладью Шепсера Пер-Басти и скорее бежать из Столицы ещё в лучах Хепри. Внезапно она услышала приглушённый женский крик, детский плач и пьяную брань мужчин, доносившуюся из проулка. Она хорошо владела оружием и была при знаках своего достоинства, посему намеревалась разогнать нечестивцев, и, если возможно, передать их мадаям. Свернув, женщина увидела, как двое мечников с передниками Воинства Амена волокут молодую женщину, а совсем малое дитя семенит за ними. «Отпустите её, нечестивцы!» — Наместница сепа Пер-Басти крикнула на воинов и обнажила малый меч, прижимаясь к стене и подходя ближе. Воины, бросили несчастную, положив руки на свои мечи, и, казалось, раздумывали мгновение — сражаться или пуститься наутёк.
Анх-Нофрет приближалась, поравнявшись с каким-то проёмом, перекрытым циновкой, но внезапно, две пары сильных рук схватили её сзади и зажали рот. Дочь Мери-Насира была ловка, и попыталась извернуться, дабы ударить мечом, когда оба воина и женщина, которую Наместница считала жертвой насильников, набросились на неё, перехватывая запястья и выворачивая руки. Рукоять малого меча обрушилась на голову Анх-Нофрет, и она обмякла в сильных и потных руках своих похитителей.
Хранители быстро доложили Ипи-Ра-Неферу о двух главных событиях в Уасите и в Ипет-Сут. Верховный Жрец Сокровенного, старый Пер-Амен предстал сегодня в лучах Хепри в Зале Двух Истин. Местоблюстителем Ипет-Сут и Верховным Жрецом Амена назван Хапи-Сенеб… И ещё… Соглядатаями Воинства Амена похищена Анх-Нофрет. Хапи-Сенеб — предводитель Воинства Сокровенного. Верховному Хранителю это очень не нравилось. Но Ипи не стал тратить время на размышления, немедля отправившись в Ипет-Сут, уверенный, что найдёт там Наместницу Пер-Басти.
Хапи-Сенеб стоял, опираясь на Хашет рядом с Хети-Мером в подвальной комнате для хранения даров, освещённой только несколькими лампадами. У стены на коленях стояла обнажённая, лишённая церемониального золота девушка. Она устала от пытки, локти её были связаны, но длинная верёвка, зацеплённая за крюк в потолке поддерживала несчастную, ещё больше выворачивая руки, запылённые ноги с покрасневшими ступнями забиты в неширокую колодку, а губы искусаны. И трудно было узнать в ней дочь нечестивого Шепсера Мери-Насира, красавицу, поразившую сегодня в лучах Хепри Ка Фараона Тути-Мосе. Рядом с Анх-Нофрет высился громадный и чёрный, как тварь Дуата, мадай, держащий длинную, но не толстую палку. Хапи-Сенеб дал палачу знак, и тот обрушил на высокородную дочь Та-Кем своё орудие. Вначале он бил её как исполнители приговоров Судей градов Та-Кем — по икрам и ляжкам, но Анх-Нофрет продолжала молчать. Тогда мадай обрушил тонкую но тяжёлую свистящую палку на подошвы, пятки и жилы несчастной, но Наместница Шепсера лишь вскрикивала, стонала, а, едва отдышавшись, грязно бранила Хапи-Сенеба и угрожала, что Тути-Мосе выпотрошит его, как гуся. Что же, угроза за угрозу, раз палки не помогают добиться Истины, может, страх высокородной Анх-Нофрет поможет ему. Хапи-Сенеб подошёл к лампаде и поджёг охранные свитки Ипи-Ра-Нефера и представшего пред Усером Пер-Амена, гарантировавшие защиту Наместнице Шепсера. Полузакрытые глаза Анх-Нофрет округлились от ужаса:
— Ты свершаешь святотатство против Прекраснейшей и Сокровенного, держащий Хашет! — прошептала дочь Мери-Насира, воспользовавшись перерывом в пытке, — теперь и Дважды Посвящённый Ипи-Ра-Нефер будет…
— Святотатство? — Хапи-Сенеб, перебив пленницу, усмехнулся, но задумался: когда бы Верховный Хранитель мог пройти Второе Посвящение? Значит Анх-Нофрет всё же исполнила приказ Пер-Амена, щедро оплаченный золотом, а Избранник Нетеру — Ипи-Ра-Нефер повстречался с Владычицей Истин на Грани Миров. Но папирус Хранителей… Как Соправительнице и её брату удалось втянуть Анх-Нофрет — своего врага в игру на их стороне? Жрец Ану-Манти бросил горящие свитки на плиты, — Пер-Амен отныне среди Перешедших, а Ипи-Ра-Нефер — и я и Хети-Мер, страж Ипет-Сут видели и слышали, как старик приказал тебе убить Верховного Хранителя, ты подтравила Ипи и подделала свиток, опечатав священнейшей Маат-Хетем. И потом — разве я собираюсь тебя казнить, разве я Судья?
— Ты хочешь просто убить меня? — Анх-Нофрет устало улыбнулась искусанными губами, — чего ещё ждать от нечестивца.
— О, да будет свидетелем мне Сокровенный, — Хапи-Сенеб расхохотался, — колдунья называет нечестивцем жреца Амена-Ра? А тебя я не убью… И не буду предавать суду. Я, как Местоблюститель Святителя Ипет-Сут имею право ссылать колдунов за четвёртые пороги или на границу Тен-Неху. На перевалах, меж Суиной и Кушем очень мало воды — ещё во времена основателя Дома Амен-Ем-Хети в скалах выбили колодцы, и преступники вращают приводы водоподъёмных колёс. Ты можешь бежать куда хочешь, — Наместник Дома Амена с удовольствием заметил, как, не смотря на смуглую кожу, женщина побледнела, — ты не уйдёшь дальше, чем на пять Итеру, прежде чем умереть от жажды. Думаешь, почему там только шесть охранников на все восемнадцать смен обречённых сему наказанию? Или же… Тебя, связанную по рукам, выбросят с колесницы в саванне у западных границ Та-Кем. От земель Файюма слишком далеко, и тебе придётся идти в другую сторону, пять дней к ближайшей воде, семеня закованными ногами, стараясь держаться львов и пятнистых кошек, дабы гиены не растерзали юную плоть. Но, если ты не попадёшь в чрево нечистым тварям, или не замёрзнешь ночью, или не умрёшь от голода, даже достигнув воды — горе тебе, Анх-Нофрет! Ибо тебя подберут кочевники Тен-Неху, накормят и напоют, дабы удовлетворить свою грязную похоть, а после — продадут своим вождям или пиратам Ша-Дана, где ты вовек пребудешь рабыней и наложницей! Говори, Анх-Нофрет! Что? Почему? Как?!