трах и порок, слава о твоих отравителях и невидимых лучниках идёт от Шарден до Элама, и лишь поэтому я говорю с тобой. Но где же ты снискал славу воина, достойнейший Верховный Хранитель? На ложе с царственной Мерит-Ра или на ложе с возлюбленной Нефру-Маат — более я нигде не видел тебя в битвах, — разбойник едва удержался от хохота.
— Я пришёл не для того, чтобы выслушивать глумления и оскорбления нечестивца, а дабы дать тебе золото и свободу! — Верховный Хранитель умел хранить самообладание.
— Что же! Уважь старика и накорми его, и тогда я выслушаю достойнейшего Хранителя! — Мен-Ка встал в полный рост и улыбнулся Ипи.
— Ты отведаешь полуденную трапезу во дворце Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра, разбойник, а пока обсудим то, что тебе предстоит свершить.
— Даже так? — Мен-Ка отступил на шаг, — я думал, что ты опять бросишь мне свиток прощения и десяток золотых колец… Так что же могут совершить презренные разбойники, из того, что не под силу отборным воинствам и неуловимым Хранителям?
— Не глумись надо мною, — Ипи снова захотелось приказать всыпать разбойнику палок, но Хранитель переборол себя, — воинству не пристало свершать набег, а разбойники пригодятся для сего. И смогут нанять Хабиру и кочевников Ре-Тенну, не произнося Рен Фараона и Верховного Хранителя.
— Когда я смотрю на достойнейшего Ипи Ра-Нефера, то двое борются во мне: один видит мальчика, которого некому проучить, а другой видит воистину великого Хранителя Трона, — Мен-Ка польстил Ипи, — но назови того, на кого мы должны напасть, ибо от этого будет зависеть цена.
— Когда я смотрю на тебя, то думаю, отчего ты не идёшь в воинство Та-Кем, ибо Нетеру одарили тебя щедро, ибо дар военачальника нельзя расходовать на разбой, идя против Священной страны и воли Нетеру! — Ипи Ра-Нефер попытался ответить тем же, — ты должен разорить земли Тисури. Верховный Хранитель даст тебе столько золота, сколько ты запросишь.
— Даже четыре хека? — Мен-Ка усмехнулся, заставив Ипи Ра-Нефера поперхнуться от возмущения, — за два хека я найму Хабиру и разбойников Ре-Тенну, достойнейший.
— Два хека! — Ипи был твёрд, — сменяешь их на серебро в Шарухене, так будет больше.
— Три, ибо ты не понял, мне нужен хека золота, и ещё один я раздам своим воинам, а для диких наёмников сгодится серебро Шарухена, тут ты прав, достойнейший.
— Да будет так! — Ипи Ра-Нефер протянул собеседнику свиток помилования, и тут же нанёс священным мечом скользящий удар по бронзовому браслету на запястье, за которое пленник был прикован к стене длинной цепью. Ипи хотел удивить и испугать разбойника, но тот только усмехнулся, осматривая разрубленную бронзу, добавив:
— И где же обещанная трапеза, достойнейший? Надеюсь, при дворе Наследника, да живёт он вечно, не угощают прокисшими винами?
— Я прикажу, дабы тебя вымыли и умастили благовониями, дали лучшего финикового вина, накормили и одели в достойное платье. А пока — мне нужно идти, — Ипи Ра-Нефер поклонился едва заметно, — заберу тебя позже.
Ипи вышел, не оборачиваясь, передав приказ удивлённому охраннику. Ему нужно было навестить ещё одного. Нет, Иосаф не был пленником, Ипи Ра-Нефер приказал выделить оному хорошие покои и продолжить обучение. Да и спрятал его в Доме Истины лишь потому, что опасался гнева царственной сестры. А теперь Мерит-Ра примирилась… Впрочем, это имеет мало значения, ибо Ипи отправит молодого Иосафа в Берити, на один, может, на два разлива.
В размышлениях, Верховный Хранитель Трона не заметил, как подошёл к покоям юного, но знатного кочевника. Два Хранителя Трона при обоюдоострых мечах и двое копейщиков хранили его от возможного бегства и гнева царственной Мерит-Ра-Нефер, хотя не меньше локона Хонсу это уже было излишним. Но Ипи должен был знать его готовность.
— Живи вечно, Иосаф, — Ипи улыбнулся, заметив, как кочевник пишет что-то на папирусе, — что ты пишешь, высокородный сын диких племён?
— Живи вечно, достойнейший Ипи Ра-Нефер, Дважды Посвящённый Верховный Хранитель Трона! — Иосаф вскочил, поклонившись Ипи, — только я уже не Иосаф, я принял Рен Ре-Хми-Ра, достойнейший.
— Не был бы я Верховным Хранителем, если бы не знал сего, однако, я зову тебя Иосафом, ибо ты, Ре-Хми-Ра, привык к старому имени.
— Но, да простит меня Верховный Хранитель, зачем ты явился, вначале… — Ре-Хми-Ра запнулся, — я думал, что ты возжелал убить меня, ибо я увидел. Прости, меня, ибо я не…
— Что ты, отныне достойный Хранитель Трона, — Ипи перебил Иосафа на полуслове, не ты предсказал мою гибель. Царственная Мерит-Ра-Нефер боялась сознаться в сём себе самой, предпочтя, чтобы Истина о её брате была высказана чужими устами. Она просто не выдержала, но давно простила тебя. Я же не только смирился с неизбежным, но и возрадовался, ибо отныне никакой враг, стрела, пика или дрот не страшны мне. А Соправительница давно простила тебя. И ты прости нас с сестрой, Иосаф.
— Что ты, достойнейший из достойных Дважды Посвящённый, какое право имеет прощать или нет Соправительницу и её брата — Верховного Хранителя, верховных Ур-Маа, ваш недостойный раб?
— Ты не раб, Иосаф, отныне ты средь Хранителей.
— Но, достойнейший, да живёшь ты вечно, ты заплатил за меня пятнадцать кайтов! — Иосаф был ещё наивен.
— Что же, — Ипи Ра-Нефер улыбнулся, — я назначил тебе большое жалование, как ученику Дома Прекраснейшей, дай мне двадцать три кайта золота, ибо ты не мог истратить ни медного шати! — Иосаф сие мгновенье исполнил просьбу, а Верховный Хранитель разрезал один кубик надвое малым мечом и вернул кусочек золота Иосафу, положив в кошель остальное, — больше ты не мой слуга. По законам Та-Кем каждый слуга и даже крестьянские батраки из пленных могут откупиться от господина за полуторную цену. Но почему ты не желаешь сказать, простил ли нас с сестрою?
— Я не держал зла на тебя и Соправительницу, достойнейший Ипи Ра-Нефер, ибо вы не сделали ничего дурного мне, — Иосаф продолжил, промедлив мгновение, — и я благодарен Дважды Посвящённому, что ты выкупил меня из неволи, — Иосаф поклонился, — но, почему ты добр ко мне, я предсказал тебе раннюю, ибо в Священной Земле живут долго, встречу с Крылатой Богиней, а в наших землях, равно как и землях Фенех, убивают за менее дурные вести?
— Ты предсказал мне силу и неуязвимость! Разве такая весть может быть дурной? И, потом, мы с Мерит — Великие Ур-Маа, и грядущее не тайна для нас, — Ипи вновь улыбнулся, — довольно ли обучили тебя, Иосаф? Готов ли ты ныне стать Хранителем Трона в чуждых землях и делать то, о чём я говорил тебе?
— Конечно же, достойнейший, Хранители Трона даже сказали мне, что я научился управляться с мечом и луком не хуже воина, — Иосаф поклонился вновь, — но всё же… Я твой раб, Верховный Хранитель, ибо где мой выбор — вернуться в Ре-Тенну и жить среди кочевников младшим сыном без наследства, или же стать Хранителем в Священной Стране, жить в богатстве и преумножать знания? Ты ведь знал, что я выберу…
— Да, Ре-Хми-Ра, — Ипи помрачнел, — но лучше скажи, силён ли ты в торговле, или тебе нужно придать опытного советника?
— Я хороший торговец, достойнейший Хранитель, отец мой, Йахув-Бел доверял мне вести дела в Сихеме и Тисури, — Иосаф был горд тем, что и в этом будет небесполезен Верховному Хранителю.
— Что же, я так и напишу, что купец Ре-Хми-Ра, сын кочевника и купца Йахув-Бела отныне Друг Наследника. Этот папирус откроет тебе многие двери, даже отец твой будет горд своим сыном, когда увидит тебя! — Ипи извлёк печать, но Иосаф остановил его:
— Постой достойнейший! Отец, да будет он здрав, не пустит меня не то, что на порог шатра, но и в загон для овец, если узнает, что Иосаф принял Рен, положенное в Та-Кем, а стало быть, изменил нашему Верховному богу Йахув-Адони.
— Будь по твоему! — Ипи пожал плечами, — я назову тебя Иосафом. Только глупо почитать Йаху и Итана, подобно Нетеру, ибо они есть светило ночи и светило дня, — Ипи извлёк папирус, прибор и печать Тути-Мосе, ибо, если скрепить свиток печатью Хранителей или Маат-Хетем, Иосафа заподозрят в шпионаже, подошёл к столику и немедля начал писать.
— Я узнал в Та-Кем многое, достойнейший, и я благодарен тебе! — Иосаф, выждав, продолжил, — ибо, пусть от нечестивых Хаков мы переняли сие и стали называть Светила богом, но отец верит сему…
— Что же, Ре-Хми-Ра, — Ипи Ра-Нефер закончил свиток, скрепив печатью, — тебе выдадут платье знатного торговца из Сихема и две повозки дорогого оружия, объяснив, за сколько его следует продавать в Берити, да ещё — хека золота и тысячу дебенов медью на расходы. Ещё дадут три повозки и четыре осла, писца, двадцать слуг-кушитов и придадут пятерых Хранителей Трона в простом платье. Только, смотри, в чужой стране — они лишь твоя охрана, не назови их Хранителями — это выдаст тебя!
Ипи Ра-Нефер возложил руку на голову своего нового Хранителя и разведчика, и, тут же, не оборачиваясь, вышел вон.
В этот день уход Атум-Ра и время ранних звёзд трудно было назвать спокойным. Провожали Иосафа и Мен-Ка, и последний, как обычно не преминул напиться, подобно гиппопотаму. Но главным, что обеспокоило, и, пожалуй, устрашило Ипи стал свиток от Хранителя, осведомлявшего Ипи Ра-Нефера о делах в Великих Храмах Амена, и, прежде всего, в самом Ипет-Сут.
Лишь в девятом часу Атума, гостей удалось покинуть, а Нефру-Маат, подпоив, оставить на ложе. Только тогда Ипи Ра-Нефер и Мерит-Ра смогли уединиться в покоях Соправительницы. А обсудить им нужно было многое.
— Достойнейшая сестра моя, — Верховный Хранитель извлёк папирус, — что ты можешь сказать об этом свитке?
— Донесение, брат мой, Ипи? — Мерит окинула Хранителя вопрошающим взглядом, принимая папирус, — кто-то из твоих личных осведомителей, иначе бы и меня известили. Откуда — Мерит-Ра Нефер осеклась, едва развернув свиток, — Великие Нетеру! Я не ожидала такого от… Значит, он хочет взять под стражу нас с тобою, иначе, зачем ему наши стрелы, припрятанные Праведногласым Пер-Аменом, да Сах Мефтета? И я догадываюсь, чьи Рен написаны на саркофаге твоего кота, значит… Нужно спешить к Самозванке, сейчас же, ночью, ибо сей заговор и против неё!