ков Хапи-Сенеба метнулся вперёд, вырвав у Верховного Хранителя лук, да отбросил подальше.
Ипи Ра-Нефер левой ладонью ударил стражника под подбородок, так, что шея хрустнула и запахло нечистотами, тут же выхватил священный Меч и сокрушил ещё троих стражников лезвием Небут-Нетеру. Нефру-Маат удалось сразить четверых. Они обрубали наконечники пик и прорывались к Хапи-Сенебу, зная, что со смертью нечестивца заговор рухнет. Нехси приказал воинам и мадаям не вмешиваться.
Как вдруг залп лучников из зарослей под ноги Жрицы и Верховного Хранителя не заставил их бросить мечи…
— Надеюсь, теперь ты покоришься нам? — ехидно спросил Хапи-Сенеб.
— Мы покоряемся! — Верховный Хранитель преклонил голову и взошёл на свою колесницу, подавая руку ошеломлённой Нефру-Маат.
— Нет, достойнейший Верховный Хранитель Трона! — Хапи-Сенеб глумился, — ты, да будет так, поедешь на своей хевити с моим возницею и с моим стражником, а Нефру-Маат мы посадим на одну из моих меркобт!
— И да будет так! — Ипи начал игру, — но верните мне лук мой и остальное оружье, то же касается и Нефру-Маат! И поедет со мною досточтимый Военачальник Нехси с его возницей, а не твои соглядатаи.
— Пусть так, только тогда руки Жрицы придётся привязать к бортику, дабы она не прирезала возницу! — Хапи-Сенеб вновь засмеялся.
— И запомни, Хапи-Сенеб, держащий Хашет! — Ипи Ра-Нефер помрачнел, — я не казнил не единого, но мои Хранители безошибочно исполняют тайные приговоры держащего Скипетр Ириса! Нефер-Неферу, да будет свидетельницей, я убью тебя по возвращении!
Нехси со своим возницей заняли место на колеснице Ипи Ра-Нефера, Нефру-Маат усадили на лёгкую колесницу храмовой стражи, не забыв связать. И два колесничих кортежа двинулись вперёд, быстро разгоняясь.
«Приди ко мне на Великой ладье, достойный Ниб-Амен, друг мой! Помоги мне, Ниб-Амен!» — Ипи прошептал что-то, как в бреду, но даже чернокожий Военачальник не услышал его сквозь гул колесниц.
— Достойный Нехси! — Ипи говорил негромко, так, чтобы лишь собеседник слышал его. Но даже возница не мог, сквозь гул копыт двух пар коней и колёс тяжёлой колесницы, — ты знаешь, что у Сен-Мута всегда есть чистые папирусы, подписанные Хат-Шебсут, а Хапи-Сенебу ничего не стоило угрозами заставить трусливого возлюбленного Самозванки, к тому же, не смыслящего в делах государства, подписать сие.
— Я знаю всё, достойнейший Ипи Ра-Нефер, Дважды Посвящённый, да живёшь ты вечно. И о том, что приказ — подделка! И, даже, о стрелах потомков Древней Крови. И, — Нехси горько усмехнулся, — о вашем с юной Нефру-Маат коте. Мне всё известно о заговоре Хапи-Сенеба, достойного смерти, ибо его высокородные псы чванливы и не умеют пить.
— Почему же ты покоряешься, почтенный военачальник? — Ипи взглянул в глаза Нехси, заставив отвести взгляд, — скажи? Ведь ты не можешь не знать, что значит моя ссылка, отсутствие Тути-Мосе, заточение моей царственной сестры в её собственном дворце. Выведение из игры Хранителей Трона, которые укрепятся там, превратив дворец в крепость, для защиты Мерит-Ра, это… Если учесть, что Амен-Ем-Геб в Куше, а вторая половина Хранителей — на ладьях Ниб-Амена, понимаешь что это? Не заговор против меня и царственной Мерит-Ра, но заговор против Хат-Шебсут, которой ты верен. Служа Самозванке верой и правдой четырнадцать разливов, ты участвуешь в заговоре против неё?
— Пойми, Ипи, — Нехси не смотрел в лицо Верховного Хранителя, — ты в опасности! Амен-Ем-Геб отослан в Куш, Тути-Мосе и его верный военачальник — в Пунте, Маху-Нахт отплыл с Ниб-Аменом. В Священной Земле остались лишь четверо военачальников, и Верховным, в отсутствие Наследника назначен Хапи-Сенеб. Пусть Неб-Ка и Си-Хонсу со своими воинствами безотчётно преданы Фараону Тути-Мосе, но… Тебя они ненавидят, может, не менее, чем Хапи-Сенеб. Из-за твоего влияния на Наследника. Называя нередко, промеж собою, «Фараон Ипи-Ра Нефер»! Да, достойнейший, твоё влияние на Тути-Мосе слишком велико, и я ныне единственный из четверых Предводителей Воинств, оставшихся в Та-Кем, кто не желает расправиться с тобою. Только во дворце Шепсера Файюма, под охраной моего Воинства Хнума и моих мадаев ты будешь в безопасности! И нигде больше, пойми, Ипи Ра-Нефер!
— Ты не прав, Нехси, — Ипи вздохнул, — на своих ладьях, что скоро пойдут к Тисури, Верховный Хранитель Трона и Знаменосец Великой Зелени будет в безопасности, рядом с Ниб-Аменом и Маху-Нахтом! Ужели ты сомневаешься в их преданности мне?
— Я хотел сделать именно так, но… — Нехси хлопнул ладонью по рукояти меча, — Хети-Мер… Я верен Фараону Маат-Ка-Ра, да живёт она вечно, и Верховный Хранитель не враг мне! Мой враг ныне — Хапи-Сенеб, но его верный пёс приказал стражникам Храма взять Нефру-Маат заложницей, неужели ты рискнёшь…
— Не рискну, почтенный! — Ипи перебил военачальника, — всего одна стрела, мгновенно выпущенная мною, прикончит колесничего, а возница побоится отпустить удила, да и вовсе не поднимет на Нефру-Маат руки. Ибо знает, что следующая стрела — его. Ты тоже хороший лучник, жаль только щит один на двоих. Но ты сумеешь быстро свалить пару коней, значит — остальные колесницы замедлятся. Потом — лёгкой стрелковой меркобт, утяжелённой тараном хтори, — подавно, никогда не догнать хевити! Бронированной, но стремительной колесницы, запряжённой двумя парами. И труби приказ — с оставшимися разделаются твои воины — их вдвое больше! — Ипи Ра-Нефер внимательно посмотрел в глаза чернокожего военачальника, — если ты верен Хат-Шебсут, ты сделаешь сие!
— Во имя Та-Кем! — Нехси снял стрелковую суму Верховного Хранителя и поставил перед её хозяином…
Ипи выхватил из трубки две стрелы, зажав их пальцами левой, державшей лук, ладони. Что удивило чернокожего воителя — одна не игольная, изобретённая самим Верховным Хранителем, а церемониальная, с широким режущим наконечником, покрытым позолотой. Впрочем — лучшему лучнику Священной Земли виднее… Предводитель Воинства Хнума напрягся и изготовился, чтобы вскинуть лук в одно мгновение, развернуться и поразить коней двух ближайших колесниц — на конях меркобт, запряжённых парой, тоже есть бронзовые нагрудники и налобники, но много более лёгкие, нежели на конях тяжёлых колесниц, к тому же, ближайшие колесницы Хети-Мера шли всего-то в двух десятках шагов от их хевити, а с такого расстояния игольные стрелы не заметят ни нагрудника, ни налобника отборной храмовой бронзы, ни конского черепа, и поразят мозг или сердце животного. Ипи Ра-Нефер мгновенно вскинул лук, и разве за две падающих капли выпустил обе стрелы. Нехси, не сомневаясь, что Дважды Посвящённый попал, резко развернулся и выстрелил дважды…
Нефру-Маат то и дело поглядывала на колесницу Ипи Ра-Нефера, надеясь, что он найдёт выход, и, даже сумеет убедить Нехси встать за них. Два малых, полуторалоктевых меча висели на её перевязи, но короткая и крепкая верёвка, дававшая её рукам относительную свободу, была закреплена за кольцо на переднем защитном бортике, и сколько Возлюбленная Сестра Ипи Ра-Нефера не тянулась к своему оружию, едва касалась пальцами рукоятей, и, истерев в кровь запястья, оставила отчаянные попытки. Как же ей хотелось дотянуться, и одним уколом двух ромбовидных, пробивающих всё прямых клинков, мгновенно разделаться с колесничим и возницей из верных псов Хапи-Сенеба, ярость вскипала в ней, но вдруг…
Странный звон, заставил вздрогнуть Хранительницу Крови, а когда она оглянулась, то не поверила своим глазам — из затылка колесничего, торчал тростник — наконечник стрелы Ипи Ра-Нефера пробил бронзовый шлем. Тело, с пробитой головой, обмякло мешком и выпало из колесницы. Отпрянув, Нефру-Маат обнаружила, что верёвка, связывавшая её руки перебита, и, увидев вторую стрелу — с церемониальным золочёным наконечником, на котором синим золотом в знаке Сен были выведены имена Ипи Ра-Нефера, не стала терять ни мгновенья. «Веди нечестивый сын гиены!» — жрица приказала вознице так, чтобы он не смог отказаться, приставив к горлу лезвие малого меча. Позади заржали кони, и, обернувшись, Жрица Золотой увидела, как заваливаются две колесницы с подстреленными лошадьми. Нехси тоже выстрелил, и это было спасением. Радость переполнила Ка Нефру-Маат.
Нехси выпустил ещё одну стрелу, но, поторопившись, попал коню колесницы, объезжающей разбитые, в ляжку. Что же, и этого будет довольно, военачальник вложил вторую, но тут что-то ударило его в шею, странно, нет ни боли, ничего, он продолжал целить… только слабость и странная лёгкость, и тепло… Ипи Ра-Нефер развернулся, почувствовав, как в бок ему, снизу, взъерошивая пластины доспеха чтобы пробить неуязвимую броню в один укол, упёрся кинжал. «Воины Хнума! Заговорщик Верховный Хранитель убил Военачальника Нехси!» — возница заорал во всю глотку, личный охранник Военачальника был подкуплен Хапи-Сенебом. Теперь, не помощи от колесниц воинов и мадаев Нехси приходится ждать, но свирепой погони… «Но я взял его! Спешите, я остановлю коней!»
Ипи мгновенно отступил левой, и изменник, увидев свою смерть в синих глазах Хранителя, попытался-таки продать свою жизнь подороже, но, из-за поворота Верховного Хранителя, укол кинжала лишь скользнул по чешуйкам. Ипи всадил нечестивцу в висок наконечник стрелы, и перекинул труп через борт. Нехси был ещё жив, он лежал на площадке, судорожно глотая воздух. Глаза Верховного Хранителя и Военачальника Хнума встретились: «Прости меня, Нехси, я должен был предвидеть сие…»
— Да пребудут Нетеру с вами, достойнейший Ипи Ра-Нефер! Я сделал что мог… Во славу Та-Кем… — чернокожий воитель вздрогнул и уронил голову.
— Да примет тебя Прекраснейшая! — Ипи прикрыл глаза лишь на мгновенье, простившись с Военачальником, ибо сейчас им с Нефру-Маат будет совсем нелегко.
— Гони, Возлюбленная сестра! — выкрикнул Верховный Хранитель, но женщина сама понимала, что сейчас промедленье грозит им уже не ссылкой или темницей, а неотвратимой гибелью.
Нефру-Маат прижала меч к горлу возницы ещё сильнее, намеренно оцарапав, и, в то же время, сумела надеть на левое предплечье тяжёлый щит Ипи Ра-Нефера, присев за ним. Ипи же, вовсе, закинул мощный щит Праведногласого Нехси себе на спину, на специальных петлях, предназначенных для ношения во время долгого похода. Он присел на пятки, оказавшись полностью неуязвимым для стрел и дротов погони, в то же время, продолжая вести колесницу, также разгоняя, что есть сил.