Он огляделся. Убийцы опять нигде не было.
Мельком Ройс увидел Уэсли, который бежал по арене, выставив перед собой меч. С новой атакой невидимый противник швырнул Ройса на землю, и огромное тело придавило его. Когти вцепились в него еще крепче, подбираясь к горлу, когти на ногах гоблина царапали ноги Ройса. Газель пригвоздил его к земле, растягивая тело и обездвиживая его. Ройс снова ощутил на лице горячее дыхание.
Неподалеку раздался стук, вверх взлетели перья.
Неожиданно, всего в нескольких дюймах от своего лица, Ройс увидел желтые глаза, светившиеся ярким светом. С клыков на него капала слюна.
— Ad haz urba! — протараторило существо.
Ройс так и не выпустил из рук свой Альверстоун. Нужно было лишь сдвинуть запястье. Он плюнул газель в глаз и вывернулся. Словно разрезая спелый плод, лезвие отсекло кисть руки гоблина. Убийца взвыл, потерял равновесие и упал вперед. Ройс перевернул его, удерживая оставшиеся когти двумя руками, и коленями прижал газель к земле. Убийца продолжал огрызаться, скалиться и царапаться. Ройс отрубил гоблину вторую руку. Зверь завыл от боли, и Ройс наконец отсек ему голову.
Газельский воин неожиданно пошатнулся, хотя Адриан его не трогал. Стараясь держаться подальше, Адриан был на расстоянии не менее двух мечей от него, но воин покачнулся, словно его ударили. Газель замер. Уверенность ушла из его глаз, и он стал колебаться.
Посмотрев через плечо на пригорок, Адриан увидел тело Грэди, но Уэсли там не было. За спиной противника вдалеке он заметил юношу на земле. Рядом с ним лежал пронзенный саблей мичмана обердаза. На глазах у Адриана стрелок вонзил меч в спину Уэсли.
— Уэсли! — закричал Адриан.
Он резко перевел взгляд на воина.
— Как жаль, что теперь ты не можешь слушать мои мысли, — сказал он, убирая в ножны оба меча.
На лице воина отразилось смятение, а потом он увидел, как Адриан обнажает большой бастард, к которому до сих пор не прикасался. Воспользовавшись этим, воин сделал выпад. Адриан блокировал удар. Скрестившись с мечом гоблина, бастард словно запел. Обманный маневр — газель попытался уклониться, но потерял равновесие. Адриан продолжал вертеться, нанося круговые удары, пока наконец не поднял клинок на уровень пояса. У газель не было места для отступления, и большой меч разрубил воина пополам.
Уайатт продолжал сражаться с вождем. И постоянно сходившиеся мечи звенели, как тревожный колокол. Удар за ударом гоблин заставлял Уайатта отступать все дальше, пока Адриан не вонзил бастард между лопаток вождя.
Зрители на трибунах вскочили на ноги, восторженно аплодируя. Их рев был подобен шквальному ветру.
Обернувшись, Адриан увидел Ройса, который стоял на коленях возле тела Уэсли. Рядом лежал стрелок. Пока Уайатт проверял, что с Грэди, Адриан бросился к ним.
В ответ на его вопросительный взгляд Ройс молча покачал головой.
— Грэди тоже мертв, — доложил Уайатт, когда они подошли к нему.
Больше никто не произнес ни слова.
Открылись ворота, и на арену вышел, широко улыбаясь, Эрандабон. За ним следовали По и Дернинг. Дернинг уставился на тело Грэди. Повернувшись к трибунам, Эрандабон поднял руки, словно герой-победитель. Вопли и рукоплескания толпы стали еще громче.
— Великолепно! Великолепно! Эрандабон очень доволен!
Вплотную подойдя к нему, Адриан прошипел:
— Ты немедленно доставишь нас на корабль! Если замешкаешься и дашь мне время подумать, клянусь, я лично познакомлю тебя с Уберлином!
Глава 20БАШНЯ
Модина наблюдала за Аристой, которая сидела на полу спальни в нарисованном мелом круге и жгла волосы. Вместе они смотрели, как дым поднимается вверх.
— Что это за ужасный запах? — спросила, входя в комнату, Амилия.
Она помахала рукой перед носом. Следом за ней вошел Нимбус.
— Ариста выполняет заклинание, чтобы найти Гонта, — объяснила Модина.
— Она колдует… здесь? — ошарашенно спросила Амилия. Затем прибавила: — Получается?
— Пока не очень, — разочарованно протянула Ариста. — Он где-то здесь, прямо на северо-восток отсюда, но я не могу точно определить, где. В этом всегда и была главная трудность.
Амилия замерла и укоризненно посмотрела на Нимбуса.
— Клянусь, я не говорил ни слова, — заверил он ее.
— Если вы найдете Дегана Гонта, что вы намерены делать дальше? — спросила Амилия Аристу.
— Помогу ему бежать.
— Он стоял во главе войска, которое собиралось нас атаковать! — Она повернулась к Модине. — Я не понимаю, почему вы помогаете ей…
— Я не пытаюсь воссоединить его с войском, — перебила Ариста. — Он мне нужен, чтобы кое-что отыскать… Это может сделать только наследник Новрона.
— Значит, вы с Гонтом… уйдете отсюда?
— Да, — подтвердила Ариста.
— А если вас поймают? Предадите императрицу, сообщив, что она вам помогала?
— Нет, конечно! Я бы никогда не сделала ничего, что может ей навредить.
— Амилия, почему ты об этом спрашиваешь? — Модина перевела взгляд с нее на Нимбуса и обратно. — Тебе что-то известно?
Амилия замолчала на мгновение, затем сказала:
— Северную башню охраняет серетский рыцарь.
— Я не знакома с порядками в вашем дворце. В этом есть что-то необычное? — спросила Ариста.
— Там нечего охранять, — объяснила Амилия. — Это тюремная башня, но ни в одной камере нет заключенных. Однако прошлой ночью я видела, как двое стражников с четвертого этажа отнесли туда котел с похлебкой.
— Серету?
— Нет, — сказала Амилия, — они отнесли похлебку в башню. Я пришла меньше чем через пять минут. Суп исчез вместе с котлом.
Ариста встала.
— Они принесли еду для узника, но, как вы говорите, в башне все камеры пусты? Вы уверены?
— Совершенно. На дверях ни одного замка, все камеры пустуют. И, похоже, башня уже давно в таком состоянии.
— Я должна туда проникнуть, — заявила Ариста. — Я могла бы сжечь волос в одной из камер. Если Гонт где-то поблизости, заклинание может сработать.
— Вы ни за что не попадете в эту башню, — возразила Амилия. — Вам придется пройти мимо рыцаря. Если верховной наставнице императрицы это еще как-то может сойти с рук, то сомневаюсь, что подобное удастся беглой меленгарской ведьме.
— Но наверняка Сальдур может спокойно, без лишних вопросов, зайти туда и потом выйти, не так ли?
— Конечно, но вы — не он.
Ариста улыбнулась и повернулась к гувернеру.
— Нимбус, вот письмо Хилфреду и еще одно моему брату. Я написала их на всякий случай, если со мной что-нибудь произойдет. Хочу отдать их вам заранее, но пока не будете знать наверняка, что я не вернусь, не отправляйте их.
— Конечно.
Он поклонился. Амилия недовольно нахмурилась.
Вручив Нимбусу письма, Ариста неожиданно поцеловала его в щеку.
— Только постарайтесь, когда вас поймают, не втянуть в это дело Модину, — сухо сказала Амилия, и они с Нимбусом ушли.
— Что ты собираешься делать? — спросила Модина.
— Кое-что, чего раньше никогда не пробовала. И далеко не уверена, что у меня это получится. Модина, я не знаю, что произойдет. Возможно, я стану делать странные вещи. Пожалуйста, не обращай внимания и не вмешивайся, хорошо?
Модина кивнула.
Ариста опустилась на колени и расстелила юбку вокруг себя. Глубоко вздохнув, закрыла глаза и откинула голову назад. Потом снова вдохнула и замерла. Долгое время она не шевелилась и дышала очень медленно и ритмично. Ее ладони открылись. Руки поднялись, словно сами по себе, как если бы их тянули незримые нити или поднимали потоки воздуха. Она принялась мягко раскачиваться из стороны в сторону. Волосы колыхались в такт движениям. Вскоре послышалось невнятное бормотание, постепенно перешедшее в мелодию, а затем появились и слова, которых Модина не понимала.
Ариста начала светиться. С каждым словом свет делался все ярче. Платье стало белоснежным, от кожи исходило сияние. От всего этого у Модины зарябило в глазах, и она отвернулась.
Свет погас.
— Получилось? — спросила Модина.
Повернувшись, чтобы посмотреть на Аристу, она открыла рот от изумления.
Когда Ариста вышла из комнаты императрицы, стражник возле двери ошеломленно уставился на нее.
— Ваше преосвященство! Я не видел, как вы вошли.
— Значит, надо быть внимательнее, — ответила Ариста.
Ее испугал звук собственного голоса — такого знакомого, но такого чужого.
Стражник поклонился.
— Конечно, ваше преосвященство, впредь буду внимательнее. Благодарю, ваше преосвященство.
Ариста поспешила вниз по лестнице, нервно сжимая три волоса в левой руке и кусок мела в правой. Она впервые открыто шла по коридорам после того, как долго пряталась у Модины, и оттого чувствовала себя очень уязвимой. Внутри она оставалась самой собой, и только глядя на свои руки и одежду, видела, что заклинание подействовало. На ней была мантия императрицы, старческие пальцы унизаны большими кричащими перстнями. Каждый встречавшийся ей на пути слуга или стражник почтительно кланялся и тихо приветствовал:
— Добрый день, ваше преосвященство.
В том, что все ее детство Сальдур был рядом, почти как ее дядюшка, было одно несомненное преимущество: она знала каждую морщину на его лице, походку, манеры, голос. Она была уверена, что ей не удалось бы так точно воспроизвести поведение Модины, Амилии или Нимбуса, даже если бы они были у нее перед глазами. Для этого требовалось больше, чем просто поменять облик, — Сальдура она знала.
Беспрепятственно добравшись до первого этажа дворца, она почувствовала себя увереннее. Оставались лишь два повода для беспокойства: что будет, если она столкнется с настоящим Сальдуром, и как долго продлится заклинание? Пробираясь сквозь дебри сложного магического искусства, она действовала, основываясь исключительно на интуиции. Она знала, чего хотела, и примерно представляла, как это сделать, но успех зависел скорее от везения, нежели от мастерства. Большая часть магии состояла из догадок и тончайших нюансов, и Ариста, которая только сейчас начинала это понимать,