Поняв, что черепа больше не пугают чудищ, Мико швырнула их в ближайшего краба и выхватила меч.
– То гигантские пауки, то скорпионы, змеи, теперь крабы, – пробормотала она себе под нос. – Водились бы у нас такие крабы, мы бы голода не знали. Если бы выжили.
Краб потянулся клешнёй к Кёко, но тут же получил по ней лезвием. Когда клинок отскочил, не навредив ему, Мико даже не удивилась. Придётся искать слабое место. Глаза? Рот? Сочленения лап? Только вот как туда дотянуться? Крабье кольцо сжималось – они совсем перестали бояться. Мико размахивала вокруг себя мечом как палкой, чтобы хоть как-то держать их на расстоянии.
– Ицуки, – позвала она тихо, но никто не ответил. И куда он сбежал?! Вдалеке слышались шаги скелета-стражника.
Клешня сомкнулась над головой Мико – она чудом успела присесть. А потом воздух расколол вопль Кёко. Она пришла в себя, но краб, схватив её за штанину, поволок к себе. Мико подскочила к ней и с размаху отсекла ткань. Краб разочарованно зашевелил челюстями, а Кёко вскочила на ноги и отбежала в сторону.
– Ты мне чуть ногу не отрезала! – завопила она.
– Тише! А то…
Договорить Мико не успела, земля под ногами затряслась под весом стража, который стремительно приближался к ним, распинывая и кроша кости своих собратьев. Мико дрожащими руками загнала меч обратно в ножны, и они с Кёко, переглянувшись, бросились бежать. Крабы кинулись врассыпную.
– Я перекинусь! – крикнула Кёко, перекрикивая грохот шагов. – А ты забирайся мне на спину!
– Что? Нет! Я не удержусь!
– Ты уж постарайся! На двух ногах мы от него не убежим!
Кёко оттолкнулась от земли и в прыжке обратилась в волчицу, едва ли не больше крабов. Вспыхнули два огненных хвоста, освещая зловещий полумрак кладбища. Страж взревел – прекрасно, теперь они стали настоящей, очень яркой мишенью. Но менять план было некогда, и Мико вскочила на спину волчице, изо всех сил вцепившись в шерсть на загривке. Когда Кёко рванула с места, пришлось крепче обхватить коленями её бока, чтобы не упасть.
Она мчалась вперёд, ловко лавируя между костей, прижимала уши к голове и ловила носом запахи. Огромный череп ударился о землю, поднимая грохот и разбрасывая другие останки, – страж начал метать в беглецов снаряды. Кёко ловко увернулась, запрыгнула на упавший череп, с него – на другую кость, выше, царапая когтями бугристую поверхность, взбежала по изогнутому ребру и выпрыгнула наружу из пропасти – на узкий уступ, по которому они шли до того, как провалились вниз.
Мико наконец увидела стража: он медленно поворачивался в их сторону, замахиваясь костлявой лапой, сжимавшей ещё один череп. Ицуки нигде видно не было. Кёко ускорилась, направляясь к высокой платформе, скрывавшей выход из пещеры. Минуя ступени, она прыгнула. Но не рассчитала своих сил. Зацепилась за край платформы и, заскулив, заскользила вниз. Мико закричала, опрокинувшись назад и не сумев удержаться на её спине.
Костлявая лапа перехватила их в полёте и, чудом не переломив им позвоночники, зажала в ладони. Но – Мико оглянулась – обезьяна же была далеко… Их две?! Почему их две?!
Один скелет стоял прямо у платформы, второй – подбирался к нему, явно настроенный на драку. Мико в ужасе посмотрела на того, что держал её и скулящую Кёко. Скелет заревел, демонстрируя противнику клыки. Вернее, один клык – второй был обломан почти у самого корня. Это что – та самая белая обезьяна, у которой Мико забрала кость?
Две обезьяны столкнулись, оглушительно загремев костями. Лапа, удерживающая Мико и Кёко, взметнулась ввысь, и белая обезьяна налетела спиной на платформу. Загремели камни – платформа обрушилась. Ещё один удар. Белая обезьяна увернулась, но кулак второй обезьяны угодил в стену, спровоцировав новый обвал, – выход из пещеры завалило, отрезая единственный путь к спасению. Мико накрыла голову руками и зажмурилась, спасаясь от пыли и камнепада.
Белая обезьяна с размаху ударила противника по макушке. Тот в ответ схватил её за рёбра и с треском вырвал два из них из грудной клетки. Белая обезьяна налетела на врага, прошибая его плечом, повалила на землю. Лапа разжалась, выпуская Мико и Кёко, удивительно осторожно для такого большого существа – и обезьяны снова сцепились, разрывая друг друга на части.
К Мико подскочил непонятно откуда взявшийся Ицуки, дёрнул за руку, помогая подняться, торопливо жестами показал что-то Кёко. Волчица, проследив за его руками, решительно кивнула, Ицуки ловко взобрался ей на спину и втащил за собой Мико.
Обезьяны ревели, продолжая ожесточённую схватку, а Кёко со всех ног неслась прочь, туда, куда указывал Ицуки. Кёко предупредительно гавкнула, и Ицуки пригнулся, Мико едва успела сделать то же самое, перед тем как они ворвались в узкую расщелину. Послышался плеск – Кёко наступила в лужу и замедлилась. В расщелине было темно – никаких кристаллов. Светились только огненные хвосты, немного освещая путь, но больше – бросая густые тени ровно туда, куда они шли. Кёко замедлилась и принюхалась. Зарычала, поднимая хвост выше, чтобы осветить полчища крабов у них на пути.
Эти были меньше своих собратьев – размером со среднюю собаку. Испугались огня и расступились, насколько позволяло узкое пространство. Щёлкали клешнями и скрежетали, надеясь напугать Кёко в ответ. Продолжая угрожающе рычать, Кёко двинулась дальше.
Запахло водорослями, а редкие всплески под волчьими лапами превратились в постоянный шум воды. И кажется, чем дольше они шли, тем её становилось больше.
– Это что? – с опаской спросила Мико, глядя на отражения огненных бликов в воде. – Прилив?
Кёко дёрнула ухом и зарычала так, что Мико готова была поклясться, что она крепко выругалась. Ицуки бодро закивал и жестом, который поняла даже Мико, призвал ускориться. Если прилив застанет их в этой узкой расщелине – выбраться уже не получится. Кёко остановилась и оглянулась, как будто предлагая вернуться. Но Ицуки покачал головой: похоже, он думал, что вернуться они не успеют.
Клацнув зубами, Кёко рванула вперёд. Вскоре зашипели и потухли хвосты, пришлось двигаться прыжками, чтобы справляться с потоком воды, который добрался волчице до груди. Без хвостов стало совсем темно, и Мико надеялась, что волчье зрение позволяло Кёко хоть что-то разглядеть.
– Может, нам слезть? Тебе будет легче? – спросила Мико. Но ни Кёко, ни Ицуки не смогли ей ответить так, чтобы она хоть что-то поняла. Вот же! Надо уже выучить этот язык жестов! Кёко пыхтела, сражаясь с потоком, а когда вода поднялась ещё выше, Мико просто смыло с её спины.
Пришлось плыть – а плавала Мико так себе – в полной темноте, на ощупь, быстро перебирая конечностями. Тяжёлые хакама мешали ногам двигаться, то и дело цеплялись за выступающие камни и тянули вниз.
«Держи голову над водой!» – напоминала себе Мико, вытягивая шею, но то и дело ныряла вниз, глотая обжигающе солёную воду. Она старалась не думать о страхе, который сковывал позвоночник и мешал дышать. Он мог помочь ей только умереть, а умирать Мико не хотела, и потому, стиснув зубы, продолжала упорно грести.
Вода подняла их к самому потолку расщелины – острые сталактиты делали оставшееся пространство похожим на клетку. Мико отчаянно хваталась за «прутья», протягивая себя вперёд. Её направляло шумное дыхание волчицы.
Теперь голову приходилось держать над водой, почти упираясь носом в потолок. Мико стремительно выбивалась из сил. Страх, который Мико отгоняла так успешно, захлестнул её, будто только и ждал, когда же она даст слабину. Дыхание стало быстрым и поверхностным, сердце замирало от навязчивых мыслей о том, что Мико вот-вот пойдёт ко дну. Сколько ей осталось вдохов, прежде чем вода накроет её с головой? Десять? Двадцать? Даже если и сто – просвета впереди видно не было, а из-за шума крови в ушах Мико перестала слышать Кёко, окончательно потерявшись в темноте. От сковавшего её тела ужаса Мико на мгновение ушла под воду. Захлёбываясь, распахнула глаза и увидела едва заметный просвет впереди. Выход?
Демоны Бездны! Отсюда есть выход!
Мико заработала руками быстрее, поднимая себя над водой, и загребла вперёд из последних сил. Вытянула руку, и её перехватил за запястье Ицуки, подтягивая к себе, подтолкнул вперёд, позволяя нащупать ладонями мокрую шерсть Кёко. Мико вцепилась в неё пальцами и забила ногами, помогая волчице плыть.
Свет приближался. Но и вода всё прибывала. Когда он стал ослепительно ярким, вода заполнила пещеру целиком. Мико успела вдохнуть полную грудь воздуха и уйти под воду вслед за Кёко. Всё, что осталось у Мико, – далёкий свет и удары сердца в ушах. Но потом и свет начал меркнуть.
Грудь распирало и жгло. Мико не выдержала и выпустила воздух, утонув в стае пузырей. Мико старалась не вдыхать, но не смогла – вода с болью хлынула в лёгкие.
Волчица вырвалась из-под воды, когда Мико уже теряла сознание. Мико подбросило на её спине, и она закашлялась, плача от того, насколько сильно жгло горло, нос и грудь. Обхватила шею Кёко и прижалась, насколько хватало сил.
Они оказались в просторном гроте, в который забегали ленивые волны океана. Кёко подгребла к тонкой полоске берега. Сбросила Мико на влажный, покрытый водорослями камень, обратилась человеком и подбежала к кромке воды.
– Ицуки! – закричала она, прикладывая ладони ко рту. – Ицуки!
– Он толкнул меня вперёд, – прохрипела Мико. – Остался сзади.
– Вот же! – Без раздумий Кёко вытянула руки и нырнула. Всплыла в центре грота и снова скрылась под водой.
Мико напряжённо ждала, металась взглядом по гроту, молясь Сияющей Богине, чтобы Кёко появилась и Ицуки был жив. Прилив продолжал наступать, пожирая и ту небольшую кромку суши, на которой ютилась Мико. С каждым мгновением сердце вздрагивало всё тревожнее, Кёко не возвращалась. Грот утопал.
– Кёко! – Мико знала, что она не услышит, но не могла больше ничего сделать, а от этого сходила с ума. Она подползла к краю. – Кёко! Ицуки!
Они не могли утонуть. Они же не могли… Не могли же…
С громким, свистящим вдохом Кёко выпрыгнула из воды, а следом за ней показалась голова Ицуки – она безвольно болталась от каждого движения Кёко.