– Я не скажу.
– Но!..
– Но могу вас отвести.
Сацуки вспыхнула:
– Даже не надейся, что мы выпустим тебя из клетки!
Демон пожал плечами.
– Тогда ищите Бездну сами. Только знайте, что даже если вы её найдёте, то демоны разорвут вас в клочья, едва вы ступите на их территорию. Я предлагаю вам сделку. Вы открываете клетку, а я – проведу вас в Бездну, обеспечу защитой, металлом и, что самое главное, позволю уйти из неё живыми. Поверьте, ни с кем ещё я не был так щедр.
– И чего же расщедрился с нами? – вскинул брови Макото.
– Хочу выбраться из клетки и вернуться в Бездну. Там я был королём, а тут – жалкий бык-осеменитель…
– Интересно ты заговорил…
– Когда перед носом маячит свобода, я готов поступиться гордостью.
– Никаких сделок с демонами! – отрезала Сацуки.
– Будет тебе сделка, – шагнул к клетке Макото.
– Ты что творишь?! – Сацуки схватила его за рукав. Макото резко обернулся и посмотрел на неё так грозно, что даже у Ханзо предательски пробежали мурашки по спине.
– Мне нужен этот металл, и, если для этого потребуется заключить сделки хоть со всей Бездной, мне плевать.
– Магические сделки никогда не приводят к добру! Он же демон!
– А я лис. – Макото хмыкнул. – И тоже понимаю кое-что в сделках. Если хочешь меня остановить, то прикажи своему карманному Шинокаге изрубить меня на куски, а если не можешь – не лезь.
Он выдернул рукав из пальцев Сацуки и направился к клетке. Ханзо схватился за меч, но Сацуки жестом остановила его.
Макото остановился на расстоянии вытянутой руки от прутьев.
– Я открою клетку, а ты проведёшь нас в Бездну, обеспечишь защитой на пути к ней и всё время, что мы в Бездне пробудем, найдёшь и отдашь нам металл, напитанный кровью демона и закалённый в пламени Бездны. Из Бездны мы уйдём живыми и невредимыми, и ты никак не будешь препятствовать нашему уходу. Ты не сбежишь, не останешься на земле, в мире людей, ты вернёшься в Бездну и не покинешь её. И ты не отнимешь невинных жизней и будешь во всём слушаться меня, Сацуки и Ханзо…
– Внушительный списочек, – скривился демон.
– Я не закончил. Ты будешь помогать нам во всём, о чём бы мы тебя ни попросили, и не будешь искать лазеек, чтобы нарушить сделку и навредить нам. По рукам?
Демон ухмыльнулся и вместо ответа протянул между прутьев раскрытую ладонь. Макото укусил себя за палец и кровью начертил на его ладони кандзи, которое Ханзо не сумел разглядеть. Демон поднёс ладонь ко рту и покорно проглотил надпись.
– Ну всё, сделка заключена, поздравляю, лис. А теперь – открой клетку.
Макото потянулся к замку, но тут двери темницы с грохотом отворились. Ханзо обернулся, выхватывая меч. Из-за запаха демона он не почуял приближающуюся опасность – четырёх Шинокаге во главе с принцем Такаюки.
– Сацуки, как же так! Ты заглянула в гости к нашему любимому каннуси, но не навестила родного брата? – Такаюки вошёл в темницу, изображая печаль. Шинокаге выстроились у дверей, перекрывая проход.
– Как ты…
– Ты правда думала, что каннуси примет твою сторону, а не сторону действующего императора? Вот поэтому женщина и не может быть правителем – вы слишком глупы и наивны. Не сопротивляйтесь, и ваши жизни оборвутся быстро и безболезненно.
– Сотня монахов и мико видели, как я вошла в этот храм, Такаюки, что они скажут, когда я отсюда не выйду?
– Они уже ничего и никому не скажут, потому что их растерзали… скажем… жуткие ёкаи. Как и тебя, соблазнённую ёкаем и решившую совершить государственный переворот. Красивая история, сказители…
Демон оказался возле Такаюки в мгновение ока и раздавил его голову в кулаке быстрее, чем Ханзо и Шинокаге успели глазом моргнуть. Сацуки окатило кровью. Шинокаге бросились было в бой, но тени разорвали их на куски с такой же лёгкостью, с какой рвалась рисовая бумага.
У Ханзо внутри всё похолодело. Кого же они выпустили из клетки?..
– Ты что… – едва слышно пробормотала Сацуки, глядя на кровавое месиво под ногами.
– Я обещал обеспечить вам защиту. – Демон поднял с пола чьё-то сердце и надкусил, будто яблоко. – Я её обеспечил. Всё согласно договору.
Сдавленно пискнув, Сацуки перегнулась пополам, и её вывернуло. Макото сочувственно похлопал её по спине. Сацуки распрямилась, окинула взглядом трупы и тут же обмякла у него на руках, потеряв сознание.
Что они натворили?
Ханзо нёс Сацуки на руках, радуясь, что она всё ещё не пришла в себя. Нижние этажи храма были усыпаны трупами монахов и мико – Шинокаге не пощадили никого. На лестнице верхнего этажа лежало растерзанное тело Цугио. Во дворе, среди трупов прихожан, распласталась мико, что встретила их у дома каннуси. На её белом кимоно расцвело алое пятно, сердце было вырвано из груди.
Демон присвистнул.
– А ещё меня называют злодеем. Да её братец был больным на всю голову.
– Хватит болтать, – огрызнулся Макото. – Лучше придумай, как спрятать свои рога и красную кожу.
– Ах это! Прошу прощения, мой господин, – последнее слово демон произнёс с издёвкой, а потом щёлкнул пальцами и обратился в нагого юношу лет двадцати. Совершенно обыкновенного, если не считать маленьких аккуратных рожек на лбу. Расправив плечи и прощеголяв к ближайшему трупу, он принялся стягивать с него одежду.
– Ты об этом пожалеешь, – тихо сказал Ханзо, глядя на Макото.
Тот ухмыльнулся.
– Разберусь со своими чувствами, когда добуду металл. А вам вовсе необязательно со мной идти. Принцессе больше ничего не угрожает, пусть возвращается во дворец.
– Я не могу, – слабо подала голос Сацуки. Она пришла в себя и теперь дрожала, всем телом прижимаясь к Ханзо. – Я не могу вернуться домой. Не сейчас.
– Тогда в Небесный город.
– Нет. Нет, я пойду с тобой. Я хочу пойти с тобой.
Макото пожал плечами и посмотрел на демона, который уже подпоясывал чужое кимоно.
– Ну, как знаешь, принцесса, но дороги назад не будет.
Сацуки вытерла слёзы, смешанные с кровью брата.
– Её уже нет.
Глава 26. Потерянные
Госпожа Рэй поднялась на гору Хого и остановилась перед дворцом, наслаждаясь видом. Никто не вышел, чтобы её встретить. Никто не вышел, чтобы её остановить. За госпожой Рэй следовали бушизару и люди, склонившие головы перед её мощью.
Она прошла в пустой зал, в котором уже сотни лет не стоял трон, потому что Хранители, поклонившись народу, сказали, что не будут ставить себя выше тех, кого пришли защищать. Лицемерные крысы. Она не будет лгать своим подданным, не будет притворяться. Она сильна, а сила требует поклонения.
Она больше не позволит сковать ни своё тело, ни свои силы, не позволит снова запереть себя в прогнившем рёкане. Она почти тысячу лет, а может, и больше, спала среди гор, когда монахи застали её врасплох, сковали своими мерзкими чарами по рукам и ногам, забросили на остров – слабую и никчёмную, напуганную и потерянную. Глупые лысые обезьяны, получившие в руки крупицы магии, использовали её Хаос, чтобы запечатать остров. Как она узнала позже, с её братом, Рэндзи, они сделали то же самое – как и её, лишили возможности перевоплощаться и заперли в проклятом ущелье. Сначала глупый бог выдернул их из родного мира и захотел подчинить себе, и тогда они ушли, спрятались, не желая ни прислуживать, ни воевать. Но двуногие не знают отказа, а потому – не оставили их в покое, нашли способ связать и заставить служить себе. Нашли способ убить и Рэйто, вытянув из него всю силу до последней капли.
Что ж, теперь, когда печати с острова сняты, а они с братом наконец свободны, Рэй не будет с ними церемониться. Теперь они будут служить ей.
– Где Рэндзи?
«Рэндзи», «Рэй», «Рэйто» – эти жалкие имена им тоже дали лысые обезьяны, потому что были не в состоянии понять их язык, не в состоянии даже выговорить имена, подаренные им матерью.
Бушизару внесли в зал юношу, в котором Рэй с трудом узнавала своего – когда-то сильного и смелого – брата. Рэндзи испугался, когда она пришла в ущелье Ивата и прикосновением набросила на него человеческий облик. Тощий и слабый, Рэндзи не говорил, не мог ни ходить, ни стоять, взгляд был пустой, потерявший всякое содержание мысли. Прежде Рэй была готова говорить с людьми, была готова заключить союз, разделить с ними чужой ей мир, позволив людям жить в Хиношиме, а самой править землями Истока. Она была готова закрыть глаза на прошлое. Но потом увидела Рэндзи. Рэй долго плакала, сидя рядом с ним, горюя о том, что двуногие сотворили с её братом. Они заперли его среди скал, отняли возможность перевоплощаться – даже возможность питаться! Эти мерзавцы сотворили в глотке её брата прокля́тую брешь! Рэй стоило больших усилий стянуть её, чтобы Рэндзи снова смог есть. Они морили его голодом тысячу лет, и теперь он будет пировать на их землях сколько пожелает. И она будет пировать вместе с ним. Люди, ёкаи, боги – плевать. Рэй с братом поглотят весь этот прокля́тый мир, если того потребует поселившиеся в них голод и гнев.
Рэндзи внесли в зал и уложили на пол, туда, где Рэй хотела поставить два трона, когда те будут готовы. Она села рядом с Рэндзи и погладила его по белоснежным волосам, заглянула в бездумные голубые глаза, казавшиеся удивительно большими из-за длинных прозрачных ресниц. Рэндзи скользнул по Рэй взглядом, открыл рот и что-то замычал, роняя слюни на пол. Похоже, он был голоден. Рэй махнула рукой, и бушизару тут же принесли ей клетку, полную живых крыс.
Рэй выловила за хвост ту, что пожирнее, и протянула Рэндзи, тот бросился, впился зубами в плоть и, разбрызгивая кровь, принялся раздирать вопящую от ужаса и боли крысу. Рэй вытерла руки о платок и вернула ладонь на голову любимого брата.
– Всё будет хорошо, Рэндзи, – прошептала Рэй, роняя поцелуй на его холодный и влажный от пота лоб. – Они отняли у нас дом, теперь мы заберём тот, что они считают своим.
Добравшись до Небесного города, Мико проспала два дня. Проспала бы ещё, если бы её не разбудила Кёко, ввалившаяся в комнату с завтраком наперевес. Юри тащила следом поднос с чаем.