Райдэн вернул им поклон.
– Меня зовут Райдэн, это моя жена Мико. Мы живём в городе неподалёку и с радостью приютим вас на ночь.
Эйсэн рассыпался в благодарностях и склонился ещё ниже. Сын молча повторил за ним.
– Ты уверен? – зашептала Мико, когда они вместе с самураями двинулись через лес. Она оглянулась, чтобы удостовериться, что те идут следом и не слышат. Рука Эйкити лежала на ножнах – он был готов сражаться.
– Глава клана не может отказать гостям в ночлеге, – так же тихо ответил Райдэн. – Есть правила клана, которые я не хочу нарушать.
– Давай я откажу. – Мико снова оглянулась. – Они мне не нравятся.
– Мы ведём их в город, набитый тэнгу, уж кому-кому, а нам беспокоиться не о чем.
– Так давай им скажем об этом? Уверена, они сразу откажутся от такого ночлега.
– Предлагаешь оставить их замерзать в лесу? Или сразу отдать на растерзание Юки-онне, от которой они сбежали?
Мико недовольно поджала губы: Райдэн прав – оставлять этих несчастных в лесу было бы жестоко. Мико крепче обняла скованную сетью лису и ускорила шаг.
Самураи заподозрили, что что-то не так, едва переступили городские ворота. И хоть тэнгу по-прежнему не носили крылья, они встречали Райдэна поклонами, чем смущали гостей. Тэнгу поглядывали на них с удивлением и непониманием, но ничего не говорили.
– Не знал, что в этих местах живёт столько людей, – осторожно сказал Эйсэн, поглядывая на сына.
– Они предпочитают жить вдали от суеты острова, – ответил Райдэн. – Тем более… в такие тревожные времена. Думаю, вы понимаете.
– Да, конечно, – кивнул Эйсэн. – Простите, что побеспокоили вас.
– Пустяки. Прошу, нам сюда, – Райдэн указал на лестницу. Эйсэн и Эйкити запрокинули головы, поражённые увиденным.
– Это же настоящий д-дворец, – растерянно пробормотал Эйсэн. – Нам точно туда?
– Конечно, – улыбнулся Райдэн. – Прошу, следуйте за мной.
В коридорах дворца Мико и Райдэн разошлись. Райдэн вызвался проводить гостей в купальни, а Мико поспешила к Явэто, чтобы отдать лису, которая пригрелась у неё на руках.
Явэто по-прежнему сидела у очага, будто и не вставала, и молола травы. Ссыпала пыль в деревянные коробочки и перевязывала веревочками. Макото лежал на футоне, блестящий от пота, и его бледности не скрывал даже тёплый свет пламени.
– А-а, ты принесла лису, госпожа? – проскрипела Явэто и махнула рукой. – Положи тут в углу и иди пока. Я позову перед рассветом, как всё будет готово. Тебя и господина.
Мико послушно положила лису, которая тут же беспокойно завозилась, но сеть опутала её крепко и почти не позволяла двигаться. Поклонившись Явэто, Мико поспешила покинуть неуютную комнату и отправиться в спальню, которую им троим выделили в день прибытия. Одежда промокла от снега, ноги замёрзли, и Мико поспешила избавиться от неё. Остановилась, глядя на пятно крови Макото, которая намертво впиталась в татами. Второе пятно обнаружилось у очага – оно принадлежало Фуюми.
– Пожалуй, стоит переместиться в другую спальню, – пробормотала Мико, и звук собственного голоса помог немного взбодриться.
В дверь постучали, и следом в комнату заглянула девушка в сером кимоно. Она поклонилась, избегая смотреть на Мико.
– Господин послал меня принести вам сухой одежды и помочь подготовиться к ужину. Вернее, он попросил узнать, желаете ли вы ужинать с ним и гостями.
В руках она держала аккуратно сложенное кимоно цвета спелой вишни и чёрные хакама.
– Спасибо большое. – Мико пропустила девушку внутрь. – А он сам…
– Накрывает на стол, вместе с другими наложницами.
Мико опешила, не зная, за что именно зацепиться в этой фразе, в которой, кажется, всё было неправильно.
– А у вас… нет акасягума? – спросила она, наблюдая за тем, как девушка кладёт одежду на сундук у стены.
– Господин Ранмару говорил, что тэнгу должны служить себе сами. Поэтому всю работу по дому выполняли наложницы. Господин Райдэн… – Она замялась, словно наличие двух господинов было для неё слишком сложной мысленной конструкцией. – Сказал, что мы можем вернуться в свои дома и больше не работать, но мы отказались.
– Почему? – Мико взяла с сундука свежие, сухие таби и поспешила натянуть их на ноги, чтобы согреться.
– Это наше предназначение. И многие надеются, что господин Райдэн возьмёт их в свои наложницы.
Мико резко запахнула нижнее кимоно, вскинула брови и с усмешкой покачала головой.
– Если господин Райдэн возьмёт себе наложниц, господин Райдэн лишится того, чем вознамерится этих наложниц ублажать.
Девушка смутилась, но всё же посмотрела на Мико с укором.
– Вы не можете поднять руку на своего господина…
Мико фыркнула и надела верхнее кимоно. Уж где-где, а в гареме она оказываться не планировала. Подобные истории занимали Хотару – романы о любимых наложницах императоров и вечном противостоянии любовниц и жён монархов.
– Ты, что ли, тоже решила стать наложницей нового господина? – Мико запрыгнула в хакама, наконец согреваясь.
Девушка не ответила, но румянец на щеках сказал обо всём за неё.
– Позвольте проводить вас на ужин. – Она поклонилась и направилась к двери.
Они молча шли по одинаковым коридорам, в которых Мико успела окончательно потеряться, и остановились у расписанной соснами двери. На ветвях сидели шесть нарисованных воронов.
– Нам ведь просто надо дождаться, пока вы умрёте, – тихо сказала девушка, открывая перед Мико дверь. – Пара десятков лет для тэнгу – ничто.
Мико рассмеялась. Нет, всё же гаремы – совершенно не её история. Девушка непонимающе моргала.
– Я не знаю всего, что здесь было, но, думаю, вы сражались за внимание Ранмару, – сказала Мико, с сочувствием глядя на неё, – потому что для вас это был способ выжить и найти своё место в клане. Но Райдэн – не Ранмару, он не будет отбирать ваши жизни, заставлять служить себе, чтобы потешить самолюбие. Мы не за этим пришли.
Не дожидаясь ответа, Мико прошла в зал. Райдэн решил не пугать гостей троном и шестью крыльями на стене и подал ужин в небольшом пустом зале с татами. Три девушки в серых кимоно расставляли на столе закуски. Райдэн зашёл в зал через другие двери, в руках он нёс четыре чаши, полные риса.
– Ты представляешь! – заметил он Мико. – У них тут нет акасягума!
Мико улыбнулась и взяла у него из рук две фарфоровые чаши, чтобы помочь.
– Да, я успела заметить. Мы можем перебраться в другую спальню сегодня? Меня смущают пятна крови на полу.
– Покои бывшего господина теперь свободны, – отозвалась одна из девушек. – И покои бывшей госпожи.
– Думаю, подойдёт любая другая комната, – сказала Мико и поставила на стол рис. – И ещё одна комната для нашего друга, когда он придёт в себя.
Наложницы не ответили Мико и посмотрели на Райдэна, ожидая одобрения. Тот кивнул.
– И комната для наших гостей. – Он понизил голос: – И скажите всем, чтобы не показывали при них крылья. Мы не хотим их пугать.
– Конечно, господин, – синхронно поклонились наложницы и поспешили удалиться из зала.
– Сколько их? – спросила Мико, провожая взглядом закрывающиеся двери.
Райдэн вздохнул.
– Двадцать три.
– Сколько?! У Ранмару… – Она осеклась, проглатывая ругательство. – Было много свободного времени. И все они хотят перейти к тебе?
– О, – смущённо протянул Райдэн. – Тебе уже сказали…
Мико шутливо толкнула его кулаком в бок.
– Что значит «о», развратный тэнгу?
– Им очень нравится моя металлическая рука! – Райдэн гордо сжал кулак, ловя костяшками отсветы пламени свечей.
Мико закатила глаза и села за стол. Желудок требовательно заурчал, напоминая о том, что она сегодня ещё ничего не ела.
– Надо подумать, как быть. – Райдэн сел рядом. – Трое вернулись в семьи, но не у всех есть дом. Большинство принадлежали прошлому «воплощению» Шестикрылого, их отдали в гарем ещё детьми, и они даже не знают, кто их родители.
Мико вздохнула и облокотилась на столешницу.
– Сияющая Богиня, что же тут творилось?
Райдэн наполнил её пиалу ароматным чаем.
– Боюсь, нам только предстоит это узнать. Мой клан – клан Карасу – ещё не успел срастись с местными обычаями, они готовы вернуться домой. Но с кланом Цубаса всё не так просто – они жили в изоляции тысячу лет. Даже для ёкаев это очень много.
– Дюжина тэнгу, которая скрылась с твоим младшим братом из клана Цубаса?
Райдэн кивнул.
– Отец рассказывал, что именно генерал Сэй увёл клан, когда в их клане родился мальчик, в день, когда Явэто предсказала возвращение Шестикрылого. Похоже, сейчас, умыкнув моего брата, он решил провернуть ту же историю.
– Явэто тоже из Цубаса?
– Она из тэнгу с северных островов. Я не знаю тех кланов. Никто уже не помнит, когда и как Явэто пришла, но она всегда считалась шаманкой клана Карасу. Она хорошая, но немного грубая. Кстати, как у неё дела? Лиса подошла? Как Макото?
– Сказала, что позовёт нас ближе к рассвету. Макото пока держится…
Дверь открылась, и наложница завела в зал самураев – распаренных, румяных, завёрнутых в чистенькие юкаты. Они поклонились, и Мико заметила, что Эйкити оставил при себе вакидзаси. И Мико пожалела, что оставила свой меч в комнате.
– Спасибо за такой тёплый приём, приносим свои извинения за беспокойство! – сказал Эйсэн.
– Прошу к столу, – вежливо улыбнулся Райдэн. – Ни в чём себе не отказывайте.
Сначала самураи мялись, молчали и скромно клевали рис, но потом наложницы подали саке, и у них развязались языки. Точнее, язык развязался у Эйсэна, Эйкити же стал смелее налегать на еду, но продолжал хмуро молчать.
– Мы-то были уверены, что на землях Истока только твари кровожадные и живут! А тут, оказывается, и люди есть! Мы приплыли сюда с одной такой – змеюкой – до ужаса жуткой. Меня аж дрожь брала каждый раз, как в глаза ей глядел. Вы не зря такие стены возвели неприступные вокруг города – от тварей только такие и спасут.
– Вы, значит, тварей убивали? – спросила Мико.