– Макото! – закричала Мико.
И дверь клетки захлопнулась.
Кандзи заклинаний вспыхнули золотом, освещая зал и запертых в клетке Мико и Рэй.
Рэй удивлённо оглянулась, а Мико со всей силы всадила ей в живот меч. Рэй закричала, хватаясь за лезвие, и упала на колени. Мико бросилась к прутьям, но Рэй успела схватить её за лодыжку. Мико рухнула. Когти впились в ногу.
– Мико, руку! – Макото потянулся к ней. Мико дёрнулась, но Рэй подтянула её к себе и попыталась впиться зубами в шею. Мико извернулась, и клыки пробили ключицу. Завопив, Мико нащупала рукоять катаны и провернула. Рэй отпрянула, Мико выдернула клинок из её тела, оттолкнулась и успела схватиться за ладонь Макото. Он одним быстрым движением вытянул её сквозь прутья клетки. Мико скорчилась, хватаясь за плечо и заливая пол кровью. Макото попытался её поднять, но Мико закричала от боли, и он отдёрнул руки.
– Думаете, меня остановит какая-то клетка?! – захохотала Рэй, вцепилась в прутья, но тут же отпрянула, завопив. Ладони её покрылись волдырями, кожа лоскутами стала слезать с костей. – Что за магия?!
– Клетка для короля демонов. Похоже, для змей тоже подходит, – ухмыльнулся Макото.
Рэй заметалась по клетке, налетая на прутья и каждый раз вопя от боли. Ожоги покрыли всю её кожу, волдыри набухали и лопались, по телу текла кровь, и в конце концов Рэй выползла в центр клетки, дрожа и боясь пошевелиться.
– Я выберусь и всех вас прикончу! – сквозь зубы выдавила она. – Открой клетку, если хочешь жить!
– Мы позаботимся, чтобы не выбралась. – Мико кое-как поднялась на ноги и оперлась на Макото. Он заботливо поддерживал её под локоть.
Рэй завопила, забила кулаками по полу. В этом крике, полном отчаяния и боли, Мико услышала отголосок ужаса. Змея, которая тысячу лет провела взаперти, снова оказалась в клетке.
– Они здесь! – прозвучал звонкий голос Сацуки из коридора.
В следующий миг в зал ворвался Райдэн. Замер, оглядывая происходящее, а потом бросился к Мико. Она утонула в его объятиях, позволяя себе наконец выдохнуть, а ногам – не держать измученное тело. Всё закончилось. Она справилась. Сумела продержаться.
– Не отпускай меня, – выдохнула Мико, закрывая глаза.
Райдэн обнял её крепче.
– Ни за что на свете.
Мико снилось горное озеро. Такое спокойное, что водная гладь была подобна продолжению неба. По берегу разливалась умиротворённая тишина, только иногда одиноко и пронзительно печально щебетала в ветвях красных клёнов зарянка. Тростник кланялся, тронутый невидимым ветром. На песке, у самой воды, стоял журавль. Мико никогда не видела его таким, но сразу узнала.
– Акира? – позвала она.
Журавль обернулся, будто услышал её, но за ним лежал лишь пустой берег. Мико помнила это место. Однажды оно ей уже снилось.
– Не уходи, – попросила Мико, надеясь, что ветер подхватит её слова, что она дотянется до нити, которая связывает Акиру с землями Истока, до связи, эхо которой, возможно, между ними ещё осталось. – Дождись его возвращения. Не уходи.
Журавль расправил крылья, запрокинул голову и тихо запел, вторя то ли ветру, то ли зарянке, то ли голосу Мико. И мелодия, которая сплеталась с его танцем, напоминала мелодию флейты, что триста лет назад уже звучала на берегу этого озера.
– Останься, – шепнула Мико, а в следующий миг нити других душ унесли её прочь.
Он и правда её не отпустил.
Когда Мико пришла в себя, Райдэн держал её за руку. На тело давили повязки, и Мико застонала при первой же попытке пошевелиться.
– Всё хорошо. Осторожно. – Райдэн помог ей сесть.
– Да осторожнее! – ухо резанул раздражённый голос Кёко.
Она сидела рядом, и Такая накладывал повязки ей на грудь. Рука и половина лица у неё уже были перебинтованы.
– Я тебя загрызу, если придётся ходить одноглазой! – рычала она, а Такая только посмеивался. Кёко, отвлёкшись от своих ран, заметила Мико. – Волчонок! Ты проснулась!
Они находились в просторной комнате, покрытой татами. Кроме них здесь были и другие раненые: ёкаи и люди. Между ними ходили монахи и ёкайские лекари.
– Где мы? – спросила Мико.
– Во дворце, – ответил Райдэн. – Почти половина города уничтожена. Уцелевшие храмы размещают раненых. Сацуки приютила нас у себя. Она сейчас на встрече с чиновниками, которые не сбежали из города. Макото увязался за ней.
– Ты была великолепна, волчонок! – улыбнулась Кёко. С повязками на пол-лица это выглядело немного жутко. – А ты видела эту гигантскую обезьяну?! Я охрене…
– Это Ицуки, – сказала Мико, и улыбка Кёко тут же потухла. Райдэн протяжно выдохнул. – Я видела, как он превратился.
– Вот как. – Кёко повернулась к Такае, а тот ласково клюнул её в висок. – Значит, он вернулся… А мы даже не встретились…
Повисло молчание. Мико смотрела на свои руки, не зная, что сказать. Мысль о том, что Ицуки погиб, резала по живому, разве можно тут подобрать слова? Их знакомство вышло коротким, но расставание не стало от этого менее болезненным. Ицуки для каждого был добрым другом, о каждом заботился и каждому стремился помочь. Мико печалилась о том, что он вернулся, но понимала, что без него у них не осталось бы и шанса на победу.
– А что с остальными? – спросила она, чтобы хоть как-то отогнать давящую тишину.
– Сацуки ранена, но ничего серьёзного, – ответил Такая. – Макото от неё не отходит.
– Акира? – спросила Мико, вспоминая свой короткий, яркий сон.
Снова это молчание. Сердце предательски пропустило удар.
– Мы не знаем, – сказал Райдэн. – Он исчез сразу, как только закончилась битва. Никто его не видел.
Мико кивнула. Она надеялась, что ветер донёс до Акиры её слова. Несмотря на их непростое прошлое, она бы хотела встретить его вновь.
– А Рэй?
– Сидит себе как миленькая! – цыкнула Кёко. – Сацуки мигом отправила монахов укрепить заклинания. Так что они там сейчас возятся под присмотром тэнгу и моих Инугами. О! Вспомни солнце этой страны, и оно тут же откликнется!
В комнату, хромая, вошла Сацуки, опираясь на руку Макото, отыскала взглядом Мико и расплылась в улыбке.
– Мико! – Добравшись, она обняла её. – Спасибо тебе! И… я за тобой!
– За мной?
– Конечно! Все очень хотят увидеть Деву Истока! Спасительницу Хиношимы! Люди, ёкаи, мои чиновники. Я понимаю, что ты устала, но тебе даже говорить ничего не придётся, просто…
– Я не пойду, – покачала головой Мико.
Сацуки осеклась.
– Но… почему? Ты же спасла нас. Мы воздадим тебе почести.
– Прости, Сацуки. Но я не пойду. Я никогда не хотела быть Девой Истока. И почести мне не нужны. – Опираясь на Райдэна, Мико встала и обняла Сацуки. – Ты станешь прекрасной императрицей, – прошептала она ей на ухо, отстранилась и улыбнулась. – Но этот путь не для меня.
Она сделала достаточно. Пришло время отложить меч. Пришло время сделать выбор, который она давно хотела. Пришло время выбрать себя.
Мико повернулась к Райдэну и взяла его за руку.
– Отнеси меня домой.
Эпилог. Восход над деревом гинкго
Магия клана тэнгу, вернувшегося на свои родные земли, возродила дом из пепла. Он снова ожил, оброс заклинаниями и пах точно так, как представляла Мико, – новеньким татами и хвоей. Она любила проводить время в его стенах, расписанных облаками и соснами, подолгу читать у окна и писать о том, что помнила. О битвах, о прекрасном цуру, о цутигумо и ведьме в тёмной пещере, о туманах Ёми, о Духе, что посещал её, и о бескрылом тэнгу, что сумел подняться выше облаков. Мико хотела сохранить свою память. Для себя и, возможно, для тех, кто придёт в этот дом после неё. Она писала о добрых и злых ёкаях, о хороших и плохих людях – сплетала истории, которые теперь стали особенно важными. Теперь, когда люди и ёкаи старались построить общий мир. Новый мир. Он всё ещё был печален, полон зла и несправедливости, но Мико видела свет, который несли двум народам её друзья.
Они собирались у очага каждый год. В тот самый день, когда всё закончилось. Последние два – в новом доме Райдэна и Мико.
– Как у вас тут хорошо! – Кёко откинулась на стену и с удовольствием вздохнула, поглаживая круглый живот. – Я так устала! Иногда мне кажется, что ношу десятерых! – Она покосилась на волчонка, который спал на коленях у Такаи. – А Персик ещё и не хочет превращаться в человека и всё грызёт.
– Не называй его Персик. – Такая закрыл волчонку уши и понизил голос: – Будто кличка для пса!
– А отец у него кто? – расхохоталась Кёко. – Пока ходит на четырёх лапах, будет Персиком!
– По-моему, ты слишком любишь давать всем дурацкие клички. – Сацуки глотнула чаю.
– Тебе ли жаловаться, дракончик? – закатила глаза Кёко.
– Ага, она-то дракон, а я у тебя «плешивый лис»! – цыкнул Макото, а Сацуки приобняла его и захихикала.
– Ты самый лучший лис при дворе, можешь не волноваться, – проворковала она.
– Только при дворе?!
– И в моём сердце, разумеется!
– Заметь, она не сказала, что ты не плешивый! – оскалилась Кёко и потянулась к саке, но Такая хлопнул её по руке. Она зашипела и недовольно на него прищурилась.
Мико улыбнулась, греясь в тепле их доброго смеха, радуясь, что все они остались живы. Она сидела, опираясь на Райдэна, который заботливо придерживал её спину. Сны о землях Истока больше не посещали Мико, но тело так и не окрепло после битвы и призыва Духа. Она быстро уставала, много спала и уже смотреть не могла на бесконечные снадобья Явэто. Но, несмотря на слабость, каждое утро Мико выходила в сад, чтобы встретить рассвет. Потому что каждый новый рассвет значил, что впереди её ждёт ещё один день с Райдэном.
– Мико, ты подумала над моим предложением? – спросила Сацуки, улучив момент между шуточками Кёко. – В этом году праздник в честь Девы Истока обещает быть особенно масштабным. Мы с бушизару наконец отстроили северный район Гинмона, на празднике откроем храм Духу Истока. Туда смогут приходить и люди, и ёкаи. Все будут рады, если там появится спасительница страны.