— Я разогрею нам воды, — быстро сказала она.
Тиа замерзла. Ей хотелось быть одной и больше ничего.
— Думаю, мне стоит для начала поспать.
— Ты и так достаточно проспала, — возразила Лана. — Нам нужно выпить рисового отвара.
— Хватит с меня твоего отвара, спасибо большое.
Но Лана уже наполняла небольшой чайник.
— Я обещаю, этот будет не такой. Нам с тобой нужно поговорить.
Она жестом пригласила Тиа присесть за стол.
Тиа не шелохнулась.
— Что ты хочешь от меня услышать?
— Я вижу, что ты злишься.
— А разве я не могу себе этого позволить?
Лана выглядела испуганной.
— Да. Можешь.
Тиа испытывала отвращение ко всей своей родне, кроме Маттиаса и Долана. Но на Лану она была особенно зла.
— В самом деле, мне лучше…
— Тиа. Пожалуйста, выпей со мной одну чашечку. Потом я тебя отпущу.
Тиа с ужасом поняла, что ее тетя с трудом сдерживает слезы. Она ни разу не видела ее плачущей. Тиа села за стол.
— Я знаю, что ты во мне разочарована, и знаю почему. — Лана присела рядом с ней. — Но все равно, скажи об этом, тогда я буду знать, с чего мне начинать.
Тиа посмотрела в сторону.
— Я думала, что в какой-то степени знаю ее, — сказала она. — По-своему знала. А теперь она снова стала для меня чужой. Все это время ты оставляла ее чужой для меня.
— Все, что я тебе о ней говорила, неотделимо от ее личности.
— Но ты едва ли рассказывала мне хоть что-то! А ты знала, что я иногда разговаривала с ней, сидя у озера? Потому что думала, что она где-то там. А выясняется, что я говорила с водой, рыбами и льдом. И ты позволила мне так делать. Ты позволила.
Сказав это, Тиа снова начала плакать. Лана взяла ее за руки.
— Мне так жаль, что я даже не могу этого выразить словами.
— Но почему? Почему ты допустила всю эту ложь: про туннель, про мою мать? А про Аврору? Как ты могла допустить, чтобы твою родную сестру предали забвению?
Лана помолчала некоторое время.
— Я хочу тебе кое-что показать.
Она прошла к своему рабочему столу, открыла ящик, засунула руку в самый дальний угол, извлекла небольшой листок и протянула его Тиа.
Взяв его в руки, девушка прочитала:
Здесь, вблизи от полюса, лучшее место для жилья людей, где они могут наслаждаться вечным днем и не изведать мрака ночи.
Вытирая глаза, Тиа посмотрела на Лану. — Какое отношение это имеет к нам?
Лана снова присела за стол.
— Это строчка из письма, написанная одним из первооткрывателей холодного мира. Он прибыл сюда задолго до того, как пришли остальные поселенцы. Его корабль приплыл сюда летом, когда солнце светит днем и ночью. Еще не разобравшись в солнечном цикле, он решил, что нашел страну вечного полдня. Мир без тьмы.
Тиа безучастно посмотрела на свою тетю.
Лана продолжила.
— Я уверена, что это письмо хранится где-нибудь в завалах у Лукиана — я как-то раз его нашла, много лет назад, еще во время учебы. Я переписала эту строку и хранила ее все это время. Что-то в ней тронуло меня — наверное, детская наивность этого человека, поверившего, что он нашел место, где вечно светит солнце.
— Но такого не бывает, — сказала Тиа.
Лана улыбнулась.
— Ты права, не бывает. Я думаю, Тиа, что мне было предначертано судьбой создавать что-то вроде страны вечного света для тебя. Искусственного света. — Она покачала головой. — Думаю, в той или иной степени это пытался сделать каждый из нас. За исключением Дексны, конечно.
— Что ты имеешь в виду?
— Ее молчание представляет собой протест, продлившийся уже четырнадцать лет. Так она чтит память твоей мамы. И так она напоминает о ней остальным.
Лана подалась вперед и положила руку на плечо племянницы.
— Произошло гораздо большее, чем я способна была вынести. Я сказала самой себе, что ты будешь счастливее, не зная такого страшного прошлого, такого… зла. Но теперь я понимаю, что я сделала это для самой себя. Видишь ли, это сделало мое существование гораздо проще: вести себя так, будто ничего не случилось. Только так я могла примириться с жизнью.
Тиа кивнула, ее горло болезненно сжалось. Увидев слезы в глазах Ланы, она поняла, что вот-вот заплачет сама.
— Я повторяла себе, что пытаюсь тебя защитить, — сказала Лана. — Но я только учила тебя лжи и делала это, чтобы легче жилось мне. Я даже не могу сказать, насколько мне жаль: ты вынесла такую ношу, ты росла без матери, и ты заслуживала правды.
Тиа разрыдалась, но смогла найти силы, чтобы возразить.
— Нет, Лана. Я не росла без матери!
Теперь они обе плакали. Лана крепко обняла племянницу, все еще державшую в руке старый клочок бумаги. Никто из них не шевельнулся, когда на огне закипел чайник.
Глава двадцать восьмаяТиа
Лана убедила ее прилечь перед ужином. Она разделась до леггинсов и туники и перестилала постель, когда раздался звонок в дверь со стороны доков. Наверное, это Долан приехал с Пег! Тиа бросилась в большую комнату и увидела, как Лана распахнула дверь.
Тиа ждала сцена, подобной которой Она не видела еще ни разу в жизни: Лана закричала и упала на колени.
А на пороге стояла женщина.
Глава двадцать девятаяПитер
Еще лежа с закрытыми глазами, Питер почувствовал свет. Он не стал шевелиться, а постарался сконцентрироваться и угадать, где он находится и что с ним случилось. Ему удалось вспомнить ледяную стену и то, как он рухнул в снег.
— Он очнулся, — произнес голос.
Питеру он был знаком. Откуда? Где же он сейчас? Мальчик хотел открыть глаза, но странно: он не знал, как это сделать. Почему?
Его мозг сконцентрировался на звуке: низкий монотонный гул.
Как в поселении Тиа.
Потом он осознал еще одну вещь: его держали за руку.
Он попытался повернуть голову и открыть глаза.
— Подожди, — раздался резкий голос. — Дай мне настроить свет.
Та самая женщина, что встретила их с Тиа около туннеля. Женщина с браслетами.
— Хорошо, теперь попробуй открыть глаза. Медленно.
Его веки были тяжелыми, словно кто-то опустил на них ладонь и держал. Ему пришлось собрать все силы, чтобы открыть глаза. Он с трудом смог разглядеть что-либо: в ногах постели тускло горели две лампы, за ними стояли две фигуры.
Кто-то сжал его руку. Он повернул голову. Тиа?
Но на него смотрела заплаканная мама.
— Как же ты меня напугал, Питер, — сказала она. — Я еще никогда так не боялась…
Рядом с ней кто-то хмыкнул.
— Ты боялась? Ты только подумай, чему ты подвергла мальчишку, Аврора. Ни предупреждений, ни руководства…
Питер с трудом обрел дар речи.
— Как мы сюда попали? Откуда ты знаешь об этом месте?
Мама взяла его руку, поднесла к лицу и поцеловала.
— Питер, я родилась здесь. Грейсхоуп — моя родина.
Глава тридцатаяТиа
Раньше она думала, что некоторые вещи никогда не меняются, и чувствовала благодарность за это.
Но жизнь сделала такой вираж, что и представить невозможно: словно почувствовав, что Тиа знает о ней, вернулась Аврора. Питер оказался ее сыном. Двоюродным братом Тиа.
Дексна спрятала их в архиве, предупредив, что никто не должен знать о том, что они здесь. Слово «никто» она произнесла с пугающей твердостью.
Но чикчу не могли ждать, и роды нужно было принимать посреди ночи. Долан прислал посыльного за Тиа спустя всего несколько часов после того, как Аврора поднялась на порог их дома. На следующее утро Тиа все еще находилась в питомнике. Потирая затекшую шею, она думала о том, что еще ни разу не виделась с Маттиасом.
Тиа уже собиралась пойти домой, как показалась Дексна с Пег, Хэмом и Сашей, и объявила, что собаку Питера нужно где-то спрятать. Потом она увела с собой Долана, и Тиа пришлось в одиночку убирать весь беспорядок после родов. Разобравшись с этим, она поняла, что Кэсси тоже нужна свежая подстилка. Потом собаки, жившие в главном доме, опять проголодались. Это кончилось тем, что Тиа отключилась в стоге сена.
Тиа вздохнула. Неудивительно, что Долан так часто здесь ночует. У него, наверное, просто не остается сил добраться до дома.
Она осторожно вынула каждого щенка из вольера Кэсси и осмотрела перед тем, как положить рядом с матерью. Они превратились в веселую озорную стайку, перекатывались туда-сюда и покусывали друг друга, пока Кэсси это не надоело, и она не встала, чтобы пройтись. Тиа осмотрела последыша, взяв толстенькое барахтающееся тельце в ладони, а он слепо тыкался в поисках матери. Тиа сказала самой себе: еще не время волноваться. Долан сказал — неделя. У них оставалось еще шесть дней.
Она присела на несколько минут рядом с Пег и посмотрела на Хэма и Сашу, которые вытянулись у ее ног. Пег положила морду Тиа на колени и закрыла глаза. Мысль присоединиться к ней казалась крайне соблазнительной.
Но ей нужно было увидеться с Маттиасом. И с Питером, и с Авророй. Она с усилием поднялась на ноги и отправилась домой.
Открыв дверь, она увидела, что весь стол заставлен едой. Села с Ланой стояли у разделочного стола и возились с кувшином для чая. Тиа приостановилась, чтобы снять коньки, и сказала самой себе, что если Роуэн будет здесь, она тут же уйдет.
Но она увидела кое-кого другого. Маттиас! Он сидел на скамье у рабочего стола Ланы, опираясь спиной о стену и держа стакан с каким-то красным напитком. Он выглядел усталым. Тиа бросилась к нему и порывисто обняла, чуть не выбив стакан из его рук.
— Осторожнее! — воскликнула Лана. — В этом напитке больше скороягод, чем входит в мой паек.
Она протянула Тиа такой же стакан.
Девушка аккуратно приняла его. Напиток оказался замечательным: терпким и сладким. Маттиас посмотрел на нее снизу вверх, довольно ухмыляясь, и похлопал по скамейке рядом с собой.
— Я уже второй допиваю, — тихонько сказал он. — Думаю, стоит почаще замерзать до полусмерти.
— Не надо, — сказала Тиа и теснее прижалась к нему.