Настала их последняя неделя в Гренландии. Дни, которые раньше тянулись бесконечной чередой, теперь вдруг разом закончились. Джонас ушел на юг, в деревню, где жили бабушка с дедушкой, чтобы там провести лето. Он аккуратно оторвал наклейку со своим именем со стула и сунул ее в рюкзак.
— Не помню, сколько у них стульев на кухне, — объяснил он. — Хочу быть заранее готовым.
Он забрал с собой все смеси для печений и блинов. В это вечер Питер с мамой принесли Белолапика в лагерь.
В день, когда прибыл самолет Национальной Гвардии, было облачно. Питер спрятал Белолапика под курткой.
Пилот махнул бумажным стаканчиком с остывшим кофе в сторону гиби-гиби.
— Если бы не этот голубой монстр, я бы не смог приземлиться, — сказал он. — Вы его оставляете здесь?
— Да, ответил доктор Солемн. — Он нам еще понадобится.
Глава тридцать восьмаяТиа
Восемь месяцев спустя
Праздники прошли тихо.
— Представь себе, что каждая семья захочет собрать такой праздничный стол в один и тот же вечер, — сказала Лана, оглядывая блюда на столе. — Озеро опустеет, и растения будут ободраны до голых стеблей.
Но рождения по-прежнему оставались такой редкостью, что их можно было отмечать с особой помпой.
Маттиас сунул в рот еще один сладкий рулетик.
— Это все не только для тебя одного, Маттиас! — воскликнула Села. — Хотя бы дождись прихода гостей. И ты можешь отнести пару рулетов Лане. Она там, у себя, с ребенком.
Тиа не стала последней дочерью из Первой линии родословной. Лана родила дочь — Ирис.
— Давай я отнесу, — предложила Тиа. Она взяла тарелку и щедро навалила на нее сластей и порезанных кусочками фруктов.
— Благодарение небу! Первая за целое утро возможность поесть! — Лана сунула в рот рулет. Она выглядела такой же прекрасной, как всегда, вот только менее безупречной: то у нее была не застегнута пуговица, то выбивался непокорный локон из прически. Сегодня дело было в поясе. Пока Лана ела, Тиа сама завязала его.
Ирис лежала на постели Ланы и довольно ворковала под теплым меховым одеялом, размахивая ручками. Рядом лежала стопка детской одежды.
— Я пыталась ее одеть, — пожаловалась Лана с набитым ртом, — но она вообще не перестает двигаться ни на минуту.
Тиа сняла кулон со своей шеи.
— И-рис, — пропела она. — И-рис. Пора одеваться на вечеринку в твою честь.
Она тихонько помахала медальоном у нее над головой. Девочка немедленно опустила ручки и попыталась сфокусировать взгляд на украшении, да так, что свела глаза в кучку. Лана в это время ловко одела малышку.
— Что я буду без тебя делать, Тиа?
— Я же не уезжаю на месяцы! — рассмеялась она. — Меня не будет всего две недели.
Держа Ирис столбиком на руках, Лана произнесла:
— Все равно я буду по тебе ужасно скучать.
Начало экспедиций на поверхность назначили на весну. Тиа должна была отправиться туда с упряжками собак в качестве ученицы Долана. Она уже начала изготавливать специальные попонки для чикчу, чтобы они не замерзли, как Хэм и Пег. А со временем она разведет пушистых щенков Саши, более приспособленных для жизни на поверхности.
Через несколько месяцев вернутся Питер с Авророй, и они все вместе начнут продумывать план. Немногие в Грейсхоупе знали, что в холодном мире происходило потепление: конечно, Шеф Берлинг и некоторые другие были в курсе. Двигаемся по одному шагу за раз, как сказала Дексна. Сначала надо позволить людям насладиться солнечным светом. Аврора сказала, что отец Питера научит Берлинга и некоторых его помощников распознавать трещины на льду. Маттиас хотел быть одним из его учеников.
Вернувшись в большую комнату, Тиа помогла Лане устроиться у стола, пока Маттиас покровительственно нависал над блюдом со сладкими рулетами. На пороге появился Лукиан. Он завел привычку время от времени навещать их и обычно приносил с собой книги, которые, по его мнению, показались бы интересными Тиа. Книги обычно оказывались ужасно занудными: старые трактаты по ботанике или геологии. Но девушка очень радовалась самим визитам Лукиана.
— Тиа! — позвала Села от столика, заставленного подарками. — Мне нужно освободить место для еды, можешь мне помочь? Не заберешь эти вещи к себе в комнату?
Казалось, каждая семья Грейсхоупа прислала подарок: неважно, обшарпанный он был или просто потрепанный. Тиа свалила все к себе на постель. Кое-что упало на пол, в том числе и старый горшок для риса. У него не было крышки, а внутрь кто-то запихнул два камня. Тиа присела, держа его в руках. Она не помнила, как он выглядел, но она поверила Лане, когда та сказала, что это была ее любимая игрушка.
Она вложила в него два пальца и нащупала гладкие камни. Затем посмотрела на картину, висевшую над ее сундуком. На ней мама и Аврора обнимались на фоне солнца. Питер назвал эту картину «фотография». Аврора отправила ее вниз по туннелю вместе с чикчу, когда Маи умерла. Все эти годы Села хранила ее в секрете.
На пороге показалась Лана.
— Дексна приехала. Ты чего застряла?
Вскоре после церемонии Запуска Дексна была избрана Главой Совета. Тиа с трудом вспоминала ее как тихую, молчаливую женщину.
Она протянула Лане горшок:
— Смотри-ка, что я тут нашла.
Лана рассмеялась:
— Боже мой! И камни все еще на месте?
— Да. — Тиа показала ей. — Лана, а помнишь, что обо мне сказала Дексна на церемонии? Что я обладаю храбростью тянуться к тому, чего меня учили бояться?
Тетя подошла и села на кровать рядом с ней.
— Конечно, помню.
— Это неправда. Маттиас безнадежно застрял во льдах, а я увидела Питера и Сашу. Но не стала их звать.
— Но ты должна была, — сказал Лана.
— Нет, я этого не сделала, — сказала Тиа. — Это Грю их позвала. Я просто закрыла глаза и надеялась, что когда открою их, они уже уйдут. Если бы Грю не начала завывать, Маттиас погиб бы, и ничего… ничего бы не изменилось.
Лана встала.
— Это было нормально — бояться. А Грю смогла заставить тебя преодолеть свой страх. Ведь чикчу выступают нашими спутниками уже так давно, Тиа. Маи любила говорить, что именно поэтому мы называем их именем звезд. — Она протянула руку. — Мы собираемся выпить за твою младшую сестру. Ты готова?
— Роуэн здесь? — Тиа несколько раз мельком видела бабушку после того, что случилось на церемонии Запуска. Дексна сказала, что она редко выходила из дома.
Лана покачала головой.
— Нет, она не пришла. Я на это и не надеялась — она такая же упрямая, как камни в этом горшке.
— Почему ты тогда пригласила ее?
Лана улыбнулась.
— Потому что она моя мать. И я надеюсь, что это достаточная причина, чтобы я могла приглашать ее и дальше.
Тиа встала, поставила горшок на постель и пошла с Ланой туда, где ждали остальные.
— Настоящий чай, — объявил Маттиас, когда они взяли чашки с подноса. Он стоял, улыбаясь, рядом с Дексной, Эзрой, Селой и Доланом. Тиа заметила, что у него на тарелке опять лежит несколько рулетиков.
Села баюкала сонную Ирис. Лукиан держался неподалеку от семейного круга, уткнувшись в стакан.
Долан откашлялся.
— За дочерей Ирис!
Традиционный тост в честь рождения дочери.
Тиа подняла стакан, а другой рукой притянула Лукиана поближе к их компании.
— Но сначала за саму Ирис. Пусть она будет достаточно отважной, чтобы выбрать правильный путь, и достаточно удачливой, чтобы иметь друзей, которые этот путь укажут.
И они залпом опустошили чашки.
ЭпилогПитер
Он лежал в постели и через круглые окна в крыше смотрел, как на город опускается вечер. Белолапик развалился у него в ногах.
— Ай! Белолапик, ты бы не мог подвинуться?
Большой пес поднял свою голову и весело запыхтел.
— Пожалуйста! У меня уже ноги онемели.
Снова веселое пыхтение.
— Ладно. Победил.
Питер растопырил пальцы на одной руке и постучал ею по ладони другой.
Еда.
Белолапик пулей сорвался с кровати и загромыхал по лестнице. Спустя мгновение с кухни раздался мамин смех.
— Опять? Ты ешь больше, чем все мы, вместе взятые!
— У тебя будут какие-нибудь особые пожелания, Питер? — позвала она. — Я делаю заказ в «Мама Фу».
Белолапик был поклонником цыпленка «мушу».
— Все как обычно. Не забудь, у нас ночует Майлз!
В окнах дома через улицу стали зажигаться огни, но Питер глядел поверх них, в темное небо. Если его не затянет, он сможет увидеть звезды позже вечером. Настоящие. Он уже тренировался.
Майлз позвонил в дверь спустя пять минут после того, как привезли заказ. Он с подозрением на лице понюхал воздух.
— Только не говорите мне, что у нас сегодня китайская еда.
— Она! Ведь сегодня пятница!
— Белолапик пукает после нее!
Питер рассмеялся.
— Я проветрю.
Они уже расстилали постели на полуэтаже, когда вернулся папа. В последнее время ему назначали множество встреч.
— Пит! — Позвал папа. — От Джонаса пришла открытка!
Джонас был на выезде в Колорадо. Открытка перелетела через поручни полуэтажа и к ней бросился Белолапик, но Питер опередил его.
На обороте красовалась фотография «фольксвагена», спортивной модели. Питер перевернул ее.
В следующий раз мы ее найдем.
Он улыбнулся и поставил открытку на полку в шкафу рядом с портретом Саши, нарисованным Селой, и голубым мячом для гольфа, который Джонас отправил ему на Рождество.
Майлз развернул свой спальный мешок.
— Я до сих пор не понял, почему ее назвали Гренландия. Надо придумать что-нибудь получше.
Питер посмотрел в окно и подумал о всех тех словах, которыми он так хотел поделиться с Майлзом: световая сфера, чикчу, Главная дорога, Мастер Взора.
Ночное небо слегка мерцало. Белолапик запрыгнул на постель и рухнул Питеру на ноги.
Майлз продолжал болтать.
— «Исландия» уже занято. Что насчет «Страны снегов»?
— Похоже на рождественскую рекламу в магазине Мэйси, — пробормотал Питер. — Сами гренландцы зовут ее «Земля людей».