Его не было уже почти три месяца, и Джулия соскучилась по нему больше, чем сама ожидала. Она изо всех сил старалась приобщиться ко двору, но, как уже не раз бывало, все ее усилия ни к чему не привели. Готовность принцессы выбить пыль из любого, кто не оказывал ей должного почтения, снискало ей определенное уважение, но не дружбу. Дамы одного с Джулией возраста и положения старались изо всех сил, чтобы она чувствовала себя комфортно, но, в сущности, у них было очень мало общего с молодой принцессой. Круг их интересов ограничивался сплетнями, модами, различными способами отлова богатых женихов. Джулию, напротив, совершенно не интересовали дворцовые интриги. Она игнорировала модные туфельки и парики, так как терпеть не могла ни того, ни другого и немедленно приходила в ярость, если кто-нибудь вдруг упоминал о ее предстоящей свадьбе с Харальдом. Куда больше она любила кататься верхом, охотиться и фехтовать. Таким времяпрепровождением она изрядно возмущала пэров королевства. Это так неженственно, говорили они. В ответ Джулия сыпала такими фиоритурами, что все молоденькие леди тут же находили веские причины, по которым им надо находиться где-то в другом месте.
И Джулия оказалась совершенно одна.
Для начала она исследовала замок и быстро обнаружила, что одна и та же дверь не обязательно дважды ведет в одну и ту же комнату, а некоторые коридоры иногда сами собой сворачиваются, когда на них никто не смотрит. Джулии все это показалось чрезвычайно интересным, но, к сожалению, она имела склонность теряться, поэтому, когда ее разыскали в четвертый раз, король Иоанн взял с принцессы обещание, что она не станет больше бродить по коридорам без сопровождающих.
Так же как господин Сенешаль, главный сопровождающий, который управлял передвижением по замку, его подчиненные обладали поразительным чутьем, которое подсказывало им, где они пребывают в настоящий момент. Это означало, что они не только не могли заблудиться, но знали, где находится данная комната в данное время. В замке, где направления зависели от того, в какой день недели вы об этом спрашиваете, такие люди, учитывая, что их было очень мало, были на вес золота. Особенно когда в них нуждались. Джулия нехотя прекратила свои исследования и снова принялась дразнить гвардейцев, чтобы поупражняться в фехтовании.
Тогда король приставил к ней дуэнью. Джулия быстро смекнула, что самый легкий способ отвязаться от этой милой старой дамы – заставить ее бегать до изнеможения. Через три дня утренних пробежек вокруг замка эта достойная дама прямо сказала королю, что молодая принцесса не нуждается в дуэнье, поскольку в замке нет ни одного достаточно крепкого человека, который мог бы угнаться за ней.
Однако нельзя сказать, что никто не старался это сделать. Главным претендентом был, конечно, Харальд, который продолжал думать, что обговоренная раньше свадьба дает ему определенные права на принцессу, если уж не на ее чувства. Несколько молниеносных левых хуков принцессы научили его держаться на расстоянии, но в то же время чудесным образом отточили его рефлексы. Однако Харальд, казалось, счел все это частью игры и не собирался отступать, предполагая, что Джулии это только польстит. Харальд бывал совершенно обворожительным, когда этого хотел, и если не выпячивал мускулатуру, чтобы вызвать у Джулии восхищение, то натужно намекал о своем личном богатстве и о том, что в один прекрасный день все Лесное королевство будет принадлежать ему. В ответ Джулия с чисто девичьим смущением не раз била его под дых и пыталась столкнуть с зубчатой стены. Но, к несчастью, эти намеки до Харальда не доходили. Поэтому Джулия просто избегала его, и они большей частью сохраняли военное перемирие, молчаливо договорившись никогда не употреблять слово «свадьба».
Поэтому-то принцесса и чувствовала себя немного одинокой. Фрейлины больше не заговаривали с ней, придворные отвернулись, а гвардейцы перестали сражаться с ней, потому что кому же понравится быть побежденным женщиной? И когда король призвал ее к себе, она пошла. Хоть какое-то развлечение…
Джулия бросила сердитый взгляд на закрытые двери и опустила руку к бедру, где у нее обычно висел меч. Она еще больше помрачнела, ибо меча на месте не оказалось. По этой причине Джулия чувствовала себя чуть ли не голой, однако король был непреклонен и запретил ей носить оружие в замке. В конце концов Джулии надоело с ним спорить, поэтому клинок, который в Черном лесу дал ей Руперт, сейчас висел в ее спальне. Но все же она носила с собой кинжал, который надежно прятала за голенищем сапожка.
Джулия ссутулилась, сидя в кресле, и мрачно оглядела приемную. Она приготовилась уже встать и уйти, но любопытство не давало ей сделать это. У короля Иоанна, наверное, имеются веские причины для ее неожиданного вызова. Джулию терзало смутное чувство, что, когда она узнает, в чем дело, ей это не понравится. И она ждала, стиснув зубы. Принцесса слегка улыбнулась, как только ее взгляд снова упал на запертые двери. Плотники, конечно, потрудились на славу, но, несмотря на то что крепкие дубовые двери снова висели на своем месте, лишь полная их замена могла бы скрыть глубокие порезы и вмятины, оставленные когтями дракона.
Когда она только пришла, до слуха Джулии донесся приглушенный ропот царедворцев. Сейчас же они орали друг на друга что есть мочи, но слов разобрать было невозможно. Джулия решила, что с нее достаточно. Она вскочила на ноги, оглядела скупо меблированную приемную, и тут же ее озарила великолепная идея. «Так, значит, они заставляют меня ждать?» Она быстро взглянула на висевшие по стенам гобелены, сдернула самый безобразный и засунула его в узкую щель между полом и дверями. А потом вытащила из подставки горящий факел, наклонилась и тщательно подожгла гобелен.
Он весело загорелся, испуская густые струи дыма, а Джулия поставила факел на место, нетерпеливо ожидая реакции. Некоторое время пламя прыгало и потрескивало без толку, и только Джулия начала было размышлять, не мало ли одного гобелена, как за дверьми наступила тишина. Но пауза длилась недолго, раздались пронзительные вопли: «Пожар», и Джулия самодовольно улыбнулась. Двери рывком распахнулись, и появился Харальд. Он кивнул Джулии, а потом вылил кувшин столового вина на огонь.
– Привет, Джулия, – будничным голосом произнес он. – Мы тебя ждем. – Он усмехнулся и шутливо подтолкнул ее к двери, а потом поспешно уклонился, чтобы избежать кинжала, которым она едва не срезала ему ухо.
– Ты меня даже не задела, – пожурил он ее, встав на безопасное расстояние. – Не означает ли это, что ты становишься добрее ко мне?
– Нет, – ответила Джулия. – Это означает, что мне надо больше тренироваться.
Харальд рассмеялся и подвел Джулию к трону. Король Иоанн устало поглядел на нее:
– Принцесса, почему вы не постучали, как все?
– Меня заставили ждать почти целый час! – огрызнулась Джулия.
– Помимо вас у меня есть еще дела, которым я должен уделять внимание.
– Превосходно! Я приду, когда вы закончите.
Она повернулась, чтобы уйти, но увидела, что путь ей преграждают с полдюжины вооруженных охранников.
– Принцесса, – не повышая голоса, произнес король Иоанн, – ваше поведение оставляет желать лучшего.
– Неужели? – Она поглядела на охранников, а потом нехотя повернулась к трону. – Ну ладно, что вам угодно?
– Подождите еще минуту, Харальд составит вам компанию.
Джулия презрительно фыркнула и уселась на ступени, которые вели к трону. Мраморные ступеньки оказались холодными, даже несмотря на покрывавший их толстый ковер. Однако Джулия предпочла бы провалиться ко всем чертям, но только не вставать, пока король не соизволит побеседовать с ней. Подошел Харальд и присел рядом, по-прежнему держась на расстоянии вытянутой руки. Джулия слегка улыбнулась, вытащила кинжал и вырезала между ними на ковре квадрат. Харальд усмехнулся, вытащил свой кинжал и нарисовал в центре квадрата крест. Король Иоанн сделал вид, что ничего не замечает.
Он на секунду закрыл глаза, а потом обратил свое внимание на трех мужчин, которые с разной степенью нетерпения ожидали у трона. Король раньше уже имел дело с сэром Блэйсом, но двух других ландграфов[2] не знал. Они прибыли вместе, и это означало, что бароны наконец-то договорились действовать сообща. Однако, судя по тому, какими взглядами они все время обменивались, было ясно, что этот союз непрочен. Король Иоанн усмехнулся в усы. «Разделяй и властвуй» – вот верный способ. Пусть они там спорят между собой, и мелкие личные интересы в результате их и погубят.
Он внимательно разглядывал трех ландграфов, пытаясь выиграть время. «Не надо, чтобы они думали, будто застали меня врасплох». Сэр Блэйс стоял посередине. Это был низкорослый, приземистый человек с коротко остриженными седыми волосами и глубоко посаженными глазами. Спокойный, рассудительный, он всегда демонстрировал вежливое обхождение, способное одурачить любого, кто его не знал. Но король Иоанн знал его почти двадцать лет.
«А этот великан справа от сэра Блэйса, должно быть, сэр Бедивер».
Об этом джентльмене ходили слухи, что он убил на дуэлях не менее дюжины людей. Шептались даже, что он намеренно провоцирует эти дуэли, просто ради спортивного интереса. Однако никто не говорил об этом ему прямо в лицо. Он был молод, красив и весьма себялюбив. «Когда-нибудь он, возможно, заменит Чэмпиона, если, конечно, проживет так долго».
Тихого, робкого человека, стоявшего слева от Блэйса, звали сэр Гиллем. Из-за его весьма заурядной внешности его практически никто не замечал. Он был скорее высокого, нежели среднего роста, несколько тощ, а в его круглом спокойном лице характера читалось не больше, чем в лице младенца. Редеющие, мышиного цвета волосы сэр Гиллем аккуратно разделял пробором по центру. Он нервно мигал бледно-серыми глазами, неловко переминаясь с ноги на ногу под взглядом короля, и Иоанн улыбнулся, прикрыв рот рукой. «Знаю я таких, как сэр Гиллем, он подчинится любому указу хотя бы потому, что у него недостанет ума сделать что-то иное. Таких эмиссаров легко смутить, а еще легче – манипулировать ими». И тут сэр Бедивер вышел вперед и низко склонился пред королем: