«Этот человек опасен, – подумал Харальд. – Он амбициозен и безжалостен. Неплохое сочетание в любой области, и особенно в политике. Возможно, он мнит себя делателем королей?»
Он обратил внимание на жену лорда Дариуса, леди Сесилию. Ее волосы красиво ниспадали на алебастровые плечи, подчеркивая нежные черты лица. Темные глаза и пухлые губки были необыкновенно чувственны. Она приоделась, сменив свое придворное платье на простое шелковое одеяние, которое дразнящими короткими вспышками открывало ее бедра всякий раз, когда она вставала из-за стола.
«Соблазнительна, – подумал Харальд. – И не особенно смущается, несмотря на присутствие мужа». И уже не в первый раз Харальд спрашивал себя, что нашли друг в друге Дариус и Сесилия. «Они, без сомнения, представляют собой грозный политический альянс. А ее шашни с молоденькими гвардейцами – наверняка не пустой слух. Дариус, конечно, об этом знает, но помалкивает. Ему лишь бы завоевать мир».
– Итак, господин министр, – наконец произнес принц. – Чего именно вы хотите от меня?
Дариус улыбнулся и неторопливо отхлебнул вина.
– Пока немногого, ваше высочество. Но будьте уверены, что мои друзья от всего сердца пекутся о ваших интересах.
– В самом деле? – спросил Харальд. – Удивительно! А у меня создалось впечатление, что ваши друзья пекутся об интересах Лесного королевства.
– Помогая вам, мы помогаем королевству, – ответил Дариус. – Ваш отец больше не может быть королем. Он отвернулся от баронов, оскорбил ландграфов на глазах у всего двора, а теперь угрожает извлечь Куртану! Он должен знать, что бароны не смирятся с этим. В сущности, он сам провоцирует бунт.
– Король нужен баронам, – спокойно заявил Харальд. – У них нет людей, чтобы противостоять Черному лесу, и они это понимают. Единственная их надежда – это армия. Только сильное войско способно отбросить тьму назад. В свою очередь, король дал понять баронам, что не нуждается в их поддержке. Принимая во внимание, конечно, что Куртана сможет воздействовать на нечеловеческий разум. Ничего удивительного, что бароны в смятении. Если меч не подействует, мы все попадем во власть тьмы. Если же Куртана поможет, то король Иоанн станет величайшим тираном, которого когда-либо знала история, и его малейший каприз будет законом. Однако если короля Иоанна свергнут, кто же станет командовать армией? Бароны не доверяют друг другу, поскольку любой из них может воспользоваться армией, чтобы самому стать королем. Итак, баронам нужен король, но не Иоанн Четвертый. И поэтому, лорд Дариус, вы попросили, чтобы я вас сегодня посетил, не так ли?
Дариус внимательно разглядывал принца.
– Вы проявляете острое понимание ситуации, ваше высочество. Я даже не думал, что вы так интересуетесь политикой: в прошлом, кажется, вас интересовали другие… занятия.
Харальд рассмеялся:
– Но мы ведь не всегда являемся тем, чем кажемся, разве не так, дружище? – Его голос вдруг утратил привычную вкрадчивость, лицо стало мрачным и решительным. – Я могу дурачиться, Дариус, но не стоит принимать меня за дурака.
– А для чего вам притворяться? – спросила леди Сесилия, очаровательно улыбаясь.
– Это обезоруживает людей, – ответил Харальд. – Они не видят во мне угрозы, пока не становится слишком поздно. И, кроме того, это меня забавляет.
Он расслабился, лицо его приобрело обычное любезное выражение, однако глаза оставались холодными. Дариус неуверенно улыбнулся, мысли его мешались, он силился найти верный ход.
– Ваш отец, без сомнения, управляет разумно, ваше высочество, но он – старый человек, уже не тот, что раньше. Он слишком прислушивается к своему астрологу и недостаточно – к тем придворным, чьей привилегией и обязанностью всегда было давать королю советы. И теперь, когда тьма уже собирается вокруг наших стен, мы не можем позволить себе иметь короля, играющего нашей жизнью и делающего ставку на волшебный меч, который, возможно, ничего и не решит. Если король не прислушивается к голосу разума, его надо заставить слушать.
– Не забывайте, сударь, вы говорите о моем отце, – тихо произнес Харальд. – И если только мне покажется, что вы угрожаете ему…
– Мы не угрожаем, – поспешно возразил Дариус. – О том, чтобы причинить королю какой-нибудь вред, не может быть и речи.
– Вам напомнить о сэре Бедивере?
– Это случайность, уверяю вас. Мы просто все забыли, каким неуравновешенным бывает этот человек.
Харальд холодно поглядел на него.
– Пожалуйста, поверьте мне, принц, – медленно произнес Дариус, – королю не причинят вреда. Мои товарищи и я питаем глубокое уважение к тому, чего он добился в прошлом. Просто мы чувствуем, что в его преклонном возрасте бремя королевской власти становится непосильным. Лесному королевству нужен более молодой и способный государь. Такой, как вы, принц Харальд. Принц улыбнулся.
– Мы можем рассчитывать на вашу поддержку? – спросил Дариус. Он чувствовал, как на лице у него выступает холодный пот, хотя в комнате было достаточно жарко. Принц, сидевший перед ним, оказался не тем человеком, которого он знал, – по крайней мере думал, что знает. И Дариус начал спрашивать себя, а не совершил ли он со своими друзьями ужасную ошибку. Одно только слово этого человека с холодными глазами – и множество голов покатится с залитой кровью плахи еще до наступления рассвета. Дариус заерзал на стуле, невольно нащупывая рукоятку отравленного кинжала, который носил в рукаве.
Харальд поднял пустой стакан. Леди Сесилия налила еще вина. Ее шелковое одеяние немного разошлось, и Харальд заметил соблазнительную ложбинку между ее грудей. Принц пригубил вино.
– Вы можете рассчитывать на мою поддержку, – наконец сказал он. – Я хочу быть королем и устал ждать.
Дариус с облегчением улыбнулся и убрал руку с кинжала.
– Не думаю, что вам придется долго ждать, ваше высочество.
– Хорошо, – сказал Харальд, потягивая вино. – А почему вы пришли ко мне, Дариус? Ведь Руперт наверняка был бы лучшим королем, чем я.
– За то время, что принц провел в Черном лесу, он изменился, – ответил Дариус. – Он стал сильным, волевым, более… независимым. Он всегда был предан королевству, но никогда не делал тайны из того факта, что этику ставит превыше политики. Это довольно наивно для принца и совершенно неприемлемо для короля. Кроме того, я не думаю, что мы с ним могли бы сработаться.
– К тому же он меня терпеть не может, – вставила леди Сесилия, надув губки.
Харальд отставил бокал и поднялся.
– В принципе я поддерживаю вас, Дариус, но дальше этого пока не пойду. Организуйте для меня встречу с вашими… друзьями, и я переговорю с ними. И если уж мне предстоит участвовать в заговоре, я должен знать, кто мои сообщники. Я должен знать всех.
– Очень хорошо, – произнес Дариус – Я сообщу вам, когда мы будем готовы.
– И поторопитесь, – предупредил Харальд. – Пусть это будет как можно скорее.
– Разумеется, принц, – заверил его Дариус, и Харальд ушел. Дариус налил себе еще вина и с удивлением заметил, что руки у него трясутся.
– Наглый щенок, – прорычал он. – Он должен быть благодарным за ту возможность, которую мы ему предоставляем.
– Королей никогда не отличало чувство благодарности, – заметила леди Сесилия. – Ничего, обкатается. Он молод, жаден и далеко не так умен, каким пытается выставить себя в наших глазах.
– Не стоит недооценивать его, – заметил сэр Блэйс, выходя из-за книжного шкафа, который повернулся, открывая потайной проход. За ним появились сэр Гиллем и сэр Бедивер.
– Нечего волноваться по поводу Харальда, – сказал Дариус. – Он хочет быть королем, а мы – его единственная надежда.
– Утром я, возможно, и согласился бы с вами, – глубокомысленно заявил сэр Блэйс, погружаясь в кресло, стоявшее напротив Дариуса. – А теперь не уверен. Прежнего Харальда мы смогли бы прибрать к рукам. А этого – не знаю. Наверняка он понял, что, как только мы посадим его на престол, он станет для баронов не более чем пешкой.
– Без сомнения, он это понял, – благодушно подтвердил лорд Дариус, складывая толстые руки на животе. – Но что он может сделать? Если он выдаст нас, то потеряет шанс стать королем. А другого у него может и не быть. Но как только мы посадим его на престол, он очень быстро обнаружит, что мы нужны ему больше чем когда-либо. Ведь к тому времени вернется принц Руперт вместе с Чэмпионом и Верховным магом. Нет, господа, Харальд нуждается в нас и понимает это. А если мы все сделаем правильно, он будет всегда в нас нуждаться.
– Меня беспокоит Верховный маг, – сказал Блэйс. – Что, если он и Чэмпион решат свергнуть Харальда в пользу Руперта?
– Насколько я помню Верховного мага, его совершенно не волнует, кто сидит на троне, пока сидящий на нем будет делать то, что ему прикажет маг. Он никогда особенно не интересовался политикой.
– А Руперт и Чэмпион?
– Чэмпион всегда был предан Харальду, – медленно произнес Дариус. – И никогда особенно не любил Руперта. Не думаю, что с Чэмпионом возникнут какие-то трудности. Скажу больше: если его как следует умаслить, он устранит Руперта не моргнув глазом.
Он поднял глаза и увидел, что сэр Гиллем и сэр Бедивер продолжают стоять.
– Садитесь же, господа, а то я чувствую себя неловко.
Гиллем кивнул и присел на краешек ближайшего кресла. Он улыбнулся Дариусу и Сесилии, словно принося извинения за свое присутствие, и при этом постоянно нервозно мигал своими бледно-голубыми глазами. Бедивер стоял по стойке «смирно», как на параде, держа спину прямо, а руку – на рукоятке меча. Он даже не шевельнулся в ответ на предложение сесть. Дариус внимательно рассматривал его. Бедивер заменил свои поврежденные кольчугу и камзол, и, если бы не легкая бледность, на его лице не осталось никаких следов перенесенных от рук астролога страданий. И все же, несмотря на внешнее спокойствие, он был не более расслаблен, чем кошка, стерегущая мышь. В этом человеке была какая-то грозная настороженность, словно он ждал очередного приказа кого-нибудь убить. «Кто знает, – подумал Дариус, – может, так оно и есть».