– Разрешите приступить к выполнению боевых задач?
– Каких задач? Ты под арестом, виртуально на губе сидишь… Говорю же – я весь занят, никуда не успеваю. Есть путёвка на Иньян, в санаторий высшего комсостава. Причиталась мне, да вот, засел пнём в кабинете, не вырвусь. Полетишь ты, это мой приказ, молчать!
– Товарищ гене…
– Шагом марш, распишись в получении!
– У Хонки истребитель вон из строя, надо заменять.
– Без тебя заменят. Отдыхай, купайся.
– Кибер-пилот у него сдох! Интендантство не чешется дать нового.
– Найдём, не беспокойся.
– Надо кого-нибудь на «Либру» посадить, машина в простое!
– Есть пополнение, с транспортом прибыло; выберем опытного парня. Лично проконтролирую. Теперь – кру-гом!
«Хороша гауптвахта, – развернулся Влад. – Не под замком и не при деле! Ссылка на курорт. А как же без меня? Вальтер не справится!»
* * *
Кошкин Дом, пережив нашествие Ракитина – «Такого человека больше, чем один! Словно втроём буянили» – изготовился к набегу свежих мужиков с планеты. Транспорт доставил на Иньян толпу спецов, охочих до работы и до женщин; санчасть потела, пачками выдавая допуски на секес.
Флайнг-офицер Райт – пресловутый баран Махи, – громогласный рыжий верзила с длинными руками, отсутствовал целый отпуск. Он рокотал, облапывая Маху сразу от щёк до подколенок, до того соскучился. Конечно, Райт привёз милашке и туфли по каталогу, и набор для загара. Она разыгрывала ревность:
– Сколько раз ты изменил мне на Земле? А?.. Не верю, чтоб удержался. Кайся, рыжий чёрт. Проси прощения.
– Ах, цыпка, надолго ли мы вместе!
– Ты собрался в отставку?
– Всё куда хуже, цыплёночек. Вас скоро заменят! Так всегда – девочек меняют, мебель оставляют.
– С чего бы? Нас – менять?
– Спроси астрономов. Летит главный рой! Ящик с замороженными девками! Свежий продукт прямо на пути к Иньяну…
Жуткая, будоражащая новость (хотя насчёт замены Райт безбожно врал) разбежалась волнами. Джи, не ухватив, в чём соль, подъехала к Роме:
– Какой ещё рой? Ты слышала?..
– Рой – это метеорный поток. Он крутится, как перстень – тонкое колечко, на нём толстый камень.
– А при чём здесь мы?
– Знаешь, отвянь. С планеты лифт пришёл, скоро все пассажиры будут здесь. Не до метеоров – мойся и накрашивайся.
Рома оказалась права на все сто – покружив для разведки и вынюхав злачные местечки От-Иньяна, планетарные гости валом повалили в двери. Мадам перевела подразделение на режим ускоренного обслуживания.
– Чик, выход к гостям, столик семнадцать!
– Рома, выход к гостям, столик четыре!
Глянув для контроля в зеркало, Рома выпорхнула из служебного отсека и танцующей походкой пошла к столику.
«Ну, кого мне на сей раз сосватали? Штатский. Молодой. Хорошенький. Чуток гривастый, светлый. Серые глазки! Славянин, как пить дать. Вряд ли пылкий. Но я его раскручу! Пупсик, у тебя четверть часа на ухаживание, десять минут на ласки, семь на чих-пых, а потом мне надо мыться, обрабатываться и чуток отдохнуть».
Гость держался непринуждённо и приветливо; жестом пригласил Рому сесть.
– Я вам очень рада, – заученно сказала она, одарив гостя солнечной улыбкой. – Угостите?
– Позвольте ручку. – Он взял её за запястье и притянул кисть к своему лицу.
После слабого поцелуя блондин медленно, скользко провёл по коже языком.
У Ромы захолонуло сердце.
* * *
1 «Стража на Рейне» (нем.), песня, соч. в 1840 г. Максом Шнекенбургером. Во время франко-прусской войны 1870 г., а затем и 1-ой Мировой войны была неофициальным гимном Германии
2 публичный дом (англ., жарг.)
3 культурное несоответствие (англ.)
4 мировая скорбь (нем.)
Глава 3. Бич божий
Наклонил Он небеса и сошёл, – и мрак под ногами Его. И воссел на херувимов и полетел, и понёсся на крыльях ветра. И мрак сделал покровом Своим, сению вокруг себя мрак вод, облаков воздушных. От блистания пред Ним бежали облака Его, град и угли огненные.
Псалтирь 17, 10-13
Северное побережье Чили
– По курсу большой облачный фронт. Ветер норд-норд-вест, усилился с четырёх до шести баллов, – сообщил метеоразведчик бразильской эскадры, которая шла через Тихий океан. – Прошу сводку со спутников. Объявляю штормовое предупреждение всем кораблям.
В штабе ВМФ это вызвало недоумение и замешательство. Прогноз даже не намекал на зарождение тайфуна.
Патрульный дирижабль эскадры начал набор высоты, чтобы оценить масштабы надвигающейся непогоды. Внешние телекамеры передавали что-то смутное и устрашающее – впереди грозно клубилась стена тёмных облаков, с каждой секундой наливавшаяся чернотой. Изображение дрожало и колебалось.
– Встречный ветер от семи до восьми баллов. С трудом удерживаю курс! – докладывал командир дирижабля. – Скорость минимальная. Попытаюсь уйти от бури вверх. Приготовиться к сбросу балласта! Экипажу – надеть кислородные маски.
– Что вы наблюдаете? – запрашивали с флагмана.
– Огромная туча. Поперечник… не определяется. Очень высокая. Не уверен, что смогу над ней подняться.
– Полуподводным кораблям – экстренное погружение!
Связь с эскадрой быстро превратилась в тщетные попытки докричаться сквозь помехи, а вскоре совсем пропала. Гражданские, рыболовные суда – все панические голоса заглохли в трескучем хаосе разрядов и давящем гуле. Над побережьем понеслись сигналы о близящемся урагане, каких Южная Америка ещё не видела.
Пока власти и люди суматошно готовились к удару стихии, на уровне правительств и военных министерств потекла другая информация.
– Радиопрозрачный объект колоссальных размеров.
– Скорость около шестисот километров в час.
– Мы пытаемся рассчитать его массу по искривлению гравитационного поля, – сказал эксперт, обращаясь к маршалу аэрокосмических войск. – Это не астероид. Он идёт параллельно поверхности океана, по нижней границе стратосферы. Видимая туча – только турбуленции, вызванные его движением.
– Не пытайтесь спасать население на его пути. – Госсекретарь Восточных США убеждал тем временем шефа аргентинского МЧС. – Спасайте тех, кто по краям полосы движения.
– Вам хорошо говорить, вы-то в другом полушарии!..
– Совет Обороны примет все необходимые меры, – решительно заверил адмирал О’Хара из Северного альянса, на что президент Великой Бразилии буквально возопил:
– Вы что – хотите, чтоб ЭТО упало на нас?!
– Боже сохрани! Тогда Земле конец. Попробуем отогнать. Славяне и американы уже в пути, стартовали немцы и китайцы.
– В зоне бразильских интересов вы должны строго координироваться с нашими вооружёнными силами. И между собой! У коалиционных войск всегда бардак!
– Может, всё-таки… – маршал пристально смотрел, как овальная зона тьмы ползёт над океаном, оставляя расширяющийся дымчатый след. – Скорость объекта небольшая. Согласованный залп двух-трёх десятков главных установок… Уверен, Москва даст «добро». За час уломаем О’Хару, Му Чаньгуна и остальных. Что скажете?
– Это будет Судный День, – покачал головой эксперт. – Полторы тысячи триллионов тонн, представляете? Такое «шмяк» мы не переживём.
Между тем тьма достигла побережья. Кривизна поля нажала на дно океана; чилийские острова Сан-Феликс и Сан-Амбросио взорвались, выбросив навстречу буре столбы раскалённого пепла и вязкие языки магмы. Чёрная стена туч грохотала непрерывными извилистыми молниями и безудержно катилась над морем к населённой суше.
Там длился, не смолкая, стон сотен и сотен тысяч обезумевших людей. Они потоками ехали и толпами бежали на возвышенности, не разбирая дороги, словно муравьи из залитого муравейника.
Самые отчаянные, выбрав места, откуда толпа не могла их смести, снимали приближение смерти на видео и пытались отправить его в Сеть. Другие орали и плакали в телефоны, стараясь услышать родной голос, попрощаться или дать какой-нибудь бессмысленный совет.
Одинокий мужчина, привязавшись ремнём к ограждению на крыше многоэтажного дома, спокойно вещал по телефону:
– Кажется, что наступила ночь. Я уже не различаю неба и моря, передо мной сплошная темнота. При этом пейзаж освещается множеством молний, тени мечутся, словно город ожил и бьётся в судорогах. Появилась какая-то пыльная масса, она летит над домами. Интересное наблюдение – я вижу свечение неба, как бы сияние на закате, но оно занимает весь небосвод. Если меня кто-нибудь слышит…
В этот миг пыльная мгла сдула и его, и крышу, и весь дом. Обломки зданий понеслись над землёй, сметая всё и вся, а следом поднялась громадная волна, чтобы изгладить всякие следы человеческой жизни. Вода взметалась, её пенные гребни дымились от жара снизившегося сияния.
Город Антофагаста исчез в одно мгновение, а крылатая ночь огня двинулась дальше, к Андам, заливая штормовой волной пустыню Атакаму.
Кривизна поля продолжала свою неизбежную работу, пробуждая вулканический район. Вспыхнули все огненные горы в зоне полёта – и активные, и давно спящие. Их вершины разверзлись, испуская жидкий адский пламень; их склоны треснули, и жар полился к подножиям, испепеляя всё, что могло гореть. Горы колебались, как проснувшийся дракон, а их оледеневшие гребни опаляло свечение воздуха, перегретого полётом. Последние на континенте льды вскипали, плавились и рушились, в облаках пара и грохоте селевых потоков устремляясь в низины по ту сторону Анд.
Истоки Пилькомайо, Рио-Бермехо и Рио-Саладо стремительно переполнялись. Сель громоздил рыхлые плотины из камней и грязи, сам же свирепым натиском нетерпеливо разрушал их, и мутные воды со скоростью магнитного экспресса неслись дальше, в плодородную Ла-Платскую низменность. Пятно грозовой ночи накрывало новые пространства – и улетало, оставляя за собой трясущуюся землю и стёртые города.
Четверть часа ревущей тьмы, пляска молний, бешеный ураган и горячий ливень – вот всё, что запомнили уцелевшие.
Невидимый в буре объект стал понемногу сдвигаться ввысь. Он был уже над Гран-Чако и приближался к месту слияния Параны и Парагвая, когда первые истребители Совета Обороны начали пикировать на него с орбиты. На защитном поле летучего гиганта стали вспыхивать взрывы.