– Я люблю повторять его мысли. Он мудрый человек.
– Верю. Как ты рядом с ним вырос в офицера? Таких мыслей год послушаешь – можно экстерном универ закончить.
– Тебе нравится ход его суждений?.. Если отправимся в отпуск вместе, я вас познакомлю.
– Ну вот, пришли. – Влад остановился.
Прежде он не переступал таких порогов.
Правда, курсантом он хаживал к девушкам в общаги, но знакомиться, заигрывать и назначать свидания – совсем другое дело.
– Тьфу.
– Камрад, ну почему ты так настроен?
– Потому что противно.
– Я тебя уверяю – они очень чистые.
– Как стаканы в столовой. Прожжены бактерицидной лампой.
– За их здоровьем пристально следят. Без допуска санчасти в дом отдыха не…
– Слушай, ты сюда вхож. Кому дать денег, чтобы мне в карту поставили: «Был»?
Вальтер возмущённо замахал руками:
– Как можно, Влад? Взятки – это преступно! Незаконно даже спрашивать об этом!
– Уймись, я просто так сказал. В порядке опыта. Какое всё-таки позорище…
– Люди из кожи вылезают, лишь бы получить талон на сексотерапию. Ты ведёшь себя удивительно!
– Не могу. Это не по-людски. Надо увлечься, встречаться, узнать друг друга… потом и любовь! Когда я встречу свою девушку, то обойдусь без предписаний, всё само произойдёт. А тут? Ни любви, ни-че-го.
Кое-как изгнав мысль, что его – обер-лейтенанта Центральных держав! – командир уговаривал о соучастии в даче взятки, Вальтер заговорил с увлечением, надеясь заинтересовать Влада предстоящей терапией.
В конце концов, мужчина этот Ракитин или кто?!
– Вот увидишь, дело наладится. Ты зря тяготишься, мой добрый камрад. Предоставь им ублажать тебя! Они существа без комплексов, миленькие и кудрявые… они сами сделают, что требуется.
– Ничего мне не требуется. Мать моя, на них глядеть тошно! Смотрю и вижу – овцы тупорылые, все как одна. И чтобы я такую тронул?!..
Перед ними висел красочный плакат: «Зайдите в наш уютный уголок». Дом отдыха, который союзники звали Cathouse 2 – Кошкин Дом, – умел пристойно завлекать клиентов.
На плакате некий бравый офицер сидел за столиком с опрятной, нарядно одетой овечкой, а вторая подносила им вино и фрукты. Прямо идиллия… если тебя не обязали приказом посетить бордель. Лично Деев подмахнул – шагом марш, Влад!
– Войдём же! – Вальтер шагнул вперёд, увлекая за собой угрюмого Влада. – Тебя ждут приятные сюрпризы.
* * *
– Зачем пенсионера отсняли? – удивлялась редакторша отдела новостей. – Так новости для овец не делают. Надо максимально проще! Снять усталого, грязного парня, сильного и сексуального – как он ест бутерброд, сидя на баррикаде. А ещё лучше студента… Мы должны поддерживать стремление к учёбе.
– Дед телегеничен, – отстаивал свой сюжет шеф репортёрской команды. – Ему под семьдесят, а он здоров как молодой, ума на пятерых. Это наша пропаганда активной полноценной старости. К тому же Франц Хонка – профессор, хранитель отдела антиков и древних рукописей! Это многих мобилизует на спасательные работы. Если герр профессор укладывает мешки…
Редакторша осталась при своём мнении. Она была дочерью овцы и лучше многих знала, какие кадры и сюжеты нужны «подопечным».
– Нет, нашему каналу это не годится.
– Мы весь новостной блок отбили, он цельный. Переформатировать его…
– Сунем в новости Лиги Наций – надо блеснуть интеллектом и качеством. Ваш Хонка умён с избытком… Например, его слова: «Мене, текел, упарсин» – что это за колдовская формула?..
– Мы выяснили. Сцена из пророка Даниила, Валтасаров пир.
– Вот видите! Материал на уровне университета, овцы не поймут. Но мы на этом заработаем, ребята! Вся информация продаётся.
* * *
– Добро пожаловать! – раскатилась им навстречу свежая особа в теле.
Её юбки шёлково шуршали, шелестели словно дождь. В сером техно-мире От-Иньяна она выглядела райской птицей; щёки и губы её пламенели, глаза сияли, а сочные формы под шелками опровергали к чертям всю геометрию боевых машин.
– Герр Хонка, как я рада вашему визиту! Кто с вами? Познакомьте.
– Капитан Ракитин, – представился Влад, едва разжимая зубы. От мадам одуряюще пахло чем-то, чего он раньше не нюхал.
«Прямо химическое оружие. Надо было принять антидот».
– О-о, это большая честь для нас! Товарисч Ракитин, мы много о вас наслышаны. Ваши рейды, вылеты – как это мощно! Давно хотели вас увидеть. Мы ждали не напрасно! Я всецело понимаю – служба, тяжёлые бои, это постоянное напряжение… Мы со всей душой вам поможем славно отдохнуть. Девочки будут без ума от восторга. Если бы не приватная обстановка, они бы хлынули встречать, едва услышав, что вы здесь. Но у нас строго! Комфорт гостя прежде всего. Пожалуйте в нефритовую залу. Кофе, чай? Выбор очень большой.
Ощетинившийся Влад не успел глазами хлопнуть – прыткая улыбчивая пышка уболтала его и мягко увлекла в зальчик, обставленный как китайский мульт об императорах.
Со стен дружелюбно скалились весёлые драконы, на панно кланялись девушки в халатах, пучили глаза собачки (или кошечки?) и прыгали вуалевые рыбки. Из углов лилась предательская, расслабляющая музыка.
«Эге, да у них всё на мази. Только утрать бдительность, враз обольстят. Надо выстоять».
– Зелёный чай с жасмином! – Вальтер привычно плюхнулся на низенький диванчик. – Ванильных пирожных и медовых коврижек с изюмом.
Влад скованно сел рядом, держа торс и шею перпендикулярно полу. Кое-как пристроил ладони на коленях. Плохо чувствовать себя безоружным на чужой территории.
– Влад, вольно, – прошипел Вальтер. – Сосчитай до десяти и выдохни.
«Десять, девять, восемь…» – мысленно начал Влад, но осёкся, пока не дошло до «Пуск!»
– Я советую чай. Он тонизирует и освобождает. Китайцы напиваются им до экстаза. Мадам! Три льготных порции спиртного для товарища капитана.
– Виски? Джин? – Улыбка мадам липла к Владу, как варенье к тапкам. Ему представилось, что она над ним смеётся.
Когда ты растерян, атакуй!
– Водки.
– Финской? Польской?
– Столичной.
– Прекрасный выбор!.. Здесь курят, – осчастливила мадам, удаляясь будто пава.
Вальтер распахнул настольную сигаретницу и переместил пару штук в нагрудный карман кителя.
– В ларьке это стоит шестьдесят пфеннигов…
Владу пришла мысль – по возвращении протереть спиртом орденскую планку и погоны.
Зачем вообще было являться в форме? Хватило бы спортивного костюма. И потом сразу его в стирку. Но Вальтер настоял: «Камрад, секс и воинская форма неразделимы. Ты в кителе, с ремнём, она в чулочках и кружавчиках – прелесть!»
У аварийного выхода тишком толпились самые дерзновенные овцы. На беду, глазок был всего один, и в него пялились по очереди, толкая присосавшуюся под бока, чтобы скорее уступила место.
– Как он? – дышали в ухо той, что отвалилась.
– Ух! Злющий-презлющий.
– Тссс! Входят Ма с Лава-Лавой. Несут меню.
С проворной мадам вошла стройная девица – вскинув лицо, полуприкрыв чёрные очи, умело держа на кончиках точёных пальцев здоровый поднос с угощением. Серебром светился пузырёк водки, играли блеском хрустальные рюмки.
Полувоенный цвет её шальвар и блузы сгладил тревогу Влада, но его зоркий глаз приметил: под лёгкой тканью проступает гладкое, матово мерцающее тело. Еле видимо, как пар над чаем.
– Угощайтесь, господа офицеры. Знакомьтесь с нашей галереей. – Мадам беззвучно примостила перед гостями сенсорный экран в бархатной пурпурной рамке.
Влад сверкнул взглядом; черноокая едва скользнула беглым взором – и словно коснулась его острыми лучиками любопытства. Расставляя чашки, она двигалась чарующе плавно; её руки словно танцевали в воздухе.
– Прикажете каплю спиртного?
Голос тоже был со смыслом! Даже с умыслом. Каждая мелочь в Cathous’e играла в одни ворота.
– Я не пью.
– Наливай, наливай, – подбодрил Вальтер. – Сейчас я тебе покажу всю обойму. Положись на меня. Они разные, на всякий вкус. Есть тихони, есть оч-чень темпераментные.
Потея от волнения, Влад вытер лоб салфеткой, машинально сунул её в карман, потом спохватился и как можно незаметнее бросил салфетку на поднос.
Мадам растаяла в воздухе, поняв, что процесс в надёжных руках. Девица маячила поблизости, на краю поля зрения, ухитряясь в неподвижной стойке не торчать, но присутствовать зыбко, едва ощутимо.
– Вот. – Под руками Вальтера экранчик ожил, там одна за другой стали возникать девицы с номерами; они прохаживались, танцевали, поворачивались как на подиуме, нюхали цветы, играли с пушистым бортовым котом. Альбом нежно звучал девичьими голосами, называя имена, напевая и смеясь.
– Смотри, сегодня гвозди – две первые. Рома и Гугуай. Обе отличные девчонки. Море пыла, шарм и превосходные манеры. Не заметишь, как окажешься в ловушке. О, нас легко поймать!.. Сам ловился, и не сожалею.
Влад заставил себя посмотреть, кто нынче возглавляет хит-парад. Первая – овечка спортивного склада, с каштановыми волосами и лукавым, чуточку детским лицом. Другая, Гугуай, была цвета кофе со сливками; негерские черты едва видны – облагороженная помесь с Еврозоны.
– Я знаю этот тип. Метисная серия «ангола PQ20», выведена в Греции.
– Боже ты мой…
– Так я зову обеих?
– Что-то мне никто не в масть.
– Оставь сомнения. Обе с патентом младшего психолога, в общении – само очарование. Поддержат любой разговор, хоть о ракетных установках. Правда, лепетать будут как дурочки – но тем и хороши! Классно ощущать себя умником.
– Я не верю, что они настоящие. – Влад покосился на официантку; та сонно повела глазами в сторону – мол, говорите что хотите, мне до лампочки.
Вальтер наставлял: «С овцами можно всё». Тем не менее они смущали и раздражали Влада своим обманчиво человеческим видом. Будто в насмешку вывели породу – снаружи люди, внутри овцы.
– Это продукт селекции блондинок, – сердито говорил он, преодолевая стыд. – Нарочно сделаны с упором на интим, в ущерб мозгам. По-моему, они бездушные, куклы.