– Это истина богов. Для этого мы, племена Гора, делаем мумии и храним их в вечных жилищах, чтобы Ка питались, а Ба 4 возвращались в тела. Видимо, в тебе – Ба некоего предка.
– Вот только возродился он в иной земле, – печально усмехнулся Меру. – Когда-то я хотел пересечь море с востока на запад, пройти Каменные ворота… и увидеть на небосклоне зелёные горы Атланда. Но мне сказали: «Там ничего нет». Некуда возвращаться. Говорят, мои предки были последними, кто покинул тонущий остров…
– Не стремись пересечь воды Западного океана. Те, кто отправлялись туда, не вернулись обратно. Запад – смерть; такова правда, брат Меру! А зелёный цвет…
–Зелёный Осирис воскрес, собранный из четырнадцати частей, – негромко напомнил Меру, – и жив на Западе.
– Мы погружаемся в богословский спор, – спохватился Имхотеп. – Не лучше ль вернуться к видениям «голоса крови»? Близится вечер, там и ночь недалеко – самое время для бесед о призраках и духах, – но преславная Нейт охранит от кошмаров. Ливийцы западной Дельты свято чтут её – наверное, и выходцы с Атланда тоже?
– Нейт… – Меру отвёл глаза, пряча мимолётную улыбку. – От «голоса крови» она не спасёт. Он – хмельной сок наших жил. Впрочем, старики говорят: все впечатления и ощущения лишь кажутся реальными, на деле же они – череда снов!
– Не знаю, как ваш остров – надо в летописях посмотреть, – а вот Обе Земли ощутимо подтапливает, – сказал Имхотеп, убирая в ларец папирусы. – До разлива Хапи три месяца, а болота – сплошная жижа, живая грязь… Памятные записи свидетельствуют: так и должно быть, а всё равно неспокойно. Опять-таки, вихри Шу 5 случаются, даже людей уносят в воздух… давно такого не случалось.
– Вот как? – подивился Меру.
– Да; к востоку от Пер-Бастета пропал целый отряд пустынной стражи. Вихрь – и ничего, только лужи да разбросанные копья и щиты.
– Я о подобном не слыхивал. Штормовой нагон – бывает, стадо с берега слизнёт, людей смоет и хижины, но чтобы человека вихрем унесло…
– Сыны Шу неодолимы. Это колдовство богов, знамение дня Вечности. Воды неба и земли сближаются, почва сыреет, колодцы полнятся, и море наступает, как предсказано. Совершим празднество – и вихри возвратятся к Шу.
* * *
– …и молятся на полную Луну. – Нейт-ти-ти, рассказывая Шеш про свинопасов и пиратов, живущих близ устья Западного рукава, увлеклась и незаметно для себя перестала шельмовать Меру, а взамен начала пересказывать байки об этих подозрительных соседях, бытовавшие в Сау. Как-никак, от поселений свинарей до Сау всего три дня пути.
– Это по-людски, – заметила Шеш.
– А свиньи? – вмиг возразила Нейт-ти-ти. – Кто выдаст дочь за свинаря? С ними никто не роднится.
– Всему свой день. – Шеш подмигнула. – В дни Осириса свининки навернём – можно!
– Одно в них хорошо – Луну любят, – признала Нейт-ти-ти за пиратами какое-то достоинство. – Их лунные песни и у нас поют, за красоту. «Пади, луч Луны…», и тому подобные. Но язык у них корявый, а ещё – они ШТАНЫ носят!
– Фу! – Шеш закраснелась от стыда, даже ладонями прикрылась.
– Его, наверно, в Пер-Усире долго отучали, – ядовито продолжала Нейт-ти-ти. – В юбках у них одни женщины ходят. Если их муж оденется как наш, его стыдят: «Обабился». Ещё с быком играют…
– Как это?
– Нагие бегают перед быком – девушки чуть младше нас, ребята, – дразнят его, через загривок прыгают…
– Так ведь рогом подденет!
На учебный двор вышел Меру, улыбающийся и опрятный, с тростью, которую Нейт-ти-ти сразу узнала. Лицо стало горячим, рот пересох, по коже щекотно забегали невидимые выпуклые муравьи.
«Лучше б… рогом поддел, чем издеваться!»
– Да, и копытами катает. Быки мелкие, как антилопы, скачут будто козы.
– Как там дальше про Луну? «Пади, луч…»
–Забыла. Что-то там: «Приди ко мне издалека по лунному лучу, чтоб я тобой пылала…»
– Ой, здорово! А вспомнишь всю?
«…чтоб днём и ночью о тебе одном я изнывала… Луна, Луна, скажи ему!»
– Ну, там всякое разное. Вроде, Луна помогает колдуньям. Тссс!
– Все слушают меня! – начал Меру, стоя на середине двора и помахивая тростью; позади него служка поставил скамью, а второй и третий стали складывать на неё маски богинь, вылепленные из папирусной толкушки с рыбьим клеем, с прорезями для рта и глаз, снаружи раскрашенные.
– Сегодня танцуем в масках. Столько, сколько положено на мистерии. По очереди.
Оказавшись в маске, закрывавшей голову как глухой шлем, а вдобавок и шею, Нейт-ти-ти слегка потерялась – где право, где лево. Давно в такой заглушке не плясала. Пока свыкалась и вертела непослушной головой с рогами Небесной Коровы и солнечным диском между ними, невольно сбилась с шага и нарушила рисунок танца. Тотчас трость Меру хлестнула её по икрам:
– Что, ведьма, ноги тяжёлые?
Она взвилась, едва не замахнулась в ответ, но осеклась, встретив сквозь прорези его нацеленный, будто у лучника, взгляд.
Вовсе не злорадный, какой можно ждать от мужчины, упивающегося властью над девушкой.
Запавший, в тёмных кругах, почти остановившийся взгляд человека после бессонной ночи.
1 С.Болотин и Т.Сикорская, «Похоронная песня»
2 одна из «душ» египтянина – Двойник человека
3 Нил (др.-егип.)
4 одна из «душ» египтянина – «жизненная сила» человека
5 бог ветра и воздуха
Глава 3. Праздник жизни
Что все тени былого рядом с единым мгновением счастья! Упьёмся же радостью, чтобы не укорять себя после за бесплодно растраченную весну.
Нгуен Зы
«Рассказ о дереве гао»
– Жарко было? – с уважением спросил у Влада инженер-валлиец на станции Гора. – Астрономы передавали картинку; это выглядело устрашающе.
– Тактически – боестолкновение не слишком сложное. Силы почти равные, машины схожие. Но Запад-B-3 оказалась скована и – до нашего подлёта, – в меньшинстве. Мы всыпали сирианам и развели ситуацию. Боюсь, это только начало.
Ремонтники Горы глядели Владу в рот. Человек (да какой! участник, очевидец!) прямо с неба упал в их компанию, буквально дымясь после боя, и рассказывал свежайшие бесцензурные новости. Долг велел «горцам» поделиться с ним, чем имели.
– В штабе Вирхова прошла инфа, – валлиец подмигнул, мол, сведения секретные, – что с Земли нам перебросят два крейсера, и один с Кальяны. Свежие – «Громобой», «Тяньши» и «Видьядхара».
– Когда они придут!.. До той поры самим придётся париться. В общем, тщательно латайте мою птицу. Не спеша. На всё про всё – сорок восемь часов.
По-земному, была уже ночь, но это Иньян, мир бесконечного дня. Когда народ потягивается и метит в люлю, громадная Глиз по-прежнему занимает полнеба своим алым блином и льёт вечный свет, вынуждая тени падать отвесно. У лимба тени лежат всегда в одном направлении, словно выжигая своей чернотой растения и превращая их в прозрачные шипы.
Влад выбрал Гору неспроста – отсюда десять минут лёта до Небесного, посёлка вирховских телеметристов.
– В Небесный, – нажал он на диспетчера, ведавшего жильём. – Я слышал, там хорошие коттеджи, пляж и лес.
Герою нет отказа. Он сел в дежурный мини-коптер с пропуском и ордером на комнату в коттедже. Пропуск на Небеса, там живёт ангел!
Однако пока внизу пролетали красно-бурые холмы, заросли широколистов, похожих на великанские лопухи, пышные луга торчун-травы и леса воскового вечника, Влад растерял свои восторги и впал в задумчивость.
«Наверняка Илонке донесли, где я позавчера приключался. А не застучали, так в Живой Сети прочла. Надо как-то оправдаться…»
– Улица Героев Иерусалима, пятый коттедж, вход слева, – промолвил после посадки пилот с Горы, до того молчавший всю дорогу. Влад сверился с ордером; там значилась улица Русский Порядок.
– Я в смысле, где найти панну Кучинскую, – добавил пилот.
– По-моему, тут все знают, куда я иду, – пробормотал Влад, спрыгивая наземь.
– Планета маленькая; трудно что-нибудь скрыть. Удачи, товарищ капитан.
Небесный был щедро освещён незакатным солнцем и пуст, как вымерший. Влад шёл, словно во сне, но чувствовал, что из пары окон за ним следят.
«Если она меня не впустит, позору будет – до орбиты».
Начал звонить. В ответ ни звука. Солнечная пустота за спиной насмешливо ждала.
От досады Влад издал приглушенное рычание, но осёкся – за дверью раздался шорох.
– Кто там? – голос осторожный, недоверчивый.
– Илонка, это я, Влад!
– Ой. А почему ночью?
Она всё не открывала!
– Так склалось. Пусти меня.
– А зачем?
«Обиделась. Но ведь ничего же не было! Эх, ну и влип… Этому Райту, – чтоб ему запустело, чтоб он крапивой зарос, чтоб его ляснуло перуном посреди дороги!»
– Я тебе внутри скажу.
– Хм!
Однако открыла. Душа Влада было воспряла из тьмы отчаяния, но его королевна Илона – сама красота, в небрежно запоясанном халатике, – тотчас отвернулась и пошла в тёмные комнаты. Он потянулся за ней.
– Илонка, я только из боя! Троих пришиб, в меня четыре попадания. Час, как в Горе приземлился. Сразу к тебе…
«Четыре попадания. – По коже Илоны прошёл холодок; она прикусила губу и встала так, чтобы он даже в зеркале её лица не видел. – Господи, за что это мучение? Я тут взбешусь. То его нет и нет, а то является!.. Хоть бы звонил!»
– О, из боя… Да, я смотрела. Вечерняя смена в он-лайне показывала.
– Мы потеряли одиннадцать…
Илона отошла к окну, Влад шагнул следом и – бац! – ногой опрокинул какую-то миску, залив пол и форменную туфлю.
– Тьфу, извини!.. что-то лишнее стояло!
– Мужчина первым делом наступает в кошкино корыто. – К Илоне, до сего момента скованной и неприступной, вернулись тонкая улыбка и блеск глаз.