лат.)
2 греч. Абидос
Глава 4. Враг рядом
Нас ежедневно жизнь разит,
Нам отовсюду смерть грозит!
Максим Горький
«Русские сказки»
– Как называется по-русски состояние, когда сотрудники спецслужб столь активны, словно их облили кипятком? – спросил Отто у Вальтера после возвращения из рейда.
– Суматоха, суета, ажиотаж.
– …при этом всюду лезут, всё вынюхивают!
– Шмон. Это жаргонизм, – предостерёг Хонка.
– Ночью нас задержали с вылетом – как раз, когда прошёл сигнал о появлении чужих в северной полусфере. Тревога оказалась ложной, однако… Я готов был вышвырнуть разведчиков из эллинга. Нашли удобное время для обыска! – Отто, в рейде само хладнокровие, теперь горячился почти до ругательств. – После их возни, мне кажется, системы следует калибровать повторно. Говорят, третьего дня они что-то искали у вас…
Вальтер выдержал испытующий взгляд Отто без малейших колебаний.
– Пустяки. Короткое замыкание в контуре накачки. Пара служак сгорела, устраняя неполадки. Дублёр, железная дубина, не разобрался и вызвал охрану.
– Да, да… может быть… – Юный Отто явно сомневался в словах старшего по званию. Вальтеру сильно захотелось дать ему подзатыльник. – Митре многих пришлось заменять… Сочувствую, герр обер-лейтенант.
– Спасибо, камрад.
Сейчас, когда отряд без потерь и происшествий вернулся на базу, когда шлем снят, и можно принять душ, Хонку заботили две проблемы.
Первая – почему восхитительная Ромми, горячо ласкавшая его на вечеринке у Райта, так насмешливо приняла валентинку и велела передать в ответ: «Обожаю хлеще овсянки, гауптвахты и гимнастики»? или она с ним по-девичьи заигрывает?
И вторая – отчего из меню исчезли свежезамороженные колониальные продукты, привезённые последним транспортом, а взамен в тарелках появилось гамма-стерильное земное мясо из хранилищ НЗ, которое за цвет и вкус зовётся «дохлый француз»? По слухам, оно лежало сто лет! даже пряности и овощи с Иньяна не способны сгладить его трупный вид…
– На Западе тоже неладно. – Отто усердно подбивал Вальтера на откровенность. – Бен Баггер обмолвился: в эскадрилье A-4 сняли с эксплуатации всех киберов третьего и четвёртого звена. Отключили, запаковали и отправили на Голубой луч.
– Дефектная партия, – бодро отбивался Вальтер. – На служак то и дело пишут рекламации. Я сам с ними намучился, и «Вектор» еле запустили… Какой резон муссировать пустые сплетни? Наше дело – бой.
– Понятно. – Молодой унтер-лейтенант отступился. В эллинге Вальтера что-то случилось – стрельба, оцепление из особистов, – но происшествие засекречено. Хонка отметает все намёки.
Вообще после субботнего сражения Сокол с товарищами ходят – пол звенит, в глазах огонь, нервы натянуты. Ждут и ищут нового сражения…
Но сирианский командир с условным именем Маяк (если только его стая была единственной, вторгшейся в систему Глиз) не торопился послать своих призраков навстречу землянам. Он отсиживался на незримом космоносце, и эскадрильи Деева-Макартура напрасно резали космос над и под плоскостью системы.
Отто чуть не сорвался, когда особисты отменили боевой вылет. Отняли у звена шанс отомстить! Потом оказалось – ошибка слежения; то были не сириане, а части метеорного потока. Те самые куски старинной «Глории», среди которых – приз, два с половиной миллиона крон.
Найти, опознать – «Оно самое!» – поставить свой вымпел, и приз в кармане. Поневоле душа затрепещет. Замороженные девушки рядами, девушки с улыбками на ледяных устах…
Потом был рейд, и не простой – с отдельной эскадрильей Филина, пересевшего с подбитого «Буяна» на резервный «Байкал». Рядом Сокол. Это респект! Есть возможность поучиться не на лётной конференции, а в космосе, наглядно, чувствуя близость мастера связью, синхронизатором, «зрением» телеметрии.
«При случае покажу Соколу мои возможности. И посмотрю, как он разрубает кристалл», – решил Отто. Увы, не довелось.
Казалось, ведомые Влада тоже недовольны – рейд при поддержке фрегата кончился ничем. Всё свелось к демонстрации сил От-Иньяна. Противник наверняка наблюдал издали и делал выводы. Теперь не будет внезапных вылазок вблизи от базы.
Под угрозой остались лишь внешние станции, далеко разбросанные по системе – но люди, нанимавшиеся там работать, знали, на что идут. Истинные камикадзе, как скажет Дэнсиро-сан. Неделями висеть в отрыве от своих, среди враждебной пустоты, в ожидании внезапного и рокового нападения… Надо совсем не иметь нервов, чтобы там служить.
В рейде шли боезаправщики, как знак: «Готовы к серьёзному бою». Но их присутствие было обманом – часть везла расходные для внешних станций. Отто прикрывал один заправщик при сближении с внешней «Глиз-20», потом по команде сел на стыковочный узел станции. Затворникам надо встречаться с людьми, чтобы ощущать поддержку и внимание центральной базы.
Низкие потолки, серая теснота, кабельные пучки, трубопроводы, терминалы с рядами моргающих датчиков. Люди казались лишними в этом сжатом техно-царстве, а служаки сновали, как у себя дома, гармонично вписываясь в интерьер.
– Привет, как жизнь? Держите подарки, с последнего транспорта.
– Вот, живём, – кратко ответил станционный житель, пожимая руку Отто. В стороне служаки пронесли носилки с пристёгнутым ремнями телом. Унтер-лейтенант едва заметил белое лицо, безумные глаза, искажённый и полуоткрытый мокрый рот. От шлюза, где пристыковался заправщик, шагал с тяжёлой сумкой азиат из спецслужб Востока. Кажется, Пун. Почему-то в тонких, телесного цвета перчатках.
– Товарищ Пун, какими судьбами?
– На работу. Я здесь останусь. – Китаец остановился, щёлкнул крышкой баночки, скрытой в ладони, и закинул в рот ярко-зелёную пилюлю. – Угощайтесь. Это полезно.
Человек со станции повертел пилюлю в пальцах, глядя вслед носилкам.
– Чего только с Земли не завозят. Иной раз задумаешься…
Пун поглядел в ту же сторону.
– Его каюту осматривали? Делали уборку?
– Нет, всё осталось, как было. Согласно приказу.
– Хорошо. А это что? – Пун обратил внимание на коробку в руках обитателя «Глиз-20».
– Камрад немец привёз. Всегда приятно получить подарок! Здесь это редко случается.
– Да, прекрасный обычай. Герр унтер-лейтенант, вам пора на отстыковку.
Уходя в шлюз, Отто мельком оглянулся. Коробка, привезённая им, уже была вскрыта, и Пун изучал содержимое кончиком биохимического тестера. Ошибиться невозможно – именно таким щупом орудуют в космопортах сотрудники таможни.
Это впечатление Отто довёз в душе до От-Иньяна. Оно зрело, набухало, а вырвалось, когда унтер-лейтенант снял скафандр и нашёл, кому с возмущением излить наболевшее.
– …Как будто меня можно в чём-то заподозрить! У косоглазых нет ни малейшего чувства такта! Я начинаю любить сотрудников Штази. Они гораздо вежливее…
– Не кипятитесь попусту, камрад. – Вальтер дружески положил руку ему на плечо. – Азиаты очень тактичны. Он отослал вас, чтобы не рыться в конфетах в вашем присутствии. Русский бы всё высказал вам в лицо и сразу.
– Кажется, они говорят – «в рыло»?
– Нет, в рыло они только бьют, а говорят – в лицо.
– Я совершенно не понимаю. Подарки для внешних станций – добрая традиция. Никто не предупреждал, что их будут досматривать…
– Обычные неувязки спецслужб. Слишком много ведомств в одной упряжке. Но повод есть – сначала в отдельной истребительной Макартура, потом у Вирхова… Какие-то поддельные препараты, влияющие на сознание. Лишний аргумент в пользу здоровой жизни. – Вальтер поискал в кармане и выудил пачку экстракта фу ты. – Вот! Проверено. Дважды в день вылетаем, а голова свежая. Есть ещё спирулина – заменяет три обеда… Сокол её хвалит, а он, заметьте, человек придирчивый.
Угнетённый китайской разведкой, бесплодным рейдом и безумием, таящимся в подделках, Отто с горя взял предложенную таблетку и в ожесточении съел её. Против ожидания, кисло-сладкое снадобье не встало колом в горле, а мягко ухнуло куда-то внутрь, оставив в носоглотке впечатление, как будто унтер-лейтенант нанюхался цветов.
– Есть эффект, камрад?
– Да-а… Словно я на Земле.
* * *
– У нас траур, – объявила Владу мадам на пороге Cathous’а. – Товарисч капитан, я очень сожалею, но мы не можем вас принять.
– Я приглашён к Локсу. – Влад предъявил марку, оторванную от ленты. – Приклейте это куда следует и дайте мне пройти.
– О-о!.. Никаких проблем, добро пожаловать! Я провожу вас.
Шагая по Кошкину Дому, Влад отметил, что траур пошёл вертепу на пользу. Приторно-слащавая атмосфера «уси-пуси» схлынула. Встречные овечки были одеты по-домашнему и выглядели обычными девчонками. Завидев русского офицера в лётном костюме – «Ой, Сокол!» – овцы настораживались, но всё равно строили ему глазки.
«Это они автоматически, – устало думал Влад. – Как я оглядываю сферу на предмет кого шлёпнуть».
За минувшие сутки он порядком вымотался. Вылетал трижды; последний раз – в рейд с майором и фрегатом, в блоке с германской Запад-A-3. Заходили на «Глиз-20», обшарили большой кусок системы – чисто! Космоносец где-то затаился, дрейферы в каменном поясе молчали. Опасное затишье. Не затем сириане пригнали столько новых аппаратов, чтоб они отстаивались на приколе…
Его давила смерть Алима. Негер из Ференгистана – так звали бывшую Францию, – был вздорным типом, не раз напрашивался схлопотать в рыло, но летать и стрелять умел. Академия Массив-Сэнтраль, процеживая хищный люд Еврозоны, отыскивала и натаскивала именно таких сообразительных метисов.
«Ведь мог же сукин сын работать! Ещё несколько месяцев – если бы гонор свой держал поглубже и старался бы по-настоящему – был бы толковый истребок! Не доглядел я, не вышколил как следует… Эх, зараза, прошляпил парня! Моя вина».
– Смотри, какой сердитый. – Джи показала Роме фото на телефоне. Кадр, отснятый издали и впопыхах, вышел косо-криво, но мрачное выражение на лице Сокола читалось чётко.