Там, в глубине, лежала сеть тоннельных коммуникаций, проложенных каким-то древним правительством – или самим Иблисом.
Говорят, раньше у Женевского озера сеть смыкалась с подземным чертогом «Властелин колец», где гяуры гоняли по кругу звёздный огонь – гоняли, пока он не разлетался на искры. Так искали невидимую силу тьмы, которую потом запрягли в космолёты.
Впрочем, старики рассказывают много всяких баек!
– Не вздумай к яйцам подходить, сглазишь, – глумился старший биотехник. – Ты их хочешь, как баран овцу. Это будет порча! Если Мозг скажет, что гены порюхались, Чёрный отрежет всей бригаде…
Глубина 240 метров. Кабина встала.
– Эй, Мозг, у тебя готово?! – орали приятели, разгружая лифт.
– Почти! – крикнул биоинженер из лабораторной пещеры. – Подходите сюда!
Рядом с колдовской нездешней техникой приятели говорили потише и старались не топать.
Проверка партии яиц – важное дело! Отсев готового материала не должен превышать пять сотых, иначе…
– Из них накрутили фарш для блинчиков, – шепнул старший младшему, который давился перечной отрыжкой.
– Из кого?!..
– До нас была команда. Они дали семь процентов брака…
– Фу! Тьфу!
– Не пугай малого… Удалось с первой попытки, – мурлыкал Мозг, бегая пальцами по сенсорам. В воздухе развернулась плоскость вирт-экрана. Изогнутые иглы точными движениями распрямляли какую-то длинную толстую верёвку.
– Это и есть дэ-эн-ка? – опасливо спросил младший.
– Она самая. Я уже начал считывать код. Через минуту… две… пойдёт расшифровка.
– А где тут что? – Младший метался глазами.
– Здесь – библиотека кодов. – Инженер открыл ещё несколько светящихся плоскостей. – Все генотипы давно декодированы. Программа позволяет – а! визуализировать их как портрет – и бэ! – просчитать, когда и какие посторонние инклюзии внедрялись.
– Инклю…
– Ну, примеси. – Мозг поморщился. – Чуждые гены, мутации.
Техники враждебно наблюдали за экранами. Шайтанские науки многим жизнь испортили. Деление людей на категории, селекция, счисление пороков и способностей – всё от генетики.
С другой стороны, эти штуки позволяют зачинать выносливых бойцов. Правда, не все бабы соглашаются подсаживать яйцо. Как можно – не от мужа!.. Это для греховодниц, для презренных, кем все брезгуют.
– Ага! Вот, читайте – свойства генотипа.
– Это не по-нашенски.
– Русский текст. Сейчас включу перевод…
/// РЕГИОН: северный Иран. СРОК: ок. 2170-2210 гг. ПОЛ: женский. ПРИМЕСИ: 1) азербайджанский тип, ок. 2100 г., открыт на 32%; 2) южно-славянский тип, ок. 2200 г., открыт на 47%; 3) англосаксонский тип, ок. 2400 г., блокирован. СЕРИЯ: «иранка S14», без ограничений использования.
Старший скорчился:
– Порченая. Со всеми валялась.
– Чиста как гурия! – строго возразил Мозг. – Присадки один-два введены до серийной стандартизации и – видишь? – их оставили работать. Англосаксом хотели улучшить, но передумали.
– А личико, личико покажи! – Младший буквально стонал.
– Сейчас должно нарисоваться. – Инженер добавил опции «фенотип» и «расширенный отногенез». – В каком возрасте хочешь её увидеть?
– Пятнадцать лет! – выдохнул младший.
– Условия жизни? Упитанность, трудовые нагрузки, вредности, уровень образования?
– Не очень жирная, но в теле. Работа по дому, – спешно выкладывал озабоченный малый. – Не пьёт, не курит, не ширяется. Средняя школа!
– Загар?
– Беленькая!
– Интеллект?
– Выше овцы.
Экран принялся воплощать нагую красу. От каркаса к оболочке – костяк, нервы и сосуды, мускулы, гладь кожи… Полилась смоль волос, растекаясь по плечам, округлилась грудь. Жгучие глаза обласкали младшего глубоким, долгим взглядом – одновременно стыдливым и полным скрытой страсти.
–О-о-о… Она в самом деле будет такая?..
– Если соблюдать условия развития. Онтогенез бывает разный.
– Их в ящике сто двадцать штук. – Старший толкнул друга локтем. – Пять тыщ марок, и она твоя. Займи у Чёрного, ха-ха! Найдёшь ей мамку, выносит, потом догонишь ускорителем, если не терпится…
/// ДЕФЕКТЫ: склонность к образованию родинок 12%, ожирение 18%, атеросклероз 4%, возрастное слабоумие 7%. МУТАЦИИ: нет
– Рискни! Если не перекормишь девку, прослужит долго. Как раз столько, чтоб ты расплатился с Чёрным.
– Вроде контроль наладился. – Инженер потянулся в кресле. – Несите второй ящик. Осторожней с охлаждением!
/// НЕУТОЧНЁННЫЙ ДЕФЕКТ. Ген не читается, блокирован. Значение 0%, возможная опасность 0%, проявление в фенотипе 0%
Всегда эти заусенцы… Поставщики допускают одну и ту же ошибку во всех партиях. Привычно поискав значение дефекта, Мозг убедился – опять заложена погрешность в механизме памяти. Нулевое значение. Не стоит беспокоиться.
Контейнер вяло дымил морозным паром. Техники надели рукавицы, бережно сняли пломбы и убрали защитную крышку. Внутри, в ячейках, рядами стояли боксы с яйцеклетками.
– Откуда они вообще берутся? – пробормотал младший, подхватывая избранный инженером бокс и устанавливая в приёмник контрольного станка. Пальцы манипулятора взяли заиндевевший «стакан» и утянули внутрь.
– Тебе надо это знать? – Старший взялся за очередной «стакан». – Захотел стать фаршем?
– Но ведь кто-то их штампует, верно?.. – Младший оглянулся в сторону тоннеля. Из дыры, уходящей в неведомую даль, на него молча смотрела тьма.
Подземное царство… Куда ведёт тоннель? В Страсбур, в Нанси или в Дижон? Половые клетки прибывали на дрезине с автопилотом, без людей. Их сгружали, и дрезина уносилась в темноту.
– Англия, Америка – какая разница? Нам платят, вот и молчи.
* * *
Наверху, в городе Мюлузе, близился вечер.
Улица, когда-то узкая, была расширена таранными бульдозерами втрое, чтобы облегчить ход гигроботам, а также обзор и обстрел с воздуха. Смердящие выхлопами, латаные, ржавые авто в яркой размалёвке, вело– и моторикши, пёстро снующие люди двигались как кипящий хаос, в бедламе гудков, воплей, лязга и звона. Закутанные лица женщин, манящие глазки над краем платка…
Курьер шёл к ресторану «Термояд» в сопровождении плечистого мулата, вооружённого электропалкой.
Овальное женственное лицо курьера выражало брезгливое превосходство над окружающей слякотью. Выпуклые бледно-голубые глаза с белёсыми ресницами смотрели на всё свысока, мясистый нос был слегка вздёрнут; ветерок шевелил его жидкие соломенные волосы. Напористая, быстрая походка выдавала в нём энергичного, знающего себе цену человека.
Скопище метисов бодрило его своей грязью, вонью и опасностью. Что это? базар, восстание, грабёж?.. В благолепных странах такого и за деньги не увидишь. Но будь начеку, гляди в оба!
Под рубахой-афро у курьера грелась «Тула-комби» со звуковой приставкой и параллельным магазином рвотных пуль. Хотите, чтоб вся улица вам кланялась? только нажмите.
– Могу свозить в Сен-Дье, – развивал мулат туристическую программу, стращая встречных электрическим дубьём и залпами матерщины. – Охота на девок, всего триста дойчмарок или сто рупь. Красавицы! – Он смачно поцеловал пальцы, сложенные щепотью. – Есть и хорошие мальчики.
Смеркалось. Улицы заливала темнота, там-сям затлели тусклые огни, будто потайные фонари воров. Толпа редела. Стали разгораться вывески притонов, забряцала музыка; потекли с кухонь пряные запахи стряпни, а из динамиков – кошачье пение.
Показались простоволосые девушки, накрашенные как матрёшки, в шальварах, с обнажёнными животами. В их стеклянных кукольных глазах клубился дым безумия.
«Начинается жизнь» – Курьер заметил вдали силуэт патрульного гигробота. Угловатое туловище на высоких паучьих ногах плыло по закатному небу, над самыми крышами, то и дело посылая вниз луч прожектора. Удары ступней-платформ ещё не слышны, но уже доносится тревожный позывной: «Зззииууу… Зззииууу…»
– Шайтан, – злобно бросил мулат. – Пипл стал собачий, падаль – ес! Нихт удалых парней, как раньше. Они стреляли с базуки, клали мины. Всех килл дойче свиньи, рюсски, норвег, америкос – тьфу! Теперь одна парша и язва…
Далёкая сторожевая башня оккупантов заговорила громовым голосом на старомодном «хохдойче», покрывая весь Мюлуз могучей, сотрясающей стёкла речью. Она олицетворяла мощь победившей Лиги Наций.
– Внимание, с третьим сигналом наступает время строгого режима. Движение машин по дороге на Базель запрещается. Все лица, приблизившиеся к кордонной линии на километр, будут остановлены силой оружия.
После паузы башня повторила предупреждение на тарабарском языке еврожителей.
Грозный призыв «Внимание!» звучал по всей зоне – от границ Шотландии и Уэльса до Лондона, до Страны Басков и бразильской Португалии, до Римского протектората, Триеста и Палермо.
Над зоной распростёрлась ночь. Синие глаза башен зорко следили за гигантским гетто, бывшим некогда олицетворением красоты, благополучия и силы западной цивилизации.
– Мусью, дайте марку! Дайте крону, мусью! – вились рядом попрошайки.
– Пан, дай мне рупь!
– Цыц, объедки! – рычал мулат, раздавая щелчки палкой.
Озираясь по-хозяйски, курьер встряхнул соломенными прядями. Гигробот скользил поперёк главной улицы, его луч освещал кособокие дома примерно в километре отсюда, но видеокамеры патрулей очень зоркие. Лучше держаться в тени, минуя фонари в обход.
– Свернём-ка.
– Ес, брат мусью. Иль фо смотреть вниз, не вляпайся!
Смрад повсюду. На проспекте сильно пахло сортиром, а в переулках и того хлеще. Тени, опёршись о стену, журчали себе под ноги.