– Я его куратор. Мы связаны навсегда. Мой долг – проследить, чтобы он не достался врагу, ни живой, ни мёртвый. Только после его кремации и после того, как пепел будет развеян, я имею право умереть, – ответил герр 731.
1 Ура! (приветственный возглас) (нем.)
2 «жизнь» (др.-егип.), крестообразный иероглиф, символ жизни
Глава 8. Масленица кончилась
Ах, никому в начале дня
Его конец неведом
«Кровавая свадьба»
немецкая баллада
Ни до, ни после трёхсот минут сна Троица не ведала покоя. Рапорт Филину, доклад Дееву (со встречным разносом за игру с Маяком), подробная беседа с шефом особистов, беглая лётная конференция (сбежались и ребята с Запада), тягомотное письмо из дома, телефонный отчёт Илоне («Да жив я, жив! Все живы!» «Владик, я за тебя молилась!») – наконец, ближе к полуночи всё утряслось, и они занялись настоящим делом.
Монтаж фокусирующих надстроек на торце Красного луча шёл две недели ударными темпами. Теперь большой генератор тоннеля мог с высокой точностью «выстреливать» малые объекты далеко за орбиту последней планеты.
Кто напросился, тот и полетит, поскольку по Уставу инициатива наказуема. Правда, на лицах Троицы раскаяние не читалось. Эти сорвиголовы лучились, как новенькие полтинники. Расколошматив стаю сирианского аса у Глиз, они готовы были повторить свой трюк и вне системы.
Боекомплект, заправка – всего взяли с запасом, учитывая возможные манёвры, уход, преследование и дрейф. Кроме обычного и аварийного пайка, Шон снабдил звено спирулиной – подарок действующей армии от «Хонг Дьеу».
– Зря не нарываться, космоносец не дразнить, – напутствовал Деев. – Облетели сектор – и назад. Попадётся стайка или дрейфер – действуйте по обстановке. Короче, продлеваю вам лицензию на вольную охоту. По машинам!
– Есть, товарищ генерал-майор! – хором рявкнула Троица. Настроение было приподнятое, боевое. Тоннельная катапульта давала шанс за сорок шесть секунд покрыть семь с половиной миллиардов километров, неожиданно возникнуть рядом с сирианами и сыграть им траурный марш Шопена. За Смита, за Белоснежек, за Ла-Плату и за всё остальное.
Поднимаясь в кабину, Влад автоматически взглянул на таймер. 23.14. Рядом скромно помаргивала метка: «Помни!»
«Эт-то что такое?» – Он тронул метку кончиком пальца.
«Сегодня – Прощённое воскресенье. ты простил? ты прощён?»
«Вот завертелся, напрочь забыл…»
– На старт!
«Ладно, проехали. Я всех прощаю!»
Троица сверкнула и исчезла, в пятьсот раз быстрее света улетев туда, где таился невидимый враг.
Миновав кольцо выхода, машины развернулись в поисковый строй и тотчас начали прочёсывание.
* * *
Понедельник на Западе начался с представления у дверей Райта. Там бесновался взъерошенный Бен Баггер.
– Ты, рыжий скот, откроешь или нет?
– Что, собственно, произошло? – сонно ответил домофон. – Почему ты кричишь и ломишься ко мне?
– Читал? – Бен предъявил глазку домофона утренний выпуск «Колониаль Пост». – В Сеть смотрел? Это твоя затея, сволочь! Выйди и погляди, что они из меня сделали!
– Я этот таблоид не читаю.
Райт отчётливо видел на экране первую полосу. Газета краски не жалела, тискала блицы жирно – со ста метров прочтёшь.
Сочные алые буквы буквально орали:
«РАЗДЕЛКА ТУШЕК НА ОРБИТЕ !!! ШОКИРУЮЩИЕ ПОДРОБНОСТИ на стр. 4-5».
Пол-полосы занимало ярчайшее фото – робо-чудище нависло над испуганной девицей, обвитой механическими щупальцами, и занесло пилообразный резак. Кругом кровища.
– Это привезли с планеты первым лифтом!
– Ты получил деньги за интервью? – осведомился домофон.
– Из-за тебя проблем у меня больше, чем денег.
– Значит, получил. А я-то здесь при чём?
– Ты ещё спрашиваешь?!
– Парень, ты сделал это по своей инициативе. Без принуждения. Как свободный человек. Что ты им говорил, я не знаю и знать не хочу. Ты должен отвечать за свои поступки, верно? Теперь оставь меня в покое.
Приват у Райта соблюдался строго. Войти мог лишь тот, кого он пригласил, а прочие могли обивать порог, царапаться в стены и ковырять ногтем в замке.
Бен набрал полный рот слюны, чтобы обхаркать дверь рыжего провокатора, но вспомнил о слежке вездесущих видеокамер, о военно-этической комиссии, о штрафе в 15000 E$ (Сокола-то Деев отстоял!), и с горечью проглотил боезапас.
– Ещё встретимся!
– Ты пьёшь слишком много таблеток, Бен. Будь осторожнее с лекарствами. Купи у товарища Шона кам дай для очистки мозга. Это удержит тебя от поспешных поступков.
В ярости скомкав газету, Баггер отправился искать мусорную корзину.
«Надо совсем ума лишиться, чтобы с КП сотрудничать. Где была моя голова?»
Избавившись от газеты, подавленный Бен побрёл в столовую, набираясь наглости, чтобы глядеть прямо, напевая про себя: «Какое мне дело до всех до вас?» Ноги, однако, повели его в другую сторону и вывели на одного из офицеров службы безопасности. Тот, казалось, заранее знал, куда бредут люди, отягощённые сознанием своей вины.
– Пойдёмте со мной. Богомол ждёт.
В глазах Богомола мерцал едва заметный, но очень знакомый Бену нервный огонёк химической стимуляции. Между тем голос шефа спецслужбы оставался ровным, бархатным:
– Вы создали мне кучу неприятностей, Бен.
На столе валялась всё та же «Колониаль Пост». Баггера охватило бредовое ощущение, граничащее с полным безумием – газета ожила, вылезла из помойки и своим ходом приползла сюда, чтобы свидетельствовать против него.
– Давайте условимся: не поминать всуе конституционные права – освещение своих действий, реальных достижений и так далее. Это вы освоили в полном объёме. И даже сверх того, переходя на уровень публичной клеветы.
– Но, сэр…
– Цитирую, – зловеще объявил Богомол, взяв газету. – «Бен Баггер утверждает: «Ракитин перехватил мою добычу. Я первым обнаружил главное скопление метеорного потока, а он шёл по моим ориентирам и воспользовался тем, что я был занят обследованием машинного отсека «Глории». Троица направилась по вектору моего поиска и сразу наткнулась на Хрустальный Гроб. Уверен, что журналистское расследование КП точно установит, за кем приоритет». Это ваши слова?
– Нет!
– А здесь сказано, что ваши. Надеюсь, вы писали интервью на телефон?
– Они обещали предоставить текст для сверки.
– Козырните этим на конфликтном трибунале, куда вас обязательно потянут. Почему вы пишете на телефон стоны своих девочек, пуканье своих друзей, болтовню за углом – но не то, что действительно нужно?.. Вот ещё любопытное место: «Мне сказали, что врачи уже расчленили триста Белоснежек и порезали их на препараты».
– Где это? такого быть не может! – Бен молнией катапультировался из кресла, где он только что собирался умереть от стыда.
– Как, вы не дочитали впопыхах?.. Вот, я отчеркнул. Меня по роду службы очень, ОЧЕНЬ интересует, от кого вы получили такие сведения. Пока вы наговаривали на Ракитина, это касалось только вас, но здесь – уже моя компетенция. Режим на Голубом луче подписал лично я.
– Ни слова я такого не сказал! Тут всё выдумано! Я подам в суд на газету!
– Успеха вам. Но беда в том, что тут не всё выдумано. – Богомол испытующе уставился на Бена. – Кто вам рассказывал о Голубом луче? Хорошенько подумайте, прежде чем ответить. За нарушение режима я взыщу строже, чем конфликтный трибунал. Минимум – перевод на Луну. Тихая база. Никакой войны. Никаких надбавок, премиальных и прочего. Чёрная метка в личном деле. Итак – кто? Вы называете мне человека, и все взыскания уходят к нему. Или остаются при вас.
– Я только сказал – на Голубой луч проникнуть невозможно. Чарли пытался, но ничего не вышло. Никто не знает, что там делается. А выдумок – сколько угодно! Я их и озвучивать не стал.
Богомол покивал с видом сдержанного доверия.
– Ну, а планы, намерения заглянуть туда?.. Какие-то технические уловки? Возможно, при вас обсуждалось что-нибудь подобное?
Бен, в смятении соображая, наткнулся в памяти на предложение Махи: «Я знаю, как заполучить видео. Но я не технарь».
«Да что она может – овца тупорылая!.. Восемьсот девяносто очков по мышлению, нашла чем хвалиться. Их очки не людские. Даже Райт, поганец, сразу ей пасть заткнул. А то – умная выискалась!»
– Нет.
– Хорошо. Распишитесь о неразглашении нашей беседы.
– А… что здесь – «Согласен при необходимости…»
– Проверка на полиграфе, если понадобится.
Сокрушённый Бен подмахнул и это.
«В конце концов, я чист! Детектор лжи смогу пройти. Приму кое-что – и пройду».
– Бен, – отечески обратился к нему Богомол, – у меня два пожелания. Первое – сократите приём таблеток, не назначенных врачом. Второе… ну сколько можно быть телёнком и верить прессе?
* * *
Деев нанёс свой визит, как ракетный удар со скрытой позиции. Он буквально возник у приёмной Макартура, имея в арьергарде политпсихолога с толстым пакетом под мышкой. Возможно, генерал-майор использовал потайные коридоры и лифты, известные лишь политпсихологам, особистам и безымянным разведчикам с татуированными хризантемами на запястьях.
– Я доложу! – судорожно дёрнулся адъютант, но Деев на ходу остановил его ласковым жестом:
– Сиди, сынок. Мы с Филом запросто, без доклада.
Астро-коммодор гостя не ждал и в первый миг чуть было не обрадовался, но вошедший Деев, переступив порог, мрачно насупился. Политпсихолог, открыв пакет, подал его командиру восточного крыла; тот принялся выхватывать из свёртка газеты и разбрасывать их по кабинету, громко приговаривая:
– Свежие газеты! Шокирующие подробности! Триста девушек порезали, как колбасу! Сокол ворует приз у Баггера. Дырявая служба безопасности Макартура продаёт секреты всем желающим. Интимные тайны военных госпиталей!..
Фил побагровел, издавая рёв:
– Роман, всё! Пошутил и хватит! Закрой свою критическую иронию, ей тут не место. Что это за листовки?
– Ты ещё не читал? – Деев пришлёпнул последнюю КП из пачки перед Макартуром. – Такой смак мимо тебя прошёл? Вся планета пляшет, От-Иньян поёт, как весело. Скоро до Земли дойдёт! А мне-то, мне совал – тут твои плюнули, там в Сети нагадили… Ознакомься, Фил.