Задыхаясь, специалист кое-как высвободил руки и порвал дрожащие покровы слизи на лице. Брызги взметнувшейся волны хлестнули ему в глаза. Он жадно, глубоко дышал, соскребая желеобразную плёнку со лба и ушей. Слепящий таран ударил с неба в море; громовое сияние полыхнуло во все стороны, будто ударная волна, и озарило простор до горизонта.
Вода, одна вода! Лишь кое-где пенистые буруны обозначали жалкие остатки суши – вершины холмов, верх ступенчатого строения. Там кишело живое – фигурки людей, воющие собаки, жалобно блеющие овцы; залитые струями ливня, бичуемые сполохами молний, они теснились, взбираясь всё выше. Языки набегающих волн смывали их в морскую кипень; живые пропадали, едва успев крикнуть и взмахнуть руками. Они бились за место, где можно утвердить ступню и схватиться пальцами, сталкивали слабых и свирепо пинали животных, рвали соседей клыками, раздирали когтями, и кровь текла в море, ещё сильней разъяряя стихию. На верху пирамиды свершалось последнее жертвоприношение тонущего мира – вихрь доносил исступлённое пение, биение бубнов, молнии выхватывали из мрака пляски нагих людей, сцены оргии, блеск бронзы и золота, взмах ножа, тугой пульс бьющей из жил крови.
Скала, по горло втянувшая специалиста, шла через море к пирамиде.
Он упёрся ладонями в края известковых чешуй, до пояса вырвал себя из плоти огромной твари. То, в чём он торчал, было лишь головой великана; островерхая, она без шеи переходила в покатые плечи, а руки, торс – всё было скрыто бурлением моря. Волны расходились по обе стороны громады, стремящейся на возвышенное место. Вода и ветер замедляли ход.
Скрылся под волнами ещё один холм. Стоявшие на нём недолго вопили и бились в воде; вскоре там ничего не осталось. Затем другой холм. Последнее дерево на нём было осыпано висящими людьми, словно плодами, но – пришла пора сбора плодов, один за другим они срывались с ветвей. Выше всех взобралась какая-то отчаянная женщина, державшая младенца, но вершина стала гнуться по её весом. Она держалась, подняв на поднятой руке дитя, пока вода не залила ей рот. Дерево разогнулось.
Старая вещь упорно двигалась к пирамиде, однако там оставалось всё меньше места. Смолкли бубны, прекратились пляски, все стали жертвами. Могучая волна смахнула прочь алтарь кровавых богов, обагрённого жреца и тела убитых.
Лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди; всё, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло 1.
Старая вещь коснулась пирамиды. Специалист – охладевший, заворожённый видом гибели мира, – забыл думать о том, есть ли у вещи ноги. Есть ли руки. Есть ли глаза. Голова ли это, плечи ли?.. Старая вещь искала, как подняться по утонувшим ступеням, но людское строение рушилось и рассыпалось под её весом. Только земля могла носить старую вещь, да и то через силу.
Били молнии. Море клокотало, поднимаясь по панцирю к расщелине, где торчал последний свидетель. Островерхая скала, ещё возвышавшаяся над водами, поворачивалась, отыскивая хоть какой-то островок, но тщетно. Тогда старая вещь разинула пещеру и издала тоскливый, долгий трубный рёв, заглушивший громы небесные. Никто не отозвался на последний клич твари, которая отныне получила право зваться допотопной.
«Ведь она выжила. Старая вещь выжила» – лихорадочно думал специалист, неотрывно глядящий, как приближается вода.
Зияющая пещера смолкла, а затем с воющим свистом стала втягивать воздух. Бесконечный вдох длился, пока волны не начали захлёстывать в пещеру. Тут плоть повлекла специалиста внутрь тела, чешуи с каменным стуком сомкнулись, и наступила глухая тьма.
Отплёвываясь и часто дыша, он выпал на пол из студенистых объятий.
Я не стану допытываться, что тебе сказала вещь. Я не настолько любознателен. Знаю только, что она лежала тут всегда.
Зачем… зачем она здесь?
Для памяти. Её можно спросить о далёких веках. Но мне хватает нынешнего века.
Хвала Аллаху, что вещь не выходит наверх! Появись она там, земля прогнулась бы, а люди лишились бы разума.
Время не пришло. Когда звезда Сурия, хранящая сон фараонов, взойдёт в Ночь Слезы – сбудется всё, о чём ты сказала, и земля обновится.
О, вода приносит болезни и демонов, а потоп – сама погибель!
Кто знает – где причина? что есть следствие чего? приносит она демонов или смывает?.. Иди! Что ещё желаешь ты увидеть в подземельях рая?
С меня довольно! Веди к свету.
Он оторвал взгляд и бессильно закрыл глаза.
«Странно, я ещё могу мыслить».
Картина водяной смерти плыла и таяла перед его внутренним взором. Осталось стойкое, леденящее впечатление пережитого ужаса.
Губы лежащей женщины слегка побледнели, она выглядела измождённой и увядшей, но спокойной. Её ресницы задрожали, потом сомкнулись веки.
– Вы напали на меня, – прошептала она.
– Даже не притронулся.
– Рылись в моём сознании…
– Уверяю, я там ничего не испортил.
– Вы считаете – я что-то утаила? Мне скрывать нечего. Я такая же, какой села на «Глорию». Момент проникновения?.. – Она с усилием поднялась, опираясь руками. – Но ведь вы знаете – его не было.
«Так. Она скачала из меня. Если только верхний слой, за время визита – ничего страшного. А если больше? Вот нарвался!.. Не-ет, она девчонка честная. Хитрюга ни за что не выболтает, если по глазам прочтёт. Или случайно вырвалось, по слабости здоровья?.. Надо работать. Заодно прочту, что было дальше».
– Я родилась заражённой. Верно?
– Да.
– Или вы это мне внедрили? – Женщина недоверчиво прищурилась.
– А уж сколько вы мне внедрили! – не сдержался специалист. – Кошмаров на полгода…
Она округлила рыжие глаза:
– Господи, да что Я могла вам подсадить?.. Свою-то голову собираю, как из кубиков – куда мне ещё вашу в придачу?
– И тем не менее. Архив у вас – не вычерпать.
– О, а что там? – Подогнув ноги, она села красиво и удобно. – Я вам открылась – бесплатно, что ли? Иначе другой раз не приходите. Будьте уверены, сумею кайф сломать. Выкладывайте. Только без штучек с гипнозом.
– Сложно сказать – как, – но вам в память отложилось нечто древнее. – Специалист начал рассказ после некоторых колебаний. Но если женщина идёт на контакт и не рычит по поводу ментального вторжения, следует закрепить успех. Ей явно любопытно, что от неё спрятано в её собственном мозге. Она такая же…
…как в прошлой жизни. Может далеко зайти, даже за край.
«Женщины – загадочные существа. Их сила порой превосходит моё понимание».
– Видеозаписей этого события не сохранилось. Одни легенды. Вы… то ли были свидетелем, то ли говорили с очевидцем. Верней, вам это передалось. Я говорю ясно, или надо ещё проще?
– У меня высшее образование, пойму. Продолжайте. – Невзирая на усталость и перенесённый мозговой штурм, женщина вела себя активно и стремилась к знанию.
«И эту мину мы заложим на Лире, в подарок всем грядущим поколениям мутантов!.. Может, дешевле будет придушить её?»
Специалист ощутил озноб. Мысль об убийстве была проходной, мимолётной, слишком виртуальной, чтобы когда-нибудь воплотиться, но описать ей увиденное в её глазах – это было тяжко.
– «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своём. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их 2». Слышали об этом?
– Конечно! Это Библия.
– У вас – вот здесь, – он осторожно, чтобы не испугать женщину, приложил кончики пальцев к её лбу, – записано, что случилось дальше.
– Потоп?..
– Верно. Я видел, как они тонули. Все до единого. Они плакали, бесновались и молились. Море пожирало их одного за другим. Дождь лился и лился, без конца, сто пятьдесят дней. Бездна вышла из берегов. Последней была мать с ребёнком. Она поднялась на дерево, насколько могла. Сначала исчезла она. Потом захлебнулся ребёнок. И всё. Только ветер и волны.
Он не следил за выражением своих глаз, говорил словно для одного себя, медленно и трудно, выталкивая из себя нестерпимую инфу, избавляясь от неё.
– Перестань, – сдавленно попросила женщина со слезами в голосе.
– Страшно не это. Всё повторится, вот в чём горе. Бездна поднимается, вода всё ближе. Восходит Сириус, и в Ночь Слезы мы будем истреблены. Нас смоет волна, и какой-нибудь Ной начнёт всё с начала.
1 Бытие 7, 21-22
2 Бытие 6, 5-7