– Чтоб ваши шаловливые ручонки ответили за ваши бездонные животы! Несытые мерзавки! Жирные бока отращивать!.. Пять дней без завтрака! Попляшете – глядишь, худее станете.
– Воет кто-то, – огляделся стражник, карауливший под стенами хенерета. – Будто стая собачья…
– Это танцовщицы без нас скучают, – пояснил вполголоса стражник постарше, ходивший с ним в паре. – Надо б завтра напроситься караулить двор, где они ножки задирают… или бассейн, где моются.
– Ох, тяжкая работа. На Соляное Поле угодишь. Тут такой праздник грядёт! а вместо этого – стеречь солончаки от ливийцев…
– А ты терпи, старайся. Выдержку имей! Любуйся, но рук не протягивай.
* * *
День за днём. Отлёживаться в общей спальне – до тошноты скучно. Нейт-ти-ти извертелась на циновке и отполировала затылком подголовник, но при попытке встать сразу и остро вспоминалась порка. Отёк на сводах стоп спадал, мало-помалу таяла болезненная синева, но ступни казались тяжёлыми, как будто ноги забиты в колодку.
Проклиная Меру, она ковыляла в нужник и на кухню. С каждым шагом боль, сперва жестокая, немного притуплялась, словно размятая движением.
Добралась до учебного двора, чтоб всем помахать рукой. Хенеретет, в одних тонких поясках и головных повязках, как стадо лёгких прекрасных газелей (вдобавок голодных и оттого втрое более резвых!), творили чудеса телодвижений под звуки бубна, арфы и флейты. Стражники западно-пустынного корпуса, опёршись на копья, одурело пялились на них, порой страстно вздыхая, словно бегемоты. Кто-то заглядывал в ворота дворика, стонал или посвистывал, но исчезал, стоило Скорпиону грозно оглянуться.
В тени таился молчаливый Меру с неким папирусом в руках. Нейт-ти-ти – пока гад не смотрит, – шипуче плюнула сквозь зубы в его сторону.
– Так, закончили, неплохо! Походили, поразмялись…
– Учитель, мы пойдём в тень!
– Десять шагов от стражников и флейтиста!
– Можно, я посчитаю шаги? – лукаво поглядела Шеш на воинов пустыни. Те оживились, заморгали, стали делать всякие ужимки.
– Шеш, получишь палки.
– Копья. – Шеш прогнулась, подтянув восхитительный живот и торчком выпятив грудь; она встала на пальчики, её ноги казались литыми из живой меди.
– Почтенный учитель, – вышел из тени Меру, сворачивая папирус, – после отдыха я им объясню порядок одиночных танцев.
«Вот, началось. – Нейт-ти-ти невольно двинулась к своим, забыв про боль в ногах. – Сейчас пойдёт намётка личных партий… а я?»
– А я? – дерзко сказала она, шагая прямо к Меру. Ступни в такт шагам отзывались разгорающейся, будто угли в горне, болью, но она вдохнула, задержав дыхание под сердцем, беззаботно улыбнулась и пошла танцующей, скользящей походкой.
Меру провёл глазами от ступней до лица ливийки.
Его очи… Как янтари или топазы, возмущающие сердце потаённым медвяно-жёлтым сиянием. Такими топазами кот следит из зарослей за ползущей змеёй.
Схвати меня, котик. Сожми. Возни свои когти. Я хочу!
– Ты здорова? – только и молвил он равнодушным голосом.
– А что мне сделается от щекотки хлыстиком?
Хенеретет захихикали, прикрывая рты ладошками, и стали торопливо перешёптываться. Как она его уела! знай дом Птаха, чужак!
– Становись к остальным, – безразлично бросил Меру, но (потом это детально обсуждали в спальне!) его медовые глазища дрогнули («Нет, он губами шевельнул!»), а в постановке ног на миг появилась неуверенность.
– А я говорю – он вот так переступил!
– Назад подался на полпальца. И вскинул голову.
Нейт-ти-ти гордо блестела глазами. Впрочем, и слёз в глазах хватало, потому что партия Исиды из третьего дня мистерии – не для маленьких, и без медных ног её не отработаешь. А ноги всё-таки из мяса и костей, и плачут кровью, и как она дошла потом до спальни, знают только боги.
Но она точно, на волосок не сбившись, повторила весь рисунок танца вслед за Меру. Гораздо лучше Шеш! Под общее молчание!
Потому что этот кот болотный холодно разделся – так линяют змеи, сбрасывая шкурку, – и оттанцевал Исиду для примера, ни на миг не потеряв дыхания и толкуя каждый жест. Даже Скорпиону понравилось.
«Ур-маа, «великий зрячий», да… Но на мистериальных танцах он обрёл бы больше славы. Можно сказать, пропал для танца ради мудрости».
– Девочки, какие ноги! какие ноги! Меня трясло, и до сих пор… потрогай! Да самый прямой стражник рядом с Меру – осёл колченогий!
– Нейт-ти-ти, ты безумная. Ты всё себе испортила.
– Зато Скорпион благодарен. Чем я ещё могла утешить старика? Сколько помню, он нас пальцем не касался… с умыслом.
– Да, только батожьём!
– Он охладел раньше, чем ты родилась.
– Исиду ты нарисовала – ах! И потом одним махом…
За тот поступок Нейт-ти-ти мысленно гладила себя по голове: «Какая я противная, плохая! Очень себе нравлюсь!» Как сладко было нанести удар… больней, чем хлыстом по подошвам.
Всего-навсего отвесить наставнику почтительный поклон, пропеть: «Старый учитель заканчивал так» – и застыть на одной ножке, пока Меру не скажет: «Хватит».
«Интересно, а завтра я встану?»
И следующая мысль:
«Теперь он меня изведёт».
Но в следующий день учебных танцев не было. Поднялась суматоха, все забегали, на кухнях и пекарнях разгорелась торопливая готовка, так что едва успевали оттаскивать горшки с горячим и свежие хлебы. Хенеретет вначале заперли, и они вставали друг другу на плечи, чтоб увидеть, что происходит за стеной запрета. Стражей пустыни сменили воины царевича в синих шлемах, а затем за деревьями пронесли роскошные носилки с цветными занавесями.
Прибежала нарядно одетая и донельзя взволнованная Крокодилица:
– Приехал друг сердца царевича – жрец Имхотеп! Сейчас беседует с главой наших жрецов… Потом, сказано, будет трапезничать с Меру. От нас велено дать прислужниц им на радость.
Имхотеп! Девиц охватил столбняк. Меру – ещё куда ни шло, но Имхотеп… Друг сердца наследника трона – не простой жрец, не обычный фаворит. Он великан и волшебник. Он вынимает внутренности из живых рабов, чтоб изучить самою жизнь.
Никто не вызвался по своей воле. Перст Крокодилицы указал, кому идти: «Ты, ты и ты. И вы двое».
– Вымойтесь и умаститесь! Мечник царевича проводит к верхнему покою посвящённых.
Нейт-ти-ти перевела дыхание: «Хорошо, что не я!»
Потом обиделась: «А почему не я?»
Затем задумалась: «Предстанешь перед этими двумя – и схватит оторопь, в ногах запутаешься. Меру в отместку наколдует на меня неловкость, вообще навеки опозорит – да в чьих глазах!.. Крокодилица со Скорпионом со свету сживут. За что это страдание – и видеть его, и не видеть!»
1 (нем. Tatzenkreuz) символ рыцарей, готовых пролить кровь ради освобождения Святой земли
2 греч. Мемфис
3 «Великая Зелень», Средиземное море (др.-егип.)
4 храмовая танцовщица, певица или музыкантша
Глава 2. Бои на всех уровнях
И битва была, и померкло светило
И битва кипела, и битва бурлила
Под чёрной грядой облаков
Сергей Калугин
Телеметрия внешних станций, базы и планеты взяла область боя под сплошной контроль, захватив и подступы к ней – если где-то выжидает свора сириан, их бросок будет замечен.
Кулак из четырёх эскадрилий под началом Филина летел прямо, обмениваясь краткими кодовыми щелчками.
Враги без роздыха палили по силовой сфере сжавшихся в комок американов и пытались вскрыть её буровыми вихрями. Отколотое звено западников, корректно говоря, стухлось – но разнести его в лохмотья сириане не успели; глядишь, спасатели кого-то подберут, хоть еле живого – и то ладно.
За одно Влад твердил горячее «спасибо» западным – таки отстрелили «лупоглазов»! Автокамер слежения в кассетах много, никакой рой всех не сожжёт и магнитным ветром не загасит – а малыши-пучеглазики, пока работают, дают приличную картину полного обзора в пяти видах зрения.
Благодаря им Влад до сближения оценил вид новых сирианских аппаратов. Заострённые и тёмные, похожие на грубые чугунные отливки в форме топора.
«Они тяжелей «синих линз», как бы не вдвое. А какие вихри генерят – моё почтение! Шесть курсовых орудий, плюс доводка лучей полем… Энерговооружённость дай боже. Поглядим, хорошо ли горят».
– Неизвестный тип. Зову – «топор».
– Любо! – согласился майор.
Заметив группу Филина, оба сирианских роя перестали жечь американов и образовали икосаэдр, готовые раскрыть строй-кристалл и охватить нападающих. Земляне держались кучно и гнали на пределе форс-режима, явно собираясь отбить противника от своих.
Но тут земляне рассеялись. Как пыль.
Только искры мелькнули.
– Задний фокус – шесть, с ходу, – бросил Влад своим ведомым. Шон и Вальтер рывком вышли на углы воображаемого треугольника. Защитные поля снялись, орудия обрушили испепеляющий огонь на тыловое прикрытие строя. Заработали и Пухов, и Дэнсиро. Филин ушёл к потрёпанному сирианами звену, но это был обман – Влад предвидел, откуда майор грянет на врага.
Эскадрилья Восток-Воля-2 подвижной россыпью покрыла правую-нижнюю четверть сферы. Янки и бретонцы, подчинённые сегодня Филину, шли ступенчатым фронтальным строем, обеспечивая стену пламени и навязывая нелюдям правильный бой.
Сириане отвечали, лихо чередуя залпы с полевой защитой. Синхронизация у «синих линз» и «топоров» была отлажена.
Западные эскадрильи A-1 и B-4 дали восточным занять позиции. Призраки явно решили, что земляне стали вилять перед кристаллом, чтоб не оказаться в облаке кремации. Зачем отвлекаться на вьющихся мух? займёмся ими позже!
Вот только трое, жгущие по тылу – как они мешают!..