Показал им большой палец, а сам пошел наверх. Отлично, моя задумка сработала. Внутри два лидера отрядов, снаружи еще четверо стоят, и это только утро. Идеальный день для операции Долгоруковой. Самсон едет к нам, отряды прутся в городок.
— Не подведи, Софья! — сказал я, положив сейф под кровать.
Наконец-то достал свои документы, которые изрядно помялись, и оставшиеся деньги. Вещи повесил в шкаф, завалился на кровать. Скоро у меня будут гости. Точнее, один. Надеюсь ему понравится.
Софья добралась до части.
Хоть отряд и слушал девушку, в этот раз пришлось рассказать, куда они едут, зачем и что это принесет. Ухмылочек или шуточек не было. Все понимали, как сейчас нужны зелья. А возможность получить даром комплекты, так еще и оружие…
В следующий раз они смогут зайти дальше, чем на пару километров. Это будет вызов для отряда. Во времена Вершинина было рискованно уходить далеко, слишком много за раз этот придурок отправлял отрядов. Монстры сбивались в стаи и нападали.
Сейчас с Твердым попроще. Он распределил время и дни по группам военных и предложил графики для вольных. Теперь можно не пересекаться и не рисковать. Вопрос в том, что отряд Софьи почти на нуле. Горделивая Долгорукова отказывается от помощи отца и его людей.
Поэтому не самому сильному отряду, в котором в основном маги ранга «Ученик» и только один Толик — адепт, приходится несладко. Когда все только собрались под началом Долгоруковой, рассчитывали на бездонную яму денег, зелья, артефакты. Но реальность оказалась куда менее приятной.
Вначале было целых двенадцать человек, потом многие ушли. Остались только те, кто увидел в Софье сильного лидера, готового постоять за своих и не бросить за стеной. Этого уже много для того, чтобы потерпеть.
Сейчас Долгорукова и ребята прибыли в часть. Она сразу решила закрыть вопрос с письмом, нашла бывшую казарму Солнцева, попросила какого-то Айваза позвать девушку.
И вот через три минуты на улице стояла надменная девчонка с отсутствием груди. «Убийца…» — от этой мысли Софье стало почему-то весело, и она улыбнулась.
— На, держи. Просили тебе передать! — передала конверт Долгорукова.
— Почему он вскрыт? — возмутилась Царева.
— Девочка… — нависла над Елизаветой Софья. — Потому что так надо. Не задавай глупых вопросов.
Долгорукова пошла к своим, которые уже должны были разведать обстановку для будущего дела. Царева перевернула письмо, и ее сердце пропустила удар. Почерк отца. Зачем он ей пишет после всего, что случилось?
Руки предательски задрожали. В этом мире есть пока два человека, которых Елизавета боится. Это Сергей Царев и… Девушке стыдно признаться в этом — Солнцев. Когда он ушел, ей стало почему-то не по себе. Вокруг него всегда что-то происходило, двигалось, а сейчас наступила рутина. Тренировки, еда, сон, и так по кругу.
Даже Обручева ее больше так не бесила. Девушки как-то притерлись друг к другу. Еще Ольга постоянно вспоминает о Борисе, достала своими расспросами: «Как он там? Почему не выбрал нас? Что будет дальше?». Елизавета и сама бы хотела получить ответы на эти вопросы.
Девушка развернула письмо, прочитала и выронила его из рук. Магия огня спалила конверт и само послание.
— Вернуться? Разве это возможно? — сердце Елизаветы бешено стучало.
Весь позор, который пал на ее плечи, можно смыть. У нее будет шанс на нормальную жизнь. Всего лишь нужно убить Солнцева. Мысли носились и путали девушку. Желания, мечты… Все перемешалось.
— Я вернусь домой! — сказала Царева и кровожадно улыбнулась. — Восстановлю свое честное имя! Это мой шанс…
Софья узнала, что скоро военные будут меняться. Ее люди уже нашли в найденные по описанию Солнцева места, где он все закопал. Осталось достать и как-то вынести, загрузить в грузовик. С Игорьком они уже договорились, водителю, кроме двадцатки рублей, ничего не нужно.
Сейчас, когда будет меняться так называемый караул, ее ребята отвлекут новоприбывших. Все друг друга знают, и перекинуться словечком за сигареткой никто не против. Особенно сейчас, когда столько событий. А еще Твердохлебов уехал в Охотничий.
Все начали действовать. Двое отвлекали, еще двое откапывали. Теперь самое сложное, и это предстоит сделать девушке — нужно, чтобы грузовик подъехал как можно ближе.
Софья уже даже предлог придумала. Она отдает свои вещи в стирку в части. Тут дешевле выходит, и так никто не знает, что у нее их реально почти на целый грузовик. Долгорукова договорилась с военными на воротах. Машина подъехала к прачечной.
Рядовые носили постиранную одежду в мешках. Девушка это контролировала. Когда солдатики ушли за очередной партией, ее люди притащили три ящика. Последняя ходка за ее вещами. Нужно успеть запихнуть зелья и оружие. Как назло два рядовых встали у грузовика, пока закидывали мешки.
«Что же делать?» — пронеслось в голове у девушки.
И тут из мешка выпали ее красные трусики. Голодные рядовые уставились на эту тряпку, как быки. Багровея, Долгорукая громко объявила:
— Это мое! Можете, пожалуйста, подать? — обратилась она к носильщикам.
Солдатики наперегонки бросились поднимать нижнее белье и побежали к ней. В это время Альберт и Анатолий запихнули ящики. У засранцев были такие довольные рожи. Рыжебородый даже палец вверх показал и подмигнул.
«Ничего, я с тобой еще поговорю», — сказала она про себя, кокетливая улыбаясь и беря свое нижнее белье из рук солдата. Теперь придется избавиться от комплекта, а он, между прочим, один из любимых.
Наконец, дело было завершено. Девушка шла к кабине.
— Солнцев! Ты мне должен и много за то, что я выставила себя дурой и светила трусами на всю часть… — произнесла тихо Долгорукова.
Машина двинулась, все выдохнули. И тут на воротах их остановил сержант Земанский, который уже стал старшим сержантом при Твердохлебове.
— Сидите в кабине! — сказал он. — Я проверю, что вы везете.
— Старший сержант, это мои личные вещи, забрала их после стирки, — заволновалась девушка.
— Ну, пойдем смотреть! — серьезно сказал Земанский.
Софья вылезла из кабины и направилась за военным. Тот залез в хвост и стал открывать мешки. Сердце Долгоруковой бешено стучало. За такое могут быть серьезные проблемы, это зелья и оружие его величества, и за кражу одна учесть — казнь. Ей, может, и повезет, отец спасет, а другим из ее отряда — точно нет.
— Многовато вещей для военного… — проверяя очередной мешок, произнес старший сержант.
— Это вас не касается, сколько у меня и чего! — возмутилась девушка.
Земанский пошел глубже и уже почти приблизился к ящикам. Уставился на них и спросил:
— А это что?
Долго отдохнуть у меня не вышло, к нам пожаловал сам Твердохлебов. Лейтенант позвал меня, я спустился.
— Боря! — удивленно произнес он, не веря своим глазам. Володя все принимал части монстров у военных, очередь только росла.
— А вы сомневались. Я без копейки, которые мне должны выделить, вон сколько вольных привлек, — улыбнулся Самсону.
— Это все хорошо, но ты меня за дурака не держи, — дернул щекой Твердохлебов. — Я читал твои вывески и слышал, что вы предлагаете. Тут ничего не пойдет его величеству, а только вольным и тебе. Совсем страх потерял, а, Борис?
— Вы не правы! — разочарованно я выдохнул. — Пункт приема я отстроил, считайте, за свои деньги. По бумагам, они куда пойдут? Правильно! Нужным людям. Вот только эти индивиды ничего не сделали, поэтому я позволил себе слегка возместить свои убытки. Да и мне нужно, чтобы об этом месте узнали. Ведь закрыто было полгода. Всего два дня, а к нам очередь. Не переживайте, скоро пятьдесят процентов пойдет его величеству.
— Хватит мне в уши ссать, сержант! — чуть громче сказал Самсон. — За свои он деньги отстроил. Ладно! Даю тебе несколько дней и жду с отчетом, сколько вы отправили на дальнейшую переработку. Ты меня понял? И не дай бог ты тут хочешь разжиться, быстро пойдешь рядовым стену чистить с другой стороны!
— Так точно! — выпрямился я.
Мы еще немного поговорили с Твердохлебовым о том, что убийцы появились в городке и померли. Лейтенант возмущался, что ему пришлось сюда трястись и он только на месте узнал о их гибели. Еще сгорела лавка Троцкого. Мне посоветовали быть осторожнее.
Самсон скоро сюда пришлет еще людей, из ИСР уже пришел приказ. Так что начнут изучать, что тут происходит и чьи уши торчат за всем этим. Я мило улыбался и кивал.
Твердохлебов пошел к Березе поговорить. Мы с ребятами поработали еще около часа, потом наши «клиенты» закончились. Володя разгребал туши, чтобы потом с ними было удобнее работать. Дима старался помогать и во всем слушал Борзова.
— Спасибо, Борис Иванович. Зелья в течение суток? Ты мне предлагаешь не спать все это время? — возмущался зельевар.
— Не переживай, что-нибудь придумаю, — ответил ему.
— Придумает он. Работать и пахать мне, а шмотки новые на тебе? А где что-то Володеньке за его старания? А? Шиш? Только батрачь? — причитал Борзов.
— Успокойся. Все будет. Дай мне время, и я за сегодня-завтра решу проблему с объемом и с тем, чтобы замотивировать лучших сослуживцев, — улыбнулся я ребятам.
Пришлось переодеться и помочь им все разложить. Посмотрел на часы, что-то Софьи нет. Надеюсь, там все хорошо. От переживаний о судьбе моих ящиков отвлекли. К нам пожаловал Троцкий и еще какой-то паренек. Дима подскочил ко мне и сказал, что это и есть Алеша, слуга.
Аристократ огляделся и улыбнулся.
— Борис Иванович, смотрю, вы преуспеваете, а какие у вас лозунги написаны! Не думали пойти в торговцы? — мягким и спокойным голосом произнес Лев Моисеевич.
— Спасибо, не хочу у вас последний хлеб забирать, — ответил на его попытку меня подколоть.
— Что вы, молодой человек. Вам еще расти и расти, чтобы хоть что-то у меня забрать, тут выжить требуется, — гладил свой перстень Троцкий.
— Ну, живы будем, не помрем, — ответил я, когда отнес последнюю тушу в подсобку.