— Сука… — уперся я ногами в землю.
Звуковой барьер, за ним второй, всего пять штук. В прошлый раз получилось как-то остановить каменного тролля. А этот пузырь, должно быть, слабее. Надеюсь… Направил звуковой удар в колеблющуюся защиту.
Взрыв. Меня отбросило назад. Удар. Почувствовал, как за стеной дернулись балки. Трутень, собака сутулая, я у тебя за все спрошу! Поднялся на дрожащих ногах. Где тварь? Ни черта не вижу, темно. Голова болит, а в ушах гул от моей попытки остановить монстра.
Когда мозг смог нормально соображать, то я почувствовал тепло и влагу.
— Рот наоборот! — крикнул я.
Кожу стало щипать. Меня, твою мать, переваривают внутри этой каши! Магия… Только я формировал звуковые пули, как они сразу же пропадали. Резал своим новым ножом, но будто воду пытаюсь рассечь.
Из меня еще и магию стали высасывать. Вот ублюдок этот маг, или кто он⁈ Урод, я тебя найду! Мозг закипал в поисках решения. Нужно что-то мощное. Единственная попытка, энергии меньше половины. Долбанный отросток спит, когда мне так нужна его сила!
Рассчитал еще раз. Надеюсь, сработает. Звуковой барьер слева от меня, другой — справа, а за ними звуковые удары в разные стороны. Делал это быстро и одновременно, пока они не исчезли. Активация…
Майорова зашла в кабинет к Трутню
— Подполковник! — чуть выше, чем обычно, обратилась она к своему учителю.
Весемир сидел за столом, разбирал бумаги и донесения, которые у него появились после задержания Вяземского. Сейчас предстоит сложная, нудная и кропотливая работа. Ее подполковник не любил больше всего, потому что чувствовал себя секретаршей.
— Александра? — отвлекся Трутень. — Что-то случилось?
— Аномалия… — выдохнула капитан и села. — Когда я приехала в часть, то уже застала странные события. Рядовой напал на сержанта, девчонку покалечило. Потом они подрались, а еще одна… — вспомнила Майорова Цареву и то, как девушка с обожанием обращалась к Солнцеву.
— Отлично! — отложил надоевшие бумаги Весемир. — Не зря я поставил на Бориса… На него проблемы, как мухи на мед, слетаются, — засмеялся подполковник.
— Он мальчишка еще, сопляк! А вы его в такое место определили. Ладно, солдаты там, они все под наблюдением, но Солнцев…
— Понравился? — подмигнул Трутень. — Запал в твое холодное сердечко?
— Подполковник, — сдерживая гнев, сквозь зубы выдавила Александра.
— Ладно… — засмеялся Весемир и поднял руки. — Шучу. Видела бы ты свое лицо. Всегда безэмоциональная такая, а тут зашлась румянцем, вся прям пылаешь.
— Если случится прорыв? — вернула себе спокойствие Майорова.
— Там пятьдесят моих людей, ничего не будет. Трое заделают стену в который раз, остальные остановят, еще за ними уже сотрудники ИСР и другие военные. Никто не прорвется в город. А вот изучить аномалию нужно, мы уже два года бьемся.
— Потеря Солнцева критична? — уставилась холодным взглядом Александра.
Трутень встал. Снова на нем идеально выглаженная белая рубашка. Капитан всегда хотела походить на своего учителя во всем, даже в том, как он выглядит.
Весемир посмотрел в окно и замолчал. Что же важнее: решить проблему с аномалией или Борис Иванович? Дело в том, что эти странные участки стены стали появляться в последнее время по всей сибирской зоне. Пока их всего четыре штуки, если считать ту часть, где сейчас находится Солнцев.
Вдруг их станет больше? Перекинутся на другие зоны? Это угроза и очень серьезная! Борис Иванович отправился к первой такой аномалии. Нужно понять, что это такое и как работает, и тогда можно будет купировать проблему.
Потерять Солнцева?.. Не хотелось бы, мальчишка и правда крайне перспективный. Он, словно лекарь, находит проблемные места. Или те просто почему-то на него реагируют? Например, ситуация с Вяземским. Сколько Трутень его пытался прижать? А тут раз…
В империи еще много проблем, явных и неявных, Солнцев мог бы послужить своему отечеству. Если аномалия проснулась, это знак.
— Что же делать? — произнес вслух подполковник, затем улыбнулся и добавил. — Отправь машину. Чувствую, что скоро Борис захочет поговорить.
Пришел в себя. В теле появилась свобода, руки и ноги двигаются. Вот только почему-то не могу встать. Уши адски болели, голова кружилась, а еще странное ощущение в животе, будто с горки скатываюсь.
Засмеялся что было силы. Я летел, точнее, падал. Значит, сработало, что не может не радовать. Осталось только не расшибиться насмерть и можно считать это моей маленькой победой.
Вместилище пусто, железа молчит. Твою налево… Меня еще и перевернуло, теперь вижу, как падаю за стену. Вон наш домик, Царева стояла с вытянутыми руками. В морду ударил сильный поток воздуха, у меня даже щеки надуло.
Ну наконец-то помощь от моей команды! Словно на ковре, я опустился… Елизавета в последний момент потеряла сознание, и поэтому последние три метра я снова падал. Выставил руки, ноги, попытался отклонить голову. Удар.
Руки покатились по грязи и вытянулись вперед, взрыхлив землю, которая очень точно летела мне в лицо. Хруст в конечностях и боль — это меньшая цена за мое спасение. Остановился, попытался подняться.
Решил немного передохнуть. Кое-как подкидывая неслушающиеся конечности, я достал зелья исцеления. Дальше работал головой, чтобы открыть пробку и вылить их себе в глотку. Приятная сладкая прохлада растекалась по всему телу. Повторил процедуру три раза. Странно, что за все это время ко мне никто не подошел.
Когда смог подняться, вылил внутрь еще три штуки. Потом кормил себя восстановлением магии. Все забрызгано черной жидкостью — крыши зданий и земля. Это так разорвало пузырь?
Царева валялась рядом. У нее кровь! Подбежать не получилось. Кое-как ковыляя, упал рядом с девушкой. Форма повреждена, следы магии огня, воды, льда и железа. Вытащил из ее плеча металлическую стрелу. Что тут произошло, пока меня не было?
Началась монотонная работа. Выливал в нее исцеление, следом восстановление магии. Девушка не приходила в себя. Держал ее голову у себя на коленях и еще прикрыл своим испорченным пиджаком. Обидно, единственный хороший костюм.
— Борис? — слабым голосом произнесла Елизавета.
— Ну, а кто же еще? — улыбнулся ей, хотя представляю, как сейчас мое лицо выглядит. — Спасибо тебе! Ты спасла меня.
— Прости, я отключилась в последний момент, силы… — проглотила она. — Их забрали. Ты выжил… Это хорошо… Значит, все не зря.
Царева закрыла глаза. Мне стало немного не по себе. Проверил ее пульс. Выдохнул. Жива, просто устала. Поднял девушку и потащил в домик, внутри использовали магию. Заметил, что части комнат больше нет.
У стены, прислонившись, сидел Дима, тоже весь в крови. Я положил девушку на кровать и переместился к нему. Паренек прикрывал рану на животе, из которой выталкивало красно-барговую жидкость. Раскрыл ему рот и сразу пять штук исцеляющих зелий вылил. Две — на пузо. Он прикусил палец до крови — от боли и чтобы не закричать.
— Трутень, сука… Ты ответишь! — сказал я, находясь рядом, и прислонился к стене.
Повторял процедуру с Говоруновым, пока у него не остановилась кровь и рана на пузе не затянулась. Не вижу Топорова и Володю. Поднялся и направился в казарму к рядовым.
— Но хоть тут… — выдохнул я, когда заметил парня все в той же позиции мордой в пол.
Какого хрена тут произошло, пока меня не было? Стена? Вскочил и уже более уверенным шагом направился к ней. Случился прорыв?
Сердце бешено стучало, готовясь к сражению. Потрогал монолит — стена идеально гладкая и ровная. Все трещины, разломы и отсутствие кусков… Они исчезли. Балки упали из-за ненадобности. Черная жидкость стекала по камню — провел рукой, и кожу защипало.
Получается, это внутренности той «каши»? Они как-то заделали стену? Темная и вязкая жидкость будто впитывалась в камень, он уплотнялся и становился ровным. Понаблюдал за этим какое-то время. Кто тогда напал на моих ребят? Маг ушел, я точно видел.
Вернулся в полуразрушенный домик. Царева еще без сознания. Дима, закусывая губу, пытался сдержать слезы.
— Боря… — выдохнул он. — Какой-то маг в черном напал на нас. Он… силен… Просто игрался, позволяя показать, на что мы способны. Наши атаки… Они ничего! А потом зашел сюда… Лиза. Она… Никогда не видел, чтобы так сражались, но этого оказалось мало. Этот маг ее ранил. Тварь пользовалась разными видами магии. И… Я тоже использовал то, чему научился у Айваза. Думал, хоть как-то помогу… Он забрал Володю и рядового, просто взял и исчез.
Диму трясло. Дал ему еще зелий и повторил это с Царевой. Посмотрел на храбрую дурочку. УБрал прядь волос с ее лица и грустно улыбнулся. Я потерял своих. Злость кипела. Сжал кулаки — ногти впились в ладони, рукам стало тепло от крови.
— Трутень… — прошипел я.
Выдохнул, потому что очнулась Елизавета, попыталась вскочить. Пришлось ее подхватить, потому что она чуть не упала.
— Лежи… Отдыхай! Ты молодец. Горжусь тобой! — сказал ей, гладя по щеке.
Девушка, словно котенок, тыкалась в мою руку и плакала. Напряжение выходило. Через пару минут Елизавета заснула. Дима резко склонил голову, и я дернулся к нему проверить. Тоже вырубился.
— Лейтенант Солнцев! — крикнули снаружи.
Вышел. Прямо в часть заехали три машины. Люди фонариками светили в разные стороны и продолжали меня звать.
— Я Солнцев! — махнул рукой.
— Лейтенант, — продолжая светить в глаза, произнес военный. — Мы приехали за вами, подполковник Трутень хочет поговорить.
— Знал бы он, как я этого желаю! — оскалился так, что военный выронил из рук фонарик. — Один не поеду. Двое ранены, девять в отключке. Если только со всеми.
— Но нам сказали, только вас… — стал пятиться назад паренек, говоря дрожащим голосом.
— Значит, возвращайтесь и сообщите «уважаемому» подполковнику, что вы не смогли меня доставить, — развернулся и направился обратно к домику.
Как же сейчас хотелось поговорить! Давно не было такого желания высказать все, что я думаю.